«Сама земля моление таит...»

В петербургском издательстве «Пальмира» вышла очередная книга иеромонаха Романа — «Святорусье». Как и книга «Светел дом», она оформлена цветными иллюстрациями Наталии Назаровой и предназначена для детей — хотя детских стихов отец Роман не пишет. Но каждый, кто помнит себя ребенком и часто общается с детьми, знает, что они воспринимают настоящую поэзию подчас даже глубже, чем взрослые, и ценят, когда с ними разговаривают на равных.

Книга «Святорусье» появилась на Святках, и первые стихотворения в ней совпали с церковным календарём: они посвящены празднику Рождества Христова. Их сменяют стихи о Богоявлении, потом о Благовещении, Пасхе, Троице — вся книга напоминает календарь, воплощенный в поэзии. В стихотворениях иеромонаха Романа церковный и природный календарь, Бог и послушное Ему творение — это единое целое.

Каждый поэт может правдиво написать только о том, что хорошо знает: нельзя поделиться тем, чего не имеешь, иначе начнешь раздавать пустоту. Многие русские поэты писали удивительные стихи о природе — но никто из них не смог так же глубоко сказать о Создателе.

Говорить о Боге, о Богообщении — не в теоретических трудах, а в поэзии — может только тот, кто познал это на собственном опыте, кто посвятил жизнь тому, чтобы стать хоть немного ближе к Творцу. Но где найти такого человека? Конечно, среди православных монахов, даже среди святых, были поэты, которые составляли богослужебные тексты — красоту и глубину написанных ими произведений верующий человек начинает постигать по мере воцерковления. Однако они остаются недоступными для тех, кто не переступает порога Храма. Если же духовные люди писали стихотворения, не предназначенные для богослужения, то, как правило, с литературной точки зрения эти произведения были не очень высокого уровня.

Наш современник иеромонах Роман (Матюшин-Правдин ) — поэт исключительный. Получив от Творца поэтический дар и осознавая, что может стать «профессиональным поэтом», он избрал другой путь — монашество, служение Богу, которое невозможно без зачёркивания собственного «я». (Кстати, «я» отец Роман зачеркивает и в прямом смысле слова, стараясь, когда пишет, обходиться без этого местоимения.) Зачеркивать себя, свою индивидуальность (которой на самом деле часто называют собственные страсти) покажется преступным большинству «творческих людей». Но отец Роман, говоря о творчестве, иногда приводит такой образ:

«Важно не то, насколько велик дар человека, а как он использует этот дар. Душа — это зеркало, которое отражает всё, что перед ним находится: повернёшь его к свету — отразит свет, повернёшь к нечистотам — нечистоты и отразит. И лучше быть каплей росы, отражающей небо, чем мутным океаном, который уже ничего не способен отразить и может только отравить».

И ещё говорит: «Нельзя писать прежде воцерковления — враг обязательно посмеётся».

Свои произведения отец Роман пишет не во имя свое, а во имя Христово, и цель у него одна — помочь своим слушателям и читателям обрести Бога.

В девяностые годы многих привели в Храм его песнопения — такие как «Радость моя, наступает пора покаянная…», «Родник». В поздних стихотворениях отца Романа есть не только боль, но и мир сердечный, и мудрость пастыря, врачующая человеческие души. А самые лучшие его произведения — это стихотворения-созерцания, где нет никого, кроме Бога, внимающей Ему природы и одного-единственного человека.

Поэт, отказавшийся от собственных амбиций и устремленный к Богу, в чем-то роднится с природой. Она отражает Творца честнее любого художника: не тщеславится, не ждет награды ни за шум ветра в вершинах деревьев, ни за сияние росы на траве. Для отца Романа, много лет живущего в уединенном скиту, природа — не только дом, но и Храм, в котором непрестанно совершается богослужение: «Такое кругом единение, // Что видится Храмом земля». Вот как говорится об этом в одном из стихотворений, вошедших в книгу «Святорусье»:

Уже заря. Хотя ещё не лето,

Но рассветает прямо на глазах.

Болото редким сумраком одето,

И белый пар клубится на кустах.

Так чудно, так похоже на Служенье,

И здесь поют хоры, и здесь кадят,

И птицы-богомолки без движенья

На ветках, как на лавочках, сидят.

