Рождество, Крещение, Сретение и Великий пост в Тихом океане

Это путешествие началось в Рождественский сочельник и через Великие праздники Рождества, Крещения и Сретения Господня прошло в начало Великого поста. Достойное окончание его было бы в Светлую Пасху – и так все и складывалось поначалу, но после Прощеного воскресенья, когда сказаны были путешественниками друг другу простые слова: «Прости меня! – Бог простит!», вдруг окончилось плавание, оборвавшись как бы на полуслове…

В чилийский порт Талькуано каждый день входят корабли береговой охраны «Армада де Чили», но 21 марта 2016 года стал днем необычным: у пирса пришвартовался патрульный корабль «Piloto Pardo», который доставил на берег после проведения спасательной операции экипажи Международной экспериментальной экспедиции «Кон-Тики–2». 14 путешественников из Норвегии, Швеции, Новой Зеландии, Перу и России пытались на двух плотах из бальсы пройти маршрут по «ревущим сороковым» широтам Тихого океана от острова Пасхи до континента, но после 72 суток борьбы со стихиями вынуждены были просить помощи и эвакуации, пройдя лишь 1000 миль в нужном направлении.

О главных событиях столь удивительного плавания на плоту рассказывает один из участников экспедиции – путешественник из России, кинооператор, фотохудожник Евгений Штиль.

В истории современного мореплавания попытки пройти океан на плотах стоят особо: и из-за своей малочисленности, и из-за особенной трудности. Первым таким плаванием стала экспедиция выдающегося норвежского ученого, путешественника Тура Хейердала в 1947 году, когда с командой из шести человек он провел удивительную экспедицию на плоту «Кон-Тики» от берегов Перу (Кальяо) до атолла Рароиа. За 101 день смельчаки прошли по Тихому океану расстояние вдвое большее, чем то, на которое «отважился» Колумб, когда шел «открывать» Америку. Заданный Хейердалом и его соратниками импульс оказался такой силы, что до сих пор собирает таких же романтиков с мечтой отправиться в новое плавание на деревянных плотах. Потому не удивительно, что в конце 2015 – начале 2016 года состоялась новая экспедиция – «Кон-Тики–2»: на тихоокеанские просторы вышли два одинаковых плота из бальсы, которые прошли на первом этапе от Кальяо до острова Пасхи, а затем хотели вернуться своим ходом вновь на континент. И если первая задача: 2000 миль в западном направлении – была успешно выполнена, и за 43 дня плоты пришли на остров Пасхи, то обратный маршрут оказался поистине «крепким орешком»: Тихий океан показал, что просто так столь сложные мореплавания не даются.

Планы

Инициатором проекта «Кон-Тики–2» выступил норвежский путешественник Торгейр Хиграфф, что не удивительно – слава его великих предшественников не дает покоя. До этого, в 2006 году, Хиграфф провел плавание на бальсовом плоту «Тангароа»: 85 суток в Тихом океане, от Кальяо до архипелага Туамоту, но, опять-таки, это был путь в западном направлении. И остается все такой же нерешенной проблемой вернуться из Полинезии на континент. Этот маршрут лишний раз подтвердит теорию многих ученых, и в том числе самого Тура Хейердала, о том, что древние инки – люди цивилизации каменного века – свободно осваивали острова Полинезии и ходили по Тихому океану во всех направлениях именно на плотах из бальсы. Но наука требует точных и четких исследований, а современное успешное плавание в западном направлении может стать лишь одним из аспектов в пользу одной из теорий. Притом очевидно, что древние инки обладали рядом утраченных ныне технологических секретов, которые позволяли им проводить долгие мореплавания на плотах, а также знали особенности маршрутов возвращения на континент в зависимости от времен года и особенностей самих годов. Для экспедиции «Кон-Тики–2» главным стал поиск и опробование именно маршрута возвращения от острова Пасхи до континентальных берегов Чили, остальные же секреты древних инков остались лишь в области умозрительной или экспериментальной.

