«Сделай свой дом небом!»

Святитель Иоанн Златоуст писал: «Сделай свой дом небом; а сделаешь это не тогда, когда переменишь стены или переставишь основание, а когда призовешь к своей трапезе Самого Владыку Небесного. Бог не презирает такие вечери. Где духовное учение – там и смиренномудрие, и честность, и скромность; где муж, и жена, и дети в согласии и любви соединены узами добродетели – там посреди Христос»^[1].

«Сделай свой дом небом»

Вот какая задача. Устроить жизнь своей семьи так, чтобы это было подобно жизни небесной. Свою квартиру сделать подобной раю.

У нас что-то обратное получается. Муж подходит к входной двери с тоской: что меня ждет, какое у нее настроение?

– Как у вас дела?

– Мама убирается и ругается.

– Ну, значит, все в порядке.

Поорали друг на друга, нагрубили, издергали, показали себя и спать пошли. Еда готова, портфели собраны – и ладно…

Как же так устроить, чтобы из ада все это превратилось в рай? Увеличить домашний иконостас, покадить ладаном, сделать крестики над входом? Внешнее порой очень помогает внутреннему. Но святитель Иоанн Златоуст призывает нас в первую очередь подумать не о стенах, а как раз о том, как устроить внутреннюю жизнь семьи.

«Сделаешь это не тогда, когда переменишь стены или переставишь основание,
а когда призовешь к своей трапезе Самого Владыку Небесного»

Эти слова святитель говорил во время проповеди в храме. Он призывал своих слушателей, вернувшись домой, рассказывать жене и детям о том, что говорилось на проповеди^[2]. Во времена Златоуста и люди, и отношения между ними были примерно такими же, как и у нас сейчас. Мегаполис, смешение культур. Рядом живут потомки мучеников и неофиты, язычники и крещеные, но еще язычествующие христиане, иудеи, варвары, все разных национальностей.

В храме люди рукоплескали проповеднику-Златоусту: вот как хорошо, правильно сказал! (Да, тогда люди в храме аплодировали, это было нормально.) А дома – как ни в чем не бывало – как будто два разных мира: один – в храме, где все правильно и благочестиво, а другой – в доме и «на площади», то есть в обществе: все по-старому, смесь язычества, лени и эгоизма. И святитель Иоанн Златоуст призывал соединять эти два мира – мир Церкви и мир «личной жизни». Призывал освящать не только воскресное утро, но и всю жизнь свою, весь быт-бытие.

А в быту одно из важных и регулярных событий – это «вечеря», семейный ужин. Это время, когда все собираются вместе, все рядом, все имеют возможность общаться. Это время, иногда – единственное за весь день, когда мы можем спокойно побыть друг с другом. И вот это время Иоанн Златоуст призывает освятить. Призывает соединиться в это время не только друг с другом, но и с Богом.

Как? Вот так – соединить храм с домом. Провести ниточку от проповеди, от богослужения – к семейному ужину, к бытованию твоей семьи. В храме ты был слушателем. Ты был учеником. Научился. Хоть чему-то научился. А теперь будь учителем. Учителем в своем доме. Священником в своей малой Церкви. Святитель Иоанн Златоуст часто сетовал на то, что родители, которые справедливо представляют Церковь как свою духовную школу, даже не пытаются сделать таковой школой и свой собственный дом:

«Вы все возлагаете на священников, тогда как только бы вам надлежало учиться у них, а женам вашим у вас, детям тоже у вас»

«Научаемые не всегда проводят время в приобретении познаний, потому что не всегда учатся. Если будешь всегда только учиться, то никогда не выучишься. Не с тем приходи сюда <в церковь>, что будто тебе самому всегда нужно только учиться – иначе никогда не будешь знать, – а с тем, что тебе нужно выучиться и потом учить другого. Скажи мне, не определенное ли время все посвящают наукам и всяким вообще искусствам?.. Скажи мне: те, которые ходят к учителю, но постоянно сидят над азбукой, не доставляют ли больших трудов для учителя?.. У апостолов так не бывало: они всегда миновали тех учеников, которые учились у них прежде, поставляя их учителями других желающих учиться… Подумайте, сколько нужно преподать учения братиям вашим по деревням и самим учителям их?.. вы все возлагаете на нас <священников>, тогда как только бы вам надлежало учиться у нас, а женам вашим у вас, детям тоже у вас; напротив, вы все оставляете нам»^[3].

На протяжении многих веков наши учителя, наши святители призывали родителей учить своих собственных детей, не перекладывая своих обязанностей на плечи «хороших школ», «умных учителей» и «самых лучших батюшек»:

«Родителям даровал Он <Бог> детей, и от них прежде всего Он потребует их обратно. Поэтому они – первые и главные воспитатели своих детей: священники же и учители – только их помощники в деле этого воспитания», – так говорил священномученик Владимир (Богоявленский) в своей «Азбуке православного воспитания»^[4].

Чтобы семья стала Церковью, чтобы семья стала небом, недостаточно иметь на руках свидетельство о венчании, недостаточно совершить подвиг нашего времени и героически не убивать своих деток, когда их Господь нам пошлет. Чтобы семья стала Церковью и Небом, она должна стать местом «духовного учения».

