Религиозность и кризис идеологии секуляризма

Доклад Всемирного русского народного собора «Глобальные вызовы. Религия и секуляризм в современном мире» появился вовремя. Разобраться, в чем состоят различия между религиозным, секулярным и секуляристским, сегодня очень важно. Без этого трудно понять и общее положение религии в современном мире и те политические и мировоззренческие вызовы, которые стоят перед верующими.

Цель Доклада — обобщить солидарный опыт верующих и одновременно предложить новое направление дискуссии вокруг названных вопросов.

В докладе две основные мысли. Первая – о феномене секуляризма и его подлинной природе. Вторая – о тяжелых последствиях принятия обществом секуляристской идеологии и возможности её преодоления.

Прежде всего необходимо определить различие между двумя базовыми понятиями. «Секулярность» означает «далекое от религии», «мирское». «Секуляризм» означает навязывание норм и ценностей, якобы вытекающих из традиции секулярной мысли (естественное право, гуманизм, трансгуманизм, антиклерикализм, политкорректность и проч.) в качестве нового символа веры, новой сакральности и обязательного условия обретения идентичности в современном обществе. То есть в качестве квазирелигии.

Сегодня мы видим, что экспансия секуляризма не привела к вытеснению традиционной религии из системы культуры. Секуляризм не стал универсальной системой категорий современного общества, хотя и претендовал на эту роль. Зато в нём самом легко заметить признаки религиозного дискурса, точнее, квазирелигиозности. Тот факт, что эти признаки хорошо видны, а само их наличие кардинально расходится с базовыми принципами секулярного гуманизма, говорит о серьезном кризисе данной идеологии

Кризис секуляризма во многом вызван ощущением его исторической вторичности. Тем не менее, секуляристская, постгуманистическая модель искусственно навязывается современному обществу его политическим классом. И на основе этой «конфронтационной, воинствующей квазирелигии формируется своеобразная «антицивилизация», угрожающая бытию всех культурно-исторических цивилизационных типов планеты… Наибольший урон эта «антицивилизация» уже нанесла западноевропейской христианской цивилизации».

Тем не менее, секуляризм навязывается современному обществу его политическим классом, порождая некий суррогат цивилизации. Каковы последствия этого диктата? С одной стороны, реакция псевдорелигиозных, например, исламских радикалов. С другой стороны — деградация и архаизация западного общества и его институтов, что ведет к процессам расчеловечивания личности, ярко выраженных в идеях трансгуманизма, рыночного фундаментализма, десуверенизации, неоколониализма, а также в реабилитации наиболее пещерных видов идеологии, включая культур- и социал-расизм и открытый неонацизм.

Характерно, что процессы десекуляризации протекают на фоне кризиса легитимности постгуманистического типа мышления и сопровождаются явлением «вакуума идеологии».

Авторы обсуждаемого нами Доклада связывают выход из тупика с отказом от идеологии секуляризма и дальнейшей секуляризации, с «объединением религиозных и светских норм», в том числе в области юриспруденции. Определяющее значение будет иметь «сохранение религиозных ценностей, отказ от модели воинствующей секуляризации, равно как от модели воинственного навязывания вероисповедания». Светскость предлагается рассматривать «не как признак атеизма и равноудалённости от религиозных общин, а как равное приближение к базовым религиозным ценностям, поиск взаимоприемлемого общего знаменателя при создании государственной правовой системы». Словом, речь идее о поиске общего знаменателя.

На мой взгляд, за последний век верующие столкнулись с двумя мифами о религии – атеистическим и секуляристским. Эти мифы связаны с двумя линиями в культуре модерна: либеральной (основной) и коммунистической (побочной).

В рамках атеистического мифа религия – это выражение чьих-то экономических интересов и элемент «политической надстройки» общества. Но с этой точки зрения невозможно объяснить, почему первые христиане во враждебном языческом окружении подвергались гонениям и были распинаемы. Позднее ситуация повторилась в СССР, а теперь повторяется в западном мире, где набирает силу христианофобия.

Секуляристский миф утверждает, что секулярность — это новый тип сознания, не имеющий ничего общего с религиозным, поскольку он основан на рационализме, приоритете научного знания, естественном праве и т.п. Собственно этот миф и лёг в основу идеологии модерна.

