Как РПЦ в Америку вторгалась: четвертый ответ кир Хризостому, ч.1

Действительно ли РПЦ незаконно основала Церковь в Америке? Фото: СПЖ     

Разбираем последний тезис главы Кипрской Церкви, где он обвиняет РПЦ в «незаконном основании» православной Церкви в Америке.

В ноябре 2020 года Архиепископ Кипра Хризостом II признал украинский раскол под названием «Православная церковь Украины», получивший томос об автокефалии от Константинопольского Патриархата (далее – КП). Внезапная метаморфоза позиции архиепископа Хризостома, который еще в 2019 году признавал отсутствие апостольской преемственности украинских раскольников, вызвала разделение и глубокий конфликт в Кипрской Церкви. Войдя в жаркую полемику, вплоть до оскорблений и угроз, со частью своих кипрских собратьев-архиереев, кир Хризостом пошел еще дальше, выбрав для себя роль «информационного киллера» Константинопольской Церкви. Обрушившись с многочисленными весьма странными обвинениями в адрес Русской Церкви, он оказался первым из числа современных иерархов – сторонников Патриарха Варфоломея, который публично озвучил то, в чем фанариоты уже достаточно давно кулуарно обвиняют РПЦ.

Мы постарались внимательно рассмотреть обвинения кира Хризостома. Цитата с его обвинениями выглядит так:

«…Я знаю, что сегодня он (Московский Патриархат – Ред.) взял две епархии из Грузии, две епархии из Украины, он принял более половины христиан из Польши, он взял епархии из Румынии. Кто дал им право основать автокефальную Церковь в Америке? Это вмешательство других в юрисдикции вызвало потрясения во всем Православии».

Ранее мы уже ответили на обвинения по поводу якобы отторжения территорий у Грузинской Церкви, у Польской Церкви, у Румынской Церкви.

Взявшись за ответ по поводу предоставления РПЦ автокефалии Православной Церкви в Америке, пришлось столкнуться со значительным объемом вопросов, требующих ответа:

• Чья каноническая территория простиралась исторически на Северную Америку?
• Имеет ли КП первенство власти в православном мире?
• Имеет ли КП привилегии высшего церковного суда в Православной Церкви?
• Как отличается каноническое первенство чести КП от политических привилегий столичного Патриархата в Византии и Османский империи?
• Является ли Америка «землей варваров» с точки зрения канонического права?
• Обладает ли КП монопольным правом на окормление «варварских земель»?
• Когда и под влиянием каких исторических обстоятельств появились вышеуказанные претензии Фанара?
• Кем был Константинопольский Патриарх Мелетий и какова его роль в истории Церкви?
• Что означают на самом деле ссылки на определенные каноны, приводимые фанариотами в обоснование своих претензий?
• Кто имеет право давать автокефалию?
• Как именно происходило получение автокефалии ПЦА и какова в этом процессе роль Фанара?
• О чем и в чью пользу свидетельствовал Константинопольский Патриарх Афинагор в своей полемике с Русской Церковью?

Итак, давайте разберемся:  

«Кто дал им право основать автокефальную Церковь в Америке?»

Согласно версии, которой принято придерживаться в Константинопольской Церкви, Америка является ее канонической территорией. Однако, это далеко не общепринятая точка зрения в православном мире. Более того, и в самой Константинопольской Церкви так считали не всегда.

Данная претензия Константинопольского Патриархата на Америку до сих пор, спустя почти сто лет после ее появления, не признана Антиохийской, Грузинской, Русской, Сербской, Румынской, Болгарской, Польской Церквями. Признали ее лишь Церкви Греческие. Причем процесс этот шел трудно даже в Греческих Церквях: они ранее имели свои приходы в диаспоре и не спешили отдавать их Константинополю, который и не претендовал на них до 1923 года. Как мы знаем, до геноцида греков в Турции и их выселения, у Константинопольской Церкви хватало своих прихожан. И судьбы греков, сербов, грузин, болгар, румын и других православных христиан, оказавшихся в западной Европе или в Америке, не особо беспокоили фанариотов.

Вспомнили о них лишь тогда, когда количество православных в самой Турции было резко сокращено в результате геноцида и переселения, а православные епархии за ее пределами, в бывших османских владениях, либо получили автокефалию, либо сами провозгласили ее. Так, например, Иерусалимский Патриархат приходы своего Викариата Палестинско-Иорданских общин в США согласился передать Константинополю лишь в 2008 году. Албанская диаспора в Америке также не признала прав Константинополя, предпочитая юрисдикцию сначала Русской Церкви, а в итоге – автокефальной Православной Церкви в Америке (не признанной Константинополем). Антиохийская Церковь сохраняет свою юрисдикцию в Америке и по сей день, так же как многие другие Православные Церкви.

Более того, с уверенностью можно сказать, что даже автор этих «древних прав» Константинопольский Патриарх Мелетий признавал их лишь тогда, когда это было ему выгодно, отрицая их в других случаях. В том числе, уже после их заявления…

Многие Церкви имеют там сейчас свои епархии и приходы, часть Церквей признали автокефалию Православной Церкви в Америке, вопреки позиции Константинополя…

Если оценивать практическую последовательность, то можно сказать, что за примерно сто лет с момента заявления претензий Фанара на Америку, ему удалось достигнуть реальной солидарности лишь четырех из четырнадцати Поместных Церквей. Пять Церквей (вместе с РПЦ) признают автокефалию ПЦА. А еще четыре, хоть и считают ПЦА частью РПЦ, не признавая ее автокефалии, но при этом не признают и особых прав Константинопольской Церкви «на окормление диаспоры в варварских землях», имея в Америке свои собственные приходы, или передав их в состав той же ПЦА, а вовсе не Константинополя. То есть, мнение Константинополя не принято полнотой Вселенской Православной Церкви, как бы обратное не утверждали на Фанаре.

Вместе с тем, упомянув о Православной Церкви в Америке, важно подчеркнуть, что если ее автокефалию и не признала значительная часть Церквей, то, тем не менее, какие-либо аналогии с украинским расколом «ПЦУ» неуместны. В случае с ПЦА все (без исключений) Православные Церкви признают ее Таинства, ее епископат и священство, имея с ней евхаристическое общение и совместное сослужение. Причем, все Церкви, включая Константинопольскую. Просто при этом одни считают ПЦА автокефальной, а другие – частью РПЦ. В случае же с украинскими раскольниками их «хиротонии» и «таинства» вместе с «епископами» и «священниками» отвергаются десятью Церквями, а в даже признавших их под давлением Церквях многие епископы и священники категорически отказываются служить с ними вместе, считая их самосвятами.

