«Воине Христов Иларионе»

Фото: Олег Варов / Патриархия.Ru

15/28 декабря Церковь вспоминает новомученика и исповедника XX века священномученика Илариона (Троицкого). Святого, который был истинным ревнителем возобновления патриаршества в России и верным помощником Святейшего Патриарха Тихона.

В 20-е годы прошлого века святитель был настоятелем Сретенского монастыря. И сегодня священномученик почитается как небесный покровитель обители.

В день его памяти предлагаем читателям сайта Православие.Ru богословско-филологический комментарий тропаря.

«Воине Христов Иларионе, славо и похвало Церкве Русския, пред гибнущим миром Христа исповедал еси, кровьми твоими Церковь утвердися, разум Божественный стяжал еси, людем верным возглашаше: без Церкви несть спасения»^[1].

Русский перевод:

«Воин Христов Иларион, ты – слава и похвала Русской Церкви, в погибающем во грехе мире Христа открыто исповедал, кровью твоею Церковь утвердилась, разум Божественный ты стяжал, возглашая людям: без Церкви нет спасения».

Воин Христов

Тема воинства часто прослеживается в богослужебных текстах. Впервые ее освещает апостол Павел, обращаясь к апостолу Тимофею: «Переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа» (2 Тим. 2: 3). В греческом тексте здесь употребляется глагол κακοπάθησον, который обозначает несение болезненных трудов, соединенных с начатым делом, и всех встречающихся при этом неприятностей и терпение^[2].

Именно таковым было служение «воина Христова» Илариона. Святитель с 1923 года постоянно пребывал в заключении. Узники, находящиеся рядом с ним, удивлялись его мужественности и служению. Один из очевидцев лагерной жизни священномученика пишет:

«В лагере (в ГУЛАГе) владыка пользовался великим почетом. Многие видели в нем духовного отца; а в отношении душ, уже отравленных неверием, он был миссионером. Авторитет святителя был так высок, что вскоре сведения о его лагерной деятельности дошли до эмиграции. И благодаря, в частности, ему Соловецкий лагерь в 1920-х годах был своеобразным духовным очагом, возле которого многие нашли спасение»^[3].

Слава Церкви Христовой

Наши святые совершали земной подвиг не ради своей карьеры или выгоды, но ради славы Божией. Воистину это так. «Дивен Бог во святых Своих» (Пс. 67: 36) – слова, которые вспоминаются при прочтении жития священномученика Илариона. Он был выдающейся личностью своего времени: образованность он совмещал с монашеским деланием, а будучи притесняем, с любовью относился к своим обидчикам.

Святитель оставил после себя догматические и полемические труды, приобщаясь к которым, действительно, хочется воздавать славу Богу.

И здесь стоит вспомнить догмат о почитании святых. Церковь образует как земное, так и небесное, духовное пространство. Люди, которых мы прославляем как святых, являются нашими старшими наставниками. Они достигли духовной высоты, прожив жизнь в Боге и для Бога. Они составляют Церковь Небесную, образуя тем самым славу Божию и «славу Церкви Христовой». В них реализуется премудрость Творца, призвавшего творение составить сонм богов, то есть стать подлинными сынами Божиими, богами по благодати.

Святые являются нашими заступники и ходатаями: они молятся за членов Церкви земной, помогают преуспевать духовно, возрастать в нравственном совершенствовании, готовиться к переходу в Церковь Небесную.

Чаще эта помощь выражается в благодатном воздействии на внутреннее устроение человека^[4]. По словам святителя Феофана Затворника, мы состоим постоянно «под небесным влиянием – ангелов и святых»^[5].

Мученики – семя Церкви

Христианский писатель III века Тертуллиан в своих апологетических трудах пишет: «Кровь мучеников есть семя Церкви»^[6]. Эти слова совершенно верны, ведь кровь мучеников, как и кровь Спасителя, была пролита за правду Божию, которую исповедует Святая Церковь во все времена. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл справедливо отмечает:

«Кровь мучеников в том же потоке, что и кровь Спасителя: она не может пройти мимо, она не может не оставить следа, она не может не преобразовать человеческие умы и сердца, она не может не оплодотворить человеческих усилий»^[7].

