Объединяющее упрямство

Сербский плакат в Хорватии

Последняя сцена в Суботице, приграничном с Венгрией сербском городе: таксист категорически, громко и наотрез отказывается брать деньги за проезд «с брата руса». Я протестую: «Мы действительно братья, но именно поэтому ты обязан взять деньги – чего это я буду тебя заработка лишать?!» Удар по плечу, знаменитая сербская улыбка: «А я сказал – не возьму. Ты в следующий раз приезжай, тогда продолжим разговор». – «Сам виноват. Я же и правда вернусь». – «О том и речь. Збогом!»

«Братья». Можно долго рассказывать о наших общих корнях, кричать лозунги о славянском единстве

Мне нравится это сербское «збогом», т.е. «до свидания», «прощай». Понятно сразу, Кому тебя препоручают, когда расстаются. Если вдуматься, вслушаться в привычное для сербов слово, не такое уж и грустное прощание получается. Начинаешь немного чувствовать свежесть старины, укорененной в Боге. Они, сербы, кстати, тоже вдохновляются, когда понимают, что наше «спасибо» – пожелание спасения от Бога (опять же, при вдумчивом обращении с этим словом).

«Братья». Можно долго и нудно рассказывать о наших общих корнях, растекаться елейной мысью по древу, кричать лозунги о славянском единстве. Но время криков, пусть и торжественных, ушло, настало время кропотливой и спокойной работы – как по осознанию этого самого братства, так и по его сохранению.

Что нас объединяет? Что делает братьями? Да, в первую очередь, конечно, общая вера. Что еще? Недавно понял: язык и… ненависть. Нет, не то, что мы кого-то там ненавидим, я не имею в виду нашу общую греховность – этого добра во всяком народе полно, – я имею в виду ненависть, объектами которой мы, конкретно русские и сербы, являемся и которую мы по разным причинам стараемся не замечать. Хорошо это или плохо, я не знаю. Но ненависть существует, несмотря на все наши попытки отвернуться. Я не выискиваю специально какие-то факты, не притягиваю их за уши – просто пытаюсь быть объективным. Возьмем язык. Хотя бы азбуку, подаренную нам святыми.

Недавно в хорватских Загребе, Сплите и некоторых городах поменьше представители сербского меньшинства (уже – меньшинства) разместили плакаты, посвященные выборам в Европейский парламент. На плакате было написано: «Znate li kako je biti Србин у Hrvatskoj?» («Знаете ли, каково быть сербом в Хорватии?»), причем слово «серб» написано кириллицей – как знак стремления сербов сохранить свою идентичность. Казалось бы, ничего страшного: национальное меньшинство в стране-члене ЕС и прочих цивилизованных организациях просто хочет оставаться самим собой и призывает обратить внимание на те трудности, которые этому мешают или могут помешать.

В течение часа-двух на плакатах появились надписи: «Србе на врбе» («Сербов – на вербы»), «Палите тракторе» («Заводите трактора»), «СС» (без перевода понятно), «Нож, колац, Jaсеновац» (Ясеновац – название одного из лагерей смерти в фашистской Хорватии), «За дом спремни» («За родину готовы» – усташеский аналог «Sieg Heil») и прочие человеколюбивые пожелания и призывы, свидетельствующие, как видно, о следовании правилам общежития в цивилизованном европейском обществе. И это произошло не в одном районе какого-то городка, где полиция не может справиться с бандой преступников-малолеток – акция была централизованной и проводилась по всей Хорватии, откуда 20 лет назад подавляющее большинство сербского населения было изгнано. Оставшиеся сербы, судя по надписям, тоже нежелательны: адрес, где их хотят видеть, был указан ясно.

Как и обычно в таких случаях, по словам лидера сербского меньшинства в Хорватии Милорада Пуповца, отсутствовала внятная реакция официальных властей на это происшествие. «Мы обратились к комиссару по вопросам охраны культуры в связи с постоянными нападениями и оскорблениями кириллицы, но адекватного ответа не получили», – сказал он в интервью газете «Вечернье новости». Т.е. официальные власти страны-члена ЕС молчат в то время, как в хорватском обществе продолжает распространяться ненависть к одному из проживающих в стране народов, идет прямое его запугивание и попытки «окончательно решить сербский вопрос».

Только одного слова на кириллице было достаточно, чтобы православные сербы еще раз увидели: в «цивилизованном мире» им места нет.

Одного слова на кириллице было достаточно, чтобы сербы увидели: в «цивилизованном мире» им места нет

Ладно, Хорватия – страна католическая, и хотя я не слыхал, чтобы ненависть к православным была прописана в «Катехизисе Католической церкви», можно сослаться на давнюю вражду народов, когда-то имевших общий язык и веру. Вражду, которая оказалась сильнее христианских заповедей. А как обстоит дело в самой православной Сербии?

Тоже – маленький пример, но, на мой взгляд, красноречивый. Мэр Буяновца, города с преимущественно албанским населением, запретил своим указом показ фильма «Балканский рубеж» во всех учреждениях города. И напрасно сербское меньшинство (опять – меньшинство) пыталось убедить албанского начальника сербского вообще-то южного города рядом с Косово и Метохией, что ни о каком унижении албанцев как народа в фильме нет и речи. Скорее, наоборот: среди главных положительных героев – как раз албанец, а сам фильм призывает к миру, любви и отказу от терроризма. Ответом было презрительное молчание в адрес «этих зарвавшихся сербов». А через несколько дней здесь же прошли пышные торжества, посвященные памяти местного «героя» – албанского террориста, погибшего «в неравной схватке» с сербскими полицейскими во время очередных боев за Косово. И попробуй сербы заикнись – в ответ они услышат заклинания о «необходимости соблюдения прав албанского меньшинства, иначе вы что, проблем хотите?!»

Параллели между нами не просто напрашиваются – они видны невооруженным глазом. Неудобные мы какие-то: что представители «цивилизованного мира», что адепты другого подхода к воспитанию не видят в сербах и русских, православных людях, равноправных собеседников. Даже интересно – быть ненавидимым всеми, в вину тебе ставящими твое Православие. Вполне допускаю, что этот интерес, даже какой-то задор, веселое упрямство – «буду христианином назло вашей ненависти» – еще одна общая наша с сербами черта.

А к таксисту из Суботицы я все-таки постараюсь вернуться. Денег должен.