Православное открытие Америки

Как известно, освоение Америки европейцами продвигалось с двух сторон: с восточного побережья ее осваивали испанцы, португальцы, голландцы, французы и англичане, а с северо-запада ее осваивали русские, пробывшие на американский континент из Сибири. Освоение русскими Америки началось с Алеутских островов и Аляски и продолжилось в Калифорнии. Аляска была открыта русской экспедицией Семена Дежнева в 1648 году.

Первое поселение русских колонистов возникло на Алеутских островах в 1784 году. В 1794 году там была основана первая на континенте православная миссия из 8 монахов и иеромонахов, направленных из российских монастырей: 6 человек из Валаамского Свято-Преображенского монастыря и двое из Коневского Рождественско-Богородичного монастыря. Миссию возглавил архимандрит Иоасаф (Болотов) (будущий епископ Кадьякский).

Все клирики, а также новые территории, были причислены к Иркутской епархии Русской Церкви, в ведении которой тогда была вся центральная и восточная Сибирь. На острове Кодьяк была построена первая церковь и на Алеутских островах была начата проповедь среди местного населения. За первые полтора года своего существования миссия крестила 6740 человек и сочетала браком 1573 человека. Помимо этого, на двадцати пяти островах, имевших до 50 селений, было крещено 2472 человек. Уже к концу 1796 года число крещенных православных в Америке достигло двенадцати тысяч. В 1796 году Православие на Аляске обрело первого мученика: иеромонах Ювеналий был убит возле озера Илиамна (континентальная Аляска) язычниками. Впоследствии прославлен как священномученик. В 1799 году русскими был основан на Аляске город Ново-Архангельск (ныне Ситка), в котором также была построена церковь. В 1802 город был сожжен индейцами и восстановлен в 1804 году, став столицей Русской Америки с 1808 года. В 1848 году в нем был построен первый большой православный собор Святого Михаила.

В 1812 году было основано русское поселение в Калифорнии, известное как Форт-Росс. Располагалось оно на 80 километров севернее Сан-Франциско, на землях, выкупленных у местных индейцев. Расположение там русских владений было предметом постоянных споров сначала с испанцами, потом с мексиканцами. С 1830-х годов русские активно осваивали окрестности, создавая там сельскохозяйственные фермы. В форте Росс действовала церковь и велись службы, а также активное миссионерское служение. В 1841 году форт Росс был продан, но, несмотря на это, он до сих пор является местом массового посещения американцев русского происхождения.

В 1840 года из состава Иркутской епархии была выделена самостоятельная Камчатская, Курильская и Алеутская епархия, чья кафедра расположилась на Аляске, в Новоархангельске и чьё ведение простиралось на все американские русские владения, вдобавок к Камчатке и Курилам... После продажи Аляски США, для приходов на этой территории из состава Камчатской епархии в 1869 было решено выделить самостоятельную епархию.

В договоре продажи Аляски был внесен специальный пункт, согласно которому все храмы и земельные участки, принадлежавшие Русской Православной Церкви в Америке, должны были оставаться собственностью Русской Церкви, за которой обеспечивалась полная свобода деятельности.

В 1872 году, в связи с увеличением количества православных приходов в западных штатах, епархиальный центр перенесли в Сан-Франциско. С 1905 года епархиальный центр Алеутской и Северо-Американской епархии (такое название получила епархия в 1900 году) находился в Нью-Йорке. В 1907 году под председательством архиепископа Тихона, будущего Патриарха РПЦ, состоялся первый церковный Собор епархии, определивший именовать эту епархию в Америке «Русской Православной Греко-Кафолической Церковью в Северной Америке под юрисдикцией священноначалия от Церкви Российской».

На рубеже столетий, помимо обращенных в Православие коренных американцев, число прихожан пополнила массовая эмиграция украинских крестьян в США и особенно Канаду, из которых формировались многочисленные общины. Первая Божественная литургия в Канаде была совершена в 1897 году в селении Восток (провинция Альберта), в доме одного из украинских поселенцев.

Массовой была и миграция карпатороссов из Австро-Венгрии. В период с 1891 года до Первой мировой войны с Русской Православной Церковью в Америке воссоединилось около 120 униатских карпаторосских приходов.

К 1918 году Американская епархия, объединявшая к тому времени до 300 тысяч верующих, располагала четырьмя викариатствами — Аляскинским, Бруклинским, Питтсбургским и Канадским, насчитывала три миссии (Албанскую, Сирийскую, Сербскую), 271 храм, 51 часовню, 31 благочиние, 257 священнослужителей, около 60 братств; имела Свято-Тихоновский монастырь в Саут-Канаане, штат Пенсильвания, сиротский приют при монастыре, духовную семинарию, церковные школы; располагала собственными печатными изданиями.

Эти данные важны для исторического сравнения, так как до 1918 года никаких епархиальных греческих структур в Америке не было вовсе.

Распространение Православия в Америке и греческая диаспора

Греческих колоний, в силу известных исторических обстоятельств, в Америке никогда не было. Но сами греки, конечно, активно мигрировали в Америку вскоре после начала ее колонизации. В 1750 году во Флориде, в городке Санкт-Августин появилась первая греческая часовня. Первая значимая греческая община сформировалась в Луизиане к середине XIX века и к 1866 году уже имела свою церковь в Новом Орлеане.

Сравним: на 1850 год, в Северо-Американской и Алеутской епархии Русской Церкви имелось: 9 церквей, 37 молелен, 9 священников, 2 дьякона и полный штат причетников, количество пасомых – 15 тысяч человек. В 1844 в Ситхе была открыта богословская школа, которая тогда же была преобразована в Семинарию и получила устав Российских Духовных школ с учётом специфики служения в этом регионе. Учебная программа новой семинарии была разработана святителем Иннокентием и утверждена Священным Синодом.

Русские промышленники в 1867 году построили православный приход в Сан-Франциско, который объединял между собой русских, греков, сербов и сирийцев. В 1870 году открывается приход Русской Церкви в Нью-Йорк Сити, который объединяет греков, сербов, арабов-сирийцев. Его настоятелем становится перешедший из католицизма о. Николай Бьерринг, профессор философии и истории, который начинает издание «Восточного Церковного Журнала». «Если в 1899 г. всех приходов в епархии было 29, то в 1905 г. их насчитывалось уже 60. Число прихожан за это время возросло с 30 до 55 тысяч» («Патриарх Тихон и русское Православие в США»).

