Христос говорит: «Радуйтесь!», а мы ржем

Евгений Краснов

Уж если где-то в городе, области, а то и в целом регионе происходит какое-то очередное веселье, собирающее толпы «продвинутой» молодежи, то, будьте уверены, без активного участия Женьки Краснова представить себе его нельзя. Всегда, так сказать, в первых рядах – либо организатор, либо ведущий, либо активнейший участник «экшна». Будь то всевозможные мероприятия КВН или Юморины, какие-нибудь залихватские концерты, веселые спортивные праздники, нестандартная «Масленица», выгодно отличающаяся от регламентированной и согласованной с властями, – это завсегда Женька Краснов. Главное – чтоб нестандартно, чтоб «с драйвом» и смехом. Что-что, а это обеспечивать он умел здорово. Известная, в общем, персона, почти что VIP. Не то, чтобы very, но important уж точно. И если где захочешь «оторваться» – креативно и нестандартно, – то адрес знаешь. Смех, веселье, креатив, нестандарт и «драйв», разумеется.

Молодежь чувствовала себя вполне отделенной от серой действительности с ее угрюмыми стандартами и общей пошлостью бытия. Свой в доску парень, умение состряпать нужный стеб, хохму, прикол в подходящий момент (а когда момент, интересно, не подходящий?), – немного, правда, держал на расстоянии взгляд Женьки: вроде бы и ржет вся честная компания над очередной шуткой, а глаза-то шутника, глядишь, не очень соответствуют общей раздолбайской атмосфере. Уж больно часто задумчивость проскакивала. Даже иногда и грустные. Ничего, принимали это как данность, прощали, не замечали такую оплошность. А особо одаренные припоминали «Глазами клоуна» Бёлля, но времени на дальнейшие раздумья не тратили.

На днях выхожу из храма – на паперть поднимается мужик с бородой и в подряснике. Чуть не врезался в него: «Извини, – говорю, – мужик с бородой и в подряснике». А тот как набросится: «Э! У! Тыщу лет!» Вглядываюсь: глаза знакомые, борода с подрясником – ни разу. «Женька, ты, что ли?» – «Э! У!» – это у него от холода, видать. У нас дом рядом с храмом, пошли к нам в гости. Отогрелся. Сидит, печеньки поедает, с сыном шутит. «Женька, откуда борода, понятно. Подрясник чего надел? Как понять?» Если честно, я начал опасаться, что это очередной молодежный стеб, на сей раз над Церковью: они нынче популярны, как в 1920–30-е годы, говорят. Но видеть приятеля откровенно издевающимся над святыней было бы уж совсем тягостно. Поэтому ответ порадовал:

– Надо. В семинарии учусь. Так положено. Это если вкратце. Или ты хочешь полную версию услышать?

– Отгадай.

И тут Евгений рассказал историю, благодаря которой он, во-первых, стал ближе к Церкви, во-вторых, дальше от КВН и прочих увеселений, в-третьих, объектом для шуток среди молодежи.

Вышла команда КВН и показала что-то уж совсем пренебрежительно-мерзкое в адрес Церкви

– В мои задачи, как ты знаешь, входил и отбор номеров команд КВН для игр сезона, т.е. обычная редактура. Сидишь в зале, команды показывают номера, и ты, опираясь на свой опыт и чувство юмора, предлагаешь кому-то правки, кому-то замены, кому-то вовсе убрать откровенное фуфло, чтобы не позориться. Чаще всего другие редакторы со мной соглашались: опыт и правда есть, главный редактор по праву. Так вот, на одном из просмотров вышла на сцену команда КВН и показала даже не попытку иронии, а что-то уж совсем пренебрежительно-мерзкое в адрес Церкви. Какая-то смесь откровенной пошлятины, набор расхожих штампов от «как бы продвинутых». Даже по меркам элементарной эстетики это было перебором, на языке молодежи – откровенный зашквар. Меня тогда чуть ли не подбросило. Говорю команде: «Такое, парни, на сцену пускать нельзя, это стыдно». Те – огорченно: «Да ну, мы думали, нормально. Тема прикольная, про Церковь-то». Их и другие квнщики поддержали: «Нормально, нормально. Прокатит. Бей попов – спасай Россию», – похихикали. Я и сказал что-то вроде: «То, что мы за это гореть будем, видимо, вас не заботит. Но я тут что-либо редактировать отказываюсь». Потом добавил примерно такое: «Если мы в христианстве понимаем не больше, чем пингвин в аэронавтике, чего мы туда суемся? Оставьте Бога и Церковь в покое!» О, тут началось: и из ума я выжил, и ретроград я, и не в тренде, и не в теме. Короче, сдвинутый я реакционер-клерикал, противник свободы слова. Кофе налей и дай еще печеньку, а?

– Не дам. Продолжай рассказ, тогда подумаю еще.

– Не знаю, может, и не в теме я, но мне просто за здравый смысл обидно стало. Значит, если меня помоями обливают, это «свобода слова», а если я вдруг протестую, то я – гад хуже некуда. Ладно, скандальчик замяли, разошлись, хоть и недовольные друг другом, но все-таки. А мне неспокойно на душе, и я, главное, пытаюсь понять: смех вроде бы полезен, столько лет ради него работал и жил, а тут, оказывается, он может быть очень даже вредным. Разный смех-то получается.

