«Священник всегда в группе риска»

В связи с эпидемией коронавируса, охватившей Россию, в Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению сформирована группа священников, специально подготовленных для окормления больных с COVID-19. Об особенностях служения в условиях эпидемии «Журналу Московской Патриархии» рассказал заместитель председателя Комиссии по больничному служению при Епархиальном совете г. Москвы, настоятель храма иконы Божией Матери «Отрада и Утешение» на Ходынском поле протоиерей Иоанн Кудрявцев.

«Извините, что я в таком виде»

— Ваша Преподобие, в условиях эпидемии люди стали чаще приглашать священников к себе домой или в больницу?

— Наоборот, реже. Если до эпидемии к нам в храм было примерно пять звонков с просьбой посетить больных дома, то сейчас два-три. Я также настоятель храма свв. Космы и Дамиана в Боткинской больнице. И если до эпидемии в больницу было в среднем 25 вызовов в неделю (в храме шесть священников), то теперь 10-12. Я объясняю это двумя причинами: сами люди стали боятся приглашать к себе священников из-за потенциальной угрозы заразиться. А также в некоторых отделениях нашей больницы введен карантин, и священников туда не пускают.

— Как часто вам приходится посещать больных коронавирусом? Как вы защищены? Как происходит ваше общение с больными?

— Это один-два вызова в день. Вид у меня для священника весьма необычный. Я больше похож на врача, у меня точно такие же защитные средства: комбинезон, перчатки, очки, респиратор, шапочка. Поэтому, войдя в квартиру, я обычно говорю: «Извините, что я в таком виде, таковы требования врачей». Но все всё понимают. Таинства исповеди и причастия происходят как обычно, только крест и епитрахиль я не достаю. Они у меня под защитным костюмом. Частица Святых Даров заворачивается в лист бумаги или находится в специальном контейнере, который потом утилизируется. Есть одна особенность: по рекомендации врачей все средства индивидуальной защиты надеваются и снимаются на улице. Одному трудно правильно снять защитный костюм, можно машинально что-то не так сделать, а значит, есть риск заразиться. Поэтому со мной всегда приезжает помощник, который помогает надевать и снимать костюм.

— Вы не боитесь заразиться, ведь даже врачи, при соблюдении всех норм защиты, болеют?

— Такой риск есть всегда, но ведь кто-то должен посещать больных. Мы надеемся на волю Божию. Наши священники спрашивали врачей: «Если едешь к короновирусным пациентам, а потом приходишь в храм, где служишь, или идешь домой, не подвергаешь ли ты опасности прихожан или родных?» Врачи говорят: если вы соблюдаете все меры профилактики и регулярно сдаете анализ на коронавирус, то можете жить спокойно. Они рекомендуют сдавать анализ на коронавирус раз в неделю. Я стараюсь следовать этой рекомендации. Они также рекомендуют и профилактические меры. В том числе конкретные лекарственные препараты.

— Как вы действуете, когда человек просит священника причастить его на дому, но неизвестно, болен он или нет, когда нет ярко выраженных симптомов болезни?

— Если он хочет причаститься, то пусть все равно приглашает священника. Согласно рекомендациям, священнику нужно использовать маску, шапочку, перчатки, может быть, одноразовый халат. Кроме того, он должен протереть руки антисептиком или спиртом после посещения больного. Ограничить время пребывания в этом помещении 20-25 минутами.

Другое дело, что из-за опасности вероятного заражения нельзя откладывать причастие. Иначе человек очень быстро потеряет стремление к молитве, к общению с Богом, к участию в богослужебной жизни, к таинствам. В этом кроется большая опасность карантина — люди могут расслабиться и охладеть к Богу, к молитве. А потом выйти из карантина и сказать себе: а вообще-то, мне храм не нужен.

— Какие слабые места вскрылись в нашей церковной жизни во время эпидемии?

