Стреляющая безответственность

Потрясшее всю страну событие прогремело взрывом и выстрелами на сей раз в Керчи. 21 погибший, более 50 раненых – таков итог бойни, устроенной в колледже его учащимся 18-летним Владиславом Росляковым.

Почему «на сей раз»? Потому что нечто подобное происходит у нас в стране с пугающей периодичностью. Только в этом году уже зафиксировано четыре аналогичных случая. 15 января устроил поножовщину в пермской школе психически неуравновешенный старшеклассник, подбив к этому товарища. Через два дня ученик сельской школы из Челябинской области во время ссоры ранил ножом однокашника. Два дня спустя кошмар повторился в Улан-Удэ, где нападавший старшеклассник сначала поджег класс, а потом, вооружившись топором, нанес тяжелые раны нескольким учащимся. И, наконец, в апреле 2018-го в школе башкирского Стерлитамака очередной герострат поджег класс и ранил двух человек ножом.

Друзья, это не Америка, это наша с вами Россия! Давайте наконец очнемся и зададимся вопросом: «Что происходит?» Как говорили раньше в подобных случаях: куда смотрели родители, школа, комсомол, милиция? Давайте по порядку.

Родители. Парень рос в, увы, пугающе типичной российской семье, воспитываясь матерью-одиночкой, практически не общаясь с отцом. При детальном анализе ситуации выясняется, что в России в условиях высокого уровня разводов и внебрачной рождаемости около половины детей и подростков значительную часть своего детства и отрочества (до 18 лет) проводят в неполной семье, то есть без здорового мужского и отцовского влияния.

Практически все участники нападений в школах выросли и воспитывались в неполных или неблагополучных семьях

Практически все участники нападений в школах выросли и воспитывались в неполных или неблагополучных семьях. Одним словом, нам бумерангом возвращается снижение социальной ответственности родителей, разрушение семейных очагов и забвение добрых традиций воспитания юного поколения.

Если к этому добавить, что мать террориста была членом запрещенной в России секты иеговистов, в учении которой (как, впрочем, и любой другой секты) красной нитью проходит мысль о богоизбранности ее адептов, то многое проясняется. Очевидно, что Росляков не страдал излишней религиозностью, но идеология своего избранничества ему вполне подходила. Для вершения суда над другими и снятия возникших у него душевных противоречий и претензий к не понимающему его миру.

Школа или колледж. Давно прошли те времена, когда в учебных заведениях занимались воспитанием подрастающего поколения. Наши школы, ставшие ГБОУ и МОУ, превратились в конвейер по предоставлению образовательных услуг с тяготением к их оплате. Да, остались и классные руководители, и даже кое-где завучи по воспитательной работе. Появились даже психологи с утвержденными руководством планами работы, но если в стране официально нет идеологии и четко выраженного видения будущего как национальной стратегии и нет продуманной молодежной политики, то не превращается ли их бурная деятельность в отрабатывание номера?

Ведь что отталкивает молодежь больше, чем формализм, заорганизованность и попытки воспитать ее в духе… кого? Может быть, цареубийцы Петра Войкова, на улице которого располагался колледж и в советское, и в украинское, и в крымнашенское время?

Комсомол, пионерия. Этих организаций, пусть и казенно, но занимающихся хоть каким-то воспитанием детей и юношества, давно уже нет. А вакуум воздействия на сердца и души подростков и молодежи долго – пугающе долго – оставался незаполненным. И вот он заполнился. На вопрос: чем? – каждый в состоянии ответить самостоятельно.

Мой вариант: примерами антигероев бандитских сериалов, развратной рекламой легкой жизни, разжиганием ненависти к более удачливым и жаждой скорой наживы. Мало что изменилось и сейчас. Практически не смотрю телесериалы и редко хожу в кинотеатры, но недавно, посетив, ужаснулся. Вот название только одного из фильмов, который спокойно шел в прокате: «Счастливого дня смерти». Основные его зрители, как нетрудно догадаться, – молодежь! А до этого был раскрученный до невероятных масштабов мейнстрим на тему расстрела в американской школе «Колумбайн», ставший готовым сценарием для доморощенных колумбайнеров из Улан-Удэ и Стерлитамака.

Церковь в школы и вузы так и не пустили, а в учебнике по светской этике утверждается: мерило добра и зла – сам человек

А вот собственно о душе как о бессмертной, Богом данной каждому из нас субстанции, в которой и происходит борьба со всеми нашими помыслами, никто ни в Росмолодежи, ни в Министерстве науки и образования не вспомнил. И Церковь в школы и вузы так и не пустили. После долгих полемик и баталий, после промывки мозгов через СМИ выбор большинства педагогов и родителей был сделан в пользу предмета «Светская этика». Но в первых строках этого учебника утверждается, что мерилом добра и зла является сам человек. Вот он в лице Рослякова и увидел, что добрым быть невыгодно, сознательно встав на сторону зла. Что там дальше?

Милиция. Правоохранительные органы, сменив вывеску, по-прежнему пытаются сдерживать натиск противоправной активности среди молодежи и подростков. Фактически они остаются в этой не слишком прочной цепочке едва ли не единственным крепким звеном, по-настоящему заинтересованным субъектом. Потому что с министра и его подчиненных, а не с родителей и даже директоров школ и вузов, строго спрашивают за участившиеся случаи школьного терроризма и помолодевшую преступность.

В МВД этой трудной работой занимаются, согласно своим служебным обязанностям, инспектора по делам несовершеннолетних и участковые уполномоченные. При этом нагрузка последних многократно возросла со времени выхода на экраны фильмов об успевавшем везде Анискине.

Работа в основном профилактическая, но силы явно неравны, ведь вместе с детскими комнатами милиции и колониями для несовершеннолетних преступников канули в Лету и опытные педагоги с многолетним стажем работы в школах и милицейскими погонами на плечах. Они, слава Богу, и сейчас еще есть среди полицейских, но перманентные реформы ведомства не позволяют наладить им работу и закрепить намеченные успехи. Больше получается «бить по хвостам» и возбуждать ходатайства о привлечении к ответственности… безответственных родителей. Более строгие меры к распоясавшимся хулиганам применять сложно – не позволяет закон.

А между тем,

согласно соцопросу, 28% россиян считают, что для того, чтобы предотвратить подобные происшествия в учебных заведениях, необходимо в первую очередь повысить уровень охраны. За то, чтобы заменить бабушек-вахтерш на профессионалов-росгвардейцев, предоставив им право досмотра учащихся, высказались еще 18%. Итого почти половина: 46%.

Еще 16% респондентов считают необходимым проводить воспитательные работы с учащимися. Кроме того, 12% опрошенных утверждают, что нужно больше времени уделять воспитанию детей и молодежи как в школе, так и в семье. В сумме 28% – или почти треть.

Почти каждый десятый (9%) участник опроса отмечает, что необходимо ужесточить законодательство в сфере ответственности и обращения оружия, и всего 7% опрошенных высказались за ограничение показа насилия по телевизору и запрет компьютерных игр.

Подводя итог, задумаемся: не многовато ли среди нас людей, готовых всю ответственность свалить на стрелочников-вахтеров, плохих педагогов или продавцов огнестрела? Не правильнее ли будет, ужаснувшись от содеянного, заглянуть в наши обезображенные грехами души, вспомнив если не о Боге, то хотя бы о своих родительских и гражданских обязанностях?