За что отвержен негодный раб?

Евангельская притча о талантах вызывает много вопросов. Неужели Господь по Своему милосердию не может простить того, кто зарыл свой талант? Разве Богу непременно нужна прибыль с Его даров? Почему «всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Мф. 25, 29)?

Сказанное третьим рабом свидетельствует, что он осознавал неминуемость наказания: «Господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле» (Мф. 25, 24—25). Однако само по себе это знание раба не беспокоило, пока он не предстал перед господином. До этого момента он нисколько не обременял себя заботами о приумножении принятого дара, жил праздно и свободно, а полученный талант лежал без применения в земле. В духовном плане это показывает человека, живущего только земными заботами, радостями, проблемами, удовольствиями, то есть он ограничивается исключительно временной жизнью и не вспоминает о своей вечной душе.

Разве каждый из нас не знает, что земная жизнь конечна? Знает. Но многие ли истинно помнят об этом, чтобы ежедневно соизмерять с этим знанием свои мысли и поступки, выбирая добрые и отсекая злые? Когда же приходит время отчета в использовании духовных дарований, всякий ищет оправдания своей беспечности и, чувствуя свою неправоту, обвиняет кого угодно (соседа, начальство, условия жизни и даже Бога), только не себя. Так поступили наши прародители и утратили связь с Творцом. Прибегая к этому же приему самооправдания, лукавый раб обвиняет господина в жестокости, несмотря на его великодушие к остальным, а в завершение с дерзостью бросает: «Вот тебе твое» (Мф. 25, 25). В этих словах нет и тени сожаления, нет осознания вины за свою бездеятельность, нет ни просьбы о прощении, ни хотя бы намека на желание остаться с господином. Не работая над приумножением его имения, этот человек стал совершенно ему чуждым.

Господин исполняет желание раба: повелевает забрать у него талант, а его самого изгнать «во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 25, 30), и где его ожидает запоздалое и бесполезное сожаление. Такова участь человека, не развивавшего свой духовный талант — стремление к единству с Богом. Всю временную жизнь этот человек живет по своей воле, отвергая волю Божию. Он не желал познавать своего Творца, не хотел приближаться к Нему. В ситуациях выбора (Господь немало посылает их каждому человеку) этот человек предпочитает себя, свою выгоду, свое самоутверждение. В результате Бог остался ему чуждым и незнакомым. Дело не в том, что Господь насильно выгоняет такого из Своего Царства. Нет, Бог хочет и грешнику спасения, но в притче показано, что душа этого человека не научилась жить с Богом, она совершенно чужда реальности Царства Небесного, ее интересы иные.

Такими негодными для вечного блаженства рабами становятся из-за своей двуличной жизни псевдохристиане. Святитель Игнатий (Брянчанинов) признает душепагубным «холодное, поверхностное служение Богу, перемешанное со служением страстям», когда человек на словах признает, что Бог есть, но нет у него «исповедания деятельностью и сокровенною жизнью сердца», когда вера сводится к исполнению «некоторых наружных обрядов и постановлений церковных».

В притче господин указывает рабу: «Надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью» (Мф. 25, 27), — не из желания обогатиться самому, а имея намерение дать награду каждому своему служителю. Бог не ради Своего обогащения дает человеку талант и требует его приращения. У Бога есть всё, Ему невозможно дать то, чем Он бы не обладал как Творец всего. Бог желает умножения человеком духовных талантов не для Себя, а для блага самого человека. И если в земной жизни не всегда тот, кто больше трудится, больше и имеет, то в духовной сфере этот закон непреложен. Кто трудится, тот увеличивает свое духовное достояние, усовершенствует себя, преодолевая свой эгоизм, приготовляется к встрече с Тем, ради Кого и старался все делать.

Живущий без стремления к духовному подвигу человек (хотя бы он и был настоящим «трудоголиком» в земной жизни) теряет даже то, что когда-то имел. Бога ему заменяют деньги, карьера, слава или иное земное пристрастие, а в вечности они — не помощники. Потому и сказано о ленивом рабе: «Возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Мф. 25, 28—29). По окончании этой временной жизни способность к богопознанию у подвижников усилится, у тех же, чья вера в Бога осталась лишь на словах, она совсем отнимется. «Вечное блаженство — духовно, Божественно, — пишет святитель Игнатий (Брянчанинов). — Тот только может наследовать это блаженство, кто предварительно расторг общение с грехом, кто предварительно вступил в святое общение с Богом». И далее святитель указывает, что «стяжавший, напротив того, враждебное расположение к Богу и ко всему, что благоприятно Богу, по необходимости должен быть отвергнут от лица Божия».

Не всем дано достичь духовных высот великих подвижников. Однако Спаситель подчеркивает, что приумножить свой талант должен абсолютно каждый человек. Никто не может оправдаться тем, что у него нет такой духовной силы, как, например, у преподобного Серафима Саровского. Каждый человек наделен способностью усвоения даров Божиих и для собственного блага должен двигаться в том же направлении – по пути христианского подвига. Ведь за распоряжение своими духовными дарованиями каждому придется давать ответ их Подателю. Об этом предупредил нас Христос в притче о талантах.