К 1890 году, до начала массовой миграции греков в США, греческая община уже насчитывала порядка 15 000 человек. Часть ее окормлялалсь в храмах Русской Церкви, а часть в собственных церквях, в которых служили неорганизованные священники из Греции или Турции, не имеющие епархиального устройства. Несмотря на то, что подобное служение нарушало канонический порядок устройства Церкви, оно имело определенное распространение.

Интенсивная эмиграция (в том числе трудовая) греков в США началась после 1890 года, когда в Америку стали прибывать выходцы из Греции и Турции.

Что мы сравниваем?

Критики прав Русской Церкви в Америке опираются на тезис возникшего в конце XIX века в США этнического преимущества греков над русскими.

Но с каких пор юрисдикции и границы Поместных Церквей определяются численностью тех или иных диаспор эмигрантов? То, что в какой-то момент (в начале ХХ века) греков стало в США больше, чем русских – должно указывать на греческие права в США? Так до массовой эмиграции греков в Америку, русских там было больше. Да и в настоящее время (данные на 2008-2010 годы) русских проживает в США 3 129 738, а греков 1 316 074. Означает ли это, что теперь особые права снова возвращаются к русским? Логика подобных обсуждений заведомо порочна и не имеет ничего общего с православным христианством: «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем – Христос» (Кол 3:11).

Кроме того, не лишним будет напомнить, что определением Константинопольского Собора 1872 года, прошедшего с участием части восточных патриархов под председательством Константинопольского Патриарха Анфима VI, этнический характер формирования церковных структур был признан ересью:

«Мы усмотрели, при сопоставлении начала племенного деления с Евангельским учением и с постоянным образом действия Церкви, что оно не только им чуждо, но и совсем противно... Мы постановляем во Святом Духе следующее:

1. Мы отвергаем и осуждаем племенное деление, то есть племенные различия, народные распри и разногласия в Христовой Церкви, как противные евангельскому учению и священным законам блаженных отцев наших, на коих утверждена святая Церковь и которые, украшая человеческое общество, ведут к Божественному благочестию.

2. Приемлющих такое деление по племенам и дерзающих основывать на нем небывалые доселе племенные сборища мы провозглашаем, согласно священным канонам, чуждыми Единой Святой Кафолической и Апостольской Церкви и настоящими схизматиками».

Что же сторонники прав Русской и Греческой Церквей сравнивают на самом деле? У одних мы видим планомерное развитие церковной организации: наличие учреждённой Поместной Церковью епархии, со своим правящим архиепископом, двумя семинариями, многонациональным составом прихожан (русских, алеутов, индейцев, греков, румын, сербов, сирийцев, болгар), своими изданиями и активной миссионерской деятельностью.

У других мы наблюдаем спонтанную самоорганизацию части греческой диаспоры (которая не захотела входить в уже существующую епархиальную юрисдикцию) но и не получила своей собственной епархиальной структуры. То есть, фактически, вошла в противоречие со всем существующим каноническим порядком в Православной Церкви.

Нельзя забывать, что церковное освоение «варварских земель» происходило не впервые в истории Церкви. Именно аналогичным путем, исторически, Церковь и распространилась в Римской империи. Часто первыми принимали христианство иудеи, иногда же язычники. Но никто не формировал этнических иерархий. И канонические правила Церкви, начиная с апостольских правил, формировались как раз для определения надлежащего порядка разрешения возможных споров.

Каноны Церкви

Итак, на территории США и Канады уже действовала юрисдикция Русской Церкви и с 1840 года была своя епископская кафедра. Причем епархия эта не была русской этнически. К концу XIX века в ней действовали греческие и карпато-руссинские приходы, приходы из коренного населения Америки, Албанская, Сирийская и Сербские миссии. В числе прихожан были также и румыны, и болгары, и обращенные в Православие представители англосаксонской и других миграционных групп.

Действия на территории других поместных Церквей, без их на то согласия, были предосудительны еще со времен Апостолов. Так, Апостол Павел пишет: «Притом я старался благовествовать не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании» (Рим 15:20).

Однако, ни апостольские наставления, ни каноны Церкви не остановили экспансию на территорию другой Церкви со стороны Константинополя.

Были ли канонические основания для возникновения на территории Церкви в Америке параллельных юрисдикций? В Константинополе говорят, что это статус «варварских земель». Но Сибирь буквально за пару столетий тоже была «варварской землей», населенной язычниками, но ее статус никто не оспаривает до сих пор… Как и статус всех православных юрисдикций, так как все они, когда-то были созданы на языческих землях (кроме Иерусалимской Церкви) и христиане составляли там меньшинство.

Если мы рассмотрим 2-е Правило II Вселенского Собора, то увидим в нем разделение территорий Поместных Церквей и запрет нарушения их границ, а также «смешения Церквей». То же самое мы видим и во многих других канонах.

О том же говорит и 8 правило III Вселенского Собора, в котором отцы Третьего Собора, рассмотрев случай вмешательства Антиохийской Церкви в дела Церкви Кипра установили недопустимость подобного как для конкретной ситуации, так и в целом.

О том же свидетельствует и правило 22-е Антиохиойского Собора, 15 правило Сардикийского Собора т.д.

Отдельного внимания заслуживает формулировка вышеупомянутого 2-го Правила II Вселенского Собора: «…Церкви же Божии, у иноплеменных народов, долженствуют быти правимы, по соблюдавшемуся доныне обыкновению отцев». Канонист Иоанн Зонара (XII век) так поясняет эту норму: «Святый собор дозволил и в последующее время действовать согласно с утвердившимся у них до того времени обычаем». Обычай же был более чем понятный: уже около ста лет в Америке существовала лишь одна православная епархия. И это была епархия Русской Церкви. И ни одна другая Церковь своих претензий на протяжении XIX века на эти земли не воздвигала.

Не менее четко канонические нормы Церкви говорят и в отношении греческих и иных клириков, осуществляющих свою деятельность в Америке, на территории Северо-Американской епархии без благословения правящего епископа и вовсе без участия в какой-либо епархиальной структуре какой-либо Поместной Церкви.

