Ответ современному вызову глобализма

Очень часто православие представляют как нечто застывшее, косное, кондовое. Но так ли это? Можно ли представить большего консерватора в православии, нежели святитель Игнатий (Брянчанинов). Но вот что он пишет: «Есть старинное хорошее, а есть и старинное худое: худому не надо подражать». Так что для православия традиция не является чем-то самим по себе самоценным. Истина, а не традиция ради традиции – вот главный критерий сохранения или отрицания традиции в православии.

Православие: традиция и новация

В то же время православие совсем не чуждо новаций. Более того, самой большой новацией в истории нашей страны и было принятие православия, которое сформировало новый культурный код, архетип нашего народа и нашей страны, саму русскую цивилизацию. Интересно, что Русь после Крещения распадалась не по племенам, а по землям.

В свою очередь, в дальнейшем само православие стало важнейшим критерием истины и заблуждения. Причем важнейшим критерием истины бытия нашей страны, жизни нашего народа стало сохранение православия. И Русь, в отличие от Византии, никогда не совершала роковой стратегической ошибки – не впадала в ереси, погубившие великую империю. Напротив, само православие и стало для России абсолютной истиной.

Можно ли утверждать, что в России не пытались пересматривать эту традицию? Пытались. И не раз. Самым кардинальным образом. Но Русь всегда, какие бы испытания ни посылались на нашу страну, удерживала и сохраняла православие. И в то же время на фундаменте православия страна находила в себе силы для новых подъемов. В том числе и в культуре. Вспомним вторую половину XIV–XV веков – время расцвета средневековой русской культуры. Это было страшное время, но Русь духовно и нравственно возрождалась, дала сонм святых, которых мы до сих пор глубоко чтим. Русь этого периода дала ту культуру, которая по аналогии с тогдашней Западной Европой называется Русским Возрождением. Результат этого духовного подъема – полное политическое освобождение Руси во вторую половину XV века. Можно продолжить этот ряд коренных исторических событий нашей страны, когда Православная Церковь играла определяющую духовную роль в жизни нашей страны.

Но может ли сегодня православие дать ответы на глобальные вызовы нашего времени? И что это за вызовы?

Россия перед лицом глобального вызова

Война в Сирии, в которой Россия принимает самое активное участие, затмила от нас самую главную проблему, которую поставил перед человечеством и прежде всего перед нашей страной В.В. Путин, выступая на Генеральной Ассамблее ООН 16 октября 2015 г. Вот его слова: «Нам нужны качественно иные подходы. Речь должна идти о внедрении принципиально новых природоподобных технологий, которые не наносят урон окружающему миру, а существуют с ним в гармонии и позволят восстановить нарушенный человеком баланс между биосферой и техносферой. Это действительно вызов планетарного масштаба. Убежден, чтобы ответить на него, у человечества есть интеллектуальный потенциал».

Чтобы ответить на этот глобальный вызов, надо понять, что это действительно глобальный вызов. А на глобальные вызовы отвечают не отдельные люди – отвечает эпоха. Президент не случайно подчеркнул: «У человечества есть интеллектуальный потенциал».

Чтобы ответить на поставленный президентом вопрос, мы прежде всего должны понять, почему сегодня человечество оказалось поставленным на грань абсолютной катастрофы, на грань Страшного суда, если выражаться языком христианского богословия. Что представляет собой эта катастрофа: случайность, издержки правильной парадигмы современного развития человечества или ее коренной недостаток, точнее, недостаточность самого мировоззрения и самой идеологии современного общества?

Достаточна ли парадигма научно-технического прогресса для решения современного глобального вызова?

Что такое современная парадигма научно-технического прогресса? Это идеология современного общества, утверждающая идею, что главной целью бытия человека является достижение земного счастья, а средством достижения его, решения социальных проблем и противоречий является научно-технический прогресс вне связи с божественным началом. Основы этой идеологии, этого мировоззрения были заложены еще в эпоху Возрождения и более глубоко обоснованы в эпоху Просвещения.

