Как РПЦ в Америку вторгалась: четвертый ответ кир Хризостому, ч.2

Фото: СПЖ     

Часть 1.

Продолжаем анализ последнего тезиса главы Кипрской Церкви, где он обвиняет РПЦ в «незаконном основании» православной Церкви в Америке.

Архиепископ Кипра Хризостом II, признав украинский раскол под названием «Православная церковь Украины», высказал ряд претензий в адрес Русской православной Церкви, выбрав для себя роль «информационного киллера» Константинопольской Церкви. Он фактически озвучил обвинения, которые до того высказывались фанариотами и их симпатиками лишь кулуарно. Часть из них касалась ситуации в Америке: «Кто дал им право основать автокефальную Церковь в Америке? Это вмешательство других в юрисдикции вызвало потрясения во всем Православии».

Разбор церковной ситуации в Америке был начат в первой части публикации «Как РПЦ в Америку вторгалась: четвертый ответ кир Хризостому, ч.1». Предлагаем вашему вниманию ее продолжение.  

Ересь филетизма

Действия Мелетия в 1918-21 годах по созданию Греческой Американской Архиепископии, поправшего 2-е правило II Вселенского Собора, а также множество параллельных правил, привело к смешению Церквей в Америке, нарушению канонического порядка церковного устройства. Последствиями этого стали многочисленные потрясения и разделения православных общин.

Поместные Церкви, включая часть греческих Церквей, не признали нововведения Мелетия в части монополии Фанара на православную диаспору. Что уже само по себе свидетельствует – данное решение было именно новшеством, не свойственным церковной традиции.

Даже сама Элладская Церковь не признала решения Мелетия по переподчинению Американской Архиепископии Фанару. Из Греции Синодом ЭПЦ был назначен альтернативный Архиепископ, и раскол в новосозданной структуре продолжался до 1931 года.

Но и сам факт создания параллельных греческих церковных структур в Америке, основанный на этническом принципе, стал для многих Церквей соблазном филетизма, ранее осужденного как ересь. Ведь константинопольский «томос рассеянья», на котором вначале были основаны действия Мелетия, уже был актом, предполагавшим именно этническое формирование общин.

Не лишним будет напомнить, что сам такой принцип был ранее осужден именно Константинопольской Церковью. Более того, в 1872 году объявлен ересью.

Первая по чести патриаршая кафедра дала пример пренебрежения к канонам и применения ею же осужденного филетизма всему православному миру, запустив тем самым «эффект домино».

«Эффект домино» в смешении Церквей

Запущенный в Константинополе эффект домино в нарушении канонического порядка в Америке не заставил себя долго ждать.

В 1918 году, вслед за Мелетием, в Америку прибывает епископ Антиохийской Церкви Герман (Шехади). К этому времени в Североамериканской митрополии РПЦ уже существует викариат для православных арабов во главе с епископом Рафаилом (Хававини). Епископу Герману удается убедить часть арабских общин перейти под юрисдикцию Антиохийской Церкви, создав тем самым ее юрисдикцию в США. Часть арабских приходов остается в РПЦ. Это разделение продолжается до 1975 года. В результате этнофилетических настроений разделения арабского Православия в Америке возникают один за другим.

В результате одного из них возникает «Американская православная кафолическая церковь» (АПКЦ). В 1933 году при содействии вышеупомянутой АПКЦ образуется т.н. «Экзархат Александрийской Церкви в Америке», признание которого самой Александрийской Церковью весьма сомнительно, как минимум, до 1947 года, когда, по некоторым данным, он получил признание и название «Александрийская Греческая Православная Кафолическая Церковь в Соединенных Штатах». После 1950 года происходит ее раскол и утрата одной из ее частей связи с Александрийским престолом. В 1986 году она провозглашает свою автокефалию в качестве «Автокефальной Греческой Православной Церкви Америки и Канады», которая не признана православным миром, а сам статус и положение данной юрисдикции весьма сомнительно.

В 20-х годах в США возникают приходы Иерусалимской Церкви, объединенные в Эпитропию Святого Гроба в Америке, реорганизованные в 2002 году в викариат Палестинско-Иорданских общин в США. В 2008 году Константинополю удается добиться его передачи в состав своей Американской Греческой Архиепископии.

В 1921 году Собор Сербской Церкви принимает решение о создании Американской и Канадской епархии с центром в Чикаго и призывает перейти в нее приходы из состава Североамериканской митрополии. Первым ее епископом становится св. Николай (Велимирович). Возможно, именно личностный фактор первого ее правящего иерарха уберег Сербскую епархию в Америке от последующих расколов, столь свойственных другим юрисдикциям на этом континенте.

В 1922 году из состава Североамериканской митрополии выделяется часть румынских приходов. В 1923 году один из румынских священников (Виктор Мурешан) назначается благочинным американских румынских приходов. В 1930 году Румынская Церковь принимает решение о создании своей епархии в Америке. В 1934 году это решение поддерживают румынские власти. В 1939 году правящий архиерей этой епархии Поликарп (Морушка) едет в Румынию и не возвращается назад из-за начавшейся Второй мировой войны. Заменяющего его епископа отказывается принять клир епархии. В итоге происходит фактическое отделение румынских приходов от Румынской Церкви в 1948 году. Не согласная с этим решением часть клира создает в 1950 году «автономную православную румынскую епископию Северной и Южной Америки», которая принимает румынского епископа. Отколовшаяся же от РумПЦ часть румынских приходов избирает своего «епископа», который принимает «хиротонию» у украинских раскольников. Через десять лет пребывания в расколе, в 1960 году, данная группа просит Североамериканскую митрополию принять ее в свой состав через покаяние и новое рукоположение. С тех пор Румынская епископия существует в составе сначала Североамериканской митрополии, а с 1970 года – в составе автокефальной Православной Церкви в Америке.

В 1938 году свою епархию в Америке создает Болгарская Церковь. Ее основой также становятся приходы, вышедшие из Североамериканской митрополии, где с 1909 года существовала Болгарская миссия. В 1948 году, из-за политических причин, она выходит из подчинения Болгарской Церкви, что продолжается до 1963 года. Но часть ее клира и прихожан, не желая возвращаться в БПЦ, переходит в РПЦЗ, в составе которой создает свою Болгарскую православную епархию. В составе РПЦЗ она пребывает до 1976 года, после чего вливается назад уже в автокефальную ПЦА.

