Русский мир между неоязычеством и Православием

Хочется несколько слов сказать об опасном распространении в Русском мире язычества и об объединении нацистов-неоязычников в борьбе против Православия. Подтверждением этому служит то, что, несмотря на крайне напряженные отношения между Россией и Украиной, нацисты, живущие в этих странах, прекрасно находят общий язык и, борясь против русского православного мира, считают, что делают общее дело. Цель его – разрушение Божественной общности нашего народа и обособление этнических групп на началах языческих.

Вот что пишет украинский историк Кирилл Галушко: «Последние годы в Украине стало популярно в национал-патриотическом политическом лагере, среди коллекционеров и предпринимателей от «черной археологии», вести происхождение украинцев от трипольской культуры – ранней земледельческой культуры эпохи энеолита, т. е. меднокаменного века.

В России среди той же категории людей популярна теория о древней ‟Гиперборее” на севере России, которая создала мировую цивилизацию в эпоху ледникового периода, что это и есть самая первая и настоящая Русь, и родина нордических ариев»^[1].

Странно, что такие идеи транслируют люди, именующие себя христианами

Но особенно странно, что такие идеи порой транслируют люди, именующие себя христианами. Это те, кто пренебрегает чистотой православного исповедания, Преданием и опытом церковной жизни. О таких Писание говорит, как о людях, имеющих вид благочестия, силы же его отрекшихся (1Тим. 3, 5).

И действительно, в последнее время мне довелось общаться с серьезными и состоявшимися людьми, которые считают себя православными, но притом в своих суждениях то и дело уклоняются в неоязычество и оккультизм. Все эти бесовские мнения примешиваются к истинной вере ровно в той степени, чтобы, не нарушая в самом человеке ложное ощущения своей «правильности», вместе с тем безнадежно испортить чистоту его помыслов. Причем именно в силу характера этих людей – достигших уже определенного положения в обществе, уверенных в себе и деятельных – убедить их в ошибочности этих мнений оказывается весьма непросто. Эти люди, скорее всего, не станут нацистами, но и добрыми сынами своего Отечества, патриотами и «собирателями земель русских» они тоже не могут быть, потому что их духовная жизнь расстроена. А без православной, цельной и собранной внутренней жизни тех, кого мы условно называем «князьями» и властями предержащими, не может быть организована и общая наша русская жизнь, как бы кому ни хотелось верить в обратное.

Говорят, если человек всматривается в бездну, бездна начинает всматриваться в него. То же можно сказать и о мифических древних цивилизациях, всматриваться в которые в поисках какой-то особенной, запредельной, таинственной «истины» стало особенно модно в последнее время. Но если сам факт существования этих протоцивилизаций остается сомнительным, то попытки отыскать в их мнимых «осколках» истину духовную – несомненно, смертельно опасны. Потому что сами эти фантастические идеи о великих и могучих древних мирах, культура и развитие которых бесконечно превосходят наши современные достижения, все эти фантазии, с непременным оккультно-эзотерическим флером, уводящие человека от действительного познания истины, а именно – осознания своего падшего состояния и необходимости покаянного преображения жизни, и от реальности – очевидно, навеяны духами злобы поднебесными. Древность здесь только напускает туману и как бы придает значимость этим прелестным мечтаниям о стародавних великих и таинственных мудрецах и титанах, носителях сокровенных знаний, о которых Господь сказал ещё на заре христианства: Все, сколько их ни приходило передо Мною, суть воры и разбойники (Ин. 10, 8).