39 правило Святых Апостолов: «Пресвитеры и диаконы без воли епископа ничего да не совершают. Ибо ему вверены люди Господни, и он воздаст ответ о душах их». Этот же принцип утверждает 31 правило Святых Апостолов, 8 правило IV Вселенского Собора, 5 правило Антиохийского Собора и т.д.

Томос рассеянья

К 1908 году количество эмигрантов из Греции в США достигает внушительного числа. И под влиянием этого фактора в Афинах и Константинополе возникает вопрос об окормлении выехавших за океан соотечественников. Казалось бы, этот вопрос мог быть легко решен путем переговоров представителей Церквей и создания особого греческого викариата или иного подразделения в составе Церкви в Америке. Но нет, вместо этого Константинополь предпочитает просто не замечать существования в США Русской Церкви.

8 марта 1908 года Константинопольский патриарх Иоаким III издал Томос о греческом рассеянии, которым поручает окормление греческих эмигрантов Элладской Церкви:

«Ибо очевидно, что ни Святая Церковь Эллады, будучи одарена нашим Патриархатом статусом автокефалии в строго определенных пределах юрисдикции, ни какая-либо иная Церковь или Патриархат, не может канонически распространять свой авторитет за пределы своей определенной юрисдикции, за исключением нашего Апостольского и Патриаршего Вселенского Престола; и сие по причине данной ему привилегии посвящать епископов в варварских землях иже суть за определенными рубежами церковных юрисдикций, и по причине его старшинства в распространении своего высшего попечения упомянутым Церквам в чужих землях».

Так впервые применительно к Америке возникает апелляция к «праву посвящать епископов в варварских землях». На каком основании возникают такие претензии Константинополя не ясно, как и не ясно почему территория США, на которой на тот момент более ста лет действует Русская Церковь, сочтена территорией «за пределами церковных юрисдикций».

Но в любом случае, заявленные претензии явно отличаются и от тех, что возникли позднее в 1922 году, и от тех, что существуют сейчас. В 1908 году Константинополь еще не претендует ни на право пересматривать сложившиеся границы Церквей, ни на монополию на окормление православной диаспоры всех народов. Он претендует лишь на решение вопроса своих греческих соплеменников в диаспоре.

Дерзнем предположить, что Патриарх Иоаким просто не знал, что можно поступать так, как позднее поступили его преемники Мелетий и Варфоломей…

Впрочем, уже факт «делегирования» попечения над греческой диаспорой Элладской Церкви, говорит о том, что в 1908 году на Фанаре хватало других дел и забот: Константинопольский патриарх еще был этнархом в Османской империи, которому было политически подчинено все ее православное население, в его собственной церковной юрисдикции еще было множество собственных прихожан и храмов, ничто еще не предвещало сжимание Патриархата, гордо самоназванного Вселенским, до размеров небольшого благочиния…

Да и Элладской Церкви, получившей новые полномочия, особо не было дела до вверенных ей теперь американских приходов еще десять лет, до 1918 года, и может быть не было бы и дальше, если бы не причудливый ход исторических событий.

Фигура патриарха Мелетия

В основе претензий сначала Элладской, а потом Константинопольской Церквей на приходы в Америке, вне сомнений, находится личность сначала Элладского Митрополита, а затем Константинопольского патриарха Мелетия. Именно его яркая историческая личность оправданно считается основателем учения об исключительном праве КП на окормление православной диаспоры.

Служивший в 6 шести Поместных церквях, изгнанный в трех из них, бывший митрополитом на Кипре, Предстоятелем Элладской Православной Церкви, Константинопольским патриархом, Александрийским патриархом, ставший первым в истории Православия патриархом-масоном…

Связанный родственными узами с премьер-министром Греции Венизелосом, при помощи которого он возглавил Элладскую Церковь в 1918 году, Мелетий берется за расширение церковной юрисдикции. Как показала история, этим отличалось его правление во всех трех Церквях, где ему довелось быть предстоятелем. Так 4 августа 1918 года Синод ЭПЦ принимает решение об организации епархии в США. Митрополит Мелетий назначает своего представителя в США – епископа Родостолуского Александра (Демоглу) и вместе с ним проводит три месяца в США, собирая как никому не подчинённые греческие приходы, так и ведя переговоры с теми, которые входят в юрисдикцию Русской Церкви. Делается это, естественно, без какой-либо координации и согласования с Североамериканской епархией Русской Церкви. Сама Русская Церковь в этот момент переживает не лучшие времена – в России революция, на Церковь начинаются гонения, связь и взаимодействие Североамериканской епархии с Московской Патриархией нарушена происходящими событиями. Русская Церковь просто неспособна в этот момент к решительному сопротивлению нарушению ее канонических границ.

В 1920 году, решением властей Греции и Синода ЭПЦ «за неканонические деяния» Мелетий был лишен должности митрополита Афинского и отправлен в заключение в монастырь на один из греческих островов. Отправленному им в Америку Архиепископу Александру Синод определяет вернуться в Грецию.

Но в начале 1921 года Мелетий бежит из заключения и отправляется именно в Америку, где представляет себя митрополитом Афинским, которым на самом деле уже не является. В этом качестве он начинает формирование Греческой Архиепископии Северной и Южной Америки при финансовой поддержке бывшего греческого премьера Венизелоса и других масонов.

29 декабря 1921 года Священный Синод ЭПЦ принимает решение об извержении из священного сана Мелетия за нарушения многих канонов, сослужение с англиканами и учинение раскола. Также раскольником был объявлен архиепископ Александр (Демоглу) и всем их последователям было вынесено предупреждение.

Однако, это пока Синод готовит это решение, Мелетий успевает с помощью англичан занять престол Константинопольского патриарха в оккупированном Антантой Константинополе.

Его выборы признает недействительными большинство архиереев Константинопольского Патриархата (7 членов Священного Синода и около 60 иерархов) собравшееся в Фессалониках. Антиохийский, Александрийский и Иерусалимский Патриархи поддерживает решение константинопольского епископата. Но несмотря на это Мелетий таки провозглашается Патриархом, будучи лишенным вовсе архиерейского сана (!). Позже решение о лишении его сана будет отменено под политическим давлением.

В феврале 1922 года Мелетий отменяет «томос рассеянья 1908 г.», заявив о возврате американских греческих приходов под юрисдикцию Фанара с 11 мая. Элладская Церковь не признала это решение исторгнутого ею из сана Мелетия и назначила другого епископа для окормления американских общин. В итоге двоевластие в Греческой Архиепископии в США продолжалось до 1931 года.