Руководитель проекта Торгейр Хиграфф вполне логично предложил, что маршрут возвращения через «ревущие сороковые» широты Тихого океана – это наиболее очевидный на данный момент вариант: в этих широтах по крайне мере есть преимущественное направление ветров и течений на восток. Но, с другой стороны, нет данных о зависимости проходимости этого пути от времени года, да и год от года, с точки зрения климата, погоды, ветров и волнения, тоже отличаются друг от друга. Потому нынешнее плавание 2016 года было чисто экспериментальным, тестовым. И 6 января 2016 года два плота экспедиции «Кон-Тики–2» оставили остров Пасхи, чтобы попытаться пробиться «ревущими сороковыми» широтами на восток. На каждом плоту было по семь человек, притом на одном, который назывался «Рахити Танэ», в команде было три женщины. Руководитель проекта шел в мужской команде на плоту «Тупак Япанки».

Перед нами лежали 2500 морских миль до планового финиша в порту Вальпараисо. В итоге плоты «накрутили» по океану даже больше – около 2800 миль, но смогли приблизиться к цели всего лишь на 1000 миль!

Смысл

Кто-то из святых записал такую мысль: «Моряки плывут по морю к своей смерти…» Мысль на первый взгляд безжалостная, но, как и всякое высказывание святого, должна звучать вкупе с остальными, безотрывно от них, а с другой стороны, она лишь подчеркивает очевидную опасность плаваний по морям. Хотя давайте оглянемся вокруг: разве жизнь горожанина менее окружена опасностями? Люди гибнут на дорогах под машинами, падают в самолетах, сгорают в пожарах, погибают от поражения электротоком, тонут в мелких прудах и речках, умирают от пьянства и отравлений… А сколько болезней подстерегает их на суше, в устроенной городской жизни?! Многих из этих опасностей моряк избегает, а других во время плавания и вовсе не ведает. Так можно ли сказать, что плавание по морю более опасно, чем ежедневная суета горожанина? Нет, конечно, но лишь в одном это верно: когда океанские стихии разрушают судно или доводят плавание до предела, оставляя моряков без пресной воды и еды, тогда за помощью они обращаются к жизни сухопутной, где скорее найдут и воды для питья, и пищи. Но без мореплаваний невозможно функционирование современного человечества, да и в прежние эпохи и века это было так, пусть и в меньшей степени. Потому не удивительно, что даже люди каменного века – тысячи лет назад – и те имели нужду сообщаться со своими современниками по океанам, на далекие, даже по нынешним временам, расстояния. Зачем, для чего? – Но разве можно ответить просто? Да хотя бы для того, чтобы отправиться в гости или за красивыми невестами, стоит переплыть и Тихий океан. Правда, сперва ты должен знать, что там, за океаном, живут эти самые невесты, – и вот на этот вопрос пока даже самая строгая наука не может дать ответ: откуда у древних знания – что там, за бескрайним горизонтом океана?!

Плавание же на историческом судне, таком, как бальсовый плот конструкции древней цивилизации инков, – это не просто риск, но в большей степени попытка найти – или наметить хотя бы – ответы на самые поверхностные вопросы. Их ставит перед нами как будто бы современная наука, а на самом деле наши предки задают загадки: «Угадайте со всеми вашими суперкомпьютерами и развитой технологией, как мы ходили на столь примитивных плотах по Тихому океану по островам и до континента? Вы летаете в космос, стремитесь к другим планетам, но не можете пройти каких-то 2000 миль по родному океану в определенном направлении!»

Наука на плоту

Такое сверхтихоходное судно, как бальсовый плот (максимальная скорость его при самых благоприятных условиях – не более 5–6 узлов), имеет и свои преимущества перед быстроходными судами: это возможность в самой непосредственной близости наблюдать и изучать жизнь океана. Кроме того, маршрут проходил в таких районах Тихого океана – в его юго-восточной части, – где не часто появляются исследовательские суда. И организаторы экспедиции «Кон-Тики–2» – норвежская сторона – сделали все возможное, чтобы наполнить плоты самым разнообразным научным оборудованием, а в состав команды вошел самый настоящий ученый – доктор Педро Де Ла Торре (он мексиканец, но живет и работает в Норвегии).