Мученичество – продолжение апостольского служения миру. Мученики дали миру наивысшее свидетельство веры и любви

Со времен апостолов до наших дней мученичество ради Христа – созидание Церкви Божией, поскольку мученичество есть продолжение апостольского служения миру. Мученики дали миру наивысшее свидетельство веры и любви.

Жертвенное свидетельство о Христе новомучеников и исповедников стало тем основанием, на котором возрастает ныне наша Церковь. Их жизнь и смерть были убедительнейшей проповедью истинности и неразрушимости Христова дела^[8].

Разум Божественный

Пожалуй, одной из ярких черт будущего святителя с детства была жажда знания, желание учиться. В юные годы Владимир (так звали владыку Илариона в миру) получил превосходное духовное образование. Сначала он учился в Тульском духовном училище, затем в Тульской семинарии, после продолжил обучение в Московской духовной академии, где стал кандидатом богословия. На всех ступенях обучения Владимир учился отлично.

После обучения святитель показал себя как яркий представитель русского академического богословия XX века. Православный дух святителя Илариона отличался не только силой и крепостью, но одновременно утонченностью, изяществом, добротой и красотой. Устремленность к святости, пронизывающая его богословские сочинения, неотделима от стремления к высшей красоте^[9].

Владыка Иларион, рассуждая о богословии, приходит к следующему выводу:

«Оно (богословие) для многих есть только знание богословских истин, но не знание Бога. Знание же Бога есть наука опытная. Только чистые сердцем Бога узрят, и потому истинное богословие должно быть благочестием»^[10].

Священномученик Иларион: «Истинное богословие должно быть благочестием»

Своей праведной жизнью священномученик это подтвердил.

А значит, «разум Божественный», о котором говорится в тропаре священномученику, есть подлинное богословие, которое явил святитель.

В основу богословских убеждений святителя легло переживание благодатности, спасительности Церкви, ее приподнятости над преходящим природным бытием. Труды святителя Илариона, выдающегося церковного писателя, принадлежат святоотеческой линии в русской духовной литературе первых десятилетий XX века^[11].

Ректор Московской духовной академии епископ Феодор (Поздеевский), который постригал будущего святителя, во время Таинства отметил следующее:

«Душа твоя, имущая печать высокой мудрости о Христовой истине, с любовью принимала в себя “простоту, яже о Христе”»^[12].

Эти слова Преосвященного Феодора цельно характеризуют богословское творчество святителя Илариона, поскольку оно отмечено «высокой мудростью», с одной стороны, и «простотой» – с другой.

Без Церкви нет спасения

Центральной темой богословия священномученика Илариона стала экклезиология (учение о Церкви). Экклезиология святителя имеет опытный характер: читатель приобщается к его благодатному церковному опыту. Концепция Церкви, предложенная святителем, опирается на Священное Писание и учение святых отцов, причем святоотеческие представления пережиты им изнутри, его согласие с ними глубоко сердечное.

Владыка Иларион утверждает, что Церковь существенно отличается от всех других естественных соединений людей в обществе. По его мнению,

«Церковь есть общество верующих в Господа Иисуса Христа, Сына Божиего, людей, возрожденных Им и Святым Духом, соединенных в любви и под непрекращающимся воздействием Святого Духа достигающих совершенства»^[13].

При этом Церковь не является обществом нравственно совершенных индивидов, она есть соединение «спасающихся и совершенствующихся людей»^[14].

Истинная Церковь только одна, она «объемлет весь мир, для нее нет пространственных или национальных границ».

Истинная Церковь только одна, она «объемлет весь мир, для нее нет пространственных или национальных границ»

Членом Церкви является человек, у которого слова христианского учения отозвались свободной верой^[15].

Наконец, в экклезии не может быть никакого внешнего авторитета, она есть единство в любви.

Поэтому для члена Церкви главная задача всей его жизни, по слову святителя Илариона, постоянное единение с жизнью Церкви^[16]. Христианство и Церковь не отделимы друг от друга. А далее святитель вводит чрезвычайно прямолинейный, непротиворечивый тезис, который вошел в текст тропаря святого: «без Церкви нет спасения». Подытоживая эту мысль, владыка продолжает:

«Нет христианства, нет Христа, нет благодати, нет истины, нет жизни… ничего нет без Церкви, и все есть только в единой Церкви!»^[17].