Родители должны стать не только рождателями, обувателями и одевателями, накормителями и в школу отвозителями, но и учителями своих детей. Ни много ни мало как священниками и даже епископами в своих малых Церквях. Тот же священномученик Владимир так и говорил, что родители «суть… Богом поставленные епископы-наблюдатели над своими детьми»^[5]. Здесь святитель Владимир опирается на учение святых отцов, в частности на блаженного Августина:

Дом, который живет как школа, дом, в котором вся жизнь построена на учении Церкви, – преображается

«Пусть и каждый отец семейства (paterfamilias) знает, что он обязан своим отцовским положением в своем семействе этому имени <Бога>. Пусть он побуждает, учит, увещевает, направляет всех своих ко Христу и вечной жизни, пусть он будет к ним благожелателен, пусть упражняет их в науках. Так он будет отправлять в своем доме церковную и как бы епископскую обязанность, служа Христу, чтобы вечно быть с Ним»^[6].

Дом, который живет как школа, дом, в котором вся жизнь построена на учении Церкви, преображается:

«Где духовное учение, там и смиренномудрие, и честность, и скромность»

Царственные Страстотерпцы

И смиренномудрие, и честность, и скромность – все включено. Мир и тишина. Это уже рай, по-моему. Это и есть то самое, о чем мы мечтаем, когда представляем себе идеальную семью, где все чудесно и прекрасно. А все порождается духовным учением.

Здесь можно вспомнить семью святителя Василия Великого. Удивительную семью.

Родители Василия Великого воспитали не только этого вселенского учителя и святителя, но также и святителя Григория Нисского, и основательницу женского монашества преподобную Макрину, и еще нескольких святых. Об этой семье можно и нужно говорить много. Вспомним об одном: отец в этом семействе сам учил своих детей, хотя был человеком состоятельным (имел возможность последовать обычаю времени и нанять учителей). Именно он учил своего сына Василия не только «наукам», но и «духовному учению», по словам друга этой семьи святителя Григория Богослова, соединяя учение с жизнью. Мать этого семейства учила дочерей – Григорий Нисский описал, как эта удивительная женщина преподавала это самое «духовное учение» старшей дочери, святой Макрине^[7].

Вспомним и другую святую семью, уже практически современную нам. Семью Царственных новомучеников Российских. В семье последнего русского императора именно родители занимались воспитанием детей, родители руководили процессом обучения своих детей. Исследователи говорят о том, что «императрица Александра Феодоровна была первой и последней императрицей, столь “плотно” вникавшей в проблемы детской. Фактически она заняла должность главного воспитателя своих детей, ту должность, которую до нее занимали “полковницы” и генералы»^[8].

Государь и Государыня воспринимали себя учителями своих детей в первую очередь в этом самом «духовном учении». Находясь в заключении, Александра Феодоровна сама преподавала детям уроки, в частности – собственно Закон Божий. Николай Александрович учил своих детей истории и географии^[9]. Царственные родители не только учили своих детей, не только наставляли их и тщательно подбирали им преподавателей, но и строили свою жизнь на «духовном учении» и осознанно, целенаправленно передавали это учение своим детям. И в прямых наставлениях, и своим примером. Освящая весь быт своей семьи. Соединяя, так же, как и в семье Василия Великого, обучение с жизнью.

Каждый, кто читал письма царственных новомучеников, каждый, кто знаком с воспоминаниями о них, может увидеть, что, «где духовное учение, там и смиренномудрие, и честность, и скромность». Можно ничего не говорить – можно взять фотографию Царской семьи и сделать ее иллюстрацией к этим словам святителя Иоанна Златоуста. Впрочем, и к следующим словам тоже:

«Где муж, и жена, и дети в согласии и любви
соединены узами добродетели – там посреди Христос»

Святитель Иоанн Златоуст. Иконописцы Андрей и Лариса Жарковы

«Муж, жена и дети»

Иногда можно услышать такое утверждение: «раньше» семьи были большие, в несколько поколений, и «настоящая православная семья» – это поколение дедушек-бабушек плюс родители плюс дети. А теперь, мол, мы деградировали до «нуклеарной» семьи, где только родители и дети. Но в учении святых отцов семья, малая Церковь – это как раз папа, мама и их дети. Глава семьи – это отец этих детей, муж этой жены: роли и ответственность здесь определены Богом. К бабушкам и дедушкам сохраняется почтение и уважение. Но семья, то самое сакральное единство – это муж, коему глава Бог, жена и дарованные им для воспитания дети.

«В согласии и любви (ὁμόνοια καὶ φιλία)»

В греческом тексте не «в согласии», а «и согласие»: «где муж, и жена, и дети, и согласие, и любовь…»

Согласие и любовь – по Златоусту, самое важное в браке. Все остальное – только средства для достижения этих двух вещей. Например, пресловутое послушание жены, по учению святителя Иоанна Златоуста, – это один из способов достичь согласия между мужем и женой.

