«Этот разговор перевернул мою жизнь»

Об этом молодом псковском священнике говорят, что он самый жизнерадостный и неунывающий, открытый и искренний. Отец Олег Иванов, настоятель церкви Старое Вознесение, рассказал нам о том, как он прошел путь от обычного мальчишки-хулигана с «Болота» до рукоположения в сан, о том, чем сегодня живет молодежное православное движение Пскова и... где он познакомился с номинантом Грэмми-2019.

- Отец Олег, в какой семье вы воспитывались? Как прошло ваше детство и юность?

- Я родился и воспитывался совсем не в верующей семье. Отец занимал на железной дороге руководящие должности, а мама работала инженером на заводе АТС. Я учился в 18-й школе, мог сорвать урок, был лидирующим звеном, были во мне такие качества, что я мог вытянуть на себя внимание. Всегда были замечания в дневнике, маму вызывали на педсовет: у меня в 9 классе было 7 двоек в триместре. В 10-11 класс я не пошел, поступил в 23-е училище на специальность «Техник-механик».

После того, как родители перестали жить вместе, я лет в 16-17 оказался вольным человеком. Я мог делать что хочу. Конечно, свободой нужно уметь пользоваться. Но я не ценил тогда этой свободы, мне хотелось уехать, посмотреть мир. Братья отца жили в деревне, в Островском районе, колхозно-артельной жизнью. Я видел эту силу - силу мужского присутствия. Там была прекрасная природа, но мне хотелось чего-то большего, куда-то лететь. Это сейчас я понимаю, что именно тогда Господь на самом деле насыщал меня свободой. Сейчас любой выезд в лес даёт дыхание свободы.

В итоге техническое образование я не потянул, потому что был свободен и мог не учиться. Я и не учился. Была уже обычная уличная жизнь. Однажды маму вызвали в техникум и сказали, что либо подтягиваем учёбу, либо уходим. И мама сказала, что сын ее взрослый, «теперь он выбирает сам». Вот что значит разрыв семьи. У меня есть старшая сестра, она закончила с отличием институт, но тогда еще семья была.

Господь сохранил меня тогда от всех бед, иначе я бы не мог стать священнослужителем. Я сейчас понимаю, оборачиваясь назад, что бед могло быть много. Не окончив училище, я пошел по призыву в армию, служил в пограничных войсках на эстонской границе. Хорошая должность у меня была, но я думал себе облегчить жизнь, поступил на контракт. Думал свободу получить, а это обязало меня ещё больше. Но в армии я тоже не задержался, нарушил дисциплину. И вот получается, что складывается у меня такой нехороший капитал: в 10-11 класс не пошёл, в училище не доучился, в армии непонятно что. Я вернулся на гражданку, устроился в такси. Вседозволенность, своя машина, и в один прекрасный день я сам себя по нелепости уволил оттуда.

И у меня случился стресс, что у меня ничего не получается в жизни. Было мне 21-22 года. И на пути моей жизни оказался взрослый верующий человек. Когда ты страдаешь сам или страдал, ты сразу поймёшь, что человек рядом с тобой страдалец, скрывай-не скрывай. И в разговоре человек просто сказал мне, что есть жизнь с Богом.

- Что это был за человек?

- Просто человек, знакомый с района. Сидел я на ступеньках Клуба железнодорожников, он ко мне подсел. Это разговор перевернул мою жизнь. Так я проникся, что практически всю ночь проплакал возле царской часовни. Мне было настолько больно за самого себя, я почувствовал, что так нельзя жить. Это был фундамент, первоначало. После того, как я был наставлен в вере, после того, как стал молиться, первое место, куда я пришёл, - был Свято-Троицкий кафедральный собор, потом Любятовская церковь. Я стал прихожанином, начал читать литературу. Лучшая книга в то время для вновь начинающего, я считаю, была «Закон Божий» Серафима Слободского.

