Подарок от Святой Троицы

Схимонах Евфимий (Богомолов)

Спаси Бог!

Отец Евфимий был смиренным молитвенником – никто и никогда не видел его гневным

Как-то один любящий отец учил трехлетнего сына выговаривать букву «с»:

– Витя, скажи-ка слово «сын»!

– Шин!

– А скажи «сено»!

– Шено!

– Скажи «Спасибо»!

И тут мальчик, глядя на иконы в красном углу избы, сказал:

– Шпаши Бог!

Растроганный отец обнял сына, и тот, приободренный папиной лаской, отозвался:

– Слава Богу!

С тех пор он больше не путал буквы «с» и «ш».

Шел 1938 год, а малышом тем был будущий оптинский схимонах Евфимий (Богомолов).

Отец Евфимий был смиренным молитвенником – никто и никогда не видел его гневным. Радость, кротость, большая любовь к людям, мудрость – все эти дары Святого Духа почивали на скромном оптинском схимонахе.

Без Бога – ни до порога

Родился будущий схимник, а тогда просто Витя Богомолов, в 1935-м году в деревне Андреевке Ордынского района Пермской области. В те времена деревня, основанная в 1782-м году, еще жила полной жизнью – это сейчас в ней осталось совсем немного жителей.

Семья Богомоловых была многодетная: 8 человек детей. Мама работала на колхозной ферме скотницей: доила коров, пасла, чистила навоз. Работы было много, а с детишками помогала управляться бабушка, дети звали ее «старая мама».

Витя не представлял себе, как без молитвы можно сесть за стол или лечь спать

Старая мама с утра молилась, причем до глубокой старости читала молитвы по памяти, а потом вставала к печи и готовила обед на всю ораву, а также корм корове, козам и овцам. Будила внучат к завтраку и вместе с ними снова молилась – дети были приучены к молитве. Витя не представлял себе, как без молитвы можно сесть за стол или лечь спать. Вечером молились при керосиновой лампе, а когда не было керосина – при горящей лучине. Впрочем, лучину долго не жгли, ведь бабушка все равно знала все молитвы наизусть.

Детские молитвы

Когда Вите исполнилось 6, папу забрали на фронт – шел 1941 год. Каждый вечер все дети в семье молились на коленях перед иконами, просили Господа о защите отца и других русских воинов. В Андреевке в те годы имелось 68 дворов, и почти все жители этих дворов были людьми верующими, в красных углах держали иконы, каждый день молились и освящали иконы к праздникам святых.

В пятистенном доме Богомоловых имелось три красных угла с иконами и лампадами. Бабушка по праздникам и по необходимости помазывала внуков маслом из лампадок.

Отец Евфимий вспоминал позднее, что икон не было в шести избах, и хозяева пяти из них не вернулись домой с войны.

Урок на всю жизнь

Летом 1941 года шестилетний Витя ходил в колхозный детский сад и был старшим в группе, потому чувствовал свою ответственность за друзей. Вблизи детсада, который колхозники называли площадкой, строили деревянный склад для зерна, и дети часто бегали по стройке. Как-то они делали из коры деревьев лодочки, пускали их по ручью, и один из мальчишек, будущий знатный колхозник Иван Максимович, а тогда маленький Ваньчик, чуть не попал под топор плотника. Тот так рассердился и испугался за ребенка, что выбранил его от досады непечатным словом.

Дети разбежались, нянечка, услышав ругань, подхватилась, забрала детей и закрыла в чулан. Так они и остались без своих корабликов.

Витя на правах старшего в группе решил проучить виноватого, громко выбранил его, повторив слова плотника, и добавил:

–Ты чего, Ваньчик, не видишь, куда лезешь?!

Все ребятишки оторопели, замолчали, а потом стали стучать в дверь чулана и просить прощения. Нянечка выпустила их, а сама взяла Витю за ухо:

– Как ты сейчас обозвал Ваньчика?

Витя почуял неладное, насупился, молчит. А она уже ласково:

– Ну, признавайся, я никому не скажу...

И он сквозь слезы повторил бранные слова.

Вечером пришел домой – там одна бабушка. Подводит мальчика к иконам, крестится и говорит:

– Я сегодня видела, что ты заболел, что у тебя болит?

Еще не сообразив, к чему она это клонит, Витя ответил:

– Да нет, ничего не болит...

А старая мама тихонько его пальчиком в грудь тычет и печально произносит:

– Душа, наверное, болит...

Тут малыш всполохнулся, вспомнил дневное событие и заплакал. Тогда бабушка погладила его ласково по голове и сказала:

– Это хорошо, что ты заплакал, понял, значит, свой грех. Бог да простит нас с тобой. А ты помни, чтобы не грешить.