Специально для условий плота в Норвежском университете науки и технологии и в Норвежском институте исследований вод (NIVA) были отобраны такие программы по океанологии, химии и биологии моря, изучению атмосферных явлений, по экологии и метеорологии, по робототехнике, чтобы участники экспедиции смогли их выполнить. Более того, именно институт NIVA предоставил для проекта уникального робота и сенсорный датчик CTD – провести реальные экспериментальные погружения на глубину до 3 км и сделать вертикальные разрезы определенных параметров толщи морской воды. И это было удивительно, когда все без исключения участники команды плота «Рахити Танэ», даже женщины, буквально на руках, не обращая внимания на мозоли, усталость, ночную темноту, холод и голод, опускали и поднимали из глубин тяжеленного подводного робота. На борту был запас кевларового троса на 3 км, но если бы он был и все 5 км, то и тогда бы до самого конца уходил весь запас троса. Так удалось сделать поистине рекордные разрезы на глубины 2450 и 2832 метра!

Когда светило чистое яркое солнце, то по программе NASA измерялись величины падающей на поверхность океана лучистой энергии. По утрам специальной сеткой надо было собирать планктон, поднимающийся к поверхности океана после ночи. Также нужно было фильтровать морскую воду на особых фильтрах, собирая на них этот планктон, потом пробы эти аккуратно упрятывались в пробирки – их надо было привезти в научные лаборатории в Норвегию для детального анализа. И круглосуточно, постоянно жужжала водяная помпа, перегоняя морскую воду для измерения основных ее параметров: солености, температуры, содержания кислорода и углерода, флуоресценции и других.

Два раза в сутки на Большую землю передавались метеорологические отчеты. Представьте себе: дождь, большие волны, ветер, холод, усталость, ночь! – а сам доктор Педро Де Ла Торре или его помощница, опытная норвежская путешественница Лив Арнесен (кстати, самая взрослая из всех!), встают и проводят измерения и отправляют рапорты. На бортах плотов «Кон-Тики–2» была установлена система спутниковой связи Iridium GO, через нее передавались и научные данные, и репортажи, статьи, фотографии на сайты, в СМИ, близким и друзьям по всему миру.

Экипажи

То, что команды плотов «Кон-Тики–2» должны быть интернациональными, – этот принцип руководитель проекта Торгейр Хиграфф положил как само собой разумеющееся: при всех возможных недостатках в общении, межъязыковых проблемах такой экипаж более надежен, чем мононациональный. Но больше всех, конечно, в проекте было норвежцев: кроме руководителя, это оба капитана плотов – Ола Боргфьорд (мужчина) и Сигнэ Мелинг (женщина), рулевые Лив Арнесен (женщина), Эрик Класен, Эрлэн Коппиргард (кинооператор) и доктор Педро Де Ла Торре. Швецию представляли боцман Расмус Эрландссон и эксперт Джимми Блом. Одна женщина была из Новой Зеландии – ее зовут Лиса Те Хеухеу, она маори по национальности. Один участник был из Перу – это отставной военный Роберто Сала Рей. И трое путешественников из России: врач экспедиции Сергей Гольцов (он из Тюмени) и двое москвичей – рулевой Андрей Чесноков и кинооператор Евгений Штиль.

Ежедневные заботы на плотах и управление ими решались назначением вахтенных, при этом кинооператоры были освобождены от несения вахт. Деление суток было выбрано не совсем удачным: 00–04–08–12–16–20–00 часов, по четыре часа каждой вахте, но люди ко всему привыкают.

Бытовые условия

Все участники экспедиции «Кон-Тики–2» – опытные путешественники и потому привыкли спокойно переносить любые недостатки быта и неустроенности в любых экстремальных путешествиях. По этому поводу даже и не могло быть жалоб или неудовольствия: профессионалы очень хорошо понимают профессионалов в той же сфере.

Каждый член команды имел свое спальное место: это два ящика общей длиной 2 метра и шириной 80 см, на них лежал туристский коврик «пенка» и у кого что было: надувной матрац или без него, спальники, одеяла, пончо – когда было холодно, то все шло в ход.

