Крест для русской интеллигенции

Иеросхимонах Нектарий со своими духовными детьми из Москвы. Елец, конец 70-х. Фото из семейного архива Овчинниковых

В Ельце в доме № 12 в небольшой квартирке на втором этаже с 1958-го по 1985-й жил пастырь советской интеллектуальной элиты иеросхимонах Нектарий, в миру — хирург Николай Овчинников. Он крестил режиссеров Рениту и Юрия Григорьевых, Роллана Сергиенко, стал крестным отцом Валентина Распутина. В этом доме до сих пор живут его родные — внук Федор Овчинников с семьей. «Русская Планета» побывала у них в гостях и расспросила о старце.

Любая экскурсия по Ельцу завернет на улицу Шевченко. Здесь одна из древних церквей города — Введенская. На небольшом пятачке сплелась история всей России. В одном из домиков вырос Иннокентий Херсонский — член Российской академии наук и проповедник, принимавший участие в первой обороне Севастополя в 1854–1854 годах. В Введенскую церковь ходил философ Василий Розанов. В Елецкой мужской гимназии учились первый нарком здравоохранения СССР Семашко, философ Сергий Булгаков, народный художник Николай Жуков, Иван Бунин и Михаил Пришвин.

«Бога боишься — никого не боишься, Бога не боишься — всех боишься»

— В доме мы почти ничего не изменили, — встречают меня Федор и Юлия Овчинниковы. — В этой квартирке жил отче. В соседней — водитель настоятеля Вознесенского собора архимандрита Исаакия. Внизу жили монахини Знаменского монастыря. Этот дом когда-то церкви принадлежал — намоленный.

Во всю стену в гостиной старинные иконы, как было при отце Николае, иеросхимонахе (схимонах-священник. — РП) Нектарии. Федор Георгиевич, как и его дед, и отец, и братья — врач, хирург-онколог. Юлия Сергеевна преподает в МГУ и Елецком университете.

— Моему деду приходилось делать по 10 операций в день. Он даже сам самолет вел, если нужно было попасть к больному. Отче говорил: «Человек создан по образу и подобию Бога, поэтому, если можешь, всегда помоги человеку», — рассказывает Федор Овчинников.

Николай Овчинников родился в 1903 году в селе Хоботово Тамбовской губернии. Его мать Мария Илларионовна всю свою жизнь проработала земской учительницей, была награждена золотой медалью «За усердие». Она была духовной дочерью последнего Оптинского старца Нектария. Отец, Александр Борисович, был из жалованных дворян. Овчинниковы получили дворянство за «Севастопольское сидение» (оборона Севастополя в 1854–1855 годах в ходе Крымской войны 1853–1856. — РП).

— Как переплетается судьба, — говорит Федор Георгиевич. — Преподобный Нектарий Оптинский был родом из Ельца. Мой дедушка в этом городе принял схиму (высшая ступень монашества, при которой монах дает обет соблюдать особо строгую аскезу. — РП) и взял имя своего духовного отца. Он еще в юности собирался идти по духовному пути. Но в 1923 году преподобный Нектарий велел ему сначала пожить в миру и послужить людям. Так дед стал врачом.

По словам Федора Георгиевича, отец Нектарий любил повторять: «Бога боишься — никого не боишься, Бога не боишься — всех боишься». Вся его жизнь была построена по этому принципу. В 1937 году, будучи заместителем главного врача железнодорожной больницы Мичуринска, отказался проголосовать за смертную казнь главного врача, обвиненного в троцкизме. Лишился работы. В 1941 году из-за болезни матери остался в оккупации в Курской области. Спасал пленных красноармейцев: забирал их в больницу, а потом переправлял к партизанам. В палатах с табличкой «Тиф» прятал евреев. После освобождения от оккупации в 1943 году спасал уже жизни пленным немцам. В 1947 году его арестовали за растрату спирта. Николай Александрович восстанавливал в Воронеже станцию переливания крови. Из-за отсутствия денег расплачивался с рабочими медицинским спиртом. Когда ему предложили назвать имена рабочих, сказал, что весь спирт выпил. Деда осудили на 10 лет. Человек, который написал донос на деда, потом приходил к нам домой — каялся.