Молчальники дубы стоят рядами,

Сама земля моление таит.

И облака расходятся Вратами,

И солнышко о Солнце говорит.

Внимательный читатель догадается, что в последней строчке слово «Солнце», написанное с прописной буквы, означает самого Бога — как, например, в тропаре Рождества Христова: «Тебе кланятися Солнцу правды и Тебе ведети с высоты Востока». В поэзии иеромонаха Романа и другие слова, «не по правилам» написанные с прописной буквы, могут означать имя Божие: Красота, Чистота, Свет, Истина, Правда…

Если знать о том, что слово Красота — одно из имен Божиих (не только в стихах отца Романа, но, в первую очередь, в творениях святых отцов), становится понятной строчка из его рождественского стихотворения: «Кто не видит Красоты — несчастлив».

Природа удивительна еще и тем, что, никогда не притворяясь, при этом никогда не повторяется: это знает каждый, кто любит наблюдать, например, заход солнца. Таинственная жизнь природы, которая «так похожа на Служенье», по-разному проявляется в разные праздники. Читая книгу «Святорусье», мы видим глазами отца Романа: на Рождество долы «брызжут огоньками понарошку», липы «вспарили, словно души на моленьи», снеговея «показала своё мастерство», леса, пустыни и степи «отражают небесную водь». Кресты Церквушки «благовествуют миру обновленье», а душа человека «рождает стих», потому что «сердце — не пустые ясли»: там пребывает Бог.

Затем наступает Праздник Богоявления, и мы видим, как ¬деревья во время нежданной оттепели освобождаются от снежных одежд: «Поснимали рубахи долой —// Кто ж в одежде приемлет Крещенье?..». Приходит весна, Благовещение, когда

…Камыши, Откровенью внимая,

Оживляются святостью вод.

Небо Землю дитём прижимает,

К Чаше Радости кроху несёт.

На Вербное воскресенье поэт (выражение «лирический герой» не годится, потому что голос, который звучит в стихах отца Романа, и есть его собственный голос) не ломает вербу, но освящает всё деревце и видит, как

Колыхнётся верба на мгновение

И, сверкая каплями, замрёт,

И, благодаря за Обновление,

Неказнённой красотой качнёт.

Пожалуй, мысль о молитвенном единении человека и природы наиболее полно выражена в стихотворении о Пасхальном крестном ходе:

Я шёл один. Свеча и Крест в руке.

Десная фимиамом воскуряла.

И столько было силы в огоньке,

Что тьма, обуревая, не объяла.

Я пел Христу об Ангельской хвале,

О том, что Небеса полны свеченья,

О том, чтоб чистым сердцем на земле

И нас сподобил славить Воскресенье.

— Христос Воскресе! – осенял Крестом,

В таком безлюдьи отклика не чая,

Но роща и река, и эта топь,

— Воскресе! – тихим эхом отвечали.

Выходит, не один взирал горе́?

И не один стремился Крестным ходом?

Со мной, благоговейно замерев,

Встречала Праздник Божия природа.

Места мои! В забытой стороне

Познал я, лобызая Воскресенье,

Что Ангелы слышнее в тишине

И ближе Небо в здешнем отдаленьи.

В этом стихотворение обращает на себя внимание то, что поэт почти не использует эпитетов: он не занимается украшательством, а просто называет своими именами то, что происходит — и это оказывается действеннее, выразительнее любого вымысла.

Вымысла в поэзии отца Романа нет вообще: если это сюжетные стихотворения – значит, описанные в них события произошли на самом деле; если лирика — значит, автор постарался передать свои мысли и чувства предельно точно, ничего не преувеличивая и не придумывая.

В природе не всегда царит гармония, потому что она не только знает Бога, но и вместе с человеческим родом переживает последствия грехопадения. В стихотворении «Лебеди» рассказывается о том, как в феврале «набухли почки, вернулись птицы на тепло» — в последние годы мы постоянно наблюдаем проявления того, что принято называть «глобальным потеплением». Но в марте похолодало, «снова замело», и вернувшиеся раньше времени птицы оказались в беде. Эту беду вместе с ними переживает человек – не сентиментально, по-книжному, а по-настоящему разделяя её:

…А нынче поутру, в метели,

Коснулась и меня беда:

Два белых лебедя летели!