Пища готовилась на газовой плите, запас газовых баллонов был на 10 недель трехразового питания. Воды запаслись тоже на 10 недель, в среднем 15–18 литров уходило в сутки на семь человек экипажа, но спагетти и каши готовились не на чистой пресной воде, а в смеси с морской водой. Точно так же морская вода добавлялась в тесто для выпечки хлеба – а хлеб был всегда праздником на плотах! Вообще много было праздников за эти 72 дня, и даже день рождения капитана плота «Рахити Танэ» Сигнэ Мелинг, и тогда кухня наполнялась запахами сладкого: пеклись какие-то замысловатые булочки, пышки, лепешечки, все что угодно без названия, но принималось все это с неизменным успехом и поедалось мгновенно. Были запасы красного сухого вина, их берегли, старались растягивать до самого последнего момента, и если уж начиналось застолье, то на каждого выходило по 150 граммов.

Все старались содержать и плот, и себя в чистоте, только в самую плохую погоду пропускали купание в океане. При любой возможности стирали одежду и сушили на ветру и на солнце, хотя до конца морская вода не высушивается.

Мусор собирался в пустые баки из-под воды, притом только пластиковый, синтетический, а натуральные волокна и бумага выбрасывались в море, туда же уходили и пищевые отходы. За ними из-под плота выплывали небольшие рыбки и хватали все, одна – черного цвета, небольшого размера, мы так и не поняли какой породы, – шла с плотом «Рахити Танэ» 60 суток.

Туалет был оборудован чрезвычайно просто – это пластиковое ведро; были запасы туалетной бумаги, а для дезинфекции и гелевые санитарные жидкости. На плоту невозможно найти укромное место для туалета, а ведь бывали и такие дни, когда волны и ветер крушили плоты, опасно было даже просто находиться на искореженной бамбуковой палубе, тогда и для туалета не было места – обходились, как могли, но конфликтов по этому поводу не было. Именно наличие у людей опыта подобных экстремальных экспедиций имеет решающее значение для слаженной бытовой жизни и бесконфликности команды.

Старт

Выбор момента старта, выхода в море – это как хорошее название для книги, для романа, для фильма – половина дела! Потому и отношение к нему в морском деле особенное. Так, старт плотов экспедиции «Кон-Тики–2» с острова Пасхи, из бухты Ханга Роа, откладывался дважды – был неподходящий ветер. Третий раз – в вечер 6 января 2016 года – старт был фактически безвыходным: в самом деле, сколько можно откладывать?! – и все равно получился не совсем удачным: нужный ветер – северный–северо-восточный – дул всего полсуток. Самый выход со стоянки обеспечивался буксировкой военным кораблем «Армады де Чили». Потом полдня шли под парусом, но вскоре ветер потянул с востока, прямо на остров, пришлось назавтра снова просить «Армаду» отбуксировать плоты подальше.

Если бы можно было знать будущее, что оно так сложится, то старт с острова Пасхи нужно было откладывать еще на несколько дней! – но именно эта поспешность привела к тому, что вся следующая неделя была крайне неподходящей по ветрам, а нежелание лежать в дрейфе вызвало весьма странный поворот маршрута: вместо движения на восток плоты вдруг описали гигантский завиток вокруг острова и ушли на запад в направлении острова Питкерн. Болельщики писали нам и удивлялись: «Куда это вы?», но ответить было нечего: почему-то возобладало эдакое мальчишество, что лишние 350 миль по широте на запад будут покрыты скоростным «полетом» в «ревущих сороковых» широтах, когда мы туда прибудем. Но океан ошибок не прощает – в том числе и навигационных, и будущее показало, что этот уход был фатальным: вскоре он превратился в 1500 лишних миль, отнял больше месяца времени, силы и запасы воды и продуктов, и перекрыть уход с маршрута не удалось уже никогда. Вряд ли подобную ошибку могли себе позволить древние инки, у которых запасы воды, продуктов и топлива были еще более ограниченными, чем у нас, – как не задуматься об этом?! – а чтобы не «наматывать» этих лишних сотен миль, древние гораздо проще ложились в дрейф и спокойно ждали своего ветра. Так мы проиграли своим предкам в таком важном деле, как терпение!

