Фабрика добрых помыслов

Ольга Рожнёва

– Фабрика! Добрых! Помыслов! Ага, не фабрика, а завод! Концерн! Фирма! Да какие тут можно придумать добрые помыслы?! Они себя ведут просто безобразно, а я тут помыслы добрые про них придумывать буду! Я вам не аскет – подвижник!

Лена перестала плакать. Задумалась. Да уж, это точно, что она не аскет-подвижник. Как трудно удержаться от осуждения! В мыслях часто устремляешься к высоким материям. А на деле?

Про фабрику добрых помыслов Лена прочитала у Паисия Святогорца. И очень ей понравилось это рассуждение. Старец писал о том, что необходимо терпеть немощи окружающих людей, покрывать их любовью. Не поддаваться помыслам осуждения, недоверия.

А для этого придумывать добрые помыслы в отношении окружающих. Пытаться оправдать их, пожалеть. Понять, что возможно у них были добрые намерения, просто не получилось воплотить их в жизнь. Пожалеть, даже если этих добрых намерений не было, придумать добрый помысел о таких людях.

Паисий Святогорец приводил пример, который очень понравился Лене. Один человек желал жить в тишине и покое. А рядом с его домом постоянно был шум. И человек очень страдал. Ему казалось, что он скоро сойдёт с ума от этого шума.

И тогда старец посоветовал ему включить в работу добрый помысел.

Человек долго думал, какой же добрый помысел тут можно изобрести? Наконец, он понял. Конечно, ему мешает шум. Но этот шум мирный. Пусть люди веселятся и танцуют, но ведь это мирная жизнь, а не звуки выстрелов. Пусть слышно гудки машин, но ведь это не гул бомбардировщиков.

И когда человек придумал эти добрые помыслы и принял их, он перестал нервничать и раздражаться. Теперь, когда он слышал музыку, он говорил: «Слава Богу!» И постепенно он перестал обращать внимание на этот шум. И жил с миром в душе. Потому что, когда мы перестаём воспринимать что-то как проблему, это перестаёт быть проблемой.

Лена думала: применяет ли в жизни кто-то совет старца о создании добрых помыслов?

И была очень рада, узнав, как Оптинский схиигумен Гавриил (Виноградов) рассказывал о своём опыте. В первые годы возрождения Оптиной многочисленных паломниц и паломников устраивали на ночлег прямо в храме. Батюшка приходил одним из первых на полунощницу, и его смущал вид спящих прямо на клиросе людей. Он думал: «Куда только смотрит дежурный? Улеглись тут, смущают монахов».

И тогда он попытался включить в работу добрый помысел. И помысел этот говорил: «Люди так хотели приехать в Оптину. Может, издалека ехали… Устали, бедные… Как хорошо, что у них есть возможность отдохнуть!»

И тогда батюшка не только избавился от смущающего помысла, но даже стал сочувствовать людям, которых энергично будил дежурный: «Бедные! Не выспались! Пусть бы ещё отдохнули!»

«Вот как много зависит от помысла», – думала Лена. И старалась придумывать добрые помыслы, когда возникало искушение осудить кого-либо. Или просто происходило что-то неприятное.

И когда это получалось, то на душе было так радостно! Вот как вчера, например.

Лена проводила очередной отпуск в монастыре. Послушание у неё было в гостинице: погладить бельё, перестелить постели, помыть пол. Нетрудно. А людям польза. Приезжает много паломников, большинство на пару дней. Нужно всех встретить, приютить. Лене было приятно чувствовать себя полезной монастырю.

Но были и искушения. А куда же без них! Святые Отцы говорят, что, если дело обошлось без искушений, значит, и польза от него сомнительная.

Вчера паломник Саша, высокий здоровяк, зашёл в гостиницу прямо в грязных сапогах. Когда Лена увидела, как эти огромные грязные сапоги примерно 45 размера топают по свежевымытому полу, она не выдержала.

«Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят!» – с раздражением сказала она Саше. Он опешил, а потом развернулся, ехидно сказал: «Спасибо за ужин! Обойдусь без него!» и вышел.

Лена почувствовала себя обиженной: «Она ещё и виновата!» Мысли быстро проносились в голове. «Но, с другой стороны, человек на самом деле останется без ужина. Почему он не разулся? Добрый помысел, где ты?

Может, у него что-то случилось? А если он заболел?»

Лена выбежала на улицу, догнала Сашу: «Постой! Не обижайся! Ну? Не сердишься? Что-то случилось?»

Саша неохотно остановился. Потом, морщась, показал руку, наспех перетянутую грязной повязкой. «Вот. Руку сильно поранил».

Лена обработала ему рану, перевязала руку и отправила на ужин.

Представила, что было бы, если бы она не выбежала за ним на улицу. Вот он сидит где-нибудь на скамейке со своей рукой, перетянутой грязной повязкой. Голодный.

Вздохнула с облегчением. «Добрые помыслы, приходите ко мне всегда!»

На следующий день огромные Сашины сапоги во время обеда мирно стояли на крылечке. А рядом с ними в ряд обувь всех остальных, даже тех, кто обычно не снимал своих ботинок, отговариваясь тем, что они-де совершенно чистые.

Но сегодняшнее искушение в один ряд с Сашиными сапогами не поставишь. Какой тут может быть добрый помысел при таком безобразии!

Лену возмущало поведение одной из паломниц, Марины. С точки зрения Лены, Марину давно следовало из монастыря отправить. Гордячка. Ведёт себя очень невежливо.

