Как встретить Христа?

Обычный день. В Иерусалимский храм приходит супружеская пара, приносит своего Первенца, согласно иудейскому Закону. Их встречает древний старец, тоже почему-то пришедший в этот день в храм. Он берет маленького и беззащитного Младенца на руки и вдруг со вздохом облегчения свидетельствует, что теперь он может спокойно умереть, потому что увидел собственными глазами Спасителя всех народов. Церковь вспоминает этот эпизод и торжествует его как один из величайших своих праздников, как важнейшую для всего человечества Встречу. О том, какое значение имеет для христианина праздник Сретения Господня и как сделать его близким своему сердцу, мы беседуем с главным редактором газеты «Православная вера», настоятелем саратовского храма первоверховных апостолов Петра и Павла игуменом Нектарием (Морозовым).

— Отец Нектарий, у меня есть ощущение, что праздник Сретения Господня в восприятии прихожан остается немного в тени по сравнению с другими двунадесятыми праздниками. Почему?

— Вы правы, порой это происходит и, наверное, потому, что смысл праздника Сретения ускользает от понимания очень многих, в том числе и церковных людей. Другие праздники ясны, если не богословски, то хотя бы событийно. А когда заходит речь о Сретении, то это воспринимается как некая частная встреча Симеона Богоприимца с Младенцем Христом, Которого старец взял на руки. И это исполнение ветхозаветного пророчества почему-то не трогает глубоко сердца. Хотя на самом деле этот праздник должен был бы быстрее других вызывать душевный отклик. Ведь, помимо Священной истории, события которой для нас, безусловно, важны, в том числе и лично, есть еще и история нашей собственной жизни, и в ней тоже есть события, значимость которых очень трудно переоценить. В жизни любого верующего человека таким событием — главным событием его жизни — является момент встречи с Богом. И если мы сможем найти в празднике Сретения напоминание о том, как произошла наша встреча со Христом, то, безусловно, он отзовется в нашем сердце с особой силой и вый­дет из той тени, о которой Вы говорите.

— А каково значение этой частной встречи Симеона Богоприимца с Младенцем Хрис­том для всей Церкви?

— Это фактически было первое человеческое свидетельство о Христе. Симеон Богоприимец, как мы знаем из церковного предания, был одним из переводчиков Священного Писания, и именно он усомнился, когда нужно было написать: «Дева во чреве приимет…». И именно ему, когда он хотел заменить «Дева» на «молодая женщина», явился Ангел Господень и известил, что здесь нет никакой ошибки, что все так и будет, и что он не умрет, пока собственными глазами не увидит рожденного от Девы Христа. И вся оставшаяся жизнь Симеона стала ожиданием. Поэтому в день свершившейся встречи звучит эта молитва: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыка, по глаголу Твоему с миром, яко видеста очи мои спасение Твое».

В образе Симеона Богоприимца отразилось все человечество. Он ждал явления Христа, но еще больше ждал этого явления весь человеческий род: как те верные, которые жили чаянием исполнения мессианских пророчеств Ветхого Завета, так и те, которые Ветхого Завета никогда не читали и жили вне религии и Бога. Это ожидание могло быть у них подсознательным, интуитивным, потому что люди чувствовали, что жизнь становится просто невозможной, что жить очень страшно и тяжело. Они ожидали какого-то избавления от этого. И вот момент встречи Симеона Богоприимца со Христом — это момент, когда звучат слова о том, что избавление пришло, и «мои очи его увидели». Это свидетельство крайне важно и для Церкви, и для каждого из ее членов.

— Вот интересно, как Симеон узнал Христа? Почему он понял, что именно этот Младенец — ожидаемый Мессия?

— Вы помните, что Лука и Клеопа по пути в Эммаус встретили Христа и не узнали Его, потому что, как сказано, глаза их были удержаны(Лк. 24, 16), а потом, уже поняв, что это их Божественный Учитель, они с удивлением говорили: Не горело ли в нас сердце наше? (Лк. 24, 32). Вот сердце Симеона Богоприимца совершенно очевидно горело, когда он встретил Христа, и поэтому он не мог ошибиться. Опять-таки, как бывает с нами: человек живет-живет до какого-то момента, а потом происходит то, что называется встречей с Богом. Это происходит по-разному, но в ту секунду загорается сердце. О сердце человеческом говорится, что Господь создал сердца (Пс. 32, 15) наши, и Он знает их как Единственный Сердцеведец. Знает их даже лучше нас самих. И это взаимная вещь: с одной стороны, Господь знает сердце человека, а с другой, сердце человека знает Бога, поэтому, когда происходит встреча, оно Его узнает. Только нужно, чтобы сердце не встретило препятствий к узнаванию. У Симеона Богоприимца встреча была, можно сказать, физическая, лицом к лицу. А с нами бывает все-таки немного иначе, нельзя думать, что Господь в какой-то момент приближается к нам — Он всегда близок, всегда рядом, Он сделал к нам уже все шаги, которые только возможны. Правильнее будет сказать, что в какой-то момент мы приближаемся к Нему.