И Витя на всю жизнь это запомнил.

Подарок от Святой Троицы

Вскоре произошел еще один случай, который Витя помнил всю жизнь. Шла война, мужчины все на фронте, матери с детишками жили впроголодь. Как-то, перед праздником Святой Троицы, мама Вити порубила топором гороховую ботву и поручила сыну снести эту ботву вечером на мельницу, чтобы испечь угощение к праздничному дню.

Мельничиха, пожилая тетя Катя Тосиха, показала ребенку, куда сыпать ботву, и запустила жернова. Стоит Витя перед лотком, мешочек подставил, ждет свою серую труху – и вдруг вместо трухи из лотка ему в мешок посыпалась белая пшеничная мука. Он мешочек убрал, а тетя Катя заругалась, что мука мимо сыплется, заставила скорее снова подставить.

Стоит Витя, ждет свою серую труху – и вдруг из лотка ему в мешок посыпалась белая пшеничная мука

И спрашивает оторопевшего мальчика:

– Ты, Витюшка, вечером молился, небось?

– Ага...

– Вот Господь и услышал вас! Пресвятая Троица вам подарок к празднику посылает!

Пришел домой, рассказывает о подарке от Святой Троицы – мама и бабушка крестятся, плачут.

Как Витя сливками соблазнился

Как-то утром Витя пошел выгонять, как обычно, телят. Вышел в сени, смотрит: возле крынок с молоком кот сидит. Подошел ближе:

– Что, усатый, принюхиваешься, небось, сливочек захотел?

Приподнял дощечку с крынки – там сливки густые, желтые, сладкие. Не удержался и пальцем туда – раз, другой, третий. Тут ему кто-то – бац по голове. Оглянулся: мама с медным ковшом в руке стоит. Витя скорей из сеней к телятам, а сам расстроился сильно: и больно, и стыдно, и обидно...

Сквозь слезы стал молиться:

– Господи, Иисусе Христе, помилуй мя и помоги не обижаться на маму!

Помолился – немного успокоился. Телята прилегли отдохнуть на влажную от росы траву, солнышко вышло, стало пригревать, роса высохла. Уселся Витя у березки, смотрит на Божий мир, видит: бежит к нему младшая сестренка.

– Вот, мама со старой мамой послали тебе шанежек! Ты поешь, а я за телятками посмотрю!

И тут целая буря чувств обуяла мальчика. На всю жизнь запомнил! Жалость к маме: он так плохо поступил, напакостил, можно сказать, а она его простила и шанежки такие замечательные прислала... А он еще на нее обижался... Маме так тяжело без папы растить их всех, а он вместо того, чтобы поддержать, сливки тайком лопает... Мысли к войне переметнулись. Стал думать, что и молится-то он по своей лени за папу плохо...

Тут его взрослые раздумья прервал бычок по прозвищу Франко – подошел, стал лбом под коленки подталкивать: пора на водопой.

Не хочешь учиться – иди работать в колхоз

В те годы дети рано начинали работать в колхозе. Витя с начальной школы пас летом стадо колхозных овец и коз. После 4 класса ему пришлось работать пастухом почти до конца октября, и когда вернулся в школу, оказалось, что первая четверть уже закончилась, и он сильно отстал от одноклассников.

Как-то вечером, после семейного ужина, к Богомоловым пришла классная руководительница, стала жаловаться, что мальчик хоть и способный, но догонять класс ему трудно, нужно заниматься дополнительно, стараться. Папа выслушал спокойно, а потом спросил сына:

– Сынок, а хочешь ли ты учиться? Вот, сидишь ты в углу под иконами, уже почти взрослый... Решай сам! Если не хочешь учиться – иди работать в колхоз. Пойдешь на ферму возить корм и дрова...

Витя встал, посмотрел на спокойное лицо отца и ответил:

– Ладно, папа, благослови.

Мама, до этого молчавшая, всполошилась и, взволнованно крестясь на иконы, запричитала:

– Ой, да что же это вы так неразумно решаете!

Классная руководительница, не ожидавшая такого поворота событий, тоже встревожилась, стала возражать, что мальчик еще маленький, ему нужно ходить в школу.

Витя же встал в позу и ответил:

– Мне в январе 13 лет будет – какой же я маленький?!

Так Витя начал свою трудовую деятельность с 12 лет. А папа знал, что для учебы нужно желание, и, видимо, был уверен, что это желание к сыну придет, просто немного позднее. Забегая вперед, скажем, что так и вышло.

У вас так много икон – и как вы только не боитесь?