Согласие (ὁμόνοια) – «одни мысли», единомыслие. Когда муж и жена мыслят так, как один человек. Когда у них мышление, взгляд, мнения – все общее. Когда мы пытаемся понять друг друга. Уважаем друг друга. Принимаем друг друга. Все возникающие разногласия пытаемся сгладить, покрыть, исправить. Когда отказываемся от своих амбиций, от своей гордыни, чтобы уступить, чтобы быть вместе. Когда «вместе» важнее «меня». Когда внутри и снаружи соглашаемся друг с другом…

Единомыслие мужа и жены строит весь дом

Единомыслие строит брак. Единомыслие строит весь дом.

Согласие мужа и жены – основание семейной педагогики. По утверждению святителя Иоанна Златоуста,

«…если они <муж и жена> единомысленны (в единомыслии – ἐν ὁμονοίᾳ), то и дети их воспитываются хорошо, и слуги благоустроены, и соседи, и друзья, и сродники как бы наслаждаются их благовонием»^[10].

Почему это так – легко проследить. Во-первых, если муж и жена живут друг с другом в единомыслии и любви, то что это за жизнь такая? В таком доме спокойно, мирно. Ласково. Комфортно. Сomfort – утешение. Утешительно в такой семье жить. Таким образом мы создаем в своем доме, в пространстве жизни своих детей психологически комфортные условия. А это – необходимое основание для гармоничного развития личности каждого нашего ребенка, для развития его творческих способностей и далее по списку.

А во-вторых, единомыслие мужа и жены – это согласие между двумя основными руководителями и воспитателями ребенка. Когда эти основные воспитатели единомысленны, это гарантирует единство воспитательного воздействия на ребенка. А это, в свою очередь, залог эффективности семейной педагогики.

Voilà! Муж и жена в любви и согласии – и все включено.

А без согласия все рушится. Чтобы представить себе ситуацию во всех красках, вообразим себе нечто обратное. Представим себе, что дети воспитываются в доме, где муж и жена живут не в любви, не в согласии, не в единодушии. А в ссорах, в спорах, в раздорах.

К сожалению, представлять не приходится – в нашей стране большинство браков распадается. А это означает, что большинство (!!!) детей растут или уже выросло в семье, где люди не стремились всеми силами сберечь любовь, достичь единодушия и единомыслия. Колкости. Склоки. Доказывание, кто тут прав. Даже драки.

Годы в предразводном состоянии, потом апогей самого развода, а потом все постразводные процессы. Это отнюдь не комфортный психологический климат для выращивания гармоничной личности. Это отнюдь не единство воспитательного воздействия.

И это можно сравнивать не с Церковью, а с катастрофой ересей и расколов. Это не небо, о котором говорил Златоуст, – это можно назвать как раз адом. Посмотрим на все это со стороны, отойдем от собственных «уникальных ситуаций» и претензий к своим супругам – посмотрим на все это так, как будто мы просто выбираем некие абстрактные условия для жизни своим любимым детям. Вряд ли мы им пожелаем воспитываться в таком аду, даже если это будет всего лишь временами подобно аду. И вряд ли мы дерзнем вообразить, будто в перепалках, злословии, нетерпимости и даже ненависти можно построить малую Церковь, можно сделать свой дом местом духовного образования кого бы то ни было.

Согласие и любовь между мужем и женой – фундамент воспитания детей. Будем же в первую очередь заботиться о согласии и любви

Поэтому прежде всего и на протяжении всех лет наших усилий по воспитанию и образованию своих детей будем в первую очередь заботиться о своих отношениях со своим мужем, со своей женой. Без этого основания, без этого фундамента все здание нашего педагогического творчества, пусть разукрашенное якобы «православной» атрибутикой, с грохотом рухнет и погребет нас с вами под этими завалами.

Это не мой образ – этот образ родился из слов все того же святителя Иоанна Златоуста:

«Как при потрясении основания ниспровергается все здание, так и при супружеских раздорах разрушается вся наша жизнь… вся вселенная наполняется смятением, войною и раздорами»^[11].

Путь к единомыслию – это, по Златоусту, и послушание жены, и взаимное уважение, но в первую очередь, безусловно, – любовь:

«…если супруги не связаны силою любви, то единомыслие (ὁμόνοια) между ними – дело неудобное и трудное»^[12].

«…соединены узами добродетели (ἀρετῆς)»

Любовь и согласие. А еще – стремление к добродетели. Добродетель как ценность семьи. Добродетель как узы, как узда, которая управляет нашей жизнью. По крайней мере, должна бы управлять. По крайней мере, чтобы задача была такая, чтобы твердая убежденность была такая: нашей жизнью должна управлять добродетель…

«…там посреди (μέσος) Христос»

Посреди. Внутри такого дома. Как Глава семьи, как Главный Член этой семьи, этой малой Церкви – Сам Христос. Сам Бог. И добавить здесь нечего.

«Сделай свой дом небом; а сделаешь это не тогда, когда переменишь стены или переставишь основание, а когда призовешь к своей трапезе Самого Владыку Небесного. Бог не презирает такие вечери. Где духовное учение – там и смиренномудрие, и честность, и скромность; где муж и жена и дети в согласии и любви соединены узами добродетели – там посреди Христос».