Пропащий Пашка

Эта история произошла на самом деле, но имена ее участников по понятным причинам изменены.

Телефон зазвонил неожиданно, резко, и Татьяна, вырванная из самого крепкого, предрассветного сна, с трудом открыла глаза. В комнате было ещё темно. Обычно ей нравилось неспешно переживать минуты пробуждения, чувствовать, как ночной хаос уступает место утренней гармонии, как ускользают, скрываются в тающем сумраке обрывки сновидений, мысли обретают ясность, а очертания предметов – четкость.

Но сегодняшний внезапный, тревожный звонок ночным мороком затуманил сознание, сбил сердечный ритм. Не вставая, она слабо похлопала рукой по тумбочке, кое-как дотянулась до сотового. Гневный крик свекрови оглушил:

– Спите, а у меня тут кошмар происходит! А вам и дела нет! Павлик ломает мне двери – спасайте!

Павлик, видимо, выхватил у неё трубку, потому что Таня услышала теперь полный отчаяния голос племянника:

– До меня никому нет дела! Я никому не нужен!

Связь оборвалась. Муж что-то недовольно проворчал об отдыхе в воскресный день, перевернулся на другой бок, а она какое-то время неподвижно сидела, пытаясь сообразить, что случилось и что теперь делать. Затем обреченно вздохнула – заснуть уже точно не получится.

Дом, милый дом проснулся вместе с Таней, встрепенулся, обрадовался хозяйке. Мягкие тапочки услужливо скользнули под ноги, двери распахнулись от легчайшего прикосновения, чайник усердно зашумел, а холодильник с удовольствием продемонстрировал свои запасы. Таня заварила чай, присела с чашкой в руках. Сердце постепенно успокоилось, забилось ровнее.

Павлика она помнила ещё ребенком – и довольно одиноким. Его отец, Виктор, брат её мужа, сколько она его помнила – всегда пил, сильно пил. Свекровь была человеком очень правильным и обожала напоминать об этом своем качестве всем окружающим. Своей правильностью она фактически выжила из дому невестку. Павлик, или Пашка, как они все его звали, рос без матери.

Пьющий отец практически не заботился о сыне, а бабушка любила рассказывать внуку о собственной безупречной жизни. До какой-то поры Пашка действительно выслушивал бесконечные истории об идеальном прошлом своей идеальной наставницы, а также прочие многословные нравоучения и назидания, но, став старше, взбунтовался и даже не пускал бабушку в свою комнату.

Свекровь вздыхала:

– Неблагодарный – весь в мать! Яблочко от яблоньки...

Таня чувствовала вину, что не стала для племянника родным человеком, но когда он рос, она сама была молоденькой девушкой, только-только постигавшей азы семейной жизни. Родила двух дочерей, времени не хватало, с годами муж, как и его брат, тоже начал пить, и она одна тянула семейную лямку. А потом дочки выросли, и у неё появилось какое-то свободное время, но и Пашка тоже вырос и стал уже самостоятельным молодым человеком.

И теперь, когда они с мужем изредка приезжали к свекрови, племянник выходил только поздороваться, а потом снова запирался в своей комнате: сидел за компьютером, слушал музыку. Да и жили они в разных концах огромного города, что не способствовало частым встречам.

Став ещё старше, Пашка тоже стал пить, причем, в отличие от старшего поколения, он ещё и мешал водку с какими-то таблетками. Свекровь поставила жирный крест на будущем внука и звала его теперь одним словом:

– Пропащий... Совсем пропащий...

Вот так все и продолжалось – до сегодняшнего утра. Таня решительно поднялась со стула, разбудила страшно недовольного мужа. Он недавно вышел из запоя и пребывал в привычном для него трезвого раздражительном состоянии. Дом не пытался утешить хозяина, похоже, он любил его гораздо меньше хозяйки: тапки ловко прятались глубоко под кроватью, половицы ворчливо скрипели под его ногами, кран фыркал и плевался водой.

