А я сказала: «Рожу!»

Диана Денисенко с Богданом

В публикации от 11 марта 2017 года «Как это – аборт?» руководитель движения «Женщины за жизнь» Наталья Москвитина рассказала мне несколько историй героических женщин, которые, несмотря на сложные обстоятельства, все-таки не совершили аборт. Признаюсь, я долго ходила под впечатлением от этих историй и даже (стыдно писать здесь об этом) боролась с мысленным осуждением.

Последняя история была с просьбой о помощи – беременная молодая женщина, настоящее имя которой мне тогда не сообщили, осталась совсем одна, отвергнутая всеми – и родителями, и любимым человеком.

Как много людей тогда вызвались помочь бедняге «Кате» – переводили деньги, предлагали принять ее к себе в дом, кто-то просто просил назвать ее настоящее имя, чтобы помянуть в молитвах.

И вот, с Божьей помощью, 14 февраля «Катя», настоящее имя которой – Диана Денисенко, благополучно родила сына.

Диана, в крещении раба Божия Анна, согласилась дать интервью, чтобы лично поблагодарить всех вас, неравнодушных, любящих и добрых, за участие в ее судьбе.

Ее сыночку Богдану (в крещении Трифону) сейчас почти 5 месяцев.

«Я сейчас живу в своем доме, – радостно говорит мне по телефону Диана, – приезжайте в любое время! Если бы вы знали, как я вам благодарна за ту статью».

Мысленно радуюсь за Диану: «Надо же, в своем доме! Слава Богу, ребенок на свежем воздухе».

Но по приезде нас встречает покосившийся забор с незакрывающейся калиткой, а «дом» Дианы, как выяснилось, – маленький 10-метровый сарайчик.

Диана встречает нас на пороге.

Я вижу ее впервые. Хрупкая миниатюрная блондинка. Доброе светлое лицо, огромные голубые глаза, сияющие любовью ко всему миру.

Она улыбается нам счастливой и искренней улыбкой, держа на руках свое маленькое чудо, с такими же, точь в точь как у мамы, глазами.

– Ну, вот наш дом! – с гордостью сообщает нам Диана. – Свой собственный. Это моя мама нам купила. Вот, посмотрите документы.

Диана берет с холодильника, который разместился прямо в дверях сарайчика, пачку документов в файле и пытается дать их мне. Я уверяю ее, что мне не надо.

– Так все-таки мама? – удивляюсь я. – Вы помирились?

– Да, мама пришла ко мне через две недели после рождения Богдана. Прощения просила, и я, конечно, простила. Сейчас мама нам очень помогает. Вот и этот дом нам купила. Денег не было, так она кредит взяла. Я тоже добавила деньги из тех, что люди перечислили, – 140 тысяч, – неожиданно Диана грустнеет. – Правда, нас обманули… Сначала-то говорили, что мы вот тот дом покупаем, – кивает в сторону соседнего развалившегося дома с грязными окнами. – Показывали нам его, когда документы оформляли. А потом, как купили уже, так оказалось, что в нем мужчина живет… А мне вот сюда сказали въехать… Да как теперь докажешь?! Слава Богу, хоть так. Нам-то много и не надо.

– Как же это так? – возмущаюсь я и все-таки беру из Дианиных рук стопку документов, пытаясь вчитаться в них. – Продали тебе, а живет мужчина?

– Долги у него, кредитов в банках набрал. Вот и его тоже обманом, наверное, заставили подписать. Теперь у нас с ним долевая собственность. Жалко его. Коллекторы ведь приходили даже… – Диана совсем грустнеет и крепко прижимает к себе ребенка. Как будто хочет защитить его от кого-то, а может, ищет у него защиты.

– Как же страшно было! – вспоминает Диана, полностью изменившись в лице. – Зашли ко мне – и сразу душить стали: «Где он?!» – спрашивают. Я сразу поняла, что соседа ищут. «Не знаю я ничего», – говорю, – и ребенка сразу схватила и к себе прижала...

Пока Диана говорит, у меня в голове всплывают какие-то черно-белые кадры из фильмов про войну. Старая, покосившаяся крестьянская изба, в которую вламываются немецкие солдаты. В избе бедно одетая женщина, дрожа от страха, прижимает к груди ребенка, закутанного в шерстяной платок… Господи, неужели все это возможно и в наши дни?! Мне хочется поскорее обнять Диану прямо вместе с Богданом, пообещать ей, что все наладится…

– Какие страшные вещи ты рассказываешь, – только и говорю я вслух, осматриваясь в «избе». На 8-10 метрах расположились кровать, холодильник, пылесос, пеленальный столик и небольшой комод.

Диана замечает мой взгляд.

– Это все люди мне подарили, смотрите. И холодильник, и комод, и коляска Богдашкина, что на улице стоит, вы видели? Вообще было две коляски, я одну отдала, нам две не нужно. Всё-всё люди нам привозили. И вот, смотрите еще, даже норковую шубу одна женщина отдала. – Диана снимает с гвоздя на стене вешалку с полушубком, замотанным в целлофан.