— В Москве у нас пока не так много священников (всего 20 человек), кто подготовлен для посещения больных коронавирусом людей в больнице или дома. Возможно, число вызовов возрастет, и нам нужно будет увеличивать число священников. Отдельный вопрос — подготовка священников в регионах. Мы проводим специальные обучающие вебинары для них, но им предстоит в полной мере реализовать все это на практике чуть позже из-за особенностей распространения болезни.

Есть случаи, когда некоторые батюшки боятся посещать дома даже своих прихожан. И хотелось бы попросить священников, которые все-таки имеют такую возможность, не бросать своих прихожан, которые обращаются к ним и просят причастить на дому.

Эпидемия обострила и такую проблему: нам нужны больничные священники, которые занимаются только больницей, как, например, военные капелланы, которые окормляют только военнослужащих. Да, сегодня за каждой больницей закреплен свой священник, но этого мало. Потому что основное место его служения — это храм, где он несет еще и массу других послушаний и трудится буквально на износ.

Ответственность и серьезность

— Ваша молитвенная жизнь как-то изменилась в связи с эпидемией?

— Думаю, она у многих изменилась, стала более серьезной и ответственной. Никто не знает, когда эта эпидемия закончится. И, естественно, относишься к своему служению с большим вниманием, ответственностью и страхом Божиим. Стараюсь чаще служить Божественную литургию, это духовно укрепляет и поддерживает меня.

Кроме того, мы в храме регулярно служим молебен, есть такой чин «от моровой язвы». В этом мне помогает персонал нашего храма и сестры милосердия, которые продолжают навещать обычных больных в Боткинской больнице. Совершают молитву о болящих в больничном храме. Какой-то костяк остался, кто поддерживает храм, чтобы в храме продолжали служить, чтобы молитва не прерывалась.

— Как проходит посещение больных в стационаре? Как ведут себя больные и их родственники?

— К пациентам в стационары нас пока не пускают. Те, кого мы посещаем, — это обычно болеющие средней и легкой формой коронавируса у себя дома. У них нет тяжелых симптомов, они не задыхаются. Если есть температура, то невысокая. Да, они встревожены, напряжены, может быть, напуганы. Но внешне это не заметно. Однако в любом случае человек, который знает о своем диагнозе, конечно, осторожен и напряжен. Это тревога и за себя, и за своих близких. Большинство из них живет с родственниками, которые также находятся на карантине, но без симптомов болезни. Их тревожит неизвестность — что будет дальше, как станет развиваться болезнь?

Иногда больные задают мне очень серьезные вопросы. Например, одна из больных коронавирусом была беременна. К тому же она врач и понимает всю серьезность своего положения. Эта женщина спросила: «Что же мне делать, как мне молиться? Как найти точку опоры в совершенно новой для себя ситуации?» И откровенно говоря, тут действительно очень легко растеряться, впасть в панику. Многие жалуются — пропало желание молиться от страха, от неуверенности, от беспокойства. А это уже первый признак уныния. Наверное, это самое опасное сейчас в духовной жизни.

Поэтому задача священника поддержать каждого человека, напомнить, что есть промысел Божий. И то, что сейчас происходит, — Божие попущение. Но не для того, чтобы наказать нас или причинить нам новые скорби, а чтобы чему-то научить. Помочь нам стать настоящими христианами, научиться ответственно относиться к своей жизни, к храму, к молитве, к своим близким, задуматься о своей духовной жизни.

— Как реагируют пациенты стационаров на появление в отделении священника?