В марте 1922 года Мелетий издал томос о праве Константинополя на «непосредственный надзор и управление всеми без исключения православными приходами, находящимися вне пределов поместных православных Церквей, в Европе, Америке и других местах», обосновав правилами IV Вселенского Собора 9-м, 17-м, и 28-м, которые мы рассмотрим ниже.

Не признали претензии Мелетия на православную диаспору и остальные Православные Церкви, включая греческие. Их согласие, одной за другой, Фанару приходится выдавливать до сих пор…

За время своего правления Мелетий успел поддержать и советских обновленцев, объявивших его своим главой. Переподчинил себе православные епархии в Финляндии и Эстонии. В целом он успел четырежды вторгнуться на каноническую территорию Русской Церкви, отбирая ее части. Мелетий создал Кирилло-Мефодиевскую архиепископию в Чехословакии, на территории Сербской Церкви, поправ ее границы. Позднее это вторжение станет причиной для КП основанием для непризнания автокефалии уже Православной Церкви Чешских земель и Словакии, так как ее территорию Фанар будет заявлять своей… Также Мелетий создал епархии КП в западной Европе и Австралии.

Будучи изгнанным из Константинополя Мелетий при помощи англичан становится Александрйиским Патриархом. На этом посту, вопреки собственным решениям на посту Константинопольского Патриарха, он произвольно расширяет границы Александрийского Патриархата на всю Африку, создавая новые епархии в Йоханнесбурге, Бенгази, Тунисе, Судане и Эфиопии. Несмотря на то, что это явно «варварские земли», он не ждет решения их судьбы в Константинополе, а сам осваивает их. Что доказывает нам – сам инициатор претензий КП на «варварские земли» не воспринимал их как некую каноническую истину, а лишь в качестве инструмента расширения своей власти.

Канонические основания действий Мелетия

Как мы и обещали, рассмотрим канонические основания, опираясь на которые Мелетий провозгласил претензии на территорию Северной Америки. Напомним, что это были правила IV Вселенского Собора, а именно: 9-е, 17-е, и 28-е. Начнем рассмотрение с 28-го правила, так как 9-е и 17-е логично рассматривать вместе. Ранее мы рассматривали его в статье «Как РПЦ половину Польской Церкви отбирала: второй ответ архиепископу Хризостому», но сейчас мы рассмотрим его более полно.

Итак рассмотрим 28-е правило IV Вселенского Собора

Фанар трактует данное правило, как указание на наличие некого первенства власти во вселенском Православии. А также как на эксклюзивное право на окормление «иноплеменных» епархий. Однако, если мы внимательно присмотримся к тексту данного правила, то увидим следующие:

Во-первых, отцы Собора ссылаются на 3-е правило II Вселенского Собора: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по римском епископе, потому что град оный есть новый Рим». Как мы видим, речь в нем четко идет о первенстве чести, а не о первенстве власти. Если вдруг, вопреки тексту канона, мы признаем, что почему-то речь идет о первенстве власти, то вслед за этим нам придётся признать, что обладал им епископ Рима, а значит и претензии римских пап на первенство власти были обоснованы, что отвергнуто Церковью, в том числе Константинопольской.

Во-вторых, отцы обоих Соборов четко определяют причину этого первенства чести: «потому что град оный есть новый Рим», «поелику то был царствующий град», «да град получивши честь быти градом царя и синклита». То есть приведена вполне четкая политическая причина того времени: перенос столицы Империи из Рима в Константинополь, что делает кафедру Константинопольского епископа столичной. Напомним, что во времена как Второго, так и Четвертого Вселенских Соборов, все автокефальные Церкви находились в приделах и на рубежах Византийской империи. Но в 1922 году уже нет Византийской империи. Константинополь уже не город «царя и синклита». Более того, это уже даже не столица Турции, а в 1930 году Константинополь исчезнет и вовсе, будучи переименован в Стамбул.

В-третьих, если стать на точку зрения Фанара и счесть, что данный канон неизменен в своей актуальности вне зависимости от исторического контекста, то придётся эту оценку применить ко всему тексту канона. Именно ко всему тексту, а не только к той его части, которая нравится Константинопольским патриархам. А ведь в тексте канона мы видим определение границ КП, в составе которых нет многих из тех областей, которые она уже успела включить в свои владения. Более того, если считать незыблемым данный канон, мы увидим, что в этом случае границы Церквей определяются не Синодом КП (как это происходит сейчас), а Вселенскими соборами. Став на эту точку зрения, нам придётся все Поместные Церкви вернуть к границам V века, так как ни в одном из канонов Вселенских Соборов мы не найдем упоминания про «делегирование» их власти епископу Константинополя, что утверждают на Фанаре.

Став же на позицию значимости исторического контекста канона и принимаемых на его основе решений, мы вынуждены будем признать, что свою актуальность он утратил. И по сей день на его основе воздаваемое первенство чести епископу Нового Рима – не более чем дань уважения к церковной исторической памяти. Более того, сама Вселенская Церковь отвергла всякое учение о первенстве власти в ней кого-либо, кроме Господа Иисуса Христа.

В-четвертых, в 1848 году Окружное послание Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви ко всем Православным христианам, было принято Патриархами и Синодами Константинопольской, Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской Церквей. Хотя основная его тема – римский папизм, но в нем достаточно четко указаны принципы взаимоотношений Церквей вообще, и Константинопольской в их числе. В нем четко отвергается как чье-либо первенство власти среди Церквей, так и чье-либо право верховной судебной власти в Церкви, о чем речь пойдет ниже. Ценность этого определения именно в том, что оно выражает соборное мнение всей Церкви, включая Константинопольскую. И сегодня, когда Константинопольский престол претендует на привилегии Рима («так как Рим отпал от Церкви»), особенно важно узнать церковную позицию по этому вопросу. Из-за большего объема не цитируем его полностью, но приведем лишь отдельные выдержки этого общецерковного документа, утверждающие отсутствие «первенства власти» как у Римского престола, так и Константинопольского:

«Ибо он (Рим – Ред.) не Апостольским исповеданием своим украшает свой престол, но Апостольским престолом старается подтвердить свое достоинство; достоинством же (подтвердить) свое исповедание. А на самом деле это иначе. Ибо не только престол римский, который по одному только преданию почитается получившим преимущество от святого Петра, но и представляемый в священном Писании главным престол святого Петра – т.е. Антиохия, которой Церковь, по свидетельству святого Василия (посл. 48 к Афанасию Великому), есть "главнейшая из всех Церквей во вселенной", и, что всего важнее, о которой второй вселенский Собор в послании к Собору западных (честнейшим и боголюбивейшим братиям и сослужителям Дамасу, Амвросию, Вритону, Валериану и проч.) свидетельствуют так: "старейшей и, по истине, Апостольской Церкви, сущей в Антиохии сирийской, где впервые принято было досточтимое имя Христиан", – и сия, говорим, Апостольская Церковь Антиохийская никогда не имела преимущества – не быть судимою по Божественному Писанию и соборным определениям, из уважения к ней, как истинному престолу святого Петра.