На тот момент я собирался ехать вахтовым методом никелево-рудные заводы охранять, получил право на ношение оружия, но родственники предложили съездить отдохнуть в Москву. Квартира, где жили родственники, располагались рядом с подворьем Оптиной пустыни. Так я впервые увидел монастырскую жизнь. Каждое утро и вечер я связывал с походом в храм. Я стал обрастать силой, стал понимать, откуда во мне любовь к музыке, куда её можно направить. Ещё у меня была беседа со старым монахом, он мне подсказал съездить к старцу о. Адриану в Псково-Печерский монастырь. Я так и сделал, старец благословил меня жить в вертепе для разбойников - так говорят о мегаполисе. Я нашёл в Москве работу, 5 лет работал менеджером по продажам в организации, которая была официальным дилером завода ЗИЛ.

Все это время я мечтал получить образование. Сначала думал о юриспруденции. Параллельно работе пел в хоре в Москве, в подворье Троице-Сергиевой лавры, у знаменитого Владимира Горбика (художественный руководитель Столичного симфонического оркестра в Москве, главный регент Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, номинант «Грэмми-2019» в категории «Лучшая работа хора» - от ред.), мы участвовали в пении в Кремле, хотя и были всего лишь любительским составом. Только представьте: я мальчишка с улицы, за плечами ничего, никакого музыкального образования, только диссонанс, дезориентация внутри - и такие перемены. На подворье Оптиной пустыни я закончил двухгодичные богословские курсы. Я попал в свою среду, в абсолютно другой мир.

- То есть вы днем продавали запчасти, а вечерами учились на богословских курсах?

- Да, получал вечернее образование. Один вечер - вокал, один - общая спевка, затем практика плюс два раза в неделю курсы.

Помню, у меня были искушения: на Московском горводоканале предлагали работу, квартиру, перспективы были. Но я уже понимал, что это не то, мне удавалось развиваться, вера давала мне пищу. Как будто я был голодный после развода родителей, чувствовал стресс ужасный, было состояние ужасное, тьма, какой-то ад. И тут ты понимаешь, что есть другая сторона, что ты можешь насытиться новым знанием. Если бы Господь дал мне все - научиться играть на гармонии, съездить в Чечню, закончить юридический университет, я бы, наверное, не был таким сейчас.

Я понял, что юриспруденция и документы - не мое, и решил идти в Свято-Тихоновский институт и получить там заочно духовное образование, для себя. Но старый монах подсказал мне, что я ничем не ограничен, почему бы не углубиться полностью в этот мир? Почему бы не пойти очно? Уходя с исповеди, я чувствовал себя так, будто у меня появились крылья, я лечу. Я стал готовиться, попросился в алтарь, стал много читать, но этого для поступления оказалось мало, я не прошёл по конкурсу.

Но я уже понимал, что свою любовь нельзя так бросать. В Москве делать мне было больше нечего, я решил возвращаться на родину, чтобы в духовном училище подготовиться к поступлению в Москву. Я пришёл к ректору и спросил, можно ли ходить на занятия, а ректор ответил с юмором: только на очной основе, плюс мы из тебя будем вить верёвки. И я поступаю учиться, попадаю в четкую систему: распорядок дня, участие в богослужении, нам преподавали образованные монахи, священники и люди науки, послушания на различных работах, кипела внутренняя молодёжная жизнь в рамках учебного процесса. Это счастье великое, когда ты полностью оказываешься в этой колыбели. Да еще в 26 лет, после всех этих терзаний...

Для меня жизнь в христианстве казалась какой-то сказочной, а духовное училище представлялось оазисом в жизни. Там была молодёжь, чистая. Вот разговариваешь с девочкой, думаешь, не дурочка ли она, и понимаешь через 25 шагов, что она права, настолько прекрасна сердечная глубина чистого человека.

- Сколько лет вы отучились в духовном училище?

- Изначально я приехал поучиться всего год, чтобы подготовиться к поступлению в университет. Но - влюбился. Я пришёл делать предложение, искренне сильная обстановка была. И мне были поставлены условия. Либо я еду поступать без супружества, либо я остаюсь доучиваться полный срок обучения - три года, и мы с Олей венчаемся. И я остаюсь. Мы повенчались после 1 курса. Сейчас у нас уже трое детей.