В 2009 году Грузинская Православная Церковь формализует свои приходы в Северной Америке, которые в 2014 году организовываются в Северо-Американскую епархию ГПЦ.

Как мы видим, не только Русская Церковь, но и Антиохийская, Сербская, Болгарская, Грузинская, (а также определенное время Элладская, Александрийская и Иерусалимская), своими действиями не признали никакого «эксклюзивного права Константинопольского Патриархата на окормление православной диаспоры» ни в мире в целом, ни в Америке в частности.

В 1990 году своими практическими шагами отвергала эту претензию Константинополя и Польская Церковь, которая приняла в свой состав бразильские приходы и создала свою епархию в Бразилии в 1991 году.

В 1918 году Североамериканская митрополия создает в своем составе Албанскую православную миссию, которая становится епархией в 1919 году и существует до сих пор в качестве Албанской Архиепископии в Православной Церкви Америки. В 1949 году часть ее приходов перешла в Греческую Архиепископию, в силу чего сейчас в Америке существует две албанских епархии в составе КП и в составе ПЦА.

Североамериканская митрополия после Русской революции

Гражданская война в России, переросшая в большевистские гонения на Церковь, не могла не сказаться на ситуации в Североамериканской митрополии. Первой значимой проблемой стала невозможность принятия кадровых и организационных решений. Связь с Московским Патриархом Тихоном временами была затруднена, а часто просто невозможна из-за арестов Патриарха.

Второй сложностью стали отношениях с другими Поместными Церквями, которые, одна за другой, открывали свои приходы и епархии на территории Митрополии.

Не упрощало ситуацию и разделение в самой Русской Церкви – из эмигрировавших епископов и священников которой была сформирована Русская Православная Церковь за границей (РПЦЗ), которая вскоре разорвала административные связи с Московской Патриархией. РПЦЗ попробовала взять на себя бразды управления в Североамериканской митрополии, что привело к принципиальным разногласиям. Освобожденный из заключения Патриарх Тихон, под давлением большевиков, вынужден был требовать от руководства Североамериканской митрополии отказа от критики Советской власти, так как это ставило РПЦ под еще больший удар. Находящиеся внутри СССР епископы и священники, которые решили не бросать свою паству, не могли себе позволить той свободы слов и действий, как их зарубежные собратья.  

В итоге Детройтский Собор в марте 1924 года провозгласил «временное самоуправление» Митрополии до тех пор, пока не произойдет нормализация ее отношений с Матерью-Церковью и не будет созван новый Собор РПЦ. Подобный статус-кво сохранялся до приезда в 1933 году в США представителя РПЦ архиепископа Вениамина (Федченкова), задачей которого было получение от главы Митрополии митрополита Платона подписки о недопущении впредь антисоветских высказываний со стороны духовенства. Резкие высказывания американского духовенства в адрес советской власти служили поводом для новых гонений на РПЦ в СССР. В свою очередь, американское духовенство считало делом своей совести свидетельствовать миру о страшных гонениях на Церковь в Советском Союзе. Данный вопрос неизбежно должен был завести в тупик переговоры между Митрополией и Патриархией. В результате архиепископу Вениамину пришлось вернуться в Москву без расписки митрополита Платона, получив его однозначный отказ.

Московская Патриархия оказалась в сложном положении, при котором бездействие, как и сотрудничество с Североамериканской митрополией, могло привести к новым арестам и расстрелам духовенства и епископата.

В итоге 16 августа 1933 года заместитель патриаршего местоблюстителя митрополит Сергий и Временный синод РПЦ постановили предать митрополита Платона суду архиереев с запрещением в священнослужении впредь до раскаяния или до церковно-судебного о нём решения. При этом приходы, согласные принять правила воссоединения Патриархии были присоединены к ней на правах Экзархата.

Ввиду этих обстоятельств новый глава Североамериканской митрополии митрополит Феофил (Пашковский) в 1935 году согласился принять власть Архиерейского синода РПЦЗ, сохраняя за собой внутреннюю автономию. К концу тридцатых годов Североамериканская митрополия насчитывала 8 епархий, 330 приходов, около 400 тысяч верующих.

Данное разделение с РПЦ не было злонамеренным, о чем существует множество исторических свидетельств, а лишь было вызвано политическими реалиями того времени. В частности, в 1946 году VII Всеамериканский церковный собор в Кливленде принял решение о выходе из РПЦЗ и обратился к Московскому Патриарху с просьбой о приеме Митрополии назад в лоно РПЦ. Но эту инициативу так и не удалось реализовать.

В 1947 году Синод РПЦ был вынужден наложить запрет на всю иерархию митрополии. Данный запрет не был связан с какими-либо реальными каноническими или догматическими нарушениями, а носил явно политический характер.

Таким образом, к 1970 году в Северной Америке существовал экзархат Московского Патриархата, состоящий из приходов согласившихся на условия Москвы, Русская Православная Церковь заграницей и Североамериканская митрополия, из которых последняя оставалась русской все более только по названию.

Американизация церкви

С первых своих шагов в конце XVIII века на американском континенте русские миссионеры активно вели работу среди местного населения. С самого начала своего существования будущая американская Церковь не мыслилась ее создателями как «диаспорная» или «национальная». Также активно в XIX-XX веках велась работа и среди американцев различного происхождения. В итоге к середине ХХ века Североамериканская митрополия состояла почти полностью из «американских граждан, говорящих и молящихся по-английски, причем подавляющее большинство ее членов не имело никакой человеческой связи с Россией». Церковнославянский язык все менее применялся в литургической жизни Митрополии. В 90% приходов Литургия служится на английском языке.

Высок был и авторитет Митрополии среди присутствующих в Америке Церквей. Приведем лишь один эпизод:

«Великий пост, 1964 год. Только что в Греческом соборе Нью-Йорка завершилось торжественное богослужение за всех гонимых за православие. По окончании службы митрополит Леонтий подходит к архиепископу Иакову, чтобы поблагодарить его от имени Митрополии. Происходит нечто необычное: греческий иерарх во всем своем величии склоняется перед старцем в белом, целует его руку и говорит: "У тебя великая душа"».

