Живем в лесу, молимся колесу: почему неоязычников жалко?

В детстве, как и многие, я был уверен, что Дед Мороз существует. Обычно уже к школьному возрасту эта вера сменяется скепсисом — настоящего Деда Мороза нет, есть только физрук с накладной бородой. Его нет, как и избушек на куриных ногах, говорящих волков и бессмертных Кощеев. Мы взрослеем и перестаем верить в сказки. Так человек прощается с чудесами, и для многих это расставание становится настоящей трагедией.

Когда космос стал таким близким, а земной шар, пронизанный авиалиниями — таким маленьким, люди вспомнили, что есть мир, в котором нет никаких проблем и все — большое, новое, загадочное. Самыми невероятными путями люди пытаются прорваться в это царство, часто погружаясь в самые бездонные бездны, откуда и свет невиден. Одна из этих дорог — неоязычество.

Наверное, каждый из нас слышал о «новом язычестве» от религиоведов, священников, журналистов. Обычно нам рассказывают о том, в чем последователи этого учения неправы. А я просто хочу поделиться впечатлениями от одного дня, проведенного в «славянском кругу».

Этим летом нам с другом «удалось» побывать на самом большом неоязыческом фестивале в крае. Нас давно интересовали нетрадиционные религиозные культы, и, конечно, современное язычество не могло остаться в стороне. На моих глазах в интернете появлялись, как грибы после дождя, все новые общины, волхвы, все новые «славянские боги»… Я знал в свое время несколько таких «родноверов», но все они, кажется, были немного не в себе: разговоры о рептилоидах, полой Земле и летающих тарелках слабо увязывались в моей голове с культурой и верованиями древних славян. Так что, собрав чемоданы, мы отправились в лес, чтобы собственными глазами увидеть этих «детей природы» — почитателей стихий и древесных духов.

«Славянский» круг

Удивление началось с первых минут, когда мы грузили свой скарб в автобус, чтобы добраться до палаточного лагеря на территории одного старого санатория. Большинство наших попутчиков, или, скорее, попутчиц…. носили нательные крестики. Это были женщины за 40 и за 50, в платках и длинных юбках, которые привычно видеть на православных паломницах. Остальная публика — молчаливые одинокие студенты, один иностранец с фотоаппаратом и организаторы мероприятия — молодые и активные девушки.

Лагерь стоял в лесу, вдоль дороги, с выходом на большую поляну, в центре которой возвышалась наскоро сооруженная сцена. И вот, здесь, в зеленой глуши, мы впервые в жизни увидели «подлинные славянские обычаи». На траве, взявшись за руки, стояли почитатели древних богов. Несколько сотен граждан, самых разных возрастов, и социальных ролей. Мужчины и женщины, дети и старики — все они, кажется, пытались слиться в одно огромное и бессознательное существо. Хороводом руководил некий жрец с седой бородой и подобием пчелиного улья на посохе. Он громким голосом называл города, откуда приехали участники фестиваля, а те, в ответ, восторженно кричали: «Ачинску — ура, ура, ура! Слава, слава, слава!». Это «славление» продолжалось не менее получаса, после чего в центр круга вышли беременные женщины и начались коллективные заговоры с элементами гипноза.

Затем на поляне появился важный мужчина, с осанкой молодого протоиерея и подобием наперсного креста на груди (нечто вроде восьмигранной звезды). Он долго говорил о богах и связи с космосом, используя интонацию и ораторские приемы пасторов неопротестанствих движений, заменяя выкрики «аллилуйя» на «вечная слава». Такой странный синкретизм усугублялся песнопениями, доносящимися из колонок. Это была гремучая смесь церковнославянского языка и индийских, а точнее — кришнаитских мотивов. Народ слушал кудесника и безмолвствовал, бессознательно впитывая слова, лишенные всякого смысла.