Свою основу эти эпохи почерпнули в греко-римской культуре. Фома Аквинский и Данте Алигьери, заложившие основы нового западноевропейского мировоззрения, по-настоящему связывают древнее время и эпоху Возрождения. И не просто связывают, а переводят Западную Европу на принципиально новую методологию понимания мира, основой которой становится антично-римская методология в ее самодостаточной антропологичности. Тем самым они определили главный вектор не только формирования мировоззрения, но и всего развития Западной Европы.

Возникает вопрос: неужели Фома Аквинский, основоположник нового католического богословия, является основоположником нехристианского мировоззрения? Ведь он все свое учение строит на христианстве? Но дело не в конкретной аргументации, а в методологии познания мира и тем самым в мировоззрении. А методология его познания аристотелевская, а значит, античная. И чтобы увидеть это, достаточно заглянуть во вторую часть его «Суммы теологии» – антропологию. Что является целью жизни Аристотеля? – Счастье. У Василия Великого? – Спасение. У Фомы? – Счастье.

Эпоха Возрождения и еще более эпоха Просвещения, перейдя на методологию познания древнего мира, ставят грандиозную задачу: обеспечение счастья каждого человека в пространстве его земного бытия. Важнейшим принципом этой идеологии стало замыкание жизни человека на его земную жизнь, на земное счастье. Этот подход постепенно ограничивает целевое пространство понимания жизни человека земным измерением и, соответственно, поиск средств его обеспечения также ограничивает земным пространством.

В эпоху Возрождения гораздо меньшее значение придавалось технике как важнейшему фактору развития общества, но указание на технику как главное средство решения материальных проблем и тем самым освобождения человека от непомерной тяжести физического труда было обосновано в эпоху Возрождения.

Естественно, такая методология заставляет искать решение всех проблем только во взаимодействии с природой или внутри социума, вне Бога. Отсюда нередко призыв понять, что человек – это часть природы. Но в том-то и дело, что человек это не часть природы, а совсем другая природа. И даже не потому, что человек кардинально иначе, чем животное, взаимодействует с природой, но и потому, что человек взаимодействует с Богом.

Гораздо большую опасность эта идеология представляет для самого человека и его отношений с другим человеком. Это мировоззрение, видящее человека только как более высоко развитое, более организованное животное, естественно, ничего другого для человека не может предложить, как более смягченного варианта борьбы за существование, именуемой конкуренцией. Если в природе – борьба за жизнь, то в социуме – конкурентность, борьба за жизнь по правилам, но и в том и другом случае – горе побежденным.

Эта идеология в эпоху Просвещения и запустила социальный процесс, который получил название научно-технического прогресса. По-настоящему практическим проектом он стал в эпоху модерна – со второй половины XIX века, когда наука стала непосредственной производительной силой. А поскольку именно западноевропейский мир прежде всего определяет развитие всего человечества, то в этот процесс вольно или невольно, прямо или опосредованно втянут весь современный мир.

Однако развитие современного человечества, построенное на этой идеологии, ведет человечество ко все разрастающейся катастрофе, выражающейся во множестве факторов: от все углубляющейся исчерпанности всех земных ресурсов, начиная с пресной воды и заканчивая чистым воздухом, до исчерпанности человеческого потенциала.

Питер Брейгель Старший. Слепые ведут слепых. 1568 г.

В качестве выхода обосновывается установка: радикально сократить население и сохранить то, что можно сохранить, максимально рачительно расходуя то, что сохранить нельзя, например, углеводороды или запасы пресной воды.

