Рассказ взят из сборника пасхальных историй «Тайна воскресения», выпущенного издательством Псково-Печерского монастыря «Вольный странник».
Елико согреших от юности моея…
Портрет дочери. Художник: Людмила Лесницкая. 1950-е В моей семье с Пасхой было почти никак.
Было, ей-Богу, как-то не до нее, и, честно говоря, выглядело повсеместно доказанным фактом, что раз упавшая Церковь больше никогда не поднимется. В храмы частили одни старухи, а на редчайших ведомых ими туда детей в длинных оборчатых платьицах и платочках даже я косился дико, как на чудом уцелевшую сектантскую поросль.
Родители не были членами партии, но оба происходили из партийных семей, где упоминание какой-либо христианской универсалии считалось зазорным, где-то смешным и стыдным, а где-то и преступно легкомысленным. В «обществе» могли одернуть, а порой одернуть и весьма сурово: ты, что, дескать, может, и в храм ходишь? может, у тебя дома еще и иконы есть?
Снисходительность: мол, «пусть их», – кончалась относительно любого христианского предмета, я бы сказал, пощечинообразно. Уход блестящего студента-физика в семинарию рассматривался как семейная трагедия, а заодно и пятно на репутации.
Лишь в 1990-е мать стала печь куличи, но никакой речи о том, чтобы освятить их, никогда не заходило.
Свою первую Пасху я запомнил навсегда.
Она досталась мне прямо в школе, в 1984-м «оруэлловском» году: на перемене между русским и географией в сине-коричнево-черной толпе вдруг мелькнуло белое пятнышко.
– Смотри: христоверующая! – прошептал кто-то на ухо, давясь от смеха.
В советской школе был обычный солнечный весенний день.
Эта хрупкая девочка просто не поняла, что сделала. Может, так ее одела недалекая мать, может, инициативу проявила она сама.
Она пыталась спрятаться, но ей не давали. Вопили: «Христоверующая!!! Крыса церковная! Дура!»
Она пыталась спрятаться, убежать, но ей не давали.
– Христоверующая!!! Белый фартук нацепила! Дура! Крыса церковная! Как ее зовут-то? Ща к директору отведем! Ты что празднуешь, дура? Какую Пасху? На кладбище давно твоя Пасха! С крестами!
В девчонку летели синеватые комочки ластиков. Кидали бойко, изо всех сил, стараясь попасть в лицо.
Она не плакала. Заслонялась, падала в кучу наваленных перед классом портфелей, выставляя голенастые ноги в светлых колготках.
Не блондинка – соломенная, да еще белая, как пышный фартук, от испуга…
Ей начали выворачивать руки, пытаться содрать фартук, и вот уже одна бретелька порвана, другая чудом держится на остром плече…
Завуча, курсировавшего по рекреации, когда надо и не надо, и след простыл.
Она была с нами один на один.
Никто не вступался.
Она была с нами один на один. Никто не вступался
Наши девочки-отличницы в отглаженных пионерских галстуках, сложив руки на груди, смотрели сурово и осуждающе.
Кидал ли я? Не помню.
Точно смотрел на расправу с такой же «римской» языческой неприязнью – филигранно выверенной нашими газетами, стократ оправданной шоком от классово чуждого, из небытия возникшего «праздника».
Тайна Воскресения / Сост. : А. Чернова. — М.: Вольный странник, 2019 — 304 с. : — ил. ISBN 978-5-00152-005-4 Римский подросток, привыкший к аренам и львиному реву стадионов, – вот кто я был тогда.
И, честно говоря, забава не казалась мне какой-то уж особенно забавной. Видел я к тому времени зрелища и пострашнее – как человеку откручивали голову. Руками. Или как режут человека бутылочной «розочкой», рывком насаживают на финку с цветной наборной рукоятью. Помнил и густые, почти черные капли крови на асфальте, и на пыльной траве, и вой сирен, милицейских и скорых. Всякое было.