Общее стремление к автокефалии

Положение дел в американском Православии после 1918 года становилось все дальше и дальше от принятого в Церкви канонического порядка. Вопреки принципу «да не будет двух епископов во граде», указанному в 8-м правиле I Вселенского Собора, принципам 8-го правила III Вселенского Собора и многим другим канонам, приведенным выше, в Америке сложилась прямо противоположная ситуация. Профессор Александр Шмеман, клирик Митрополии с 1951 года, пишет:

«К 1970 году православие в Америке существовало в форме: одной греческой юрисдикции, трех русских, двух сербских, двух антиохийских, двух румынских, двух болгарских, двух албанских, трех украинских, одной карпатско-русской и некоторых более мелких групп, которые мы здесь не приводим ради простоты. Внутри каждого национального подразделения каждая группа утверждала, что является единственной «канонической», и отказывала другим в признании… Эта уникальная и совершенно беспрецедентная ситуация просуществовала многие десятилетия».

Подобное положение дел тревожило клир всех основных православных юрисдикций, объединённых в «Постоянную конференцию православных епископов Америки» (SCOBA). Особенно же глав Североамериканской митрополии митрополита Леонтия, Греческой Архиепископии архиепископа Иакова и Антиохийской Церкви в Америке митрополита Антония.  

На повестке дня SCOBA стояло явное стремление к каноническому единству в Северной Америке, и все три этих иерарха неоднократно высказывались на эту тему. Архиепископ Иаков в своем вступительном слове на январском собрании 1965 года в SCOBA похвалил митрополитов Леонтия и Антония за их видение и подчеркнул, что постоянная конференция должна приобрести регулярный канонический статус, как провинциальный Синод Американской Церкви, согласно канонам и с благословения Матери-Церкви.

Под «Матерью-Церковью» архиепископ Иаков имел в виду, конечно же, именно Церковь Константинополя. Во-первых, она была Церковью-Матерью возглавляемой им Архиепископии. Во-вторых, он (как и многие другие сторонники установления канонического в Америке) был сторонником идеи особых привилегий КП. Популярны эти взгляды были в Североамериканской митрополии. В-третьих, другой альтернативы практически и не наблюдалось в том момент, так как Североамериканская митрополия была лишена практических возможностей решать какие-либо вопросы в РПЦ.

Именно поэтому путь решения американских проблем начался именно с переговоров в Константинополе.

Поиск пути решения проблем американской неканоничности в Константинополе

Впоследствии, когда в 1970 году Североамериканская митрополия получит свою автокефалию от Русской Православной Церкви, ей будут предъявлены многочисленные несправедливые обвинения. Причем с самых разных сторон. Саму Митрополию обвинят в пренебрежении мнением Константинополя. РПЦ обвинят в предоставлении автокефалии, чтобы «не допустить сближения Митрополии с Константинополем». На самом деле оба обвинения абсолютно исторически недостоверны. В силу исторического разрыва с Москвой, антагонизмов с советской политической системой, в Североамериканской митрополии доминировали именно симпатии к Константинополю.

И в поисках канонического решения ситуации, представители Митрополии явили собою очевидное христианское смирение: вместо того, чтобы настаивать на своих канонических правах в США, вместо того, чтобы оппонировать константинопольскому присутствию на их территории, они «признали себя последними» (Мк. 9:35), обратившись именно в Константинополь.

В 1963 году закончилась ничем очередная попытка разрешить противоречия между РПЦ и Североамериканской митрополией: в Советском Союзе бушуют хрущевские гонения на Церковь. Московская Патриархия не может себе позволить такой риск, как ответственность за неуправляемую ею Североамериканскую митрополию, из-за позиции которой по вопросу коммунистических гонений эти же гонения могут стать еще жестче. В свою очередь, Североамериканская митрополия опасается вмешательства в ее дела советских атеистических властей через Патриархию, если ей не будет предоставлена достаточная автономия. Но даже если бы компромисс был найден, это не решило бы проблемы смешения Церквей в Америке.

В Североамериканской митрополии обращаются за решением этого вопроса во Вселенский Патриархат.

С этой целью в мае 1966 г. по поручению Священного Синода Митрополии о. Александр Шмеман отправился в Стамбул, чтобы навестить Патриарха Афинагора. Шмемана приняли очень хорошо и даже вручили наперсный крест, но, когда он поднял «американскую проблему», патриарх ответил: «Вы русские, идите в свою Мать-Церковь, потому что никто не может решить вашу проблему, кроме Русской Церкви».

В декабре 1966 года новоизбранный митрополит Ириней направил рождественское послание всем Патриархам. В нем он изложил историческое обоснование русского православия на этом континенте до текущего момента, с конкретной просьбой к патриархам изучить этот вопрос и попытаться разрешить канонический хаос. За исключением архиепископа Финляндии, на это послание не поступило ни одного ответа.

В следующем, 1967 году, митрополит Ириней в очередной раз попытался поднять вопрос об упорядочении статуса митрополии во время визита в Константинополь, но в последний момент ему просто отказали в аудиенции у Вселенского Патриарха.

Почему Фанар не помог американскому Православию

Хронологию этих событий уместно вспомнить сейчас, когда Патриарх Варфоломей рассказывает о «спасительном вмешательстве» в дела украинского Православия, якобы для «мира и преодоления раскола», затянувшегося «из-за бездействия Москвы». Перед глазами Константинопольского престола сто лет существует проблема американского Православия, начавшегося именно с его, Константинополя, вторжения на эти земли. Его просили об участии в решении этой проблемы до того, как в 1970-м году Православная Церковь Америки получила автокефалию от РПЦ, и после этого по сей день – чтобы вернуть канонический порядок в Америке.

Но Константинополь остается глух ко всем этим просьбам, как ранее был глух к Североамериканской митрополии, страдавшей от неурегулированного статуса. Ведь ее клир находился под запретом, политический формальный характер которого понимали обе стороны – и она сама, и вынужденно наложившая его Московская Патриархия. Но при этом в Североамериканской митрополии была неоспоримая апостольская преемственность, ее клириков никто не извергал из сана, не предавал анафеме, с ними сослужили архиереи практически всех канонических Поместных Церквей, представленных в Америке. И тем не менее, поскольку предоставление автокефалии американской Церкви могло обернуться для Фанара утратой его американских приходов, никто в Константинополе не протянул руку помощи. И совсем другое дело история с Украиной, в которой Фанар получил возможность создать свой экзархат и контроль над неподконтрольной ему до этого церковной территорией благодаря зависимости, прописанной в томосе.