— А чем это может быть обусловлено?

—?Опять же, особенностями нашего состояния. Порой люди годами общаются, бок о бок живут или работают, и вдруг в какой-то момент у них будто открываются глаза и они понимают, что любят друг друга. Просто что-то произошло с их сердцами, спали какие-то оковы, и один человек смог увидеть другого иначе. И по большому счету, момент встречи с Богом происходит тогда, когда Он подводит нас к тому состоянию, в котором мы оказываемся способными Его узнать. Но не без нашего участия, иначе бы Он подвел к этому состоянию каждого. Это значит, что мы меньше, чем раньше, сопротивлялись Ему или по какой-то причине даже сами к этому стремились.

— Может ли быть, что на самом деле встречи с Богом еще не было, и человеку это только показалось?

— Не может это показаться. Просто, однажды приблизившись к Богу, человек потом от Него удаляется, так бывает, к сожалению, достаточно часто. Мы знаем из Евангелия: были те, кто ходили за Христом, а потом, услышав учение о хлебе, сходящем с небес, сказали: какие странные слова! кто может это слушать? (Ин. 6, 60), развернулись и отошли от Него. А просто оказалось, что Господь не только исцеляет болящих, воскрешает умерших, изгоняет бесов из одержимых ими, насыщает хлебами, но и учит той жизни в Боге, которая требует от человека полной внутренней отдачи и отказа от многого из того, от чего он отказываться совершенно не желает. То же самое происходит с человеком, который однажды пережил встречу. Она была самой радостной в жизни, но она и указала, как надо жить дальше, и тут оказывается, что этого-то совершенно не хочется.

Здесь снова можно провести параллель с отношениями между людьми: бывает, человек действительно переживает то, что он ощущает как любовь, и в то же время понимает, что тот человек, которого он полюбил, хоть и замечательный, но ставит ценности — не скажу духовные, а нематериальные — выше материальных. И понятно, что с ним, таким любимым и хорошим, не получится очень высокого уровня жизни, комфорта, достатка, спокойствия. И тогда встает выбор: остаться с ним или искать другого.

— Но мне кажется, что настоящая любовь как раз делает этот выбор очевидным…

— Настоящая любовь — не единомоментно возникающее в человеке чувство, это то, что воспитывается и вызревает годами. Все-таки, когда люди встречаются — это в первую очередь влюбленность, которая может перейти в любовь, а может не перейти. А любовь — это то, что вырастает вместе с человеком. Не может быть, чтобы человек не менялся, а любовь в нем умножалась. Умножается сам человек, он становится шире, больше, лучше, и по мере этого в нем растет любовь как некое удивительное растение, какой-то цветок — но вместе с ним, а не без него. Поэтому говорить в какой-то момент, что она уже настоящая, можно только в том случае, если человек до конца настоящий. По-настоящему любить способен не каждый человек в своем нынешнем состоянии, но каждый, в принципе, способен измениться и стать настоящим.

То же самое и в отношении любви к Богу. Если человек ценит эту, узнанную им однажды близость к Богу, то он готов себя менять, чтобы ее сохранить или вернуть, если эта близость была утеряна.

— Слова молитвы Симеона Богоприимца «Ныне отпущаеши…» мы слышим за каждой вечерней. Почему они стали настолько важны?

— Если говорить о символике православного богослужения, то вечерня является неким образом Ветхого Завета, а утреня, начиная с Шестопсалмия, символизирует собой новозаветный период. На этой грани как раз и прочитывается молитва «Ныне отпущаеши…». С другой стороны, наступает вечер, а в христианской аскетической традиции вечером естественно размышлять о том, что заканчивается день твоей жизни, и ты не знаешь, наступит ли следующий. А молитва старца Симеона, помимо всего прочего, призвана напоминать человеку о его смертности. Мы знаем слова Священного Писания о том, что тот, кто помнит время своего исхода из этой жизни, тот не согрешает (см.: Сир. 7, 39). Наверное, этот момент здесь имеет очень большое значение.

Но, говоря о Сретении, нельзя упустить и такой важный момент, как слова Симеона Богоприимца, обращенные к Божией Матери: «Се, лежит Сей на восстание и падение многих в Израиле» и «Тебе Самой оружие пройдет душу». Они опять-таки в той или иной степени обращены к каждому христианину. Для всякого Христос может стать тем, что приведет либо к падению, либо к восстанию. Вместе с этим человек, будучи Христовым, для кого-то тоже становится неким камнем преткновения. И всякому настоящему христианину обязательно оружие проходит душу. И это оружие скорби уже далеко не всегда о Христе Страдающем, но и о себе самом, распинающем Христа своими грехами. Получается, здесь собрано все самое основное, что касается христианской жизни и взаимоотношений христианина с окружающим его миром, которые в какой-то степени являются продолжением взаимоотношений с этим миром Христа. Если человек в своей жизни встречает все то, что встретил Христос, значит, он действительно Христов.

Газета «Православная вера» № 3 (503)