Точно помню, что поймал отскочивший пружинящий брусочек, лениво, только чтобы не отставать от других гонителей, прицелился… и тут грохнул звонок на урок. Занесенная рука опустилась. «Римляне» бросились врассыпную и о «христоверующей» забыли.
Может быть, она сняла фартук, скомкала и сунула в ранец, доходив день в коричневом платье.
Может быть, не сняла и до конца дня уворачивалась от насмешек, угроз, хватания за волосы.
Может, угроз и не было: истощились пыл и фантазия преследователей, устали, убежали, отвлеклись…
Кто ты теперь?
Есть ли?
Слышишь ли?
Прости меня.
Купить книгу можно здесь:
- в розничном интернет-магазине Издательства «Вольный Странник»
- магазин на ВДНХ по адресу: г. Москва, Проспект Мира 119, стр. 57 (павильон 57)
- заказ книг оптом: store@vsbook.ru
Квитанция
Реквизиты для юридических лиц
Реквизиты для переводов из-за границы
Оплата с банковской карты Visa, MasterCard и Maestro
Оплата наличными через кассы и терминалы
Пожертвование через Сбербанк Онл@йн
Яндекс.Деньги
Альфа-клик
MasterPass
Интернет-банк Промсвязьбанка
1. Не связывали Пасху с белым фартуком, ещё и на следующий день (хоть и есть Светлая Седьмица). Прав безымянный комментатор, выяснивший, что в 1984 году Пасха была 22 апреля, когда действительно было бы рекомендовано всем прийти в парадном виде.
2. Если дети неверующие, как они вообще узнали про Пасху? Вот в банальную травлю верю, и повод мог быть любым. Но автор по личным соображениям выбрал тему религии. (Не забываем, что это рассказ, частично являющийся художественным вымыслом).
Хотелось бы узнать возраст автора на тот момент, т. к. в рассказе описаны жестокие сцены, в присутствие ребёнка при коих сложно поверить. Что за дикое место?..
Сама в те годы в школу ходила.
Наталья Богоявленская, насчет "Старшей сестры" уточнение. Верующая была не вся семья, а только бабушка. Внучка хотела ее порадовать и понесла узелок на освящение. А потом попалась на глаза своему врагу, и та "настучала".
И потом, слишком много странных деталей. Например, само слово "Христоверующая". И все таки прямо молча догадались, почему на ней белый фартук? Советские невоцерковленные дети все, как один, поняли, что этот белый фартук значит, да? Очень странно.
Не могу сказать за более ранние времена, возможно, при Хрущеве могло подобное быть. И то сомневаюсь. Мои родители в детстве ходили в церковь, их мамы-бабушки водили. Никого не травили за это.
В мои 80-ые скорее был бы заинтересованный разговор, чем закидывание ластиками.
На мой взгляд Церкви больше вреда от лжи, распространяемой как бы от её имени и как бы в её защиту, чем пользы. Нельзя на лжи основать что-то хорошее, тем более совершенное.
Не была жизнь в позднем СССР идеальной, но то что есть сейчас много гаже и подлее.
Не верят в это лишь те, кто тогда не был воцерковлен. Просто не испытали на себе - вот и не заметили.
Конечно,избивать и травить в 80е было редкостью, но вы представьте,что чувствует ребенок, когда учитель при всем классе высмеивает его мировоззрение, унижает,по сути, его родителей и других близких,которые его в вере воспитали! Со стороны особо и внимания не дашь. А сам испытав - хорошо, если не сломаешься! Как можно от чужого страшного опыта отмахиваться?!
Ощущение, что нас специально отвлекают темами "матильд" и т.п., хотя происходит реальный раскол Православия и надо бить в колокола. А мы все про советскую власть
Вы были верующей девочкой и к вам хорошо относились в школе?
Даже если так - это ваша личная история. С. Арутюнов рассказал свою.
Татьяне. На Украине не было таких опустошительных гонений на веру, как в России, так что отсылка к Виннице и Харькову едва ли уместна.