А ведь новая автокефалия в Америке могла быть создана не только на основе Североамериканской митрополии РПЦ, но и на основе Греческой Архиепископии. Не случайно просьбу митрополита Иринея к Патриарху Афинагору принять его по данному вопросу поддержал ее глава – архиепископ Иаков. Вполне вероятно, что это и могло стать причиной отказа кира Афинагора от обсуждения данного вопроса.

Говоря об Америке Фанар заявлял, что автокефалию дают лишь Вселенские Соборы

Еще одним необоснованным обвинением в адрес ПЦА является то, что якобы SCOBA («Постоянная конференция православных епископов в Америке») планировала организацию совместных действий по получению автокефалии, а односторонние действия Североамериканской митрополии сорвали этот процесс. На самом деле Североамериканская митрополия, следуя безапелляционным рекомендациям Константинополя, возобновила переговоры с РПЦ, чему способствовала смена руководства в СССР и прекращение хрущевских гонений. Переговоры эти были восстановлены в 1967 году и были прозрачными для остальных Церквей, епископы которых входили в SCOBA

Активный участник событий тех лет протопресвитер Иоанн Мейендорф вспоминал:

«Ни Стамбул, ни другие “материнские Церкви” не стремились к православному единству в Америке… Главный аргумент Константинополя состоит в том, что автокефальные церкви должны быть учреждены Вселенскими Соборами. Этот аргумент довольно удивителен для любого, кто знает историю Православной Церкви, так как последний Вселенский Собор был в 787 году. Но вот оно-предложенное первым престолом Православия ...».

И действительно, аргумент про Вселенские Соборы не единожды использовался Патриархом Афинагором и его приемниками, что весьма странно: давая автокефалию Элладской, Сербской, Румынской, Албанской, Болгарской Церквям, Константинополь вовсе не требовал Вселенских Соборов. Признавая веками автокефалию Грузинской Церкви, получившую ее от Антиохийской Патриархии, Константинополь не требовал Вселенских Соборов. Также как и в 1990 году, когда признал ее восстановление. Не требовал он Вселенских Соборов и в 1924 году, отторгая автономную Польскую Церковь от РПЦ и даруя ей автокефалию. Не требовали фанариоты Вселенских Соборов и в последствии: ни в 1998 году, признавая (в интерпретации фанариотов – предоставляя) автокефалию Православной Церкви Чешских земель и Словакии (на самом деле получившей автокефалию еще в 1951 году от РПЦ) или выдавая томос об автокефалии в 2019 году украинским раскольникам.

«Ваше Блаженство также очень хорошо знает, что Православные Церкви не имеют согласия в вопросе единого порядка установления автокефалии. Элладская Церковь до сих пор занимала мудрую и беспристрастную позицию по этому вопросу. Например, Ваше Блаженство и Священный Синод недавно приветствовали митрополита Пражского и всея Чехословакии – главу автокефальной церкви, которая также лишена официального признания Вселенским Патриархатом. Я хотел бы предложить, чтобы аналогичное отношение братства и конструктивного товарищества было применено к американской ситуации ...» – писал в личном письме Архиепископу Афинскому Иерониму 5 апреля 1971 года Мейендорф.

Фанар не просто отказался участвовать в решении американской проблемы, но и сам толкал Североамериканскую митрополию к решению данного вопроса в Москве не только советами, но и практической изоляцией. С одной стороны ни РПЦ, ни КП не ставили под сомнение благодатность таинств Митрополии (в отличие от ситуации с украинскими раскольниками в 2018-2019 годах), с другой стороны именно КП попытался изолировать Митрополию. Вот что об этом вспоминает митрополит Феодосий (Лазор), предстоятель ПЦА в 1977-2002 годах:

«Обвинение, прозвучавшее в начале 1970-х годов в том, что автокефалия была организована поспешно или сделана за закрытыми дверями, без уведомления заинтересованных лиц, на мой взгляд, просто не соответствовала действительности. Были разговоры и диалоги с другими Православными Церквями в Америке.

В моей хиротонии приняли участие епископ Сила, представитель архиепископа Якова, и епископ Марк (Липа) из албанской епархии – оба епископа находились под омофором Вселенского Патриархата».

Бесспорно, исходя из вышеприведенных канонических оснований, Русская Церковь была сама праве дать автокефалию своей же части (которой пусть номинально, но являлась Североамериканская митрополия) на своей канонической территории. Так же, как ранее в других частях света это делала Антиохийская Церковь и Константинопольская Церковь. Как мы видели, четкой процедуры предоставления автокефалии в каноническом праве нет. Но зато существует достаточно много канонических правил, возбраняющих одним Церквям вмешиваться в дела других и наоборот – позволяющих епископам каждой Церкви принимать все необходимые решения, касающееся ее епархий.

Однако сначала нарушение канонического строя Церкви в Америке Константинополем и, вслед за ним, другими Церквями, а затем политические события и разногласия усложнили ситуацию, сделав, как казалось невозможным решение вопроса между Русской Матерью-Церковью и Североамериканской митрополией.

И если бы Господь попустил Североамериканской митрополии получить автокефалию от КП, то именно это могло бы быть оспорено с точки зрения нарушения канонов, запрещающих вмешательства в дела другой Церкви (что, впрочем, редко останавливало Константинополь в других ситуация в ХХ веке).

Но Господь ожесточил сердце Патриарха Афинагора (Исх 9:12), не желавшего отпускать американские приходы. И сам Фанар вынудил Митрополию искать решение в лоне Церкви-Матери, вместе с тем даровав Московской Патриархии завершение хрущевских гонений и возможность принять вызревшее и единственно возможное на тот момент решение.

Автокефалия от РПЦ. Хронология событий

Контакты Североамериканской митрополии с РПЦ были возобновлены в ноябре 1967 года, когда митрополит Никодим (Ротов) оказался в Нью-Йорке.

Следующий важный шаг был сделан в августе 1968 года в Упсале, Швеция. Три представителя Митрополии – архиепископ Сан-Францисский Иоанн, о. Иоанн Мейендорф и профессор Сергий Верховской встретились с митрополитом Никодимом. Впервые термин «автокефалия» был упомянут как возможный для рассмотрения. Безусловно, это был большой шаг вперед со стороны Русской Церкви после прошлых трудностей. После этого Синод Митрополии создает комитет для переговоров с РПЦ.