– Вот, настоящая. Я ничего не скрываю. Продашь, говорит, и деньги будут. А я откуда знаю, куда, как продать? Вещи-то Богдана поносили, да раздала все тем, у кого тоже нужда была. Как пришло бесплатно, так и отдать надо. Я так считаю. Как же это продавать-то я стану...

– Диана, а плита… Плиты-то у тебя нет? – замечаю я.

– Плиты нет, да. Да пока и незачем. Поставим со временем.

– А как же ты кушаешь?

– Вот так и кушаю, все у меня есть, вот посмотрите. – Открывает холодильник. – Вот и молоко, и йогурты. Я сыта, и Богдан сыт. Я же его грудью кормлю. Много нам и не надо.

– Ну что ты мне холодильник открыла, я же не из опеки, – смеюсь я.

– А опека ведь ко мне уже приходила, – внезапно мрачнея, говорит Диана.

– Ох, да ты что?! – Я с грустью смотрю на прильнувшего к матери младенчика. – Они ведь могут у тебя его забрать.

– Да… Они меня предупреждали. Тоже смотрели, что туалета нет, воды нет. Я обещала, что все сделаю, все будет.

– А туалета нет, да?

– Нет, пока ничего нет. Но здесь все можно сделать, вот смотрите, – открывает дверь в конце стены. – Это батюшка нам купил сантехнику. Вот, унитаз есть, кран есть. Все со временем сделаем.

– Батюшка? – удивляюсь я.

– Ну, да… Крестный наш, отец Федор из храма Святых мучеников Флора и Лавра, что в селе Яме.

– Как же вы познакомились?

– Плохо мне было что-то на душе, бывает иногда, так, знаете, как накатит. Я тогда и пошла в храм. В первый попавшийся зашла – и расплакалась, плохо мне, говорю, так плохо, что и жить не хочется… Хоть бы мне поговорить с кем-то. И тут отец Федор. Так и познакомились.

Я замечаю изображение крестного знамения на стене.

– Домик отец Федор освятил?

– Да, это он все, – улыбается Диана, – он помогает нам очень. И продуктами, и деньгами, чем может… Господь нам его послал.

– А папа Богдана не объявлялся?

– Нет… Но, знаете, я его простила давно… Если бы он хотя бы общаться захотел с сыночком… – грустнеет.

– Дианочка, прости меня, но можешь ты еще раз рассказать нашим читателям, как все произошло у вас с папой Богдана? Ведь тогда я эту историю со слов Натальи писала, а она по понятным причинам все раскрывать не хотела.

– Да, я расскажу. Конечно, расскажу. Я так благодарна людям, ведь после той статьи Наташа мне 250 тысяч передала от них. 140 – вот – я в дом вложила, остальные на жизнь ушли, на еду… Жилье ведь снимала еще.

Мы выходим все вместе на улицу, я беру на руки Богдана. Он такой ласковый, теплый и очень спокойный. Мой друг фотографирует Диану, в то время как она доверчиво рассказывает мне горестную историю своей жизни.

– С Андреем я познакомилась, когда работала в магазине «Пятерочка», кассиром.

Высокий, мужественный, красивый, просто принцем мне показался

Он такой высокий, мужественный, красивый, еще и на мотоцикле, просто принцем мне тогда показался. Наверное, я тогда сразу и влюбилась. Катал меня со скоростью 290 км, представляете?! Сейчас бы никогда на такое не решилась, – восторженно улыбается своим воспоминаниям.

– А потом что?

– Я жила тогда с мамой и отчимом. Отчим меня никогда не любил. Он на холодильник замок вешал, чтобы только я лишнего не ела.

– Замок на холодильник? Как это?

Диана смеется.

– Да, вот так! Все удивляются. Вот такие две штучки прибил и повесил на них. В общем, я пожаловалась как-то Андрею, он и позвал к себе жить.

– И как вы жили?

– Честно? Не очень хорошо все было. А как узнал о беременности, так и вообще прогнал.

Я к маме хотела вернуться, не знала, куда еще идти, но у нее там Юра... – Диана печально опускает голову.

– Отчим?

– Ага, отчим… Он и меня-то не переносил, а тут еще и ребенок… И все они мне кричат: аборт делай немедленно. А я твердо решила, что – нет. Рожу, и все. Отцу позвонила, он у меня на Украине живет. Но он тоже сказал: мол, сама влипла – сама и расхлебывай. Но, может, и прав он, сама же виновата была… Как случилось, так тому, значит, и надо было быть.

– И ты стала жить в подъезде?

– Нет, не сразу. Сначала у друзей жила. Молодая пара. Но понятное дело, что я их уже тяготила… У меня живот уже огромный был… Надо было уходить. Сначала попыталась опять с Андреем поговорить, договорились о встрече, только он пришел не один… – Диана отворачивается от меня, в глазах у нее слезы.

– С кем же?

