«Крестить филиппинцев в водах Тихого океана – это было неописуемое чувство!»

– Отец Кирилл, расскажите, как вообще вы оказались в столь далёкой стране?

– Все началось в ноябре 2013 года, когда из новостей мы узнали, что на Филиппины обрушился губительный тайфун «Йоланда»: несколько тысяч погибших, целые населенные пункты уничтожены, в провинции Лейте и на острове Самар возникла обширная зона социального бедствия. Появилось желание отправиться туда и оказать людям какую-то посильную помощь. У меня там был знакомый православный монах, и мы организовали сбор пожертвований: лекарства, продукты, вещи. Приехали в самый эпицентр зоны катастрофы и застали там ужасное зрелище – горы трупов, разрушенные жилища, неописуемое людское горе… Надеюсь, что наш маленький вклад оказался полезным в той страшной ситуации… Потом была ещё одна благотворительная поездка, когда мы доставили в регион два грузовика со стройматериалами: к тому времени население уже успели обеспечить едой и медикаментами, а жилища по-прежнему лежали в развалинах. А уже позже начались путешествия миссионерского плана.

– А что именно послужило началом вашей миссионерской деятельности?

– Примерно восемьдесят процентов населения Филиппин являются крещеными католиками, страна довольно религиозная. Остальные двадцать процентов – приверженцы различных культов, зачастую полуязыческих, или каких-то совершенно диких сект. Проживают там и так называемые «аглипайцы», именно среди них, главным образом, и ведется наша проповедь православия. Аглипайство – движение, основанное бывшим католическим священником-филиппинцем Грегорио Аглипаем в 1902 году. По политическим причинам они откололись от католиков, поскольку руководство тех не поддерживало отделение Филиппин от Испании и дискриминировало сторонников независимости. В настоящее время аглипайство, охватывающее не менее двух миллионов человек, разделилось почти на сто независимых «церквей». Одна из них, под названием Independent Catholic Church of Mindanao, в марте 2014 года обратилась к Русской Православной Церкви с просьбой об их принятии в РПЦ. Это оказались два епископа, десять священников и двадцать восемь приходов, расположенных на острове Минданао и объединяющих несколько тысяч человек. То есть наша миссия возникла в ответ на просьбу этих людей о принятии их в православие. Мы прибыли и занялись миссионерской работой, начали готовить желающих к православному крещению.

– Какое у вас впечатление от Филиппин, от их жителей?

– Страна довольно бедная. Многие населённые пункты лишены каких-то элементарных с нашей точки зрения удобств, там отсутствует канализация, нет обустроенных жилищ, отсутствует доступ к интернету, развита преступность, проституция, царит антисанитария. Но бедность не мешает многим людям там, особенно в деревнях, чувствовать себя счастливыми – а мы работаем в основном в сельской местности. Там часто живут, что называется, одним днём: утром поработали, вечером накрыли стол. Нет ни чрезмерных переживаний о завтрашнем дне, ни страсти к материальному стяжательству, ни того, что мы, обитатели мегаполисов, называем «финансовым планированием». Молодежь там познает жизнь не на дискотеках, а помогая родителям трудиться в поле.

С нашей, обывательской, точки зрения такой образ жизни, конечно, является сущим кошмаром – зато он помогает легче приблизиться к христианским ценностям. Получается, когда у человека меньше привязанности к материальному миру индивидуально-карьерного эгоизма, ему проще войти в жизнь общины христиан и прикоснуться к духовным сокровищам. Ведь даже в отсутствии интернета есть положительная сторона: так меньше шансов подпасть под воздействие разных тлетворных явлений, переносчиком которых служит всемирная сеть. То есть нищета, конечно, является бедствием. Но в то же время она и уберегает от многих соблазнов – в том числе от чрезмерной гордыни и самоуверенности. В ходе миссии это нам очень шло на пользу.

Там народ, в массе своей, более добрый и смиренный, чем мы, обитатели урбанистических джунглей. Европейцу или американцу не так-то легко кардинально изменить свою натуру, а филиппинцы в этом плане более податливы и отзывчивы на хорошее, доброе. И они с глубокой верой меняют свои воззрения, обычаи приходской жизни в соответствии с канонами православия. Православная миссия для них сейчас оказалась настоящим даром Божьим, полученным в самый подходящий момент. Возможно, раньше филиппинцы ещё не были так готовы к принятию православной веры, а если бы мы приехали лет через десять–двадцать, то, вероятно, в условиях нашего изменчивого мира, почва для новых зёрен тоже уже не была бы столь благодатной. Господь подвел их к встрече с Истиной в наиболее благоприятный момент.

–Тяжело ли вам далось пребывание на Филиппинах в чисто житейском плане?

– Да, порою было нелегко. Жара там царит такая, что через непродолжительное время человека хоть выжимай! Если целый день что-то делать, куда-то ездить, то ты постоянно мокрый. А ещё всюду грязь, пыль… Машина у нас очень старая – трясётся на ходу, постоянно ломается. Возиться с ней под палящим солнцем – то ещё удовольствие! Жилищные условия были такие же, как и у миллионов простых филиппинцев: ни кондиционеров, ни вентиляторов. В некоторых регионах приходилось беречься от комаров, разносящих инфекции, но меры безопасности помогали мало. Почти все из наших, кто там побывал, переболели лихорадкой денге, а это как минимум неделя постельного режима. Опять же надо привыкнуть к тамошним продуктам. Один наш миссионер за пять месяцев так испортил себе желудок, что это обернулось проблемами со здоровьем. Пришлось уехать… Могут быть и психологические проблемы, ведь нужно приноровиться к местным, экзотическим для нас обычаям, научиться по-настоящему понимать людей, которым проповедуешь, и сопереживать им.