Евгений Краснов

Мне нравятся старые журналы. Сам видел: у меня на даче на чердаке подшивки периодики аж с конца XIX века есть, не говоря уж о более поздней. Лежишь летом, солнце светит, сеном пахнет, ветерок, а ты в историю вчитываешься – хорошо. А тут я натолкнулся на подшивку всяких «Безбожников» 1930-х годов. Веришь, нет, а чувство после прочитанного было такое, будто тебя в какую-то слизь вонючую опустили и за волосы придерживают, чтоб не вылез – вот те и ветерок с сеном и солнышком. Какие-то мерзкие, откровенно тупые карикатуры с пояснениями для идиотов и... с АБСОЛЮТНО ТЕМИ ЖЕ штампами и стереотипами, которые в ходу сегодня: жадные попы, бабки-амебы, одни врут, другие хотят быть обманутыми, потому что так легче. Нормально мы историю выучили. Я отбросил эти журналы, сижу, вытираюсь, думаю: «Эти годы – ведь самый пик гонений. Ну не могут люди идти на смерть или в ссылку, в концлагерь из-за того, чтобы сохранить богатство или свое влияние в обществе. Не пойдет помирать человек ради вранья – что ж тогда столько народу добровольно на смерть пошло?» Снова взглянул на обложку – оттуда гаденькая карикатура мне в физиономию смотрит. Нет, разным бывает смех, очень разным.

Стал вникать в христианство посерьезней. Слово за слово, книга за книгой, беседа за беседой – решил учиться в семинарии. О священстве не думаю пока – думаю об отличии радости от тупого хохота. Второй год думаю.

– Так в чем разница, по-твоему?

– Смотри: с одной стороны, в вечерней покаянной молитве человек просит прощения у Бога и за то, среди прочего, «аще без ума смеяхся». С другой, мы видим и слышим в Новом Завете настойчивый призыв Христа: «Радуйтесь». Смех, улыбка, юмор – это признак радости? На мой взгляд, да. Возьми того же пророка Давида – он от радости аж прыгал, наверняка же и смеялся тоже.

Добрая улыбка, веселый смех – это очень христианские признаки

– Да и не он один: христианин без улыбки – унылое зрелище вообще-то. Однажды моей жене, которая жутко улыбчивая, одна добрая тетенька сообщила: «Таких, как вы, в аду за языки подвешивают». А жена пыталась девушку утешить, которая пришла в храм с каким-то своим горем – вот и рассказывала какой-то забавный случай.

– Это клиника уже. Но нужно, на мой взгляд, понять, что насмешка, кривая ухмылка, да и просто ржач на пустом месте – обратная сторона той же самой медали. Да, думаю, ты прав: добрая улыбка, веселый смех – это очень христианские признаки. Признаки той самой радости, к которой настойчиво призывает нас Бог. А глумливый гогот – от него несет преисподней. Я знаю, о чем говорю: я ж видел тогда глаза тех ребят, которые пытались «пошутить» со сцены.

– Примеры доброго юмора ты можешь привести?

– Странно это от тебя слышать. Сам вспомни примеры из хорошей, качественной нашей литературы, того же Евгения Водолазкина, и десятки других прекрасных авторов. Примеры из «Несвятых святых», я думаю, приводить не надо. Вспомни Честертона, Льюиса, да вообще добрые книги – они ведь все, мне кажется, пронизаны таким радостным, светлым смехом. Да, иногда со слезами на глазах, но радость все равно сильнее.

Будет понимание добра и зла – будет и смех радостный, а не ржач надрывный

– Знаешь, глядя на ту мощь, с которой ведется агрессивная пропаганда гогота, пошлости, пустого смеха, начинаешь сомневаться: а способны ли мы сегодня увидеть разницу между добром и злом в смехе. Что делать?

– Все сказано, что надо делать: Идите, научите все народы... (Мф. 28, 19). Будет понимание добра и зла – будет и смех радостный, а не ржач надрывный. Я даже не говорю о воцерковлении – хотя бы о понимании истинных ценностей. И даже в этом, казалось бы, простом деле жатвы много, а делателей мало (Мф. 9, 37). Откуда современной молодежи узнать о настоящей радости? В общем, теперь направляю свои творческие способности на передачу традиционных ценностей в современных форматах, близких и понятных молодежи. Надеюсь, это и есть Промысл Божий обо мне. Думаю, не зря же я столько времени делал форму с сомнительным содержанием. Теперь стараюсь настоящему, подлинному, я имею в виду, содержанию придать такие формы, которые присущи нашему времени.

– Слушай, а как бы ты отнесся, если бы, предположим, свидетелями той мерзкой сценки, про которую ты рассказал, стали какие-нибудь «активисты»? Взяли бы биты, цепи – и в лучших традициях любви пошли бы заушать и просвещать горе-шутников, освящая свои руки благочестивыми ударами?

– Попытался бы остановить и тех, и других. Потому что, повторяю, это две стороны одной медали, которая выдается ну никак не за христианские подвиги. Насилие неуместно над ближним, оно нужно в борьбе с собой, со своими страстями.

– С женой-то часто смеетесь?

– А куда деваться?! Без смеха в семье не очень уютно, а? Я ей однажды говорю: «У хорошего мужа и рябая жена красавица», так она меня чуть не поколотила – еле убежал. Потом выхожу осторожно, она так смотрит и выдает: «О, и в шапке дурак, и без шапки дурак». Перешучиваемся постоянно. В общем, мир у нас и благоденствие. Чего и вам желаю.