«Да что с ней разговаривать-то?.. Таких бить надо!» – и ударила, потом еще и еще

– С девушкой… Они мне опять стали вдвоем про аборт… А потом она говорит: «Да что с ней разговаривать-то?.. Таких бить надо!» – и ударила, потом еще и еще. Я упала, чувствую – отключаюсь. Когда очнулась, уже их не было. Я в полицию позвонила сразу… Ох, да разве кому что докажешь…

– Он, получается, рядом стоял, когда тебя били?

– Да… А в полиции потом написал в объяснении, что претензий ко мне не имеет, – смеется сквозь слезы, – претензий не имеет?!

Я обнимаю Диану, целую и пытаюсь пообещать, что скоро все наладится.

– Да, я знаю… Каждый день молюсь. И за него тоже. Вот смотрите, – она открывает дверку настенного шкафа, за которой скрывается множество разных маленьких иконок, лампадка и молитвослов. – Я теперь точно знаю, что Бог помогает, только верить надо.

Я ведь во всем-во всем покаялась… Мы с Богдашкой в прошлое воскресенье причащались.

– А храм далеко отсюда?

С Богом все можно пережить

– Нет, дойти можно. Но тот, где отец Федор, – тот далеко, да. Пусть я поздно Бога узнала, но все таки узнала же… С Богом все можно пережить. Знаете какая у меня заветная мечта?

– Какая же?

– Поехать в Дивеево, к батюшке Серафиму.

– А ты когда первый раз молиться начала, помнишь?

– Наверное, тогда, на лестнице когда жила…

– Это уже после того, как тебя избили?

– Да, 20 недель уже срок был. Идти некуда. Я в мамином подъезде между 17-м 18-м этажом вещей настелила и так там и спала. Зато тепло было, вот тогда-то я очень сильно молилась.

– А люди? Они же видели тебя?

– Да… Видели, конечно… проходили мимо…

Диана вдруг горько-горько, в голос, рыдает – впервые за нашу встречу. Я обнимаю ее снова, прижимаю к себе. Мой друг-фотограф берет у меня из рук маленького Богдана и пытается найти в доме Дианы стакан воды.

– Нет у меня воды… – всхлипывает Диана, глядя на его поиски. – Да и не нужно, я уже в порядке…

– И кто тебя потом забрал из подъезда?

– Я через телефон вышла в Интернет и помощи попросила, мне там и рассказали про Наталью Москвитину и ее фонд. И они уже стали мне помогать. В больницу меня увезли. Я, видно, почки застудила там. А в больнице, на УЗИ, сказали, что ребенок будет без пальчиков, стали тоже уговаривать сделать аборт. Мама приехала. Гладит мне живот, говорит: «Вот какой животик у нас вырос…». А потом как закричит: «Да я тебя умоляю – не рожай, костьми лягу, только не рожай этого ребенка, ведь всю жизнь скитаться будешь!»

А я сказала: «Рожу!». Так и разошлись с ней.

– А были мысли поддаться на их уговоры? Ведь столько сложностей – ни жилья, ни поддержки.

– Нет, – уверенно говорит Диана. – Я уже не чувствовала себя одинокой, чувствовала, что Господь рядом со мной и еще мой ребенок… Ну и что, что он без пальчиков… Разве от этого можно любить меньше? – Диана берет Богдана на руки и нежно целует его маленькие ладошки – на одной из них, действительно, не хватает трех пальчиков.

– А после той статьи, что вы написали, вообще все как-то наладилось. Люди стали приезжать, помогать мне. Сняли комнату в Видном, вещи привозили, ремонт сделали.

Мы с Богданом заехали уже в комнату с шикарным ремонтом. Это женщина одна помогла – у ее мужа фирма, «Рим Ремонт» называется, вы напишите.

Диана преображается каким-то внутренним светом радости, я восхищенно вглядываюсь в ее лицо. В ней нет обид, только благодарность всем вокруг.

– Вы даже не представляете, как я всем благодарна, столько помощников появилось. А потом уже Наташа мне передала 250 тысяч рублей от людей. Я так переживала, такие деньги огромные, я таких никогда в руках и не держала. Хотелось как-то с умом ими распорядиться, а не просто прожить и проесть… Вот мы с мамой и купили домик. Мама говорит, это самое дешевое, что было в Интернете… Если бы не обман риэлторов, так все бы вообще было хорошо… Теперь-то, наверное, и не докажешь ничего, сами виноваты, ну да Господь все равно все устроит к лучшему… Я верю.

– Диан, а в любовь ты еще веришь?

– Конечно, верю. Когда столько любви от людей, как же не верить… И Андрея я любила и люблю, и маму. Может, нам Господь даст еще человека… Иногда очень не хватает мужского плеча рядом.

Мы прощаемся с Дианой, по дороге домой я думаю о вере и настоящей любви, которая долготерпит и все всем прощает, и о том, сколько силы и мужества в этой хрупкой девочке с младенцем на руках.

***

Мы снова просим всех неравнодушных людей помочь Диане Денисенко с обустройством ее жилья.

• Почта: diana.denisenko2012@mail.ru
• Инстаграм: diana.denisenko_official
• Номер карты сбербанка: 4817 7600 1877 0630