Первая официальная встреча с митрополитом Никодимом состоялась 21 января 1969 года в отеле New Yorker в Нью-Йорке, где он останавливался. Эта встреча была проведена, чтобы подготовить повестку дня для будущих переговоров. Основная встреча состоялась двумя неделями позже, 3 февраля 1969 года. Специальный переговорный комитет Митрополии встретился с русской делегацией в резиденции митрополита в Сюссете... На этой встрече впервые был разработан документ, в котором изложены общие условия соглашения об автокефалии.

После одобрения основного соглашения обеими Церквями две делегации встретились 24-25 августа 1969 года в Женеве, Швейцария. На этой встрече был согласован набор канонических оснований для будущей автокефалии: канонический принцип территориального и юрисдикционного единства Церкви; признание того, что до 1922 года и территориальное, и юрисдикционное единство Православной Церкви в Америке принадлежало Русской Церкви; признание того, что юрисдикционный плюрализм явно противоречит каноническим нормам; признание того, что провозглашение автокефалии принадлежит Матери-Церкви и только ей одной; признание того, что рост церкви в Америке до исконной церкви требует ее провозглашения автокефальной церковью; признание того, что Митрополия в силу ее исторической преемственности с русскими корнями Православия в Америке является самоочевидным центром Американской Автокефальной Церкви.

Нерешенными остались лишь два вопроса: статус Японской Православной Церкви (после 1946 года находилась во временном подчинении Североамериканской митрополии) и статус некоторых священников и мирян Экзархата, которые могли иметь личные возражения против присоединения к Митрополии.

19 сентября 1969 г. Архиерейский Собор Митрополии единогласно принял и одобрил Женевское соглашение.

26-27 ноября 1969 г. состоялась новая встреча, уже в Токио. Было решено, что Японская Церковь станет автономной в составе Русской Церкви, и что Патриаршие приходы в Америке, которые не хотят присоединяться новой автокефальной Церкви, могут временно сохранить свой статус-кво.

Одновременно с этим шла активная работа в Московской Патриархии, в которой всячески старались получить согласие советских властей на предоставление автокефалии Североамериканской митрополии. Митрополит Никодим и другие предстатели Патриархии пугали коммунистических чиновников якобы существующей угрозой перехода Североамериканской митрополии в сферу влияния Константинопольского Патриархата (как известно, Патриарх Афинагор был протеже американских государственных структур), предотвратить которую можно исключительно с помощью автокефалии. Аргументация не была объективной, но советские чиновники не очень глубоко понимали происходящий процесс. Дополнительным аргументом были высокие расходы на содержание североамериканских приходов (что, впрочем, частично соответствовало действительности). В итоге согласие советских властей было получено.

10 апреля 1970 года Русская Православная Церковь даровала автокефалию Православной Церкви в Америке.

В Константинополе эта новость была встречена крайне негативно. Основной причиной этого было восприятие появления автокефальной Церкви как претензии на поглощение епархий и приходов других автокефальных Церквей, действующих в Америке.

Вместе с тем претензии на подобное поглощение имел сам Константинопольский Патриархат еще с 1923 года, заявивший при Патриархе Мелетии свои претензии на исключительное право окормления православной диаспоры («варварских земель»), к числу которых отнес и Америку. Возникновение же автокефальной Церкви делало эти планы несбыточными. Фанар увидел в Православной Церкви в Америке (ПЦА) своего конкурента.

«Для Москвы предоставление автокефалии не имело ни одного из этих последствий. Автокефалия была простым признанием де-юре того факта, что ее бывшая Американская епархия, основанная в 1794 году, была тогда, в 1970 году, зрелой и независимой Церковью. Другими словами, Москва рассматривала автокефалию как внутреннее дело Русской Православной Церкви» – свидетельствует митрополит Феодосий.

То есть Москва, в соответствии со своими каноническими правами, на своей территории, решала вопрос своей Митрополии. Признавая юрисдикционное и территориальное единство новой автокефальной Церкви, РПЦ не вмешивалась в дела других Церквей, действующих в Америке, а лишь отказывалась от своего права на параллельную юрисдикцию. За исключением небольшого числа временно остающихся в ее составе приходов, без права создания епархии или увеличения их числа. Это исключение было вынужденным в силу их несогласия войти в состав ПЦА.

Автокефалию ПЦА признали Грузинская, Болгарская, Польская и Православная Церковь Чешских земель и Словакии. На сайте Румынской церкви ПЦА упомянута в числе Церквей-сестёр без уточнения её статуса. Ее благодатность не оспаривает ни одна из Православных Церквей (в отличие от «ПЦУ»), просто некоторые из них считают ее частью РПЦ, а некоторые автокефальной Церковью. Основным мотивом ее непризнания со стороны части Церквей является либо давление Константинополя, либо опасения утратить свои епархии или приходы в Америке. Но при этом все Церкви пребывают с ней в евхаристическом общении.

Один из ее архитекторов – протопресвитер Иоанн Мейендорф писал:

«До автокефалии положение всех Церквей (в США – Ред.) было неканоническим, поскольку каноны формально исключали существование нескольких юрисдикций на одной территории. Сегодня дверь открыта для восстановления каноничности. Если Вселенский Патриарх хочет взять на себя роль, которая должна принадлежать ему – быть организатором, арбитром, центром Соборности, пусть он исполняет эту роль, а не апеллирует к несуществующим правам!».

Как видно из фактов, ПЦА неоднократно протягивала руку Константинополю и даже складывала их в просьбе благословения. Но своей руки каждый раз не протягивал Фанар…

История показывает нам, что объявленные РПЦ автокефалии неоднократно становились предметом непризнания со стороны Константинопольской Патриархата. И каждый раз из-за его претензий на монополию в этом вопросе. Так было с автокефалией Грузинской Церкви (1943 года), Польской Церкви (1948 года), Православной Церкви Чешских земель и Словакии (1951 года). В итоге все эти проблемы были разрешены в той или иной форме. В случае с Грузинской Церковь Константинополь признал ее только в 1990 году, но сделал вид, что этим признанием он ее якобы даровал. В случае с Польской Церковью на Фанаре предпочли не заметить покаяние польских иерархов в неканоничной автокефалии 1924 года и получения новой автокефалии от РПЦ в 1948 году. Не замечают и по сей день. В случае с ПЦЧЗС ее автокефалию признали в 1998 году, «выдав ее заново» и существенно ограничив в правах (еще более, чем Польскую Церковь в 1924 году).

