«Поп, поп, чтоб ты повесился»,
или Начало служения в Косово

Мы продолжаем публиковать воспоминания архимандрита Йована (Радосавлевича) – друга, собеседника и сомолитвенника Патриарха Сербского Павла. Свои воспоминания отец Йован опубликовал в книге «Мемоари. Сећања», изданной в монастыре Рача в 2018 году. Несколько эпизодов из этой книги, касающихся гонений на Сербскую Церковь и народ со стороны государства, а также со стороны албанцев, мы предлагаем в пересказе сегодня.

Попытки властей уничтожить братство монастыря

Святейший Патриарх Сербский Павел Когда братство монастыря Рача увеличилось и окрепло – как духовно, так и экономически, – нас стало семь монахов и больше десятка послушников и учеников монашеской школы, и это вызвало резкое неприятие и даже страх у сотрудников «Удбы»^[1]. Коммунистические власти не могли позволить, чтобы Церковь и монастыри жили в достатке – им в лучшем случае нужна была лишь «картинка». Когда власти заметили прекрасную продукцию, производимую братством монастыря, которая продавалась на городском рынке, они немедленно решили прекратить это. Особенное их возмущение было вызвано отказом братства передать музею по первому требованию богослужебные предметы и облачения из древней ризницы. В «Удбу» на допрос вызвали послушников, игумена Иулиана и отца Павла. Спрашивали, по какому праву они собирают в свой монастырь молодежь, злоупотребляют ее доверием и используют молодых в качестве рабочей силы, что строжайше запрещено в стране победившего социализма, и прочили им строжайшее наказание за нарушение социалистической законности.

Игумен и отец Павел ответили:

– Это монастырские послушники и ученики, они готовятся стать монахами. У нас, монахов, есть правило: чтобы жить, нужно трудиться. Вот мы и трудимся.

– Какие еще ученики?! Где классы, где учителя, где разрешение?! – кричал начальник «Удбы» и остальные допрашивающие.

– А где была школа у Хаджи Мелентия^[2] и его монахов? – ответил отец Павел. – У них был часослов, чтобы учиться, и мотыга, чтобы работать, добывать свой хлеб! Так и сейчас: наши монахи и послушники – никакие не наемники, а честные труженики и работают на совесть.

«Какие еще ученики?! Где разрешение?!» – кричали допрашивающие

Допрашивающие прекрасно понимали, что под предлогом отсутствия нормальной школы при монастыре могли бы закрыть не только Рачу, но и вообще все обители, но придумали нечто похуже: власти повысили налог на монастырь с 75 000 до 350 000 динаров, сумму страшную – получалось, что вся возможная прибыль шла бы только на уплату налога. Так оно и было. Кроме того, некоторые из нас просто физически не могли справиться с новыми требованиями, потом для уплаты налога мы должны были продавать скот, а ученики, послушники из-за оказываемого на них давления вынуждены были покинуть обитель. И вот тогда в печати появились хвалебные статьи о том, как хорошо умеют работать в монастыре и как рачительно ведут свое хозяйство… В скором времени братство монастыря совсем оскудело.

Начало служения в Косово. Первые заботы, шутки и… раны

В 1957 году отец Павел стал епископом Рашко-Призренским, он переехал в Косово и Метохию. Мы приехали поздравить его в Призрен. После интронизации все гости пошли на развалины монастыря святых архангелов – албанские дети сопровождали нас и кричали вслед: «Поп, поп, чтоб ты повесился!» и т.п. – и никто из взрослых албанцев даже не попытался прекратить это позорное поведение.

Когда гости разъехались, я остался помочь владыке Павлу обустроить жилье в здании семинарии в Призрене. На следующий же день я увидел владыку на лестнице меняющим лампочки и плафоны. Спрашиваю его в шутку:

– Что будете делать, владыка, если сейчас кто-нибудь явится сюда в поисках епископа, чтобы поздравить его и взять благословение, а владыка стоит на лестнице и меняет лампы?

– А ничего: позову присоединиться – он ведь у себя дома точно тем же занимается. Во время работы и познакомимся, и побеседуем, и благословение будет, – спокойно ответил владыка Павел.

Косово. Призрен

Таким он и был всегда. Когда у него было свободное время, владыка всегда что-нибудь чинил или поправлял – полки, шкафы, украшал церковь, богослужебные книги. Такая работа очень полезна, когда нужно как следует подумать над тем, что напишешь или скажешь в проповеди.

Когда было свободное время, владыка всегда что-нибудь чинил или поправлял – полки, шкафы, богослужебные книги…

Владыка много трудился над восстановлением порушенных храмов в Косово и Метохии. Кроме того самое пристальное внимание он уделял наделению опустевших приходов хорошими, ревностными священниками и улучшению быта духовенства. Поскольку машины у него не было (владыка был против всякого «люкса», чем тогда являлся автомобиль), он брал в руки чемодан с облачением и ехал либо на автобусе, либо на поезде, либо вообще шел пешком в тот храм или монастырь, где еще не было священника. А меня иногда называл в шутку «летучий посланец», потому что также направлял меня в разные села и деревни – служить Литургию или требы. Помню, однажды после Литургии в монастыре Гориоч крестилось 30 детей. Все с крестными отцами – кумовьями. Но один из кумовьев был точно нездоров психически: когда во время крещения крестный отец отвечает за своего крестника, что отрицается от сатаны и всех дел его, что сочетается со Христом и т.д., все говорят четко, ясно и с осознанием происходящего, этот выл что-то вроде «нь-нь-нь» – ну какой от крестный? Спросил у людей, кто это. Родители одного ребенка ответили, что «это по традиции так – у него отец был хороший хозяин, а это его наследник, и кума менять не принято». Пришлось настоять на том, чтобы на его место встал здоровый человек, потому что при таинстве требуется разум и сотрудничество со священником.