Но что мы говорим? Сам святый Петр лично был судим перед всеми по истине благовествования (Гал.12) и, по свидетельству Писания, оказался зазорен и неправоходящ. – Что после сего надобно подумать о тех, которые величаются и надмеваются обладанием только предполагаемого мнимого престола его?... Следовательно, те же самые святые Отцы наши, которых, как светильников и учителей самого Запада, с подобающим уважением перечисляет нам Его Блаженство, и которым увещевает нас следовать (там же), научают нас, чтобы мы не по престолу судили о православии, но о самом престоле и сидящем на престоле – по Божественным Писаниям, по Соборным уставам и определениям, и по Вере, всем проповеданной, т.е. по православию непрерывного учения (Церкви).

Так судили и осудили Собором Отцы наши и Онория, папу римского, и Диоскора, папу александрийского, и Македония, и Нестория, патриархов константинопольских, и Петра Кнафея, патриарха антиохийского, и проч. Ибо, по свидетельству Писания, даже мерзость запустения была на месте святе (Дан.9,27 и Мф.24,15), то почему новизны и ересь не могут быть на престоле святом?...Так-то сам Отец (св. Ириней Лионский – Ред.), приводимый Его Блаженством во свидетеля главенства римской Церкви, подтверждает, что достоинство ее состоит не в господстве, и не в главенстве, которых и сам Петр никогда не получали, - но в братском старейшинстве во вселенской Церкви и преимуществе, предоставленном папам ради знаменитости и древности их города. Так и IV вселенский Собор, сохраняя узаконенную III вселенским Собором независимость Церквей, следуя II вселенскому Собору (прав. 3), а чрез него и первому (прав. 6), назвавшему правительственную власть папы над западными Церквами не более как обычаем, – объявили, что "Отцы прилично дали преимущества (престолу древнего Рима); поелику то был царствующий град" (как. 28), - не сказав ничего о присвоенном ими (папами) преемства от Апостола Петра и особенно о наместничестве римских епископов и их вселенском пастыреначальстве». Как мы видим, Соборно Церковь не только отвергает главенство какого-либо из патриархатов, но и дает вполне четкое правильное понимание значения указанного правила IV Вселенского Собора, а вместе с ним и предшествующих ему правил.

В-пятых, достаточно четко византийский канонист XII века Иоанн Зонара дает значение этого правила: «Таким образом сии святые отцы говорят, что, поелику этот город, как и древний Рим, получил честь быть городом царя и синклита, он должен быть почтен и в церковных преимуществах, как тот, и должен иметь предпочтение пред всеми другими церквами, но быть вторым по нем… Дав такое постановление о порядке и чести престола сего великого града, священный собор говорит далее и о областях, которые должны быть подчинены сему престолу, и говорит, что это суть области понтийские, асийские и фракийские. В сих областях правило возлагает на константинопольского епископа и рукоположение одних митрополитов. А слово "одних" сказано с тою целию, чтобы какой-нибудь из константинопольских епископов не стал присвоять себе и рукоположения епископов; ибо эти рукоположения предоставлены каждому митрополиту, которому принадлежали изначала; почему правило и прибавляет: "сиречь каждый митрополит должен поставляти епархиальных епископов с епископами той же области"». То есть, речь идет именно о преимуществах чести в силу столичного статуса, а вовсе не о расширенных полномочиях, связанных с каким-то главенством. Более того, этим же правилом ограничивается право Константинопольского престола даже в подчиненных ему областях: «чтобы какой-нибудь из константинопольских епископов не стал присвоять себе и рукоположения епископов; ибо эти рукоположения предоставлены каждому митрополиту».

В-шестых, в отношении эксклюзивного права рукоположения Константинопольским Патриархом «иноплеменных» епископов, текст правила весьма четко указывает нам сам его смысл:

«Посему токмо митрополиты областей, понтийские, асийские и фракийские, и такожде епископы у иноплеменников вышереченных областей, да поставляются от вышереченного святейшего престола святейшие константинопольские церкви». То есть, четко указанно, что речь об «иноплеменников вышереченных областей».

В-седьмых, о том же нам говорит византийский канонист XII века Феодор Вальсамон (впоследствии Антиохийский Патриарх): «Под епископствами у иноплеменников разумей Аланию, Россию и другие; ибо Аланы принадлежат к понтийскому округу, а Россы к фракийскому. А о легатах римского папы, кто они, и каким образом предоставлено было ему право иметь своими легатами наших митрополитов, будет сказано после приветствия трулльского собора». Как мы видим, речь не идет обо всех «иноплеменниках», а лишь о тех, которые «приписаны» к отданным Константинопольскому престолу в подчинение областям в V веке.

В-восьмых, еще до Вальсамона более четко излагает значения правила наиболее авторитетный Иоанн Зонара: «На константинопольского же епископа правило возлагает рукоположение епископов для иноплеменных народов, живущих в указанных областях, каковы суть Аланы и Россы; ибо первые принадлежали к понтийской области, а Россы к фракийской. Но дабы не подумалось кому либо, что сии святые отцы предоставляют в полную власть константинопольского епископа все, что относится до рукоположения, так чтобы в деле рукоположения он имел власть делать что ему угодно, они присовокупили, что митрополиты рукополагаются им по учинении согласного избрания и по представлении ему оного, говоря таким образом почти следующее: епископ Константинополя не тех должен делать митрополитами, кого сам хочет, но избрания должен совершать подведомый ему синод, и на ком избирающие согласятся, из тех должен рукоположить, по представлении к нему самых избраний.