В «здоровом» теле — «здоровый» дух

Фестиваль в описании был объявлен «территорией здорового образа жизни». Но к вечеру бар был переполнен желающими выпить. После этого началось нечто невообразимое, экстатические танцы с бубном. До сих пор в моих глазах стоит женщина, бьющаяся в шаманских конвульсиях, и пожилой мужчина, крутящий одной рукой и ревущий подобно дикому вепрю. Но самое непостижимое — это ряженный в казаков коллектив, поющий под фонограмму и затягивающий зевак на танцпол, где те самоотверженно принимались плясать.

Безумие не могло продолжаться вечно. Пошел холодный дождь. Лишь табличка с заповедями Сварога, подозрительно похожими на те, что получил однажды Моисей, напутствовала разбредавшихся родноверов так знакомыми «не убий» и «не укради»…

Новый день, по программе, должен был начинаться со «встречи Ярило», но увы, мы с другом были единственными, кто пришел на поляну в пять часов утра. Наплясавшиеся вдоволь «поклонники солнца» спали в своих уютных палатках. Только худенький парнишка после «практик» выкрикивал маты в рассветное небо. Вскоре и он затих. Уже часов в восемь участники побрели на поляну, где «волхвы» на зарядке рассказывали о «славянской здраве» (комплексе псевдомедицинских идей) и о том, что «космы» (волосы) помогают человеку устанавливать связь с космосом.

Кажется, мы вдоволь насмотрелись абсурда, но напоследок нам довелось увидеть нечто ужасающие. За 500 рублей каждый желающий мог повисеть на дыбе. На настоящей дыбе! Но здесь это орудие пыток называлось иначе — «правИло». Знахарь рассказывал о том, что в древности славяне никогда не болели, ведь «правило» лечит абсолютно все болезни. Но тысячу лет назад, по рассказам старца, христиане начали использовать его не по назначению…

* * *

Мы уехали, а они остались. Уехали в пыльный Красноярск из «волшебного» леса, где взрослые люди обманывают друг друга, играя в своих предков. Одни зарабатывают на этом деньги, других поглощает тщеславие, когда они наряжаются в выдуманные одежды волхвов. Большинство просто хочет забыться, хоть на три дня убежать от обыденности, от пластиковых офисов и серых городских улиц, мрачных подъездов, безучастных соседей.

Мы не встретили там людей агрессивных, жаждущих человеческих жертв. Напротив, все старались быть приветливыми, как в баптистской общине, встречающей неофита. Но за всем этим скрывалась невероятная тоска по потерянному раю. За маскарадом, нелепыми выдумками, плясками под удары бубна, виделся беззащитный человек, утративший что-то очень дорогое, сам не понимающий что именно.

Можно называть их как угодно, смеяться над ними, презирать их. Но все же стоит помнить правило святых отцов, которое учит отделять грех от грешника. А ведь идолопоклонство — тягчайший грех. Весь Ветхий Завет пронизан драмой: человек забывает про Бога и кланяется истукану. Все беды избранного народа были связаны именно с этим. А сегодня мы видим, как русские люди выдумывают себе богов.

Кумиры XX века пали, и на их место водрузился мамона. Что же остается современному обывателю, на которого льются невероятные потоки пустой и часто вредной информации? Бегство от реальности. Ведь для этого не нужна вера, не нужно мужество, жертвенность и жажда правды. Люди сами готовы отдать все за сладкую ложь. Волхвам, гадалкам, экстрасенсам. Почему это происходит сегодня на нашей земле? Почему люди с крестами на шее вспомнили имена богов, которые тысячу лет пылились в летописях? Возможно, потому, что мы, православные, не показали им настоящую жизнь во Христе.

Можно обвинять «врагов России» с их информационными технологиями, можно говорить об извечном русском обрядоверии, но не нужно при этом снимать ответственность с себя. Люди бегут даже не в средневековье, а в первобытный хаос. Сможет ли Церковь обратить их к себе и рассказать о том, что Рай не потерян? Рай — внутри нас.