Куда? Не ведаю куда!..

Прощались ли? На помощь звали?

Роптали на родимый край?

Но так отчаянно кричали —

Хоть сам ложись и помирай.

И им вдогонку скит безлюдный

Мольбою слёзной стал кипеть:

Не допусти, Создатель Чудный!

Ужель вернулись умереть?

Но бывает и наоборот: природа врачует страждущее сердце, потому что через неё человеку открывается Бог. В одном из стихотворений отец Роман рассказывает о том, как встреча с пришедшей в скит ланью исцеляет душу:

...Случайно выглянул и замер,

Не зная, верить ли глазам,

И маловерными глазами

Невольно волю дал слезам.

Душа забыла оправданья,

Приговорённою жила.

А тут — лесов очарованье!

Ах, как ты вовремя пришла!..

Нет, не случайны эти встречи,

Благословен прозренья час!

Нас утешениями лечат,

А мы не чувствуем Врача...

В этом же стихотворении поэт восклицает: «Да кто же руку подымает // На Божью чудо-красоту!» Отношение к красоте творения говорит об отношении к Красоте Творца, точно так же, как любовь к ближнему говорит о любви к Богу: «Кто говорит: „я люблю Бога“, а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (Ин. 4:20). Отец Роман просит нас:

…Ничего просто так не сорви:

Всё живое Господь нам доверил,

Чтобы мы возрастали в любви…

Да не ведает братия боли,

Та, что с нами живёт на земле.

Как бы люди святились любовью,

Если б некого было жалеть?

Отец Роман защищает зверей, деревья, цветы не только от безжалостной руки, но и от злого слова. В стихотворении «Осиновая роща», написанном в Праздник Успения, он заступается за осину, на которой, по народному поверью, повесился предатель Иуда.

...Роднятся звуки — осень и осина,

Одна и та же музыка плывёт.

Осин Руси не знает Палестина.

Откуда же тогда Искариот?..

...И так дрожат клеймёные листочки,

Что я винюсь за человечий род.

На последних страницах книги «Святорусье» читатель приближается к той точке, откуда начал чтение: к наступлению зимы и ожиданию Рождества. Последнее стихотворение в сборнике завершает годовой круг и подводит итог человеческой жизни:

Как быстро почки распустились,

Закону Божьему верны.

Сады цветеньем обновились —

Нарядом радостной весны.

Как быстро лето наступило,

Ветра сорвали лепестки.

И солнце рябью ослепило

Стрекоз полуденной реки.

Как быстро листья пожелтели,

Уже и жатва позади.

И снова хлопья полетели

От стужи землю оградить.

И на глазах, в одно мгновенье,

Следы позёмка замела.

Пришла зима, неся забвенье…

Как быстро эта жизнь прошла!

При составлении сборника у редактора были сомнения — включать ли это стихотворение? С одной стороны, оно так удачно завершает книгу, с другой – не слишком ли печально для детей? На этот вопрос отец Роман ответил: «Пусть знают, что всё проходит очень быстро».

Видимо, не от памяти смертной нужно беречь себя и своих детей, а от грязи и пошлости, которой так много вокруг нас. Отец Роман очень близко к сердцу принимает происходящее в мире — казалось бы, это странно для монаха-отшельника. Но послушаем, что говорит об этом другой наш современник, преподобный Паисий Святогорец:

«В старину, если кто-то из благоговейных монахов тратил время, заботясь о положении дел в мире, то его надо было запереть в башню. Сейчас наоборот: благоговейного монаха надо запереть в башню, если он не интересуется и не болеет за то состояние, которое возобладало в мире…».

И далее: «В наши дни интересоваться и беспокоиться за состояние, в котором находится наш народ — это исповедание».

Болея за нас, отец Роман пишет не только стихи, но и прозу, и публицистику — познакомиться со всеми его произведениями можно на сайте «Ветрово», открытом полтора года назад. А детей всё же лучше начинать знакомить с творчеством иеромонаха Романа, читая вместе с ними книги «Светел дом», «Святорусье» и, конечно же, слушая его песнопения.

По материалам сайта «Ветрово»

Иллюстрации Наталии Назаровой