Рыба

С самого начала все мы были уверены, что уж рыбой-то нас океан не обделит, тем более что на плотах были огромные запасы всевозможных снастей для ее ловли – спасибо спонсорам. Были и специалисты: мастер этого дела Джимми Блом (Швеция) даже провел настоящий мастер-класс: как распоряжаться всем этим добром. Но рыба упорно не ловилась! Мы перебирали блесны и воблеры, крючки и поводки, пытались ловить ночью и днем – все бесполезно! Сразу вспоминалась книга Тура Хейердала о плавании первого «Кон-Тики», когда путешественники не знали, куда девать рыбу, перебирали, «какой кусок съесть, а какой выбросить!..» Но нам такое счастье не грозило: мы видели рыбу вокруг плота, близко, на расстоянии вытянутой руки, но она упорно не ловилась!

Первая рыба – дорада на 12 кг! – поймалась только на 36-й день плавания. Ее взял врач экспедиции Сергей Гольцов (Тюмень, Россия). Интересно, что в предыдущий день такая же сошла с крючка – у нашего ученого Педро Де Ла Торре!

С поимкой первой рыбы радости нашей не было предела: тут же закипело масло на сковородке, начался праздник, пиршество, достали вино! Казалось, ну, теперь уж пойдет дело, теперь уж каждый день такую рыбину будем ловить! Но не тут-то было: вторую поймали только через четыре дня. Стало понятно, что надо изучать повадки рыб, чтобы гарантированно ее ловить. За это дело взялся русский врач экспедиции Сергей Гольцов, он пытливо следил за поведением рыб, предлагая им всевозможные насадки, блесны и воблеры. И пытливость эта дала свои плоды: через две недели он понял секреты, к примеру, желтохвостой макрели и стал вытягивать ее с регулярностью рыбного магазина, но напомню, что шел уже 50-й день в океане!

Свежая рыба, приготовленная тут же, конечно же, придавала гораздо больше сил и энергии, чем строгая вегетарианская пища, на которой мы сидели все это плавание (на плоту не было ни грамма животных продуктов, только 100 яиц на весь срок – и все!). С рыбой на столе сразу улучшалось настроение, с радостными чувствами воспринимались проблемы будущего, ведь мысли не отгонишь: становилось все более ясным, что мы не сможем в таком темпе дойти до искомой земли. Запасы таяли, но всем было понятно, что мы могли бы питаться и одной рыбой, если закончится другая пища, но вот пресную воду и газ ничем не заменишь. Обсуждали даже между собой, как можно высасывать из рыбы пресный рыбий сок, – вспоминали Алена Бомбара и его экспедицию «За бортом – по своей воле!», но ни разу не попробовали это сделать!

А земля упорно не приближалась: и через два месяца мы все так же крутились в 1000 милях к юго-востоку от острова Пасхи. Да и все возможные сроки пребывания вне наших мирских дел у каждого кончались. Вскоре пропали обратные билеты домой, которые многие участники экспедиции почему-то напокупали, рассчитывая уж к 10 марта точно быть на берегу. Да разве ж можно знать волю Всевышнего, когда ты придешь на землю из плавания?! Вот и попались на самоуверенности…

