Странный тандем

Художник: Ладо Тевдорадзе

В гостиной за невысоким столом в удобных бежевых креслах сидели он и она. Он – крупный, осанистый, в самом расцвете сил, но уже отмеченный благородной сединой. Она – еще молодящаяся и тщательно следящая за собой дама явно пенсионного возраста. Из огромного плазменного телевизора доносилась пальба, смачные звуки ударов, хруст сокрушаемых челюстей.

– Вахо, может, еще чаю?.. – последовало предложение от дамы.

– Нет, спасибо, – еле слышно ответил он, не отрываясь от экрана.

– По «Имеди» сейчас твой футбол начнется, – мягко напомнила она и подвинула Вахо блюдечко с арбузным вареньем. – «Барса» и «Реал» играют. Варенье попробуй. Твое любимое.

– Вау! – обрадовался Вахо и щелкнул пультом. – Как такую тещу не любить! Все ты помнишь!

Потом пошел к холодильнику за пивом и приготовился болеть.

Через пять минут Вахо, забыв обо всем на свете, весь ушел в игру. Выкрикивал, жестикулировал, иногда даже пускал крепкое словцо, потом спохватывался и извинялся.

Теща, Алла Арчиловна, снисходительно посматривала на экран и на всякий случай отодвигала подальше от зятя бьющиеся предметы.

Тут затренькал мобильный. Теща взяла смартфон и властным, не терпящим возражений голосом сразу отчитала кого-то невидимого:

– Что значит «скоро буду»? У тебя совесть есть? Муж давно дома, а ты шляешься неизвестно где. Какая еще пресс-конференция? Без тебя там прекрасно обойдутся. Быстро домой, я кому сказала! И не застревай ни с кем по дороге. Тебе лишь бы язык почесать.

И рассерженно откинула мобильник на диван. Зятю доложила:

– Лали в дороге.

В этот момент «Барса» забила гол, и Вахо подскочил на диване, издав боевой клич гориллы, повергнувшей соперника. Он даже не услышал сказанное.

Алла Арчиловна откинулась на спинку кресла и устремила невидящий взгляд на бегающих по полю игроков. Пока явно шла игра в одни ворота. Мысли ее были далеко и к футболу не имели никакого отношения…

***

Жизнь вертелась вокруг единственной дочки, которой хотелось дать все по максимуму

С мужем Алла Арчиловна рассталась, как только вышла с грудной Лали из роддома. Молодой папа успел так основательно отравить ей жизнь за время беременности, что дальнейшее существование вместе потеряло всякий смысл. Теперь жизнь вертелась беличьим колесом вокруг единственной дочки, которой хотелось дать все по максимуму. Музыка, английский, плавание для хорошей осанки и прочее…. Хорошо, что у Аллы Арчиловны, известного в городе филолога, всегда было много учеников и групп абитуриентов. На скромную жизнь хватало вполне.

В 17 лет Лали влюбилась в соседа Вахо. Алла Арчиловна думала, что это просто увлечение и смотрела сквозь пальцы на их прогулки по вечерам. Вахо явно был не пара утонченной Лали и никак не рассматривался как реальная партия после окончания института. У отличницы Лали это был первый серьезный роман, и мать прекрасно понимала, что дочери просто лестно мужское внимание. Что ж, пусть отточит манеры, разовьет женское обаяние и поднимет самооценку. На будущее пригодится. Думать о замужестве, не успев кончить школу, казалось верхом бессмысленности.

Вахо еле тащился из класса в класс, читать не любил, спортом не занимался и о будущем имел самые расплывчатые планы. Хотя и хулиганом его назвать было нельзя. И семья его была, так сказать, очень далека от интеллектуальной элиты. Выпивоха отец – тачкист на базаре, мать – уборщица.

И вдруг Лали заявила матери:

– Мы с Вахо решили пожениться.

Алла Арчиловна впала в шок и на пальцах стала объяснять дочери, что ее может ждать с человеком без образования.

То ли гормоны у обоих забурлили, или, и правда, стрелы Гименея ранили обоих одновременно, но как-то вечером Лали позвонила матери и, заливаясь счастливым смехом, поставила перед фактом:

– Мама, я уже жена Вахо. Домой не жди. Приходи посмотреть, какое он мне колечко купил.

Эта новость стоила Алле Арчиловне сердечного приступа, но через день она взяла себя в руки и пошла поздравить молодых.

У соседей – родителей Вахо – Алла Арчиловна никогда не была: не находилось ничего общего. Увиденная картина неприятно поразила ее. Сразу поняла, что ее Лалико здесь не уживется. Слишком уж разный уровень.

У Лали была эйфория. Она щебетала, смотрела на Вахо сияющими глазами и не видела очевидные вещи. Новоиспеченные свекор и свекровь приняли ее хорошо, накрыли стол к приходу новой родни и всячески поддерживали светскую беседу на общие темы.

Алла Арчиловна посидела пару часов и ушла оттуда с тяжелым сердцем.

Ее прогноз оправдался. Месяца через два Лали пришла к матери в слезах и сказала:

– Я не могу там жить. Какие они грубые и противные люди. Если б я знала это раньше!..

И полился поток обид.

От каждой у матери обрывалось сердце. Разве для этих одноклеточных она растила свою принцессу, отказывая себе во всем? Разве могут эти чужие, примитивные люди оценить хрупкую душу ее девочки?

Но сама пыталась сгладить чужие огрехи. Лали уже беременна, у нее обостренная чувствительность. Не дай Бог ребенку повредить. Все-таки Вахо неплохо себя ведет, с Лали очень вежлив, недавно сторожем устроился и еще ищет подработку.

Родилась Нинико, но после ее рождения Лали с вещами явилась домой.

