Новое назначение

Каждый человек на Земле – это решение чьей-то проблемы, – сказала как-то внучке мудрая бабушка. Внучка удивилась её словам. – Ты – решение чьей-то проблемы, – повторила бабушка. И пояснила: – Дар, который дан тебе, может быть не нужен всем, но он, безусловно, просто необходим кому-то – твоя улыбка, твоя любовь, твоя сила.

Притча

Художник: Ладо Тевдорадзе Пиво «Казбеги», разлитое по пластмассовым стаканчикам, еще пузырилось, когда Нугзар поднял тост:

– Давайте выпьем за нашего Зазу! Живи, брат, и радуйся! За твое новое назначение!

Три стаканчика, воздетые над тремя помидорами и горячим шоти^[1], лежащими на обрывке какой-то рекламы, легонько чокнулись, чтоб не расплескать живительную влагу.

– За тебя, Заза! Ты еще всем нам сделаешь один – один.

Заза, невысокий худышка, смущенно потер перебитый нос и сказал, обнажая остатки когда-то красивых зубов:

– С вами вместе, ребята!

Тенго первый закусил помидором, да неудачно. Сок брызнул прямо на скамейку, где примостились трое друзей.

– Слышишь, Заза, а может, ты ей как мужчина понравился? – не унимался юморист Нугзар и хлопнул друга по плечу.

Заза приосанился и ответил с вызовом:

– А что, все может быть! – и стрельнул известной фразой из «Мимино»: – Такие, как я, на улице не валяются!..

Потом беседа троих друзей плавно и технично перешла на более прозаические темы, не для чужих непосвященных ушей. Причина распития на этот раз была феноменальная. Зазу, самого списанного из трех участников застолья, одна более или менее раскрученная журналистка решила взять для фиктивного брака себе в мужья. Вот ведь как бывает: Нугзар еще как-то тянул лямку стоянщиком, Тенго – в другой жизни он был биологом- недоучкой – тоже кемарил школьным сторожем, только Заза, на заре 1990-х окончивший исторический факультет, влачил жалкое существование, иногда находил квартирантов для своей донельзя убитой однушки. Сам давно жил в подвале. Жена от него ушла, дети жили своей жизнью, иногда натыкались на родного папу на улице, а так, специально, не баловали его ни своим вниманием, ни просьбами. Все в убане знали – с Зазы давно нечего взять. Абсолютно ничегошеньки.

Все в убане знали – с Зазы давно нечего взять. Абсолютно ничегошеньки

Троице было невдомек, что за ними из-за занавески наблюдала сама виновница феноменальной встречи. Да, та самая вполне успешная журналистка Эка. Эка, перевалив за сороковник, оглянулась на пройденный путь правильно выверенной траектории и еще раз подытожила, что ей не в чем упрекнуть себя. Она добилась успеха везде, где только ни прикладывала свою нежную изящную ручку с маникюром «лепестки розы». Родители ее уже отошли в мир иной, оставив дочери три квартиры, аккуратно сохраненные предками сквозь ветра и бури войн и политических экспериментов. Все было хорошо, только с личной жизнью у нее не сложилось от слова «никак» и «совсем», умноженных друг на друга. Да и неудивительно. Чем женщина умнее и требовательнее к себе, тем ей труднее найти того самого, плечистого и надежного.

И еще ей до зубовного скрежета, до сердечного замирания хотелось иметь ребенка. Родить своего уже не выходило никак, но оставался еще вариант – удочерить девочку. Но вот ведь пакость какая ей мешала это осуществить: усыновителей должна быть пара, как и положено здоровой ячейке общества. Эка думала, как ей решить этот ребус, перебирала общих знакомых, в который раз натолкнулась на факт, что стоящих мужчин разбирают еще в нежном щенячьем возрасте, а если и есть какие-то остатки, то с ними строить серьезные отношения очень проблематично.

В итоге она остановила свой выбор на безотказном Зазе. Вызвала его к себе домой, предварительно крикнув из окна нейтрально-незначительное:

– Заза, зайди ко мне по-братски, шкаф не могу сдвинуть.

Заза поднялся, не подозревая, что его жизнь в этот момент сделала резкий зигзаг от привычной колеи.

Эка налила ему кофе и, не смущаясь, ввела его в курс дела:

– Мне нужна от тебя маленькая ерунда. Чтоб мы расписались и удочерили девочку. Через год разводимся, и каждый идет своей дорогой. Претендовать на твои метры не буду, могу написать расписку. Заверим у юриста. Ты ничего не теряешь.

Кофе расплескался и вылился на белый метлах кухни-студии, тщательно подобранный под цвет настенных пеналов. Заза, хоть прошел воду и всякие там сообщающиеся сосуды по жизни, был шокирован.

– Ты что, против? – не выдержала Эка. – Не любишь детей?

– Какой грузин не любит детей? – возмутился Заза, справившись с первым удивлением. – Конечно, я за. И не надо мне никаких расписок. Этого еще не хватало, так дрожать за свою квартиру. Мне, может, две пятницы осталось жить на этом свете. Только у меня свое предложение.

– Какое? – Эка насторожилась, ожидая подвоха. Эти мужики – ненадежный народ еще от Ноева Ковчега.