Однако самую большую опасность для человечества представляет не все ускоряющаяся исчерпаемость природы, а все ускоряющаяся исчерпаемость самого человека, усугубляемая целенаправленной политикой его расчеловечивания. По сути дела, сегодня мы переживаем ту историческую ситуацию, когда человечество от стадии борьбы с Богом перешло к стадии борьбы с человеком. Сегодня в Западной Европе и США идет глобальный процесс расчеловечивания человека, что ведет к стремительной, целенаправленной его деградации. А деградировавший человек и деградировавшее человечество способны только к самоуничтожению, неважно в какой форме – бесконечных войн или тихого угасания в результате отказа от традиционной семьи. Сегодня Западная Европа переживает ту ситуацию, о которой Господь говорит: «Я пришел к вам именем Отца Моего, но вы не приняли Меня, и потому оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23:32, 37–39).

«Золотой век русской культуры» – ответ на глобальный вызов человечества

Сегодня в России одновременно существует несколько мировоззрений. Марксистская идеология ушла далеко в тень, и в стране формируется православное мировоззрение. Но оно не является определяющим жизнь страны и каждого человека отдельно. Реально жизнь нашей страны определяет неолиберальная идеология, то есть все та же западноевропейская идеология. Она тотально господствует в социальном пространстве России, вплоть до образования. Главная цель современного российского образования – формирование конкурентоспособной личности!

Но если мы понимаем, что кризис современного общества это не случайность, а глобальная закономерность, порожденная многовековым развитием западноевропейской парадигмы, в рамках узко антропологического мировоззрения, замкнутого на человеке, как на высшей и главное – самодостаточной абсолютной реальности и ценности, то встает проблема: можно ли найти принципиально иную идею, концепцию, идеологию, мировоззрение, которые бы вывели человечество и человека в принципиально иное пространство их бытия?

И здесь мы должны вспомнить главный лозунг современной России: «Импортозамещение!» Но чтобы этот лозунг действительно работал, мы должны понять, что импортозамещение начинается не на продуктовых базах, а в головах. Соответственно, глобальная идея, способная заменить парадигму научно-технического прогресса, у России есть. И эта парадигма получила название идеи «преображения». Она обоснована культурой, получившей название «золотой век русской культуры», и фактически является важнейшим достижением эпохи Русского Просвещения.

«Золотой век русской культуры» начинается со второй четверти первой половины XIX века и затухает в первой половине XX века. Эта культура начинает свой отсчет с А.С. Пушкина и Серафима Саровского и представлена множеством имен великих деятелей во всех сферах России – от искусства до философии и богословия. Это – искусство: литература, архитектура; наука с ее великими творениями; духовный подъем Церкви, выражающийся в огромном духовном делании и множестве духовных подвижников, от приходских батюшек до великих, всемирно известных Филарета Московского, Игнатия (Брянчанинова), Феофана Затворника, Иоанна Кронштадтского и др.; «русская религиозная философия» в лице ее великих мыслителей – от А.С. Хомякова до А.Ф. Лосева.

Можно ли представить более ревностного защитника истинного христианства, чем Василий Великий? Но он спорит с существующей великой древней культурой не для того, чтобы только отстоять чистоту веры, в чем он тоже преуспел, а для того, чтобы дать ответы на цивилизационные вызовы своего времени. И если он видит истину в предшествующей культуре, то он призывает не просто сохранять эту культуру, а изучать ее и использовать ее. Поэтому религиозная философия и богословие – это не игра в философские термины, чем по преимуществу и заняты современная мировая философия и богословие, а ответы на глобальные вызовы человечества. А слово Церкви – это и есть слово Бога в каждое новое время. И если Церковь не отвечает на эти вызовы, чем бы она ни обосновывала свой отказ – борьбой за чистоту веры или элементарной ленью, народ Божий начинает разбредаться. Правда, и народ Божий подчас не слышит голос Церкви. Разве слышал народ своего Святого Патриарха Тихона в годы Гражданской войны, как 300 лет назад он слышал Патриарха Германа? И это настоящая трагедия народа.