Спасательная операция

Сомнения, что мы дойдем до континента Южной Америки, стали превращаться из умозрительных в физические, когда обнаружились первые серьезные признаки износа главных веревок, скрепляющих бревна друг с другом. В подводной части веревки приобрели рыхлость, некоторые уже можно было разорвать руками. Причина стала ясно, когда кинооператор экспедиции Евгений Штиль получил сообщение от одного своего друга-биолога, который следил за ходом плавания: специалист четко описал процесс разрушения веревок, разъяснил, что этот процесс ведут зеленые водоросли, буквально захватившие плоты в свой плен. Всем знакомо, как самое крохотное растеньице пробивает в городе асфальт. И в океане тонюсенькие волокна водорослей прорастали внутрь веревок и постепенно разрывали их, как это делают ростки с асфальтом. Давление, которое развивает тоненькое тельце водоросли, на самом деле огромно, противостоять ему просто так невозможно: не поможет ни толщина веревок, ни их качество. Единственная защита – это современные ядовитые вещества: грунты, краски и пропитки на основе свинцовых соединений – против обрастания, но для плотов «Кон-Тики–2» это было неприемлемо. Веревки пропитывались лишь маслом, олифой, строители старались хоть чуть-чуть, но сохранить историческую достоверность конструкций. Наверное, древние инки мучились тем же вопросом: как защититься от мелких зеленых водорослей?! – или имели какие-то секреты, пропитывали веревки и не знали горя в долгих плаваниях. Мы можем только предполагать такие варианты.

Интересно, что зеленые водоросли постепенно вытеснили даже «морских уточек» (морские членистоногие из класса водных ракообразных – Crustacea, подотряд Lepadomorpha), которые в начале плавания, в более теплых водах 20-х широт, облепили всю подводную поверхность бревен. Мы думали, что они так же дойдут с нами до финиша, думали даже, что будут нам в качестве резервного питания, когда закончится еда, но оказалось, что зеленые водоросли гораздо сильнее рачков: постепенно их не стало вовсе почти везде. И куда они девались, когда водоросли отрывали их от бревен, непонятно, ведь им надо прикрепляться на что-то, чтобы жить и развиваться!

Встреча с экипажем плота «Тупак Япанки»

Решение, что нам придется просить помощи и соглашаться на спасательную операцию, укрепилось еще больше, когда на плоту «Тупак Япанки» от этой «вражеской» деятельности водорослей порвался охват (петля) грота-фала, державший эту важную снасть за последнее поперечное бревно, – в итоге рей с парусом упали на палубу плота! Хорошо, что капитан Ола Боргфьорд, который был в этот момент под парусом, успел спрятаться от возможного удара. Охват восстановили, конечно, но стало ясно, что мы проигрываем в битве с морскими стихиями, и 17 марта руководитель экспедиции Торгейр Хиграфф принял решение звонить в береговую охрану «Армада де Чили». В срочном порядке экипажи стали готовиться к спасательной операции, ее порядок хорошо описан в отчетах в интернете, к примеру вот здесь.

21 марта 2016 года мы уже были на твердой земле, на том самом континенте Южной Америки, к которому столько стремились, но достигли его совсем не в том качестве, как хотели: мечты пройти эти 2500 миль своим ходом на бальсовых плотах так и остались мечтами! Может быть, кто-то из участников нашей экспедиции к ним вернется – может быть!^[1]

И наконец – о душе в океане!

В заголовок этой статьи неслучайно вынесены названия великих православных праздников, которые выпало нам встречать во время этого плавания в 72 дня. Отправляясь в океан, в непривычную среду обитания, как не подумать о спасении своей грешной души – и мечтаешь полностью исповедоваться до старта, чтобы в случае страшной опасности не сгинуть бесцельно в пучине. Но мечты человеческие о генеральной исповеди перед океаном так и остаются мечтами, и только милость Божия дает возможность жить человеку и в океане, и на суше.

И думается еще: уж в океане-то, в такой неустроенной, почти аскетической жизни останешься чистым, точно не наберешь новых грехов – откуда ж они там? – и вдруг обнаруживаешь: и там, на этой грани, нашел в себе еще и еще и грешных мыслей, и мечтаний, и слов, и чувств, и сказанного, и сделанного. Ну почему?!

Вспоминается известное выражение – может быть, оно принадлежит какому-то святому: «Кто в море не ходил, тот Богу не молился», означающее, конечно же, не категорическое отрицание невозможности молиться Богу на суше, но отмечающее некий особый настрой, который устанавливается в океане, рядом с грозной стихией. Опять же, повторюсь, в океане вовсе не больше опасностей и искушений, чем на суше, а даже и меньше, и только, наверное, редкость таких больших плаваний в открытом океане, как это наше на плотах, и редкая близость к водной поверхности и к пучине настраивают душу на иную музыку ощущения Божией милости. Но чтобы не пропасть просто так в такой близости от стихии, нужно следить за собой, быть аккуратным, каждый шаг выверять, особенно ночью, в непогоду, при сильной волне и ветре, в холод и зной. Это уже ответственность человеческая, личная!