– Давай, ну, усыновим мальчика. – Заза сделал умоляющие глаза. – Какая тебе разница. А мальчик – это сила. С ним интереснее.

Эка тут же взяла себя в руки.

– Нет, девочка! Мальчика я не потяну. Они проблемные, и для них нужен пример отца. Всякие там спортивные игры, особое внимание в пубертатный период, а мы ровно через год расстанемся. Девочка, и это дело решенное. Не обсуждается. Так ты согласен?

Заза скис, но кивнул:

– Сказал же. Дети – это святое. Пусть будет девочка. – Потом спросил так, будто речь шла о походе в магазин: – Значит, когда расписываемся? – Потом спохватился: – А это ничего, что я безработный? У усыновителя должен был какой-нибудь источник существования.

– Я все продумала. Открою тебе карту, и ты будешь писать статьи, как я.

– Но я в жизни ничего не писал.

– Неважно. Писать буду я, от твоего имени. Гонорары будут идти на твою карту. Но учти, все финансы в моих руках. И никаких пьянок с твоими биржевиками на улице. Все должно быть прилично.

Заза закатил глаза и скорчил выразительную мину. Эка поняла его без слов и сбавила обороты.

– Хорошо, хотя бы первое время. Держи себя в руках. Не испорть мне все дело. Заклинаю тебя всеми святыми.

Заза подтянулся и посерьезнел.

– Эка, ты знаешь, ты мне как сестра. Вот увидишь, не подведу.

– И не вздумай ко мне подкатывать, – сказала Эка, делая специфическое ударение на последнем слове. – Короче, ты меня понял. Мы просто друзья. Это фиктивный брак.

Заза тяжело вздохнул, но кивнул. Слово есть слово. Дальше все было тривиально просто. У Эки было все схвачено до микроскопических мелочей, которые могли испортить всю картину красиво распланированного будущего. Необходимые бумаги для удочерения, вещи первой необходимости, ну и, конечно, заранее облюбованная Нино, с кем Эка уже установила неплохой контакт.

Расписавшись без всякой помпы, Эка и Заза относительно быстро и без проволочек забрали Нино домой. Первая притирка прошла тоже более или менее безболезненно. Нино как-то сразу восприняла новую реальность. Вот это мама и папа, тут ее комната, в ней ее игрушки. Лично ее, и больше ничьи. Эке надо было выходить для встреч – интервью с разными людьми. Потом, нужно было время, чтобы писать статьи или просто висеть в Интернете по деловым вопросам. Вот тут и сгодился Заза.

– Заза, пойди с Нинико в парк.

– Заза, почитай ей книжку. Мне некогда.

– Заза, по-братски, повесь белье из машинки. У меня срочный разговор.

И Заза шел в парк, рассказывал в красках «Комбле» или «Цикара»^[2], поочередно изображая то быка, то волка, то бестолково блеющих овец, попутно разбирался с прищепками и бельем. Нинико души не чаяла в папе, Заза тем более был без ума от малышки. Он все время обнимал и целовал так неожиданно свалившуюся на голову дочку и говорил:

– Это Бог мне подарил любовь ребенка. Ее ни за какие деньги не купишь.

Нинико души не чаяла в папе, Заза тем более был без ума от малышки

Эка снисходительно улыбалась и думала, что и от мужчины в хозяйстве тоже может быть хоть какая-то польза. Сама же утрясала финансовые дела, выясняла, где какие скидки в магазинах, словом, вела корабль фиктивной семьи твердой рукой, умело лавируя между жизненными рифами, то и дело возникающими на пути. Были, конечно, и досадные накладки. Куда ж без них. Заза, хоть и не ленился гулять с Нинико по убану, но и не упускал случая зарулить к своим друзьям – пропустить стаканчик другой пива или чего-то покрепче. Эка сквозь пальцы смотрела на эти фланирования, пока не засекла Зазу за криминалом. Углядела-таки из окна, что Заза с шуточками дал девочке отхлебнуть глоток вина из своего стакана. Эка тут же кубарем скатилась с пятого этажа и устроила сцену на месте преступления, долго перечисляла эпитеты в адрес Зазы, потом схватила дочку в охапку и подняла ее домой. Тенго и Нугзар переглянулись:

– На ком хочешь женись, итог один: все они с приветом. Что плохого может быть от глотка вина?!

– Не говори, копия его бывшая. Даже выражение лица одно. Стервозное. Вах, Заза, как ты влип!

Заза индифферентно повел костлявым плечом.

– Мозги у нее всякими сплетнями заняты журналистскими, вот и слегка буксует. А так она ничего. И готовит, и все прочее. Короче, я не жалею, что с ней расписался. И Нинико люблю больше своих обормотов. Все у нас нормально. Это вы ничего не понимаете в колбасных обрезках.

Собутыльники не нашлись, что сказать. Жизнь – штука полосатая. Неизвестно, когда какой стороной к тебе повернется и что из этого выйдет.

Заранее обговоренный год пролетел как один шумный день. Расторгать контракт, основанный на честном слове, Эка и Заза почему-то не стали. Видимо, невидимые ниточки, соединяющие всех троих, каким-то причудливым образом срослись и закрепились. И не было смысла пускаться в новые эксперименты.