Но Церковь, то есть богословие и религиозная философия России XIX – первой половины XX века, и отвечала на вызовы, стоящие перед страной. И в конечном итоге именно Церковь, сынами которой были не только гениальные богословы этого времени, но и гениальные русские мыслители, культурные деятели этого времени, дала ответы на глобальные вызовы человечества. В свою очередь, это возможно потому, что решением «последних вопросов жизни» (Ф.М. Достоевский) занят весь русский народ. Как точно заметил Ф.М. Достоевский, только в России все решают глобальные проблемы человечества.

В русской культуре XIX – начала XX века было направление, которое шло за европейской культурой, отчасти увлекаясь оккультизмом (русское масонство, теософия и т.д.). Но основная масса русского образовательного общества следовала за светской европейской культурой и прежде всего философией. Отсюда огромное число гегельянцев, фейербахианцев, позитивистов и т.д. К их числу принадлежали и социалисты, пошедшие за Марксом. Именно они и захватили политическую власть в России в 1917 г.

Однако меньшинство – а это и были истинные гении России, смогли не пойти за общим потоком. Они пошли своим путем, создав подлинную эпоху Русского Просвещения или культуру, которую мы и называем сегодня «золотой век русской культуры». Русские мыслители, начиная с И.В. Киреевского и А.С. Хомякова, поняли коренные теоретические ошибки, мировоззренческую недостаточность западноевропейской культуры, самой идеологии эпохи Просвещения, ее принципиальную неспособность ответить на глобальные вызовы человечества. Глубочайшую критику этой культуры мы видим в трудах К.Н. Леонтьева.

Более того, они видели и неизбежный финал этой трагедии – возвращение человека к темным силам и отрицание в конечном итоге самого человека. Об этом И.С. Аксаков писал: «Совлекши с себя образ Божий, человек неминуемо совлечет – уже совлекает с себя – и образ человеческий, и возревнует об образе зверином».

В отличие от Запада фундаментальную духовную и теоретическую основу своих учений русские мыслители видели не в антично-римской культуре, а в ранней христианской культуре IV–V веков, методологии отцов и учителей Церкви.

Христианская культура создала христианскую цивилизацию, в пространстве которой большая часть человечества до сих пор живет или доживает. Они возвращались к основам того христианства, которое, становясь государственной религией, дало ответы на всемирные вызовы, стоявшие перед человечеством того времени. Именно Церковь, создав в IV–V веках христианскую цивилизацию, в буквальном смысле выдернула тогдашнее человечество из падения в бездну небытия. Она позволила выжить человечеству, сохранив все важнейшие достижения древней греко-римской культуры. И она же определила магистральный путь развития человечества на все последующее время.

Корабль веры

Идеал православия есть преображение, а не прогресс. Не в материальном, хотя бы и самом блестящем, прогрессе усматривает свое спасение православное сознание, но с Ареопагитом исповедует, что «спасение не иначе может быть совершено, как через обожение спасаемых». В этих словах святителя сформулирован ответ русской мысли на глобальный вызов времени – в чем смысл жизни человека и человечества.

Таким образом, парадигма «преображения», предложенная мыслителями России, – это не частное решение, не «участково-околоточная истина» в отличие от западно-европейской парадигмы, «истины вообще» (М.Е. Салтыков-Щедрин), но это магистральный путь развития человечества.

Далее следует вопрос: если это православная парадигма, то как же быть с многоконфессиональной и многонациональной Россией? Ответ состоит в том, что эта парадигма как раз и доказывает необходимость «цветущей сложности» (К.Н. Леонтьев), потому что только многоцветье и сохраняет жизнь.

Сегодня наша страна находится в антагонистическом противоречии. С одной стороны, она встала на путь развития, диктуемого неолиберальным сознанием, и стремится вписаться в «мировой тренд», и смысл развития страны правящие элиты видят в правильной реализации либеральных идей в нашей стране. Но если страну формируют либералы, если страна реально развивается в рамках неолиберальной парадигмы, то ее путь, как и путь Западной Европы, – в бездну. У нас крайне мало остается времени, чтобы выбрать другой маршрут.