Марина не замечала Лену, не здоровалась. Ходила как сомнамбула. Если Лена пол мыла, то Марина обязательно ей мешала. То на ведро налетит, то на тряпку половую наступит.

Послушания никакого не выполняет, почему, непонятно.

По монастырским порядкам паломницы не должны заходить в комнаты к паломникам. А Марина, пользуясь тем, что паломник Андрей пока был в келье один, каждый вечер проводила у него. Отбой в одиннадцать. А Марина, кровать которой рядом с Леной, возвращалась гораздо позднее. Да ещё долго возилась, прежде чем лечь.

Лена каждый раз просыпалась от шума. Раздражение накапливалось. Пожаловаться гостиничной? Но жаловаться Лена с детства не любила.

Укорить Марину? Да, пожалуй, пришло время сказать ей, что её ночная деятельность мешает отдыхать! А при встрече с людьми можно и поздороваться. Особенно, если койки рядом стоят. А не ходить, задрав нос.

Лена пыталась придумать про Марину и Андрея добрый помысел. Она вспоминала старую притчу о трёх мужчинах, оказавшихся на окраине села ночью.

Когда они увидели идущего в темноте путника, первый сказал: «Ха! К соседке отправился, у неё муж в отъезде!» Второй возразил: «Да нет, это явно воришка. Ищет, где что плохо лежит в темноте». А третий с радостью воскликнул: « Мне кажется, что этот человек вышел затемно, чтобы успеть на утреннюю службу в соседнем селе!»

Вот такая притча. Каждый видит в другом недостатки или достоинства, присущие ему самому.

Ещё Лена вспоминала понравившийся ей рассказ о пчёлке и мухе. У них спросили про окрестности. И муха сказала: «Вот там есть навозная куча. А недалеко за лесочком ещё одна куча навоза. Потом могу ещё показать яму с нечистотами».

А пчёлка рассказала о прекрасных благоухающих цветах, которые растут на лугах и поле.

Но как Лена не пыталась придумать добрый помысел, вспоминая прочитанные притчи, у неё ничего не получалось.

И вот сегодня она мыла пол и не заметила, как Марина проходила мимо. А Марина запнулась о ведро и, вскрикнув, упала. На её голос из кельи выбежал Андрей, помог Марине встать и грубо крикнул Лене: «Людям пройти негде, не умеешь прибираться, не берись!»

Лене стало очень обидно. Вот и плакала она из-за этой обиды. «Фабрика добрых помыслов! Да если бы ты, отче Паисий, жил не на Афоне, а среди этих грубиянов, пожалуй и про добрые помыслы бы забыл! Вот какой здесь может быть добрый помысел?»

Потом, немного успокоившись, попросила старца: «Батюшка, отец Паисий, помоги мне в этом искушении!»

Вечером Лена приготовилась сказать Марине всё, что она думает о её поведении. Пока мысленно прокручивала слова в голове, её позвала гостиничная Татьяна.

– Лена, пожалуйста, посиди за меня полчаса на вахте. Мне срочно нужно к духовнику. Если кто-то из паломников приедет, то запиши их данные вот в этот журнал.

Она протянула Лене журнал регистрации паломников. Лена присела за столик. На вахте уютно. Иконы в уголке. Книги духовные на полочке. Журнал регистрации – толстый.

За дверью послышались незнакомые голоса.

– Вот и новые паломники приехали. Сейчас мне нужно будет их записать.

Лена открыла журнал. Голоса удалились. Никто не зашёл в гостиницу. Лена нашла в журнале свои данные. А рядом запись о Марине. Чуть ниже – келья № 7, данные Андрея.

Да у них фамилии одинаковые! Неужели муж и жена? А она, Лена, помыслы плохие о них принимала… Лене стало стыдно. Как муха, которая только кучи навоза видит вокруг…

Да у них и отчества одинаковые! А по возрасту Марина на 12 лет старше… Брат с сестрой!

К окошечку вахты подошёл Андрей. Он выглядел смущённым.

– Лена, я хочу извиниться перед тобой. Я испугался за сестру, понимаешь?

– Андрей, прости меня тоже, пожалуйста! Я сама испугалась, когда Марина упала!

– Она видит плохо. В аварию попали с мужем. Давно уже. Муж насмерть. А у неё после травмы головы зрение сильно упало. Очки не помогают. Она научилась самостоятельно передвигаться, но бывают и проблемы. Как сегодня с твоим ведром. Я уж ей говорю: не ходи никуда без меня! А она не хочет мне в тягость быть. А какая тягость-то? Мы в детстве рано без родителей остались, она мне маму заменила. Представляешь? Я маленький был, мамусей её звал. Разве я теперь её брошу?! Вот помолимся в монастыре, повезу её на операцию. Акафист читаем Святому Целителю Пантелеймону. Батюшка говорил, ночью надо молиться. Ночная молитва к Богу доходнее. Потому что это жертва. Только я всё равно боюсь операции. Как думаешь, акафист поможет, чтобы операция удачно прошла?

Лена ответила не сразу. Она изо всех сил постаралась скрыть дрожь в голосе. И не заплакать. Глубоко вздохнула и сказала:

– Конечно, поможет! Не сомневайся! Хочешь, я буду за Марину записки подавать о здравии, когда на операцию поедете? Ты не думай о плохом. Принимай только добрые помыслы! Пусть у тебя перед операцией в голове работает маленькая фабрика добрых помыслов! Так старец Паисий Афонский советует. Читал его книги?

Андрей улыбнулся:
– Не читал. Надо почитать будет. Какие слова хорошие! Фабрика добрых помыслов…