В детстве я мечтал дожить до того дня, когда... будут ломать наш дом, потому что мне хотелось посмотреть, куда ведут загадочные ступени. Этот интерес возбуждало во мне семейное предание. Мы жили в старом районе Симферополя, в коммунальном дворе. Это место – Старый город – как раз образовалось на месте древнего татарского поселения Ак-Мечеть, рядом с которым в конце XVIII века был основан Симферополь. Но и до Ак-Мечети на этом месте жили люди, и жизнь этого поселения уходит в глубь даже не веков, а тысячелетий. У нас был небольшой палисадник, в котором задолго до моего рождения брат отца, дядя Костя, посадил сливу. Через пару лет слива стала чахнуть, и решено было её выкопать. Но когда дядя стал её выкапывать, кирка его провалилась в пустоту, и выяснилось, что корни сливы тоже проросли в эту пустоту, которая оказалась остатками каких-то древних помещений и строений. Может быть, это был подвал или погреб, не знаю. Там нашли амфору, древние, высеченные в скале ступени (те самые, что уходили под наш дом, построенный, как я понимаю, на месте древней усадьбы). А ещё нашли половину жертвенника, кажется, скифского, потому что тогдашний спец по этому вопросу – профессор П.Н. Шульц – направил в наш палисадник своих сотрудников, и они там работали несколько дней. Эта история, рассказанная впоследствии, произвела на меня неизгладимое впечатление. И главная моя мечта была даже не в том, чтобы посмотреть, куда уходят ступени, а в том, чтобы стать археологом. Но я, увы, был безнадежный троечник, трудно запоминал даты, названия мест и фамилии, и никакой университет мне не светил даже близко, так что мечта моя так и осталась нереализованной.

Но не только на меня эта история с раскопками оказала влияние. Непосредственный её участник дядя Костя сам увлекся археологией, и когда стал военным топографом, то одним из первых обнаружил и «расшифровал» очертания поселений, принадлежавших к так называемой Трипольской культуре на территории нынешней Украины. Он даже написал несколько научных работ по этому поводу и сделался внештатным корреспондентом Академии Наук СССР. Но где-то в середине 1980-х дядю «понесло». Он вооружился «биолокационными рамками» и стал «умом и духом» погружаться, как ему казалось, в ту самую глубокую древность, из которой растут ноги современного неоязычества, погружаться настолько, что вытащить его оттуда уже не представлялось возможным. Дядя стал провозвестником всей той эзотерической ахинеи о древних цивилизациях, которая теперь так популярна в самых широких кругах неоязыческой общественности по всему миру. Он стал думать, что при помощи «рамок» может узнать, где находятся залежи ископаемых или следы древних цивилизаций… Но, что хуже всего, он стал об этом писать в вышестоящие «профильные инстанции». Пару раз даже кто-то из состоятельных людей рискнул «вложиться» в дядю и проверить его информацию, особенно о залежах драгметаллов, но, как и следовало ожидать, все его «откровения» оказались просто бесовской потехой над несчастным человеком, впавшим в глубокую прелесть. И то, что дядю не упекли в психушку, – это просто счастливое для него совпадение, а говоря церковным языком – милость Божия. Началось время, когда уже можно было говорить и вещать что угодно и чем угодно кому угодно морочить голову. Чем дядя и занимается до сих пор, несмотря на свой более чем преклонный возраст, с пугающей серьезностью и основательностью.

Этот бес неизменен и только ждет возможности овладеть интересом и вниманием широких масс

Дядю мне всегда было жаль, потому что он человек искренний, увлеченный и даже верующий, но вера его, увы, преломляется в призме непомерной гордости, а Бог, как мы знаем, гордым противится. Понятно, что информацию он черпает из «информационного поля земли» посредством всё тех же биорамок, и в конце концов пришел к тому мнению, что своими «молитвами» и энергетическими трудами достиг высочайших степеней посвящения, так что стоит уже в ряду тех немногих избранных, духовных атлантов, на которых держится мир. Грустно это всё. И, смотря на всё, что сейчас происходит на Украине, наблюдая, как из мифов о Трипольской «протоукраинской культуре» поднимается древний горделивый змий, как созидается безумно-языческая национальная идея, сравнивая эти процессы с тем, что происходило в нацистской Германии, с тем, что, увы, происходит и в нашей молодежной среде, с возрождением интереса к «великому» языческому и, всенепременно, национально-мифическому величию – понимаешь, что этот бес неизменен и только ждет возможности овладеть интересом и вниманием широких масс.

А возможно это только тогда, когда христиане перестают быть христианами, отрекаются, не на словах, а на деле, от силы Божией, удаляются от Церкви и понимания истинного достоинства и призвания человека. Когда они становятся причастниками страшной лжи, не в состоянии уже понимать и осознавать горькие уроки прошлого, когда тот же бес ввергал сообщества людей в страшную прелесть, последствием которой были неисчислимые страдания, а в конечном итоге – крах и позор.

Да сохранит нас Господь от такого беспамятства, от невнимательной жизни, от пренебрежения Духом Христовым, которым и в котором только и возможно для нас действительно доброе и национальное (в лучшем смысле этого слова) созидание.