После рождения дочки Лали с вещами явилась домой, заявила с порога: «Я там больше жить не могу!»

– Я больше там жить не могу! Иначе у меня будет нервный срыв!

Позади нее неуверенно топтался Вахо, стараясь не встречаться с тещей глазами. Понимал, что не смог оградить жену от придирок своей матери.

Потом, оставшись один на один с матерью, Лали рассказала о мелкой, изматывающей грызне на чужих метрах. Алла Арчиловна хотела сперва глобально поругаться с никчемным зятем, не сумевшим отстоять интересы молодой семьи, потом задумалась и кардинально изменила свой план действий.

Вахо и Лали прочно обосновались у тещи, которая оказалась образцовой бабушкой. Лали захотела учиться и осуществить свою мечту – стать журналисткой. По этому поводу свекровь передала свое ЦУ: мол, замужней женщине надо сидеть дома, а не страдать от избытка мозгов. В ее понимании журналистки все сплошь развратницы, которые заняты сбором сплетен и по ходу наставляют мужьям рога.

Лали кончила университет, параллельно родила вторую дочку Кетино и устроилась на работу в одно перспективное издание. Все эти ступеньки были пройдены благодаря жертвенной Алле Арчиловне, которая создала дочери все условия для карьерного роста.

Вахо работал в более прозаических местах: то продавал что-то на базаре, то делал электрику по вызову. Брался за все, что подвертывалось. Приходил поздно и засыпал уставший. Для семьи он делал, что мог. По максимуму.

Его жена жила более интересной и разносторонней жизнью, все более и более отдаляясь от мужа.

Однажды она сказала матери крамольное:

– Знаешь, наш брак с Вахо изжил себя. Мне с ним практически не о чем говорить… У меня на работе есть один коллега… Дато… Очень начитанный, объездил полмира, прекрасный специалист…

«И думать не смей о разводе!» – резко оборвала мать

– И думать не смей о разводе! – резко оборвала ее мать. – Так и знай! Я перестану тебе помогать. Сама возись со своими детьми! Пальцем не шевельну. Ты меня знаешь.

– Ты забыла, чья ты мама?! – оторопела Лали от неожиданности.

– Я не забыла. О разводе забудь. С этими твоими сотрудниками хорошо кофе на перекуре пить, а для семьи они все не годятся: все разведенные или не пойми в каких отношениях. Поломать семью можно за пять минут. А вот сохранить – искусство.

Перспектива остаться без помощи матери с двумя дочерьми выглядела настолько тоскливо и безнадежно, что разговор как-то сам собой затух.

Лали успешно шла вперед по жизни. Ее часто посылали в командировки, вокруг роились новые и новые интересные люди, о которых хотелось писать и увековечивать их истории и разнообразный жизненный опыт. А дома была привычная рутина: Вахо, заснувший после работы прямо у телевизора, и уже подросшие дочери, жившие в другом, подростковом измерении, не мыслящие себе жизнь без Фейсбука.

Задача тещи была поистине странная – создать зятю зону комфорта

Алла Арчиловна, с точки зрения Лали, на старости совсем поехала головой: 75 лет – возраст приличный. Все свое внимание она сосредоточила на зяте. Не ленилась готовить в день два обеда (у дочери на такую прозу жизни никогда не хватало времени): один – мясной – для Вахо и другой – исключительно диетический и легкий – для дочери и внучек, блюдущих фигуры. Неутомимая теща знала наизусть, за какую футбольную команду болеет Вахо и какое пиво особенно жалует, что нового у его друзей жестянщика Мишо и маляра Гарика. И еще много чего такого, о чем жена даже не имела представления и не пыталась вникнуть. Задача тещи была поистине странная – создать зятю зону комфорта.

От дочки требовался ежедневный отчет – где была, когда придет – и чтобы как можно меньше задерживалась у подруг.

– Общаешься на работе и в транспорте, висишь на своем Фейсбуке – и хватит. Лучше вспомни, когда ты последний раз дом пылесосила! И сходи с мужем к золовке на день рожденья через неделю! Лали, и подарок не забудь выбрать нормальный, а не первую попавшуюся вазу!

Дочка закатывала глаза и в тысячу первый раз просила мать не лезть в ее жизнь.

Тут Алле Арчиловне становилось резко плохо с сердцем, и Лали, как любящая дочь, кидалась хлопотать вокруг матери, рыться на полке с лекарствами, мерить давление и так далее.

Бывали, конечно, у супругов и ссоры, но теща китайской стеной становилась на защиту любимого зятя, а Лали ничего не могла сделать с этим странным тандемом.

Так общими усилиями супруги встретили 25-летний юбилей своей свадьбы. Лали уже и не думала о разводе, дочери закончили институты и были заняты устройством своих жизней. Алла Арчиловна сильно сдала, но еще вела домашнее хозяйство, время от времени шпыняя дочку.

***

Входная дверь тихо открылась, и в комнате появилась Лали. Ее встретил вопрос матери:

– Ты сосиски для Вахо купила или забыла?

– Купила.

Вахо оторвался от экрана и крикнул жене:

– Иди сюда, посмотри, как они классно разделали «Реал».

– Иду, иду, – Лали подсела к мужу. – Нет ли по другим каналам чего-то интереснее?

И взялась за пульт.

– Не мешай! – последовало замечание от матери. – Полуфинал кончится через 15 минут.

Вахо метнул благодарный взгляд на группу поддержки и обнял жену.

Вахо и Лали молча смотрели полуфинал. В кресле напротив скучала теща. Ни дочка, ни зять не знали, что на другом канале шла в это время заключительная серия ее любимого турецкого фильма, который ей так хотелось досмотреть…