–А на каком языке вы с ними общались?

– Почти всё городское население владеет английским, поэтому в миссию мы отбираем тех, кто на нём говорит. А вот в сёлах с английским значительно хуже – поэтому приходится работать с переводчиками. Основной местный диалект называется «себуано», это язык австронезийской семьи. Девяносто процентов наших приходов общаются на нем, остальные – на языках «илонго» и «илокано».

– Каковы же результаты вашей деятельности?

– Два первых массовых крещения мы произвели в апреле 2015-го, сразу после Пасхи – окрестили сначала сто тридцать, а потом сорок три человека. Позже, в августе, крестились сразу двести тридцать девять филиппинцев: мы совершили таинство вместе со священником Георгием Максимовым. Всех крестили в водах Тихого океана, причем, не только мирян, но и двух бывших аглипайских епископов и четырёх священников. Все вместе – крещение, литургия и причастие – занимали до восьми часов времени.

Конечно, чувства в тот момент испытывались неописуемые… Казалось, что за две тысячи лет ничего кардинально не изменилось – что было тогда, когда люди приходили ко Христу целыми народами, крестились, начинали новую жизнь целыми городами и деревнями, то и сейчас. И была тихая радость от того, что так много филиппинцев приняло осознанное решение войти в нашу Церковь. И для них это является по-настоящему важным, глубинным актом, а не чем-то внешним и легковесным. Недаром мы готовили их к этому более года.

– Местные власти не мешали вам осуществлять вашу миссионерскую деятельность?

– Препятствий пока что не было – ни со стороны чиновников, ни от влиятельной на Филиппинах католической церкви. Правда, пару раз имели место попытки со стороны муниципальных властей в некоторых населённых пунктах использовать нашу миссию в политических целях, для агитации. Чтобы мы уговаривали наших подопечных голосовать за этих чиновников на следующих выборах. Мы, естественно, отстранялись: дружить, сотрудничать готовы, а от участия в политических игрищах увольте… Ну а так относились к нам повсюду по-доброму. Например, в городишке Кьямба нам предоставили в мэрии зал для проведения музыкального вечера, во время которого прозвучали православные песнопения, традиционные русские песни. Человек триста собралось, никакой платы за пользование залом с нас не взяли. Теперь у нас там есть приход.

– А как тамошние жители относятся к русским, к России?

– Когда мы раздавали «гуманитарку», то постоянно от них слышали фразу – from Russia with love (из России с любовью). Они к России относятся весьма позитивно. Люди там простые, добрые, их нельзя назвать политизированными, но про нашу страну большинству из них что-то слышать приходилось. Некоторые знают, что Россия сейчас решительно и смело противостоит Западу, США – и относятся к этому сочувственно. Филиппинцам импонирует образ нашего президента, как сильного государственного деятеля, отстаивающего право страны на собственный курс. Им это нравится – они относятся к независимой политике России с таким, я бы сказал, авантюрным энтузиазмом.

– Каковы же теперь ваши планы на будущее?

– Надеемся, что начало положено, и миссия будет постоянной, станет лишь расти и развиваться, привлекая всё новых и новых людей. Поле для работы там огромное. Сейчас наша деятельность затрагивает в основном остров Минданао, но есть «заделы» и в других частях архипелага. Я нынче бываю на Филиппинах лишь время от времени, но намерен и в дальнейшем вносить свой посильный вклад в общее дело. Отец Георгий Максимов в настоящее время находится в Москве, но, несмотря на это, он делает для филиппинской миссии больше, чем кто-либо другой. К сожалению, там сейчас на месте постоянно трудится лишь один наш русский миссионер Андрей и американец священник отец Силуан – от Русской Православной Церкви За рубежом (РПЦЗ), с которой мы тесно сотрудничаем. Андрею помогают несколько миссионеров филиппинцев, получающих небольшую стипендию, которую мы находим с помощью спонсоров. Сотрудникам приходится постоянно перемещаться между тридцатью нашими приходами, разбросанными на огромной территории. Где-то нужно обучать, как проводить службу; где-то делать иконостас; где-то – строить новый храм. У некоторых общин, после их перехода в православие, аглипайцы забрали церкви, приходится их возводить заново или арендовать… В трёх регионах страны производится ежедневное часовое православное радиовещание на большую аудиторию, это тоже серьезный труд.

Нужно постоянно общаться с людьми, приходящими к нам с важными для них вопросами. И это отнюдь не только простые крестьяне. Например, недавно мне случилось крестить бывшего протестантского пастора, который скоро сам станет нашим миссионером… В общем, обязанностей и забот – уйма! Надеюсь, в недалёком будущем миссия РПЦЗ объединится с миссией Московского Патриархата, который пришлет туда и своего постоянного представителя. Очень ждем, когда «вырастут» и собственные филиппинские православные священнослужители. Кому как не им, выросшим в этой стране и являющимся плотью от плоти её, лучше всего работать над просвещением своих соотечественников? Занятия ведутся, четверо кандидатов скоро отправятся на учебу в российские семинарии.

– Радуют ли вас плоды ваших миссионерских трудов?

– Безусловно. Отец Георгий, прирождённый миссионер, рассказывал о неподдельном восторге, испытанном им, когда впервые удалось собрать аудиторию в двадцать пять человек, которые с жадным интересом расспрашивали его о нашей вере. Так радостно видеть, как наши новообращенные приходят послушать проповедь, украшают храмы, пытаются подражать нашим православным обычаям. Например, там женщины тоже стали набрасывать в церкви на голову платочки, а когда их нет, используют иногда в этом качестве мусульманские хиджабы. Вообще, чувствуется, что наши новообращённые восприняли православное учение всем сердцем. Такое рвение не может не воодушевлять. Для миссионера это самая большая награда.