Монастырь святых архангелов. Алтарь храма.

Шиптар дождался, пока епископ выйдет, и с силой ударил его по затылку – владыка Павел упал без сознания

Надо сказать, что в те годы, в середине 1960-х, православных сербов в Косово и Метохии было много. Села и деревни были полны, дети были повсюду. А на службы приходили не только сербы, но и албанцы, особенно по большим праздникам. Некоторые из них и работали на монастырских полях, и никаких трудностей не возникало. Но как только Йосиф Броз Тито поменял политику в отношении сербского Косово, тут же начались беды: шиптары поняли, что им дан «зеленый свет» и теперь можно преследовать сербов, вынуждать их уехать, строить свое «албанское Косово», и всё это под лицемерным лозунгом «братства и единства». С тех пор никто из сербов, и священники в том числе, уже не мог спокойно и свободно передвигаться по нашему краю: в нас кидали камнями, грязью, оскорбляли. А на учеников Призренской семинарии постоянно нападали – с ножом, разбитыми бутылками, дубинами с гвоздями и подобным. Нападали и на женские монастыри, хотели изнасиловать монахинь. На владыку Павла напали в самом Призрене, прямо на мосту в центре города. Какой-то молодой нахал подбежал к епископу и начал дергать его за бороду. Владыка оттолкнул его и пошел дальше на почту – он хотел отправить какие-то письма. Шиптар дождался, пока епископ выйдет из здания, и с силой ударил его по затылку каким-то предметом: владыка Павел упал без сознания и весь в крови. Люди поблизости вызвали «Скорую» и милицию. Через несколько дней нашли злоумышленника, но никакого наказания он не понес – дело в Косово обычное.

Монастырь святых архангелов

В другой раз кто-то также ударил владыку, у него с головы слетела камилавка. Увидев это безобразие издалека, один милиционер-серб побежал, поднял ее и бежал за владыкой, чтобы отдать ему.

Мне повезло однажды: от сильной раны меня спасла камилавка из крепкого картона – крови не было, но сознание я чуть не потерял. Таких случаев были тысячи и тысячи.

«Не лезьте в политику, владыка!»

В скором времени около 700 (!) сербских сел были заселены шиптарами. Наши храмы оставались без прихожан, и мы были свидетелями страшной картины: староста церкви передавал ключи от нее епископу со словами: «Храм пуст – никто туда больше не ходит. Православных в селе больше нет». Тогда владыка Павел отправился в Белград, чтобы известить о катастрофическом положении Синод. В Синоде было принято решение отправить владыку Павла на встречу с маршалом Тито, на которой епископ познакомил бы хозяина Югославии с действительным положением в Косово и Метохии. Когда владыка рассказал об убийствах сербов, об их преследованиях албанцами, Тито ответил:

– Владыка, не лезьте в политику и ее проблемы, это не ваше дело. В Косово у нас есть свои люди, они нас ежедневно обо всём информируют. В Косово всё в порядке.

…Еще перед поездкой в Белград на встречу с Тито владыка Павел понял, что нужно смотреть правде в глаза: помощи не будет. Шиптары в любом случае обвиняли сербов, представляя дело так, будто это не они убивали, гнали и мучили сербов, а наоборот – сербы их. Обвиняли и нас, священников и монахов, когда нам же разбивали головы, когда нас же и преследовали. Так «благодаря» Тито и коммунистической власти они представляли себя жертвами «великодержавного сербского национализма» – как и потом, «благодаря» уже США и НАТО. За 40 лет, которые я провел в Косово и Метохии, я не видел и не слышал, чтобы серб ночью или из-за угла напал на албанца, в то время как они-то убивали сербов сотнями – будь то гражданские лица или милиционеры. Странное долготерпение государства закончилось лишь тогда, когда начались убийства солдат, постовых прямо у казарм.

Молитва Патриарха

Патриарх Сербский Павел Что человек – без Бога, разума, данной Богом свободы? Что – семья без них? Что значат без всего этого села, города, государства и всё человечество? Что без них – Америка и Европа со своими безвизовыми паспортами? Без разума, без богодарованной свободы всё будет обращено в рабство – в такое рабство, в каком сейчас находится наше святое Косово, освященное святым Саввой, князем Лазарем и многими святителями и мучениками, от дня жертвоприношения святого Лазаря и его войска до нашего времени. «Благодарить» за такое рабство мы должны Америку и американскую Европу, а также наших политиков и вождей, наше незнание, духовную незрелость, безответственность.

За всё это – за Косово и за всё наше отечество, за весь народ, стар и млад – молился наш Патриарх Павел – на каждой Литургии, в каждом своем обращении к Богу. До тех пор, пока был в силах, он говорил и напоминал об этом светским и духовным лицам, всему народу. Потом же он отошел к Богу Творцу и Вседержителю всего мира в твердой надежде, что Он сохранит нас… Во время его земной жизни сильные мира сего, народные вожди нечасто обращали должное внимание на его слова, мольбы и молитвы. Но наша святая Церковь будет ждать с терпением разумных людей или Божиего суда с неба.

(Окончание следует.)