Те же слова кто-то относит и к войне: «Самая сильная молитва к Богу – в окопах!» – и это верно, когда пули пролетают над головой. А узники лагерей страшного советского ГУЛАГа писали, что «нигде не было такой легкой и сильной молитвы, как в лагерных узах» – верно! Не каждому человеку дается еще жить и жить после тяжких испытаний, чтобы осмыслить произошедшее с ним. Но разве может сравниться нынешний наш Тихий океан, это плавание со страшными военными буднями или смертельным ГУЛАГом? Нет же. Но неужели тогда молитва наша была слабее? Нет, конечно. Нельзя сравнивать килограмм яблок с килограммом орехов – что лучше? – и то надо, и то! Нам дано было выжить в этом плавании «Кон-Тики–2» в 2800 тихоокеанских миль – Бог даровал! – теперь время осмыслить это. На осмысление нужно время. Но первое и главное, что сразу можно отметить: душа в океане отдыхает, успокаивается, острее чувствует близость Бога, а молитва становится немногословной, четкой, естественной. И когда возвращаешься после океана в сухопутный мир, то чувствуешь, как что-то убавляется в тебе, чего-то твоей душе недостает, что было там, в океане. Что это за «недостача» – невозможно объяснить просто так. Наверное, это и есть более острое чувство близости Бога, Его заботливой и строгой руки, направляющей мореплавателей по нужному Ему пути. И просится в океане главное: «Да будет воля Твоя, ибо Ты знаеши, что мне нужно, лучше меня самого!» Потому, кроме других причин: работа, наука, обязанности, творчество и другое, – вновь и вновь будут стремиться путешественники в новые и новые плавания, какими бы опасными, экстремальными их ни считали!

Интересно, что в пост мы вошли уже с Рождеством, со старта, ведь на плотах была чисто вегетарианская кухня – так распорядились организаторы экспедиции. Только рыба нарушала этот порядок да пока не кончились яйца для выпечки хлеба. А потом уже вошли в Великий пост по православному календарю – как бы «напостившиеся» до этого. Все сдвинулось, все как бы отстранило в плавании волю человеческую и еще больше приблизило волю Божественную: и вот тогда каждая поимка рыбы воспринималась как дар свыше – почему мы не могли 36 суток поймать ни одной рыбы, когда видели их столько вокруг?! А не завершись наше плавание, как сейчас, и если бы довелось нам выпить последнюю каплю пресной воды, уверен, что не остались бы мы без рыбы, чтобы быть живыми!

Конечно же, не все участники экспедиции «Кон-Тики–2» православные верующие люди – только русские, да и то не все. Другие чаще всего называли себя католиками, но не было между нами межрелигиозных споров, а православные праздники справляли все вместе: Рождество, Крещение, Сретенье, Прощеное воскресенье. Может, потому, что в этот день на стол готовилось что-то вкусненькое или, может, из уважения друг к другу?! И то хорошо, и то славно! Вспоминается Прощеное воскресенье: русские не только друг у друга просили прощения, но и обратились к тем, кто называл себя католиками, и все было истинно – прощали и знали, что ответить, – «Бог простит!» Получилось бы так же, если бы мы были не в океане, а, например, в каком-то сухопутном походе – не знаю! – разве соберешь ту же команду после океана еще и на суше?! – невозможно сравнить. Это значит, что неисповедимы пути Господни!

Любое плавание, любая серьезная экспедиция продолжается в душе человека-путешественника и после финиша: через десять дней понимается что-то по-иному, а через десять лет все-все становится дорого, почти бесценно! – так и наше плавание «Кон-Тики–2», пусть и закончившееся не так, как хотелось бы, но является этапным в жизни всех его участников. И конечно же, вовсе небесполезным для души!

С тем и прощаемся друг с другом!