Мифологема секулярности означала и утверждала инаковость по отношению ко всем религиозным традициям и религиозности как таковой. Это давало право секуляризму на ничем не оправданную метапозицию. А его историческое обоснование строилось, в частности, на том, что после периода религиозных войн было необходимо искать противоядие против продолжения такого рода войн в будущем. Отсюда утопические проекты «вечного мира» у Вильгельма Лейбница иИммануила Канта. Жизнь опровергла этот взгляд. В период господства секуляризма человечество пережило несколько кровавых революций, две мировые войны, военные преступления и геноцид.

В официальной политике и идеологии еще господствует старый подход. Но в научном мире уже идет коррекция представлений о разных типах религиозности, о религиозности и рациональности и т.п.

Сегодня мы понимаем, что предметом «исторического спора» была дихотомия не «религиозного» и «нерелигиозного», а двух типов религиозного. Так, еще в 1980-е возникло новое понятие — «постсекулярность». Вначале под ним принято было понимать «возвращение религиозного», позднее феномен был осмыслен глубже, и «секулярность» была понята как проявление «квазирелигиозности»

Некоторые ученые сегодня говорят об отходе секулярного общества от заветов гуманизма к идеям «демократического» расизма, к новому делению мира, к «конфликту цивилизаций». Постгуманизм возник из гуманизма, но отверг его основы. Частью нынешнего постгуманизма является трансгуманизм, предполагающий искусственное отчуждение идентичностей и «расчеловечивание» человека.

Все это лишний раз свидетельствует о кризисе секуляристских доктрин и культуры модерна в целом. Как всегда, когда старая парадигма рушится, а новая еще не появилась, происходит «провал» в прошлое, то есть возврат на ранние стадии развития, срыв в архаику. Отсюда архаизация общественных нравов и институтов, феномен «новой дикости» и «неоплеменного сознания». Таким образом, секулярный гуманизм оказался лишь уступкой историческим обстоятельствам, а не магистральной линией развития западной мысли, где преобладает идеология колониальной зависимости и неравенства.

В обсуждаемом нами Докладе отмечается, что Россия «способна выступить мостом между союзом традиционных незападных обществ…, с одной стороны, и европейскими христианскими традиционалистами, с другой». Но западноевропейцы понимают, что русский мир принадлежит к той христианской традиции, которая отвергнута западным проектом. Отсюда боязнь взаимодействия с Россией, страх потери цельности, страх «расколотого Я». Всё это ведёт к русофобии и ортофобии. Пока фрустрация западного сознания не преодолена. Судя по событиям 2014-2016 гг., это сознание тяжело больно. Но мировой кризис вселяет в этом смысле определенные надежды. Само слово «кризис», как известно, по-гречески означает «суд». И сейчас западное общество подошло к важной исторической точке.

Наша задача — принять исповедь Запада, его отказ от секуляризма и других догм модерна, помочь достичь покаяния, за которым должно начаться выздоровление

Настоящий Доклад – это коллективный труд, в котором я также принимал участие. Разделяю главные его положения. Но, пожалуй, одно замечание всё же есть. В пункте 1.6 говорится, что «перед объединённым в коммуникативном отношении человечеством впервые встал вопрос о новой, универсальной идентичности, которая будет соответствовать новому, глобальному образу бытия» и будет основана на библейской ценностной базе, Декалоге.

Этот тезис представляется неоднозначным. Очевидно, что никакая «универсальная идентичность» не сложится сама собой. Она неизбежно потребует своих гарантов, ответственных исполнителей. А это возвращает нас к идее мирового гегемона. Каковы последствия, мы прекрасно знаем. В ситуации глобальной зависимости невозможен равноправный диалог, а любая «интеграция» ведет к новой версии глобализма. В конце концов, ведь и крестовые походы проводились под «вывеской» христианства, а колонизация – под видом «катехизации», но имело ли все это отношение к Слову Божьему?

В любом случае ближайшее будущее обещает нам десятилетия национальной и религиозной регионализации (в исторических границах), а не интеграции.