Когда приехали к свекрови, пропащий Пашка явно находился под воздействием каких-то таблеток. Довольно привлекательный раньше, высокий, широкоплечий, темноволосый и кареглазый парень, сейчас он выглядел так, что краше в гроб кладут: синие круги под тусклыми, больными глазами, впалые щеки, нездоровая бледность. С их последней встречи, когда Таня отметила его худобу, он похудел ещё сильнее. Ей стало страшно.

Пашка, увидев родных, выдал им, что болен и скоро умрет

Пашка, увидев родных, уже без всякого крика, совершенно спокойно, выдал им, что болен и скоро умрет: он ВИЧ-инфицирован, а также у него открытая форма туберкулеза. После этих известий племянник развернулся и ушел в свою комнату.

Муж Татьяны почувствовал внезапную слабость и поехал к другу-алкоголику для срочного восстановления нервных клеток и обретения потерянного душевного равновесия, а она сама пошла в комнату Павлика. Удивительно, но ей совсем не было страшно. Почему-то она была уверена, что с ней ничего не случится и никакая болезнь к ней не пристанет, хотя, конечно, знала, как опасен открытый туберкулез.

Когда она вошла в комнату племянника, он сидел на диване, по-мальчишески поджав худые ноги, и вид у него был совершенно несчастный. Таня подумала: Павлик своей сегодняшней выходкой пытается достучаться хоть до кого-то, пытается сказать, что он жив, что он существует. Хочет, чтобы его услышали и узнали, как он одинок и несчастен. И Таня поняла все это, а Пашка почувствовал, что его понимают. И тогда он начал рассказывать о том, что случилось в его жизни.

В двадцать лет он влюбился в женщину старше его на четыре года. Потом оказалось, что она ВИЧ-инфицирована, и Пашка заразился. Самое страшное заключалось в том, что он ни с кем не мог этим поделиться: знал, что будет проклят родными, станет изгоем среди друзей и знакомых. Затем последовал новый удар: теперь у Пашки не было иммунитета, и он где-то подцепил ещё и туберкулез.

Ему нужно было периодически подолгу лежать в больницах, но он не мог открыть начальнику на работе своих диагнозов, и, конечно, ему не прощали таких долгих отлучек. Пришлось уволиться с одной, потом с другой работы. Дела шли все хуже и хуже, и никому, ни единому человеку в мире, не было дела до больного.

Он ничего ещё не успел, а в затылок уже дышала смерть

Жизнь парня катилась под откос очень быстро, а он хотел жить. Он ничего ещё не успел, а в затылок уже дышала смерть. И это ледяное дыхание смерти за спиной было таким жутким, что ему просто необходимо было кому-то рассказать, с кем-то поделиться своим страданием.

Но никому не было дела до Пашки – никому, кроме Господа. И вот в этот самый страшный для него момент Господь послал ему Татьяну. Она сама хорошо понимала, что это вовсе не её история, что оказалась она в этой комнате, дабы послужить проводником милости Божией к одинокому и несчастному человеку. И Таня стала говорить племяннику о Боге. Она не выбирала слов, понадеявшись на Бога, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас (Мф. 10, 20).

Она говорила – и Пашка слушал. Слушал внимательно, напряженно, словно от её слов зависела его жизнь. Впрочем, так оно и было. Почему она не сказала ему этих слов раньше? Почему Господь не дал ему узнать о Себе, пока Пашка не заразился страшными болезнями, каждая из которых способна свести человека в могилу? Этого мы не знаем. Может, раньше он не готов был услышать о Боге?

Татьяна долгие годы молилась, чтобы её муж не пил, чтобы стал хорошим семьянином. Вымаливала его, говорила ему о Боге – но он так и не пришел в Церковь. Ему не нужно было чуда, ему не нужна была вера – её муж хотел жить в таком мире, где можно пить, где можно следовать своим страстям.

Господь ждет каждого, но не совершает насилия над волей Своего создания.