— В 40-х, когда в Тамбове архиепископом был еще святитель Лука (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий (1877–1961) — профессор, доктор медицинских наук, лауреат Сталинской премии. — РП), дедушка приехал к нему с вопросом по докторской диссертации. Святитель же сказал: «Ты, Коль, должен священником стать и станешь им». Дедушку через несколько лет посадили, и в тюрьме окончательно созрело желание служить людям через церковь.

Дом № 12 на улице Шевченко, ставший духовным центром советской интеллигенции в 60-80-г. Мемориальная доска гласит: «Здесь жил с 1958 по 1985 годы священник Вознесенского собора иеросхимонах Нектарий, в миру Николай Александрович Овчинников, выдающийся хирург». Фото: Наталья Горяйнова/ Русская Планета

«Просите только любви — все остальное приложится»

В 1953 году Николая Александровича досрочно освободили. Но в медицину он уже не вернулся — стал священником. В 1958 году отец Николай приехал служить в Елец.

— От Вознесенского собора до своего дома дедушка мог идти два часа, хотя тут медленным шагом пять минут. К нему обращались за помощью и как к врачу, и как к священнику. Отче мог видеть душу человеческую. Он не говорил: «Ах, такой-сякой, не делай того или этого». Плакал с человеком на исповеди, — рассказывает Федор Овчинников. — У одного знакомого, дяди Сережи, руку в станок затянуло, сложный перелом — показана ампутация. Бросились за помощью к дедушке. У него много в Склифе знакомых было — спасли руку. Если где-то помощи не могли найти — шли к отцу Николаю.

В шестидесятые, во время хрущевского гонения на Церковь, в Ельце начали взрывать храмы. Планировалось снести Вознесенский собор, который называли младшим братом храма Христа Спасителя. Прихожане обратились за помощью к отцу Николаю. Он вместе с ельчанкой Ниной Поповой, которая в то время была секретарем ВЦСПС и вице-президентом Международной демократической федерации женщин, отстоял этот храм. Благодаря Поповой и отцу Николаю город одним из первых получил неприкосновенный статус: «город-памятник истории и культуры».

— Дедушка говорил: «У Бога нет ничего невозможного». И советовал: «Просите только любви — все остальное приложится». Отец Нектарий с уважением относился к представителям других конфессий и религий. Старец говорил: «Православие никогда не насаждалось огнем и мечом, но всегда любовью, верой и кровью мучеников». Поэтому у него крестились не только русские. Например, американская писательница, экс-вице-мэр Нью-Йорка Ненси Сейфер, ректор Гондурасского государственного университета Феруффино Консепьсон.

«Победить в битве духовной»

Федор Георгиевич показал бесценную реликвию дома Овчинниковых — крест преподобного Амвросия Оптинского. Он был передан отцу Николаю, как духовному сыну Нектария Оптинского, келейником преподобного. Этим крестом были благословлены Гоголь, Соловьев, Достоевский, Леонтьев и Лев Толстой. К нему прикладывалась вся московская интеллигенция, приезжавшая в Елец за советом.

– Отче фактически был приемником Нектария Оптинского. В XIX веке Оптина пустынь определяла русскую культуру. В Ельце вокруг старца Нектария образовался круг интеллектуалов, формирующих советскую культуру, — говорит Юлия Овчинникова. — Старец Нектарий говорил им, что воспринимает их труд, труд кинооператоров, режиссеров, писателей как новую форму апостольского служения. Через эти средства они могут вновь обратить взор человека к небу, к Богу.

Здесь в двухкомнатной квартирке на улице Шевченко образовалось Елецкое землячество, духовным стержнем которого стал старец Нектарий. Возглавила землячество дочь Нины Поповой, Ренита Григорьева. В маленький Елец стали приезжать творческие люди не только из Москвы, но и со всего мира: здесь подолгу бывали народные артисты Борис Невзоров и Любовь Соколова, редактор агентства «ТАСС» Тамара Макарова, словацкий философ Алена Адамкова.

Землячество продолжает собирать своих членов на улице Шевченко и сейчас. По словам Юлии Овчинниковой, главная его задача — миротворчество через культуру, чему учил своих духовных детей отец Николай, иеросхимонах Нектарий.