Как мы видим из истории, при желании Фанар находил решения признания автокефалий с сохранением своего лица. Но в случае с ПЦА это решение не найдено до сих пор, несмотря на ее готовность к компромиссу. Более того, предоставляя автокефалии в разных концах света, делать то же самое со своими приходами в США Фанар делать категорически не хочет. Так, например, в отношении Архиепископа Иакова, главы Греческой Архиепископии, утверждают, что его отставка в 1996 году была связанна в том числе с конфликтом между ним и Патриархом Варфоломеем по вопросу американской автокефалии. После его отставки последовало дробление Архиепископии, чтобы снизить риски ее разворота в сторону объединения с ПЦА. Еще более ее права были урезаны уже в 2020 году.

Право на предоставление автокефалии

Если бы вопрос «кто имеет право предоставлять автокефалию» имел четкое определение в каноническом праве, то он бы не вызвал столько сомнений и споров. Но святые каноны не регламентируют этот вопрос. В Византийской империи III-VIII веков этот вопрос не стоял остро на повестке дня. Его успешно решали Вселенские Соборы по мере необходимости.

Вне сомнений, в вопросах, не регламентированных канонами, для Православных Церквей является определяющим Предание Церкви – церковный опыт. И вот здесь и возникают разночтения у Константинополя с другими Церквями.  

Фанариоты апеллируют к практике Вселенских Соборов. Но уже после последнего из этих Соборов ими же было предоставлено или признанно девять (!) новых автокефальных Церквей. И лишь Патриаршество Русской Церкви предоставлялось Константинопольским Собором в 1590 году, в котором участвовали представители остальных восточных Патриархатов. То есть носило признаки Вселенской Соборности.

В 1850 году томос об автокефалии Элладской Церкви, помимо константинопольских иерархов подписывает только Патриарх Иерусалимский. То есть Вселенской Соборности мы уже не наблюдаем. В последующих решениях об автокефалии других новых Церквей также нет признаков чьего-либо решения, кроме Константинопольской Церкви. Таким образом, тезис об исключительном праве Вселенских Соборов на предоставление автокефалии разрушается самой историей и практикой Константинопольской же Церкви.

Фанариоты выдвигают следующий тезис: пока нет Вселенских Соборов их права делегированы КП.

Почему? Мы не видим ни одного решения Вселенского Собора с таким содержанием.

Вместе с тем Соборы часто обсуждали и решали гораздо менее значимые вопросы. Неужели, если бы подобное решение было принято, оно не нашло бы своего четкого выражения в канонах?

Но не замечая этого нонсенса Фанар ищет такое решение в весьма натянутой и вольной интерпретации 3 правила II Вселенского Собора и 9, 17, 28 правил IV Вселенского Собора. Анализ этих правил и их толкований мы сделали выше. Они не дают КП даже права быть верховным судьей над Церквями, без их на то воли. И тем более они не дают права «первенства власти», на которые претендуют фанариоты. Не говоря уже о праве замещения Вселенских Соборов.

Но даже если не оспаривать судебных привилегий Константинополя, то в данном случае речь не идет о судебной тяжбе. Речь идет о праве предоставления автокефалии.

На каком основании якобы существующие судебные привилегии КП лишают другие Поместные Церкви права давать автокефалии своим частям? Фанариоты ссылаются на то, что все автокефалии в истории были предоставлены или Вселенскими Соборами или их Патриархатом. А раз так, то только КП и имеет право на это. Но это неправда. Как в посыле, так и в выводе.

Да, действительно Константинополь дал автокефалию Русской Церкви (соборно), Элладской Церкви (уже лишь с участием Иерусалимского Патриарха) и единолично – Сербской, Румынской, Албанской и Болгарской Церквям. Но все эти Церкви находились в его каноническом подчинении и предоставление им автокефалии от Церкви-Матери было абсолютно логичным.

А вот дальше, в ХХ веке, возникает противоречия. Фанариоты претендуют на то, что все остальные автокефалии были даны им же: Польская, Грузинская, Чехословацкая…

Как некоторые дети, помимо настоящих друзей придумывают себе друзей вымышленных, так и КП существует среди Церквей, некоторым из которых он действительно дал автокефалию, а некоторым из которых придумал, что он ее дал. И делается это только для подкрепления своих претензий на монопольное право в этом вопросе. Так как других оснований для этого нет.

Не только факты провозглашения автокефалий отдельно от Константинополя, но и факты признания их другими Церквями свидетельствуют об ошибочности фанарских претензий на монополию в этом вопросе. Фанариоты ошибаются в самом начальном своем посыле: не только они давали автокефалии и до ХХ века.

Все Поместные Церкви могут предоставлять автокефалию?

Если во всех вышеприведенных трех примерах речь идет о споре между Константинополем и Москвой, то есть еще один пример, разрушающий фанарские претензии.

Процитируем прямо из томоса КП выданного Грузинской Церкви в 1990 году:

«По решению Синода и освещенным Духом Святым, мы признаем Святую Церковь Грузии той же структурой и организацией, которой она с давних времен была, о чем свидетельствует Вальсамон, написав: «говорят, что в период его Святейшества Патриарха Божественного города Великой Антиохии господина Петра было принято соборное решение о свободе и автокефалии Церкви Иберии» (Γ.Α. Ράλλη, Μ. Πότλη, σύνταγμα τῶν θειών και ἱέρων κανόνω. Ἀθ., 1852, τομ Β, σελ. 172)».

Речь идет о Соборе Антиохийской Церкви, созванном Патриархом Петром III в 1053 году, на котором было принято решение об автокефалии Грузинской Церкви, которая ранее относилась к Антиохийскому Патриархату.

Этот пример, признанный Константинополем и другими Церквями, красноречиво свидетельствует о праве Поместных Церквей предоставлять автокефалию самостоятельно, как без Вселенских Соборов, так и без передачи этой роли Константинополю, что опровергает интерпретации КП. Так выглядит подлинное Предание Церкви.