Итак, некоторые слово одних (Книга Правил: только) понимали так, как сказано; а другие говорят, что оно поставлено для отличения прочих округов, так как отцы отделяют прочие округи, и одни указанные округи предоставляют константинопольскому престолу. Ибо прочие округи, то есть округи Македонии и Фессалии, Эллады и Пелопоннеса, и так называемого Эпира и Иллирика подведомы были тогда епископу древнего Рима». То есть, это правило не только не дает Константинопольскому Патриарху прав «на всю диаспору», но наоборот – ограничивает его власть конкретными границами.

Теперь давайте рассмотрим 9-е правила IV Вселенского Собора и 17-е правило IV Вселенского Собора.

Оба правила выбраны в Константинополе не случайно: в обеих есть упоминание о церковном суде пред Константинопольским престолом как высшей формой церковной судебной власти. И, исходя из этой нормы, фанариоты за последние сто лет выносили ряд решений, застрагивающих их интересы. И выносили, конечно, в свою пользу. Давайте рассмотрим обоснованность указанной интерпретации этих правил:

Во-первых: в правилах мы видим именно судебную процедуру, как способ решения противоречия. Ничего похожего на это в событиях как вокруг решения судьбы церковной юрисдикции в Америке, так и в вопросах решения судьбы диаспорных епархий и приходов, (а также вообще в большинстве решенных на Фанаре межцерковных вопросов) не наблюдалось. Русская Церковь в обсуждении решения не участвовала ни как правая, ни как виноватая, ни как просто наделенная правом выразить свое мнение. Решение принималось заочно и без принятия во внимания ее существования вообще. Тем более не было и речи о взаимном избрании судей, что гласит 9-е правило.

Во-вторых, девятое правило четко предусматривает условие суда в Константинополе: «к престолу царствующаго Константинополя». В 1453 году в Константинополе завершилось царствование византийских императоров. Правление султанов закончилось в 1922 году, а сам город перестал быть столицей даже республики в 1923 году.

В-третьих, оба правила предусматривают поэтапность подсудности. То есть, до рассмотрения дела в Константинополе, оно должно пройти низовые инстанции по всем ступеням иерархии. И лишь потом уже рассматриваться в высшей инстанции. Было ли что-то подобное в американской истории? Увы, нет. Как и во многих подобных.

В-четвертых, 17-е правило четко определяет принадлежность приходов к той епархии, к которой они относились последние 30 лет. 30 лет – это срок неоспоримости прав. Русская Церковь присутствовала в Америке, на момент появления в Америке митрополита Мелетия в 1918 году уже 124 года. А на момент заявления претензий на эти же земли тем же Мелетием, но в качестве патриарха Константинополя, присутствию Русской Церкви в Америке было уже 128 лет. Епархия РПЦ в Америке насчитывала уже 82 года своего существования. Из них 50 лет ее центр находился на территории уже не Аляски, а в Калифорнии, территория же ее деятельности доходила до Нью-Йорка. Применение 17-го правила к данной ситуации Патриархом Мелетием невольно приводит на память евангельские слова: «ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф 12:37). Впрочем, эта цитата применима и к большинству остальных аргументов Фанара.

О 30-ти же годах в своих толкованиях на 17-правило говорит и византийский канонист Алексей Аристен: «А если церковь имеет спор с другою церковью, то обе имеют равные права; и если в течение тридцати лет не предъявляла спора, а молчала и после сего возбудит спор; – то теряет свое право за пропуском времени». Об том же пишет и канонист Вальсамон.

В-пятых, абсолютно не ясно, на каких основаниях Америка была отнесена к «иноплеменным» или «варварским» землям. На ней уже более ста лет существовала православная юрисдикция одной из Поместных Церквей. Разве это не показатель того, что к ней не приемлемо данное определение? Какой критерий, по мнению фанариотов, отличает «варварские земли» от «неварварских»? Греческие и негреческие? Если да, то означает ли это право Константинополя создавать теперь свои юрисдикции в Сербии, Албании, Болгарии, Румынии, России, Польше? Или может быть в Сирии? Ведь Антиохийская Церковь греческая лишь по названию, а ее иерархию давно составляют в основном представители других национальностей.

Или, может быть, критерий «варварства» – когда большинство населения не исповедует Православие? Так под это определение сейчас подпадают Церкви Антиохии, Александрии, Иерусалима, Албании, Польши, Земель Чешских и Словакии (две последние, впоследствии, КП пытался отнести к «варварским землям» при обосновании своих претензий решать их судьбу). Более того, и канонические земли Церкви Константинополя также, к сожалению, населены в настоящее время в основном не православными.

В-шестых, так как Вселенский Собор проходил на территории Константинопольской Церкви, а значительная часть его участников была именно ее епископами, то на нем порою определялись вопросы не только вселенского, но и поместного характера. Потому обозначение Константинопольского престола как высшей судебной инстанции в первую очередь подразумевает саму Константинопольскую Церковь, а не другие Поместные Церкви. Об этом говорят многие византийские канонисты, чьи толкования мы рассмотрим ниже. Все же случаи вынесения КП судебных решений за рамками своей канонической территории связаны исключительно либо с добровольным выбором его сторонами спора как братского арбитра, либо с политическими привилегиями столичного Патриархата, и не имеют под собою церковных оснований.  

В-седьмых, даже апологеты судебных привилегий Константинополя признают, что привилегии эти были обусловлены исключительно его столичным статусом. Так, защищая привилегии КП, историк А.В. Карташов (ставший в эмиграции деятелем и апологетом именно КП) пишет в своей статье, защищающей высшее судебное право Константинополя («Практика апелляционного права Константинопольских Патриархов»): «К императорам со всех концов Востока тянулись клирики с жалобами и ходатайствами. А императоры передавали эти дела на суд столичных Епископов, около которых возникли епископские совещания в форме σύνοδοι ἐνδημοῦσαι. Так возникла прежде всего судебно-апелляционная власть и практика Константинопольского Епископа, а за ней и власть административная шире узких пределов Константинополя, простершаяся на области иных диоцезов, власть „всеимперского-вселенского” свойства». К каким императорам (или султанам) ныне, после 1922 года, обращаются клирики из других Поместных Церквей, чтобы они передавали эти дела на рассмотрение в КП?

Действительно, в исчезнувших империях Константинопольский патриарх обладал большими полномочиями. Причем в Османской империи еще большими чем в Византийской.