Почему же "едва ли уместна". Страна ведь была единая и все церкви были в подчинении РПЦ.
Просто надо делить советский период на 2-3 части: с 1917 года до ВОв, послевоенный до хрущевщины и брежневский. Отношение к церкви в каждом периоде кардинально отличалось друг от друга. Я привела в пример отношение к церкви в брежневский период, то, что было реально и то, что помню.
Поэтому считаю, что не надо соотносить действительно страшный период 20-30 годов на абсолютно весь советский период. Думаю, что должна быть объективность.
Впоследствии, приезжая к свекрови на Пасху, открыто ходили в церковь, святили куличи. Моему маленькому сыну тогда попало от свекрови, т.к. накануне, перед тем как идти в церковь для освящения он посгрызал все сладкие верхушки у куличей, пришлось по-новой ставить тесто и выпекать. (1983 год, Винница, Украина). На нашей улице жили "штунды", на них косо смотрели, это было. Но никто не травил.
Хоть муки крестные прошла,
Но все же свято сохранила
Частицу веры и тепла.
И от одной от малой свечки
Зажглась могучая заря.
И стало ясно: вера вечна,
Как вечны солнце и земля.
Старинной улицей московской
С названьем новым и чужим
Идем, спешим по кромке скользкой,
К своим троллейбусам бежим.
Еще февраль сгущает краски.
Еще под наледью трава.
Но близок день вселенской Пасхи,
Пора святого торжества.
И верба расцветает в банке
В лучах нежаркого тепла.
И дерзко церковь на Лубянке
Звонит во все колокола.
Анатолий Жигулин
1969
Кстати, тут недоумевают насчет белого фартука: я так понимаю, девочка после Пасхи пришла в нем, и, видимо, многие догадались о причине праздничной формы одежды.
Так в этом и дело. Опыт у всех разный, и то, что ты чего-то не видел - НЕ ПРИЧИНА сомневаться в опыте другого. А то начинается: "такого не могло быть, потому что не могло быть никогда, уж я-то помню точно. Город такой-то, год такой-то."
Нике
"Я никогда никого ни в чем не подозреваю"
Я имел ввиду не "в чем", а "о чем". Это разные вещи.
"Я знаю, сколько длится пасхальный период"
Тогда можно и не удивляться написанному в статье. Очевидно же, что речь идет не о Светлом Воскресении, а скорее о Светлой Седмице.
Но я тоже раз получила по шее, правда от родителя и по своей вине.
Мне дали на ночь прочитать Новый Завет. Я сразу поняла,что ночи мне не хватит, чтобы хоть одно Евангелие переписать. И ничего лучше не придумала, как тихонечко стырить кассеты моего отчима с песнями Высоцкого, и на эти кассеты надиктовать всё что можно успеть за ночь. Надиктовала...А потом меня ждала экзекуция..Ох, прости меня, батя! Через неделю мне подарили Евангелие, но твои кассеты я угробила. В общем, правильно ты меня за уши оттаскал...
В советской школе 80х уже не проходили формы литературных произведений и их сравнительный анализ? Быть того не может. Это художественное произведение в форме рассказа, написанное с точки зрения ребёнка соответствующего возраста в эмоциональной форме, а не полицейский протокол, в котором необходимо указывать запрашиваемые Вами данные.
Еще воспоминание: в 1996 г. умерла знакомая монахиня - молодая еще девочка. Она рассказывала, как в начале 80-х ее выводили на "линейку" перед всей школой (московской) и срамили за то, что носит крестик. Не думаю, что она лгала на смертном одре. А вот то, что здоровье ее было подорвано и теми детскими потрясениями - вполне возможно.
По церковным канонам пасхальный период является самым долгим православным празднеством, и с учетом Светлого Воскресения, а также дня Вознесения Господня он длится ровно 40 дней.
В Харькове в поздние советские годы на пасху ходили открыто, и никаких издевательств не было. Тем более в воскресенье в школу никто не ходил.