Если каноны не определяют четко процедуры предоставления автокефалии, то они вполне четко определяют право Соборов каждой Церкви принимать решения в отношении ее устройства. И запрещают вмешательства в ее дела остальных Церквей, так же как запрещают и их деятельность на ее территории. Подробно мы это рассмотрели выше в соответствующих разделах.

Именно на канонах соответствующего содержания и был основан ответ Московского Патриарха Алексия на претензии Константинопольского Патриарха Афинагора по поводу предоставления автокефалии ПЦА в Послании от 16 марта 1970 года: «Согласно каноническому и церковному праву, законная автокефалия может быть получена только от законной власти. Для Русской Православной Греко-Кафолической Церкви Америки, как именуется Американская Русская Митрополия, да и для Православия в Америке в целом, таковой является Русская Православная Церковь. Никем не может оспариваться тот факт, что всякая автокефальная Церковь полномочна дать автокефалию части своей Церкви».

Контраргументы Константинополя

Вся аргументация фанариотов против автокефалии ПЦА была изложена в письмах Патриарха Афинагора от 7 января 1970 года Московскому Патриарху Алексию I и от 24 июня 1970 году местоблюстителю Патриаршего Престола Московского митрополиту Пимену. Так как второе письмо включает в себя аргументацию первого, его мы и попытаемся кратко рассмотреть:

Патриарх Афинагор озвучивает в письме ряд претензий к Русской Церкви, в т.ч. часть тезисов, которые сейчас любят использовать на Фанаре в наше время и которые в 2020 году активно использовал Архиепископ Хризостом. В том числе претензии по поводу границ Польской Церкви (мы ранее подробно рассмотрели этот вопрос), и по поводу предоставления автокефалии Православной Церкви Чешских земель и Словакии.

Однако в достаточно обширном тексте Патриарх Афинагор признает:

«Конкретных канонов, точно характеризующих автокефалию, в церковном праве не найти». После чего пытается выстроить логику на ложных посылах из истории Церкви, конструкцию которой мы рассмотрели в предыдущем разделе.

Кир Афинагор пишет:

«Что касается ее (РПЦ) предполагаемого права, как и права любой другой автокефальной Православной Церкви, предоставлять статус автокефалии другой Церкви-такое право не соответствует ни каноническим требованиям, ни существующим внутри Церкви практикам».

Согласимся лишь частично с этим утверждением: не соответствует, если речь идет о чужой территории или части другой Церкви. Если же речь идет о части собственной Церкви – то вполне соответствует, что доказывает нам и история КП, и история РПЦ, и история получения автокефалии Грузинской Церковью от Антиохийской Церкви.

Далее, в пункте 5, следует весьма важное утверждение патриарха Афинагора: «Из самого значения самой автокефалии как церковного акта, из которого вытекают определенные изменения относительно церковных границ и возникновение новых юрисдикционных и административных полномочий, приводящих к новому порядку в Православной Церкви в целом, можно сделать вывод, что предоставление автокефалии является правом, принадлежащим Церкви в целом, и вовсе не может считаться правом “каждой автокефальной церкви”, как говорится в письме патриарха Алексия блаженной памяти».

Как хотелось бы согласиться с этими словами Его Святейшества, сколько мира они бы принесли в Церковь Христову! Особенно сейчас на украинские земли!

Но почему-то его предшественники на Константинопольском престоле не пользовались этим правилом, как давая автокефалии частям своей Церкви, так и отрывая части от Церкви Русской. Также и приемники кира Афинагора, включая нынешнего Патриарха Варфоломея, пренебрегли этой позицией. Как решая вопрос с ПЦЧЗС в 1998 году, так и давая автокефалию украинским раскольникам в 2019 году.

Далее в пункте №7 своего Послания Патриарх Афинагор приводит любопытную закономерность: «Необходимость общего решения об автокефалии подтверждается историей, которая показывает, что автокефальные Церкви, не получившие Вселенского подтверждения и заверения, такие как Церковь Карфагена, Церковь Медиоланы (Милана), Церковь Лиона, церковь первой Юстинианы, Церковь Охрида, Церковь Тырново, Церковь Ипека и Церковь Иверии, а также некоторые другие в этой категории, с течением времени утратили свою автокефалию. С другой стороны, те Церкви, которые имели вселенское признание своей автокефалии, хотя и прошли через многие испытания и почти дошли до распада, остались автокефальными Церквами и получили новую жизнь, как это сделали Церкви Кипра, Иерусалима, Антиохии и Александрии. Эта же печать обоснованности Вселенским Собором нужна и новым автокефальным Церквам для их окончательного и продолжающегося автокефального существования из-за неблагоприятных обстоятельств, в которых они могут иногда оказаться. К ним относятся Церкви, которым святой Апостольский и Патриарший Вселенский Престол дал печать автокефалии с одобрения других Православных Церквей».

То есть все не утвержденные Вселенским Собором автокефалии, по мнению Патриарха Афинагора, являются временными. Знают ли об этом т.н. «новых Церквях»? Предупредил Патриарх Варфоломей получателей своего томоса об автокефалии в т.н. «Православной церкви Украины» о его временном характере? Как эта позиция совпадает со всей историей КП в XIX-XXI веках, когда Фанар выдавал томосы об автокефалии без всякого вселенского их обсуждения и признания?

Все упомянутые Патриархом Афинагором автокефальные Церкви утратили свои автокефалии именно в силу имперского произвола: будучи поглощенными Римской церковью, объявившей себя «первой без равных» или Константинопольской. Грузинская Церковь временно утрачивала свою автокефалию по решению российских имперских властей, когда Русская Церковь была лишена этими же властями возможности выразить свое соборное мнение по этому вопросу. Корректно ли после этого приводить со стороны Константинополя подобные примеры?

К тому же Тырновский Патриархат был восставлен в лице Болгарской Церкви, а Церковь Иверии сегодня – Грузинская Православная Церковь.

Более того, как раз древние Церкви Иерусалима, Антиохии, Александрии, основанные еще Апостолами, как раз и не получали своих автокефалий на Вселенских Соборах. Они получили их до эпохи Вселенских Соборов, что также свидетельствует о том, что автокефалия возникает по решению самих Церквей внутри своей территории. Лишь Церковь Кипра и Церковь самого Константинополя получили автокефалию в эпоху Вселенских Соборов, о чем предпочел умолчать Патриарх Афинагор.

