«И я поступлю в монастырь…»

23 июня, в день памяти преподобноисповедницы Фамари (Марджановой), митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, Патриарший наместник Московской епархии, в сослужении епископата Московской епархии и духовенства совершил в Серафимо-Знаменском скиту Божественную литургию под открытым небом. Это первое богослужение перед мощами святой, обретение которых состоялось 13 июня нынешнего года на Немецком (Введенском) кладбище г. Москвы. Портал «Монастырский вестник» не раз рассказывал и о жизни современного подмосковного скита, называемого малым монастырем, и о судьбе его основательницы и первой настоятельницы схиигумении Фамари (Марджановой). Накануне предстоящего торжества мы решили вновь обратиться к некоторым из событий прошлого и настоящего, ярко свидетельствующих, что милосердие Господа не оскудевает: «рука Господня не сократилась на то, чтобы спасать» (Ис. 59,1).   

Грузия. Конец XIX, начало XX века

Из этого отрезка времени, связанного с жизнью будущей святой, хочется обратить внимание читателя на три ключевых момента. Первый: приход в Бодбийский монастырь музыкально одаренной, прекрасно образованной девушки из знатной семьи (отец Тамары был полковником, мама – урожденная княжна Чавчавадзе). Второй: выезды с матушкой-игуменией Ювеналией (Ловенецкой) в Петербург по делам, связанным с необходимостью хоть как-то облегчить бедственное положение женского монастыря на Кавказе, и знакомство (сначала заочное: 200 рублей прислал пастырь по почте для нужд сестер!), а затем и очное – череда благодатных встреч – со святым праведным Иоанном Кронштадтским. Третий момент: горькая причина расставания молодой игумении с родной обителью в Грузии, перевод в Россию. В первом моменте просматриваются даже некие элементы детектива. Родственники девушки, потерявшей отца и мать, пошли на разные уловки, чтобы воспрепятствовать решению Тамары всецело посвятить свою жизнь Богу. Было хитро составленное письмо-«ловушка», которым они сумели выманить ее из монастыря в Тифлис. Был смелый побег «пленницы» из-под стражи. Но суть в другом. Нам известно немало примеров, когда подвижники веры вопреки обстоятельствам, уговорам близких избирали путь скорбей, лишений, самоотвержения, потому что в какой-то миг, отчетливо услышав голос Божий, откликались на Его призыв. И противодействие кого бы там ни было – ближайших родственников, друзей, врагов – не могло этому помешать. Вот и Тамара, собиравшаяся поступать в Петербургскую консерваторию, неожиданно для себя во время всенощной, совершаемой в небольшом домовом храме монастыря святой равноапостольной Нины в Бодби, подумала: «И я поступлю в монастырь…» Биограф схиигумении Фамари епископ Серпуховский Арсений (Жадановский) писал: «В душе молодой девушки произошел какой-то внезапный переворот: ехала в обитель светской, а домой возвратилась по настроению инокиней».

…А отъезд в Россию хотя и состоялся вопреки желанию молодой настоятельницы – игумении Ювеналии (Марджановой), преемницы игумении Ювеналии (Ловенецкой), но есть основания думать, что он спас ей жизнь. Революционные события 1905 года не обошли и Грузию. Земля обагрилась кровью: последовали убийства политических и духовных лиц. На будущую схиигумению Фамарь тоже покушались. Революционно настроенных горцев особенно злило, что настоятельница давала в обители приют крестьянам, терпевшим от них притеснения. Ее стремление донести до людей свет Христовой Истины, ее дела милосердия спровоцировали агрессию. Вначале матушке подкидывали анонимные письма с угрозами, затем во время ее поездки в Тифлис на экипаж посыпался град пуль. Стреляли из нескольких револьверов. Игумения подняла над собой икону преподобного Серафима Саровского, которого она весьма почитала, и стала взывать: «Преподобне отче Серафиме, спаси нас!» Кони (четверка лошадей, запряженная в экипаж) пали замертво, были убиты кучер и верховой стражник, а сами путешественницы не пострадали. После того случая Указом Святейшего Синода игумения Ювеналия была переведена в Москву.

Россия. XX век

Россия обогатила ее, одарила высокодуховными отношениями с людьми, чьи имена сегодня, почти век спустя, мы произносим с внутренним трепетом. Многие из них вошли в сонм святых новомучеников и исповедников Церкви Русской. Теплая дружба с Великой матушкой (так называли во всей Москве преподобномученицу Елисавету Феодоровну), судьбоносные встречи с преподобными Алексием Зосимовским, Гавриилом Седмиезерским, Анатолием Оптинским, с наместником Троице-Сергиевой лавры архимандритом Товией – все это помогало молодой игумении укрепляться в монашеской жизни, стержнем которой по Промыслу Божию стали созидательные труды. Особой строкой в эту жизнь, а затем в житие вписаны имена наместника Чудова монастыря в Кремле епископа Арсения (Жадановского) и его духовного собрата архимандрита Серафима (Звездинского), впоследствии – епископа Дмитровского, которым матушка Фамарь в годы гонений дала приют в основанном ею Серафимо-Знаменском скиту. (Об этом на портале «Монастырский вестник» сообщалось в публикациях «Под сенью скитской благодати», «Человек, пришедший к нам от Бога»). Из книги священномученика Арсения (Жадановского) «Воспоминания», который в 1915 совершил постриг игумении Ювеналии в великую схиму с именем Фамарь, а через 21 год отпевал ее, измученную ссылкой, мы узнаем, как основывался этот скит, сегодня по праву считающийся жемчужиной православного Подмосковья. В мыслях боголюбивой матушки было совсем другое: поселиться в Царском скиту Серафимо-Понетаевского монастыря недалеко от Сарова. Даже явственно слышанный ею глас от Царицы Небесной (не раз повторявшийся возле иконы Знамения): «Нет, ты здесь не останешься, а устраивай сама скит не только себе, но и другим» она посчитала вначале простым искушением. Но опытный духовник, Зосимовский затворник Алексий, к коему игумения Ювеналия приехала за советом, воспротивился ее желанию удалиться на покой. Он благословил московскую гостью устроить скит где-либо в лесу. Это его благословение разбило ее заветную мечту, взлелеянную годами – жить и спасаться вблизи преподобного батюшки Серафима. Однако выражение воли Божией она поняла и приняла.

