«Я готов общаться со всеми, кто несет в мир добро. И на любом языке!»

По прибытии на кафедру епископ Владикавказский и Аланский Леонид ответил на вопросы корреспондента республиканской газеты «Северная Осетия».

— Уважаемый владыка, в своем интервью корреспонденту ТАСС по итогам визита в столицу Бразилии в качества епископа Аргентинского и Южноамериканского, отвечая на вопрос, как живется православному пастырю вдали от родины, Вы поведали притчу про старца у ворот города. Услышав вопрос странника: «Какие здесь живут люди?», старец поинтересовался: «А какие люди жили там, откуда ты пришел?» Это Ваш жизненный принцип? Другими словами, с каким настроем и духовным отношением человек идет к людям, то он в них и видит, то от них и получает взамен?

— Да, я бы сказал, оптимальный для архипастыря подход близок к описанному в этой притче. Когда идешь к людям, ты должен задаваться прежде всего вопросом, что ты сам можешь им дать, чему можешь их научить, какой опыт передать, чем заинтересовать. И только потом можешь рассчитывать на обратную связь. Впрочем, этот принцип распространяется на любого священнослужителя, а не только на архиерея. Надеюсь, что с Божией помощью смогу принести весь накопленный опыт на службу осетинской пастве. За несколько дней пребывания на Владикавказской кафедре я увидел работоспособный коллектив. Постараюсь правильно построить с ним работу и реализовать весь потенциал, которым располагаю.

Это тем более важно, что Владикавказская кафедра — кафедра республиканского значения, она не входит ни в одну митрополию, а подчиняется непосредственно Священному Синоду и Патриарху. Это дает большие полномочия, но одновременно накладывает большую ответственность. Нам всем вместе предстоит надежды Священноначалия оправдать.

На всех должностях я привык работать в команде. По первым впечатлениям — здесь такая команда есть, постараемся сделать так, чтобы коэффициент полезного действия нашей работы был достаточно высоким.

— Напутствуя Вас после рукоположения во епископы, Святейший Патриарх Кирилл сказал: «Пусть одним из главных направлений Вашей деятельности в качестве епископа станет работа с молодым поколением». Есть ли какие-то планы по реализации этого наставления на Владикавказской кафедре? Тем более что у нас во Владикавказе находится Координационный центр молодежного служения по Северному Кавказу Синодального отдела Русской Православной Церкви…

— Это одна из первых задач. Молодежь — это наше будущее: и республики, и Отечества, и человечества. На сегодняшний момент ни у кого нет сомнений, что без вложений в молодых нельзя получить отдачу. Нынешняя молодежь отличается от той, что была тридцать, двадцать и даже десять лет назад. Это абсолютно другие технологии, сферы мышления, иной прагматизм и житейский подход к тем вещам, о которых мы с вами несколько десятков лет назад даже не задумывались. И здесь важно очень четко ориентироваться в том, на чем зиждется состояние современной молодежи, вникать во все их проблемы. Я с удовольствием интересуюсь всем новым в плане науки, культуры, IT-технологий и в других сферах деятельности и стараюсь уметь поддержать диалог с любым поколением. Поэтому Владикавказская епархия будет уделять пристальное внимание заботе о молодежи, теснейшему контакту со всеми молодежными организациями, невзирая на их направленность, если это не асоциальные группы, конечно же. Мы приложим все усилия для этой работы.

— Насколько известно, Вы владеете греческим, английским, арабским языками. Нет желания выучить осетинский?

— С удовольствием! Как только появится время, займусь изучением осетинского языка. Для меня Северный Кавказ — родина: я родился в Ставрополе, хорошо знаю этот регион. Очень близко воспринимаю национальные традиции и тесные культурные связи народов Кавказа. Я готов работать и общаться со всеми, кто несет в мир добро, взаимоуважение, любовь и созидание. И на любом языке! И, соответственно, я против разрушения, распрей, против любой позиции, которая будет привносить раздор и нестабильность в общество.

Так что язык постараюсь освоить: учиться люблю, особенно тому, что меня интересует. Работа над собой, на мой взгляд, — основная задача любого человека.

— До своей архиерейской хиротонии, состоявшейся 17 июня 2013 года, Вы почти 9 лет были представителем Патриарха Московского при Патриархе Александрийском и жили в Египте, ныне охваченном волной насилия. Вы не понаслышке знаете положение египетских христиан. Можем ли мы извлечь для себя уроки из того, что происходило в этой стране, ведь тема революций и протестов нам знакома, наверное, как никакому другому народу мира?

— Это, конечно, отдельная тема для обсуждения. Я застиг и благоденственные времена, когда в Египте были тишь и благодать, а на курортах этой страны во множестве бывали наши соотечественники — до 3 миллионов человек в год. Но 25 января 2011 года внесло свои жесточайшие коррективы — от мирной жизни не осталось и следа. Площадь Тахрир, безумные, неуправляемые толпы, гибель людей… Я уж не говорю о том, что разрушали храмы, убивали священников. Что было возможно в тех условиях, мы делали. Был организован кризисный штаб при Посольстве России, в который входил и я, — прежде всего, старались снизить уровень тревоги, не допустить паники. Надо отдать должное нашим дипломатам — они в этой обстановке действовали четко, ни про кого не забывали. Мы со своей стороны тоже прилагали все усилия: вывозили прихожан из неблагополучных районов, где шла стрельба и обстановка была близка к хаосу, обеспечивали их временным жильем. Но самое главное, конечно, было поддержать людей морально и духовно.