- Как вы стали священником?

- Я просто приехал в собор попеть. Владыка Евсевий увидел меня совершенно случайно и спросил, почему не пишу прошение. Я понял, что это мой день, решается моя судьба, что надо отвечать за «свое». Есть в православии такие слова: «каждый даст отчёт в своём уповании». И вот пришло мое время. Когда я поступал в училище, я об этом даже не думал, так далеко мыслями не лез. Мне было достаточно той среды.

Священником я стал в 2011 году. Сначала диаконом - в Дмитриевской церкви в приделе Введения во храм Богородицы, из юнца вольного я попал в «чистые князья». У меня есть утеха, что я уже 10 лет соблюдал закон, ходил в храм, но до сих пор я не хочу вспоминать свою вольную жизнь - она пятнает душу настолько, что не знаю, вычеркнется она или нет. 33 дня я послужил диаконом, и затем меня рукоположил в сан митрополит Евсевий в Троицком соборе.

Семь лет я служил в соборе. Это был настоящий подарок - как множество других: пение в Кремле на торжественной службе воссоединения Зарубежной церкви и Русской в присутствии патриарха Алексия, поездка в Иерусалим, женитьба, учеба, поездки с владыкой, проповеди...

В 2018 году меня перевели в храм Василия на горке, а затем - в церковь Старое Вознесение. Когда служили здесь первую Пасху месяц назад, мы все успели подготовить, было очень красиво, служба шла своим чередом, но чувствовал ностальгию. В Соборе было море благодати, а здесь - небольшая река. Вот ещё одна галочка в том, что такое Троицкий собор. Это место обильной благодати.

- Чем вы сейчас живете?

- Я не утратил желания учиться в Троице-Сергиевой лавре, просил благословение у владыки и поступил на обучение туда заочно. Сейчас пришло время защищать диплом.

В Москве на подворье Оптиной пустыни было организовано молодежное движение, потом они развили её в стратегию строительства храма. В Пскове я почувствовал потребность в организации молодёжи, и по благословению мы занялись этим делом. И стратегия строительства храма образовалась в рамках потребности на месте разрушенного культурного комплекса РЖД. Уже 5-6 лет мы занимаемся на месте Клуба железнодорожников - строим ХРАМ. Там были руины, скопление негатива. В этом районе для железнодорожников очень нужна церковь: район неблагополучный для структурных подразделений, три секты, а здесь - центральное главное место этого района. Мы пытаемся расчистить территорию и надеемся, что там появится православный храм, предположительно во имя новомучеников и исповедников Российских. Это место связано с царским именем.

- В храм сейчас много приходит молодежи?

- Все относительно. Как было 1,5% верующих, так и осталось. Ходит какое-то число. Но потребность организовать молодёжь, дать молодым людям динамику развития есть. В 13-14 лет заканчивают учиться в воскресной школе - что им делать? А ведь дел много. Предложений от церкви сейчас очень много: участие в форумах, волонтерском движении, вплоть до организации рабочих мест – «при строительстве храмов». Задача церкви - просто организовать площадки для молодежи.

В нашей «молодежке», например, за 5 лет 6 браков хороших заключили ребята. Крестился у нас китаец, осмысленно, осознанно. Еще один мальчик нашёл нас в соцсетях, попросился на экскурсию, оказалось, он закончил МГУ, никогда не знал церкви - окунулся в поздравления детдомов, крестился в купели Камно в Крещение, нашёл в этом свое счастье.

Мы надеемся, что у нас все получится, без труда и надежды не живем, верим, что Господь помышляет и о нас. В Японии если рыбак терпит банкротство, ему не дают деньги ему дают снасти! Сейчас наши снасти - это старая Вознесенская обитель. Это большая площадка, с которой мы намерены развиваться и возрождать обитель, Свято-Елизаветинское сестричество, прежде всего, для помощи хоспису и онкобольнице. Мы будем рады быть полезными и нужными. Как говорил премудрый Соломон, «всему свое время и место».