Для султанов система соборных решений независимых Церквей была слишком сложна и неуправляема, потому ответственность за все Церкви перед султаном нес этнарх, наделенный османами соответствующей властью. Османами из своих новых подданных-христиан был образован Рум-миллет (автономия по религиозному признаку), в который вошли все православные народы империи. Главой Рум-миллета – этнархом – стал Константинопольский патриарх. Статус имперской кафедры был сохранен за Константинополем. Важно учесть, что в период расцвета Османской империи, под ее властью (или под властью ее вассалов) находились канонические территории всех Поместных Православных Церквей, за исключением Русской Церкви и частично Грузинской. Сербская и Болгарская Церкви были в составе КП. Церкви Кипра, Антиохии, Иерусалима, Александрии политически находились под властью этнарха, хотя формально-канонически не были подчинены ему.

Несмотря на униженное положение христиан в империи, этнарх обладал в ней огромными правами. КП получила от Османов ряд преимуществ. КП обладал правом распоряжения имуществом и своей и чужих Церквей. Патриарший суд решал все дела православных: браки, разводы, опекунство малолетних, завещания и наследство. Он же разбирал все финансовые споры между православными. Судиться в османском суде они не могли. Только патриарший суд имел права в отношении клира. Это касалось и уголовных преступлений. Подозреваемого клирика заключали в патриаршую тюрьму и судили там. Даже турецким властям для ареста епископа требовалось разрешение патриарха (на практике только султан мог нарушить эту норму).

Учитывая такие огромные полномочия, весьма несложно найти в истории примеры применения своих привилегий КП. Но вся проблема в том, что эти примеры будут свидетельством политической и правовой практики Османской (а до нее Ромейской) империй, а вовсе не церковно-канонического Предания.

В-восьмых, нам следует учесть свидетельства большинства канонистов. Те же редкие из них, кто утверждает особые права КП, подразумевают как раз имперскую практику в Византии. Именно о ней пишет Алексей Аристен в толковании на 9 правила IV Вселенского Собора: «Этого преимущества, то есть чтобы митрополит, состоящий под властию одного патриарха, был судим другим, ни правилами, ни законами не дано ни одному из прочих патриархов, кроме константинопольского».

Иоанн Зонара в трактовке на это же правило отсылает к 17-му правилу того же Собора и в своем толковании на него пишет: «Но не над всеми без исключения митрополитами константинопольский патриарх поставляется судьею, а только над подчиненными ему. Ибо он не может привлечь к своему суду митрополитов Сирии, или Палестины и Финикии, или Египта против их воли; но митрополиты Сирии подлежат суду Антиохийского патриарха, а палестинские – суду патриарха Иерусалимского, а египетские должны судиться у патриарха Александрийского, от которых они принимают и рукоположение и которым именно и подчинены». Кажущееся противоречие перестает казаться таковым, если признать, что Аристен говорит о политической правовой системе, а Зонара о церковной.

Канонист XVIII века преподобный Никодим Святогорец пишет: «Константинопольский не имеет власти действовать в диоцезах и пределах других патриархов, и настоящим каноном не дано ему право последней апелляционной инстанции во всей Церкви… Константинопольский является единственным первым и последним судьею для подчиненных ему митрополитов, но не для подчиненных другим патриархам, потому что единственно Вселенский Собор есть последний и всеобщий судья всех патриархов, и никто другой».

В-девятых, стоит обратить внимание на нюанс в толковании Зонары, а именно на слова «против их воли». То есть, давая церковную трактовку правила, Зонара отрицает права суда КП над другими Патриархатами, если это происходит «против их воли». Но по их воле, то есть при желании, КП может быть выбран братским арбитром в споре по взаимному согласию сторон. Именно об этом говорит нам и Окружное послание Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви ко всем Православным христианам (1848 г.).

В-десятых, именно на Окружное послание Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви ко всем Православным христианам от 1848 года стоит обратить особое внимание. Так как оно процитировано выше в толкованиях на 28-е правило IV Вселенского Собора, то его не стоит цитировать заново, но можно сверить выше. Оно не только подтверждает наши ранее изложенные выводы, но и закрепляет их официально. В отличие от мнения канонистов, которые являются лишь авторитетными свидетельствами своей эпохи, это официальный документ, излагающий позиции древних Патриархатов, включая сам КП. Без всякой двусмысленности в Послании указанно, что судебная функция КП возможна лишь на братской основе, по согласию остальных Церквей, также как и другим Патриархатам приходилось рассматривать дела в отношении самих Константинопольских Патриархов.

Выводы:

1. Действия Константинопольского престола в отношении Америки не только не могут быть обоснованы 9-м, 17-м, и 28-м правилами IV Вселенского Собора, но и прямо противоречат им.
2. В правилах мы не находим никаких оснований для признания первенства власти Константинопольских патриархов над другими Церквями, если рассматриваем этот вопрос вне контекста отношений столицы и имперских провинций, вне ромейской и османской правовой практики.
3. Никаких привилегий в отношении православной диаспоры или варварских земель, исключением определенных областей в тексте 28-го правила IV Вселенского Собора нет. Да и об указанных областях можно говорить исключительно в рамках реалий той исторической эпохи, когда этот канон был принят.
4. Америка состоянием на 1918-23 годы не подпадает под определение «иноплеменных (варварских) земель».
5. Принцип признания Константинопольского престола высшей судебной властью в православном мире, как он был применен в вопросе православной диаспоры, фактически является закамуфлированным папизмом. Фанар даже не пытается соблюдать принципы беспристрастности или равноудаления от сторон спора, как подобает подлинному судье. Объявив себя судьей, он просто выносит решения в свою пользу, без рассмотрения, без учета мнения сторон, будучи сам стороной спора. Такая практика позволяет ему предпринимать любое действие в качестве Церкви, и признавать себя же в нем правым, выступив в роли высшего судьи. Это противоречит церковному учению, изложенным канонам Церкви и принципу церковной соборности.
6. Константинополь может быть арбитром в межцерковных спорах, если спор не был решен Церквями самостоятельно, при условии добровольности и, если сам КП не является стороною спора. Каноны дают такую возможность, но не обязанность.
7. В американской истории были грубо нарушены канонические нормы, предписывающие 30-ти летний срок давности любым территориальным спорам между Церквями.
8. С помощью натянутой и крайне сомнительной трактовки древних канонов на самом деле произошло вторжение одной Церкви на территорию другой.

Продолжение следует...