Начались испытания, связанные с поиском места для обустройства скита. Преград было немало. И каждый раз чудесная помощь Господа и Царицы Небесной устраняла их! Строился скит с июля 1910 года по сентябрь 1912 года. Освящал новосозданную обитель митрополит Московский Владимир (Богоявленский), которому Господь судил первым из сонма новомучеников и исповедников Российских взойти на Голгофу. Чтобы ощутить обжигающее дыхание той эпохи, вчитаемся в слова другого новомученика – епископа Серпуховского Арсения (Жадановского): «Какой страшный контраст чувствуется тогда между во зле лежащим миром и святым уголком! Там идет угождение сатане, сопровождаемое пляской, визгами и всякой скверной, – здесь совершается смиренное служение Господу молитвой, удивительным духовным пением, со слезами и душевной чистотой... Там, среди веселья и разгула, в дружеской на вид компании, в сердцах людей кипит взаимная вражда, злоба, зависть, человеконенавистничество; в этом же благодатном собрании при святом молитвенном единении происходит как раз обратное: заглаждение, уничтожение всяких злых чувств».

Россия и Грузия. Третье тысячелетие

Каждый год телеканал «Спас» показывает 26-минутный документальный фильм, посвященный возрождению Серафимо-Знаменского скита. Называется он – «Общая трапеза». Год создания – 2011. Православные грузины, приехавшие в подмосковный скит на праздник святой равноапостольной Нины, сидят в новой просторной трапезной вместе с сестрами малого монастыря и прихожанами скитского храма. Гости охотно рассказывают о себе и поют. Как красиво они поют! В аннотации к фильму написано: «Есть в древнегрузинском языке емкое слово "гоби" – чаша. Говорят о горькой чаше судьбы – как жизненном кресте. Но есть Чаша чаш, подобно как книга книг – Библия. Это Чаша для Причастия Тела и Крови Христовых. "Что Бог соединил, человек да не разлучит", – смысл этих святых слов имеет отклик в глубинах человеческой природы, о чем свидетельствует тот же древний язык: "мегобари", что значит истинный, искренний друг. Иными словами, тот, с кем ты един во Христе… Мы стали свидетелями сердечного, искреннего общения людей разных национальностей, которые сначала причащались на Литургии из одной Чаши, испросив друг у друга прощения, а потом на общей трапезе разделили радость праздника».

Даст Бог, будет создан новый фильм, рассказывающий о недавних событиях, еще сильнее упрочивших духовное родство двух народов. Потребность в нем велика, и свое место в этом фильме могут занять живые воспоминания настоятельницы Серафимо-Знаменского скита игумении Иннокентии (Поповой). Интересен ее рассказ о звонке из Грузии, придавшем подмосковным скитянкам новый импульс в их монашеском делании и трудах по благоукрашению малой обители. 22 декабря 2016 года матушке Иннокентии позвонила настоятельница Бодбийского женского монастыря святой равноапостольной Нины игумения Феодора (Махвиладзе). Она ликовала: Грузинская Православная Церковь прославила схиигумению Фамарь в лике преподобноисповедницы! А 28 декабря 2017 года в половине одиннадцатого ночи один из знакомых батюшек взволнованно-радостно сообщил матушке по телефону, что на только что прошедшем заседании Священного Синода Русской Православной Церкви было решено включить имя преподобноисповедницы Фамари (Марджановой) в месяцеслов Русской Православной Церкви и определить празднование ее памяти 10/23 июня, как это установлено в Грузинской Православной Церкви. 8 февраля нынешнего года это событие – долгожданное, окрыляющее – собрало в скиту, возрожденном трудами современных подвижниц, настоятелей храмов Домодедовского благочиния и прихожан подмосковных храмов. Торжественно прошли первое праздничное богослужение в честь новопрославленной святой и соборный благодарственный молебен. Затем на праздничной трапезе русские и грузины делились друг с другом тем, что наиболее сильно их поразило в житии святой. Кто-то вспомнил об «отправной точке» ее крестного пути, когда Господь вложил в сердце юной девушки мысль: «И я поступлю в монастырь…» Без колебаний, уповая на Бога, избрала она этот путь спасения души – путь избранных и стала духовным маяком как для многих своих современников, так и для нас, живущих сегодня.

Фото: Владимир Ходаков