И еще более важен сам факт существования в истории названных Патриархом Афинагором Поместных Церквей, так как это очевидно доказывает, что хоть из этих Церквей лишь две сохранились доныне (лишаясь автокефалии и восстанавливая ее), но они существовали. И это практика была общепризнанной, так как они пользовались общим признанием. И автокефалии свои обретали вовсе не тем путем, который, как единственно возможный, утверждает Патриарх Афинагор.

В п.п. №15-16, игнорируя реальные исторические обстоятельства, Патриарх Афинагор отрицает права Русской Церкви в Америке аргументируя это продажей Аляски. Он пытается именно к Аляске свести роль РПЦ, хотя, как мы помним, с 1872 года епархиальным центром РПЦ в Америке был Санкт-Франциско, а с 1905 году – Нью-Йорк. Константинополь же впервые заявил свои права на американским греков в 1908 году, греческая епархия начала создаваться там в 1918 году, а на всю Америку КП начал претендовать с 1923 года.

Также кир Афинагор выражает свое возмущение нарушением РПЦ интересов других православных юрисдикций в США, что не мешает ему указывать на «особые права» КП в окормлении православной диаспоры. А ведь эти «исключительные права» являются отрицанием вообще прав других Православных Церквей на диаспорные приходы.

Историческая роль РПЦ в Америке сводится Афинагором лишь к окормлению русской диаспоры, что абсолютно не соответствует действительности. А если бы даже и соответствовало, то все равно не отменяет канонического запрета на смешение Церквей. Однако, напомним, что 90% приходов Североамериканской митрополии в середине ХХ веке были англоязычными, никак не связанными с Россией и представителей русской диаспоры в них было не больше, чем диаспор других стран.

По мнению Афинагора вопрос православных юрисдикций в Америке должен был бы быть решен на Всеправославном Соборе. Напомним, что ранее Патриарх Афинагор отказался вынести этот вопрос даже на предварительное обсуждение на межцерковной встрече в Шамбезе…  

В п. №19 Патриарх Афинагор и вовсе призывает Русскую Церковь соблюдать границы, которые «не могут быть расширены за пределы того, что было предоставлено ей золотой печатью Вселенского патриарха Иеремии II в 1591 году. Русская Православная Церковь обязана своим самостоятельным существованием этому документу, а также более новому томосу от февраля 1593 года, изданному тем же Вселенским Патриархом Иеремией II. Этот новый томос сообщает русским о решениях относительно недавно созданного Московского Патриархата, принятых на Великом Константинопольском Соборе, в котором приняли участие Патриарх Александрийский Мелетий, представлявший также отсутствующего Патриарха Антиохийского Иоакима, а также Патриарх Иерусалимский Софроний и 76 других иерархов». То есть, если с точки зрения кира Афинагора, границы РПЦ не могут быть расширены в сравнении с 1593 годом, то Средняя Азия, Сибирь и прочие территории РПЦ вообще не входят в ее состав?

Тогда, исходя из принципа исторической последовательности, в вопросе определения границ других Церквей нужно руководствоваться тем же принципом:

Исходя из 28 правила IV Вселенского Собора, следует определить границы Константинопольской Церкви – «Посему токмо митрополиты областей, Понтийской, Ассийской и Фракийской, и так же епископы у иноплеменников вышереченных областей, поставляются от вышереченнаго святейшаго престола святейшия Константинопольския церкви: каждый митрополит вышеупомянутых областей, с епископами области, должны поставлять епархиальных епископов, как предписано Божественными правилами», а вовсе не правилом «там где хочу, потому что я – верховный церковный суд», которое действует в КП последние 100 лет.

Не лишним напомнить будет и 2-е Правило II Вселенского Собора гласит:

«Областные епископы да не простирают своея власти на церкви за пределами своея области, и да не смешивают церквей: но, по правилам, александрийский епископ да управляет церквами токмо египетскими…».

Как видим, вовсе не вся Африке входила в состав Александрийской Церкви, как это пересмотрел Патриарх Мелетий, о чем написано выше.

Применяя абсурдные правила и требования к другим Церквям, КП очевидно «забывает» применить их к себе.

Резюме:

Как мы видим, до 1970 года Северная Америка являлась канонической территорией Русской Православной Церкви уже около 170 лет. Вторжение на эту территорию РПЦ было организовано лишь в 1918 году митрополитом Мелетием, что нарушало все принятые канонические нормы. Претензии КП на эти территории не имеет под собою ни канонических, ни исторических оснований. Эти претензии были нововведением со стороны ставшего Константинопольским Патриархом Мелетием и до этого не воспринимались самим КП, сам же Мелетий нарушил заявленные им права Константинополя став Александрийским Патриархом, а большинство Поместных Церквей не признавало и не признает эти претензии.

Другие Православные Церкви начали создавать свою юрисдикции в США и Канаде уже после вторжения туда Мелетия. К их появлению, как и к Греческой Архиепископии, Североамериканская митрополия отнеслась по икономии в духе любви и доброжелательства, несмотря на каноническое нестроение.

Фанар сам отстранился от решения судьбы Североамериканской митрополии и обсуждения возможности американской автокефалии, несмотря на многократные обращения к нему, опасаясь за судьбу своих американских приходов и поступающих от них доходов. И продолжает по сей день тормозить создание в США и Канаде единой Поместной Церкви несмотря на то, что ПЦА предлагала ему главенство в этом процессе.

Проанализировав факты церковной истории, православное Предание и святые каноны мы не нашли малейших реальных оснований для претензий КП на старшинство власти (а не просто старшинство чести) в Церкви, если речь не идет о светских правовых нормах присущих исключительно Византии, а потом Османской империи. Мы не нашли канонического и исторического обоснования на право КП быть высшим апелляционным церковным судом без желания на то сторон спора, на монопольное права окормления православной диаспоры, на монопольное право в выдаче автокефалий. Более того, нашли множество противоречий и опровержений этих претензий.

Мы не нашли оснований, почему вообще вопрос автокефалии ПЦА рассматривается в контексте т.н. «варварских земель».

Но мы нашли многие примеры применения КП не просто двойных стандартов, а именно лицемерия в обосновании своих претензий. Мы убедились, что выяснение истины и верных канонических решений не были мотивом действий константинопольских патриархов Мелетия, Афинагора, Варфоломея, а вся их аргументация, к сожалению, подбирается выборочно лишь с одной целью – обосновать свои имперские амбиции и произвол.