— Больных коронавирусом я посещаю совсем недавно. Нас пока, к сожалению, не пускают в больницы к коронавирусным пациентам. Но, например, тяжелые пациенты, не болеющие коронавирусом, в Боткинской больнице по-разному относятся к священнику. Мужчины, в основном, скептически воспринимают разговоры о вере и спасении. Говорят, мол, зачем нам все это надо? Бывает и подшучивают. Но если не обижаться и продолжить разговор (не важно, на какую тему), то человек поймет, что вы все равно готовы разделить с ним скорбь и радость, поговорить о том, что ему интересно. Так понемногу начинается общение, и постепенно человек начинает задавать самые главные вопросы: о своей болезни, о смысле жизни, спрашивает, что же ему делать, чтобы обрести спокойствие и мир в душе. У меня был случай, когда молодой человек (ему было 25 лет) сначала очень скептически воспринимал мои беседы. А потом, в течение двух-трех месяцев нашего общения, стал более открыт и откровенен. Оказалось, что самая большая его мечта — это поехать в паломничество в Дивеевский монастырь. Он болел лейкозом, был очень слаб, но все-таки нашел в себе силы на поездку. Последние свои дни он удивительно мужественно и стойко переносил болезнь, переживая все страдания c христианским смирением. Он уже был не в состоянии ничего говорить и только тихо-тихо молился. И так — с молитвой на устах — отошел ко Господу.

Был еще случай, когда ко мне обратились родители молодого человека, также больного лейкозом: «Мы понимаем, что наш сын уходит и очень переживаем, что он так и не причастится». А он вообще никогда в жизни не исповедовался и не причащался. Я пришел к нему в палату, мы немного пообщались. И он вдруг говорит: «Знаете, я не боюсь умереть, но я боюсь за своих родителей, которые будут очень страдать, когда я уйду». Помню, меня поразило его спокойствие и мужество, он действительно не боялся смерти и очень переживал за своих родителей. Ему был 21 год. Он исповедовался, причастился и через несколько дней отошел ко Господу.

— Как вы думаете, чему верующие могут научиться в условиях пандемии? Какие духовные уроки извлечь?

— Более серьезному и внимательному отношению к своей духовной жизни, к таинствам исповеди и причастия. Я имею ввиду и больных, и тех, кто трудится в храмах, и наших сестер милосердия. Все понимают, что жизни что-то угрожает, не ясно, что нас ждет впереди. Исчезла расслабленность и благодушие. Опасность заставляет человека быть более сосредоточенным в молитвенной жизни, более ответственно вести себя по отношению к себе и другим людям. Дай Бог, чтобы это чувство сохранилось и потом.

— На сегодняшний день по официальным данным, в Москве коронавирусом заразились уже 24 клирика. Можно ли сказать, что священники, как и врачи, оказались в группе риска?

— Любой священник всегда в группе риска. Полностью обезопасить себя он не может, постоянно общаясь с людьми (если, конечно, не одет в специальный костюм). Никогда точно не знаешь, что за человек перед тобой, болен он или здоров. Даже если он в маске и соблюдает дистанцию, ведь инфекция распространяется так быстро и легко.

— У вас в храме есть сестры милосердия. Какую помощь они оказывают сейчас своим подопечным? Как соблюдают правила безопасности?

— Они продолжают посещать некоторые отделения Боткинской больницы, например, паллиативное. Сестры надевают защитный халат, шапочку, соблюдают все необходимые санитарные нормы. Их задача — навещать больных, помогать им: если нужно, покормить, заменить судно, помочь повернуться и так далее. Но самое главное — подготовить их к причастию, пригласить священника.

— Чем делятся с вами врачи?

— Они говорят, что они работают на износ, очень устают, что им не хватает защитных костюмов. Многие из них совершают свой подвиг. Врачи у нас замечательные, они искренне и бескорыстно служат своему делу. Помоги им Господь в этом их служении!

* * *

Если вы заболели коронавирусом и хотите пригласить домой священника для совершения таинств исповеди, соборования и причастия, позвоните по телефону Больничной комиссии Московской городской епархии +7 (903) 660-30-40 и оставьте свою заявку. Заявки о срочном причастии умирающего человека можно оставлять по телефону горячей линии Православной службы «Милосердие» +7 (495) 542-00-00. В России и других странах Русская Православная Церковь организовала всестороннюю помощь людям в группе риска. Открыто свыше 20 горячих линий, православные добровольцы доставляют продукты и лекарства на дом, усилены режимы работы в церковных центрах гуманитарной помощи и приютах для бездомных.