Таня рассказала племяннику о Боге и предложила вместе сходить в церковь. Пашка согласился, и она уехала домой. На следующее утро позвонила свекровь. С большим удивлением рассказала, что внук, кажется, окончательно съехал с катушек: не спал всю ночь – стоял на коленях и молился Богу.

Павлик тонул, ему бросили веревку, и он схватился за эту веревку с отчаянием утопающего

Павлик тонул, ему бросили веревку, и он схватился за эту веревку с отчаянием утопающего человека.

Через несколько дней они с Таней встретились, как и договорились, в центре Москвы и поехали в Марфо-Мариинскую обитель, к преподобномученице великой княгине Елисавете Феодоровне. Потом к Матронушке. Везде молились, встав на колени.

С этого дня жизнь Пашки резко изменилась. Он больше не пил и не принимал никаких таблеток. В воскресенье пришел в храм и стал бывать там каждый выходной. У него была вторая группа инвалидности, и он три года нигде не работал. Теперь Пашка начал искать работу.

Марфо-Мариинская обитель

Как-то он сказал Тане:

– Эх, был бы у меня автомобиль – я бы нашел себе работу...

А нужно сказать, что он с детства обожал автомобили. И Татьяна дала ему деньги на подержанную машину. Племянник купил старую «Шкоду» и просто влюбился в неё. Переварил пороги, поменял крылья, покрасил кузов – полностью реанимировал автомобиль.

И ещё Таня уговорила своего начальника взять Пашку на работу в их медицинскую компанию. Рисковала, конечно, но все-таки уговорила. Почему она это сделала? На этот вопрос Таня ответила так:

– Думаю, что я тут вообще ни при чем. Это сделал Господь для Пашки, просто Он сделал это через меня. Промысл Божий действует через людей и обстоятельства.

Работа в компании, где трудится Татьяна, очень сложная, и кладовщица, которая у них работала раньше, постоянно все путала, ссылаясь на огромный объем данных и адресов. Могла, скажем, отправить груз вместо Владикавказа во Владивосток. И Таня предложила своему начальнику взять Пашку хотя бы на полставки с испытательным сроком. И начальник согласился: взял парня отгружать коробки с медицинским оборудованием и развозить по Москве.

И Пашка очень быстро во все вник, во всем разобрался, навел полный порядок на складе. Он оказался внимательным, даже обнаружил некоторые ошибки в инструкциях и предложил их исправить. Таня надеялась на хорошую работу племянника, но такого даже она не ожидала. Раньше ей приходилось контролировать работу складов, а теперь она могла полностью расслабиться – это дело находилось в умелых и ответственных руках. Оказалось, все эти качества были в её племяннике и раньше...

И когда Пашка начал работать и каждое воскресенье бывать в храме, исповедоваться и причащаться – его болезни вдруг стали исчезать. Он сдал мокроту на туберкулез – результат отрицательный. Фтизиатр отправил его на компьютерную томографию легких, и после процедуры Пашке объявили:

– Иди, разбирайся со своим диспансером – нет у тебя никакого туберкулеза!

А он два года лечился от этой страшной болезни, принимал сильные лекарства.

Пашка был страшно поражен, узнав, что туберкулеза у него нет. Расслабился. И вот, когда он расслабился и пропустил несколько воскресных литургий подряд, – почувствовал, как снова запершило в горле и появились старые признаки болезни. Сдал мокроту – опять обнаружили туберкулезные палочки и поставили диагноз «открытый туберкулез».

Он позвонил Тане:

– Я не знаю, что мне делать...

– Как это не знаешь, что делать?! Ты снова начинаешь ходить в храм, исповедоваться и причащаться!

Такого не могло быть, это было настоящим чудом. Личным чудом пропащего Пашки

Племянник опять начал неопустительно ходить в церковь. После исповеди и Причастия сдал очередные анализы – чисто. Таня не знала, что и думать. Такого не могло быть, но это происходило. И это было настоящим чудом. Личным чудом пропащего Пашки.