Мы должны сделать все, чтобы эта чаша нас миновала, чтобы такое горе никогда не пришло к нам в дом. Как? Нужно быть очень внимательными и бдительными. Нужно воспитывать в людях чувство ответственности. Мы должны понимать, что в обществе, как в любой семье, бывают ссоры, бывают и солнечные дни. А бывает и так, что сторонам конфликта нужно приложить сугубые усилия, чтобы был мир. В Северной Осетии, как и во всей России, есть колоссальный опыт мирных межрелигиозных и межконфессиональных отношений. Вот и роль Церкви я вижу в том, чтобы растить кадры, которые будут воспитывать паству в любви и уважении. Людям нужно объяснять, кто за чем стоит, нужно их учить, рассказывать, говорить правду. Я, в частности, намерен это делать.

— Из Вашей биографии известно, что Вы в качестве военного священника служили в десантной бригаде в Боснии и имеете награду НАТО. За какие заслуги?

— Это неверная информация. Награда, о которой вы говорите, — от Организации Объединенных Наций, просто внешне она похожа на медаль НАТО. Честно Вам скажу, всеми моими наградами ведает мама, это ее счастье. Вот она их и собирает: у меня они есть, но я ни разу их не надевал. Конечно, я благодарен главам Поместных Церквей, которые меня удостаивали подобных знаков внимания, и в первую очередь Патриарху Кириллу, который высоко оценил мои скромные труды. Но главная наша награда — на Небесах. Все остальное, наверное, очень приятно, да и для тщеславия кому-то интересно. Поверьте — не в моем случае. Для меня главное — дело, я радуюсь, когда у меня что-то получается. Когда мне удалось избежать жертв среди наших прихожан в Каире — вот была моя награда…

— Нашим читателям очень интересно было бы узнать что-то о своем владыке не только как о епископе, но и как о человеке. Расскажите, пожалуйста, о своей семье. Известно, что родственники Вашего отца и по сей день живут на Ставрополье…

— Корни мои, действительно, на Ставрополье. Там жили родственники и мамы, и отца. Если углубляться до прапрадедов, то они из Санкт-Петербурга, из профессорского университетского сословия. Предки переехали на Ставрополье по семейным обстоятельствам. На сегодняшний момент родственников у нас немного, общение, в силу моей занятости, редкое и чаще по телефону. С 2007 года, после кончины бабушки по материнской линии, мама везде «служит» со мной, является моим надежным помощником, моим тылом и самым близким человеком.

У нас в семье есть еще двое младших друзей. Это кошка и попугай — их я привез с собой во Владикавказ. Серый африканский попугай говорит около 150 слов и выражений, «читает» Пушкина в оригинале…

— А кошка?

— Кошка Пушкина не читает, но ведет себя достойно. Ее мы привезли из Египта, а попугай был рожден в Чехии, затем перевезен в Грецию, а уже оттуда — в Египет, путешествует со мной повсюду. Многие годы скрашивал мое одиночество. Такие вот «иностранцы».

— Как же Вы их перевозили? В салоне самолета или в багаже?

— Я не хочу приоткрывать завесу этой тайны, но скажу, что перевозка попугая, в силу временных ограничительных правил, решалась на очень высоком уровне… А если совсем серьезно, моя позиция здесь простая: мы в ответе за тех, кого приручили. И мы своих не бросаем.

— В прошлом году состоялось 25-летие Вашей священнической хиротонии. Можете кратко подвести итоги Вашей деятельности в священном сане?

— Ничего не сделано! Впереди грандиозная работа, которая требует скорейшей реализации. Похоже, мой ответ Вас озадачил. Придется рассказать Вам еще об одном моем принципе. Когда мы создавали епархиальный герб Аргентинской и Южноамериканской епархии, был придуман девиз: «No mires atras», что по-испански означает: «Не оглядывайся назад». Спасая Лота, Господь запретил ему оглядываться на Содом. Позднее, уже в Новом Завете, Бог говорит нам, что «никто, взявшись за плуг и оглядывающийся назад, не благонадежен для Царствия Небесного». Вот и я стараюсь не оглядываться назад, размышляя о сделанном. Только вперед, к тем целям, которые обозначены!

— В одном из интервью на вопрос о главных, на Ваш взгляд, предметах для студентов духовной академии Вы ответили, что главного в дипломном списке нет. Если Ваше мнение не изменилось, повторите, пожалуйста, ответ.

— Было такое интервью. Самому главному учат жизнь и собственная душа. Это практика, это та струнка, за которую пастырь и архипастырь должны держаться. Главного предмета в дипломном списке, на мой взгляд, действительно, нет, однако в жизни он основной — порядочность. Я тогда говорил и сегодня повторю: святости от нас, священнослужителей, не требует никто, кроме нашего внутреннего естества, а вот честность, тактичность, воспитанность, порядочность — это постулаты, без которых нести свое послушание невозможно.

Беседовала Елена Кокконен