Татьяна заставила его купить кварцевую лампу и прокварцевать всю квартиру, что Павлик тут же и сделал. И все признаки болезни ушли – он почувствовал себя здоровым человеком.

Директор оценил трудолюбие и ответственность нового работника. Вообще Танин начальник, Алексей Васильевич, заслуживает отдельного упоминания. Это очень добрый человек, который просто не умет никого осуждать. И ещё – все время кого-то спасает. Без шуток. Он работал раньше анестезиологом, потом основал свою медицинскую фирму. И вот Господь все время его приводит в такие ситуации, когда кому-то требуется его помощь – и он помогает и спасает.

Как-то полетел на самолете, и у одного пассажира во время полета остановилось сердце. И вот Алексей Васильевич делал ему искусственное дыхание и массаж сердца в течение двадцати минут, чуть сам не помер. Человек остался жить. Интересно, что в это время стюардессы разносили обед. Они очень боялись, что среди пассажиров начнется паника, если узнают про остановку сердца, и продолжали раздавать обеды, причем перетаскивали тележку прямо сверху над умирающим и его спасателем.

Пошел директор с супругой в ресторан – за соседним столиком молодой человек подавился шашлыком. Все в панике. Алексей Васильевич быстро подходит к пострадавшему и решительно проводит классический прием Геймлиха: заходит за спину к любителю шашлыка, прижимает кулак чуть ниже его ребер, другой рукой обхватывает свой кулак и, действуя обеими руками, резким движением тянет бедолагу на себя, словно хочет поднять. После пятого раза кусок мяса вылетает из горла пострадавшего. Все вскрикивают от радости и облегчения, бедолага приходит в себя и с ужасом смотрит на шашлык, осознав, что находился в смертельной опасности. Алексей Васильевич спокойно идет ужинать с супругой дальше. Спасение происходит быстрее, чем вы читаете этот абзац.

Пару месяцев назад шеф говорит Тане:

– Давно я что-то никого не спасал...

Этим же вечером идет он по Киевской – стоит толпа народа, окружили очередного бедолагу. Алексей Васильевич думает:

– Я так устал сегодня... Пройду мимо... Нет, нельзя мимо: это, видимо, мой клиент... Надо идти!

Подходит, расталкивает зевак. Пьяный парень упал с эскалатора, лежит, под головой кровь. Алексей Васильевич поражается: народ стоит, смотрит, но никто ничего не предпринимает. Наш спасатель приводит пострадавшего в чувство, меряет пульс, вызывает скорую.

Сам Господь его утешил, как утешает Он новоначальных в пору духовного младенчества

Вот такой директор у Тани. И когда она рассказала ему о Пашке, Алексей Васильевич вида не подал, что принял близко к сердцу эту историю, но спустя пару дней предложил новому зав.складом 600000 рублей в долг без процентов на 6 лет для покупки автомобиля. И Павлик купил себе Фольксваген. Таня, увидев племянника на новой машине, поразилась: это был счастливый человек, который воспрял духом и начал новую жизнь. Словно Сам Господь его утешил, как утешает Он новоначальных в сладкую пору духовного младенчества.

Прошло уже несколько лет. Бывший пропащий Пашка – безукоризненный работник, зав.складом крупной медицинской фирмы. Не пьет. Все его любят и уважают. Ещё он набрал нормальный вес, стал, по словам Татьяны, такой красавчик! И сейчас, глядя на высокого, плечистого, обаятельного парня, никто не может представить, что ещё недавно он не видел в жизни никакого смысла и готовился умирать.

Видимо, когда у человека в душе есть за что зацепиться, Господь вмешивается в его судьбу, проявляет Себя и начинает действовать. Складываются обстоятельства, цепь событий, которые помогают услышать слово Божие и обратиться к Богу.

Что же остается сказать? Кто Бог велий, яко Бог наш? Ты еси Бог, творяй чудеса! (Пс. 76).