Встав из-за стола после ужина, все, кроме учительницы, перекрестились, на что она тихонько заметила:

–У вас так много икон – и как вы только не боитесь?

А папа был при должности: заместитель председателя колхоза, избирался заседателем Народного суда. Но, видимо, к нему, как к фронтовику и орденоносцу, не придирались с иконами...

Чистая совесть

Работая на подвозке кормов, Витя имел возможность прихватывать понемногу сена или соломы и для своей коровы. Но отец сразу пресек такую возможность, сказав:

– Ты из-за клочка сена опозоришь семью на всю жизнь... Живи честно, сынок, чтобы совесть твоя была чиста!

Помощь блаженного Кирьяна Пеньковского

В 1948-м году 13-летний Витя работал прицепщиком в тракторной бригаде. Работали парами: тракторист и прицепщик. Мужчин после войны не хватало, и в паре с Витей трудилась 20-летняя девушка Надя. Пахали землю перед севом круглосуточно, с небольшим перерывом для технического ухода за трактором, а звенья менялись на стане или прямо в поле.

Как-то Надя и Витя пахали ночью поле у Кирькиной березы, названной так в честь блаженного Кирьяна Пеньковского. Вдруг, уже близко к рассвету, трактор резко наклонился на бок и забуксовал. Оказалось, старая воронка, еще со времен Гражданской войны. Надя кричит:

– Витенька, надо бы бревнышко какое-нибудь!

Он сбегал в ближайший пролесок, принес две чурки. Надя умело вставила их в шпоры трактора и просит напарника:

– Витя, молись!

– А кому молиться?

– Какое это дерево?

– Кирьки блаженного береза...

– Вот и проси его молитвенной помощи и заступничества перед Господом!

– Блаженный Кирьян Пеньковский, помолись за нас ко Господу, чтобы помог нам выехать из ямы!

И тут же выехали! Закончили смену утром, проработав всю ночь, вернулись на полевой стан, Надя рассказала бригадиру, как буксовали, как с молитвой блаженного выехали. Бригадир Степан Иванович Витю похвалил, дал второй кусок колхозного хлеба с молоком и отправил до следующей смены спать.

Во время войны и после вера только крепче стала

Потом смотрит: мальчишка прямо за столом от усталости заснул. Ростом он был маленький, весом легонький, и Степан Иванович взял его на руки и отнес в полевой вагон, в углу которого была икона Пресвятой Богородицы.

Витя проснется – его ласковый взгляд Богородицы встретит, он снова заснет, и спалось ему тогда так сладко!

А колхозники, хоть и советские люди, а большинство по-прежнему в Бога верили, и иконы в домах держали. Во время войны и после вера только крепче стала. Даже вот и в полевом вагоне икона была. Может, убирали, когда начальство приезжало, да только вряд ли начальники в полевые вагоны заглядывали...

Как Виктору понравилось учиться

Когда Виктору исполнилось 15, его по разнарядке направили в ФЗУ – Фабрично-заводское училище, учиться шить обувь (тогда обувь была дефицитной). Выучился, поработал, затем отслужил 3 года в армии и демобилизовался в звании старшего сержанта.

После армии 5 лет работал в шахте, а еще закончил школу рабочей молодежи, получил среднее образование. Учиться ему так понравилось, что поступил в сельхозинститут на агронома, а потом и в аспирантуру. Защитил кандидатскую, стал старшим, затем ведущим научным сотрудником, заведующим лабораторией, замдиректора по научной работе. По результатам исследований опубликовал 250 научных статьей и получил 2 серебряные медали ВДНХ.

Елисейские поля

На монастырских полях развернулись таланты монаха Елисея, так что поля эти в шутку стали именовать Елисейскими

Все свои знания Виктор Александрович Богомолов применил позднее в Оптиной пустыни, куда пришел в 2003-м году, чтобы остаться здесь до конца своих дней. Дали ему, как ученому агроному, послушание на Оптинских полях, постригли в монахи с именем Елисей. На монастырских полях развернулись таланты монаха Елисея, так что даже поля эти в шутку стали именовать Елисейскими.

Позднее о нем говорили так: отец Елисей как-то выделялся из братии в Оптиной – монахов много, а вспоминаются единицы. У отца Елисея (схимонаха Евфимия) был особенный взгляд, его трудно забыть.

И Небо новое и Новая земля

Схимонах Евфимий. На фото еще монах Елисей 29 ноября 2020 года схимонах Евфимий отошел ко Господу. Оптинский скитоначальник, игумен Тихон (Борисов), посвятил отцу Евфимию свои стихи:

Сгорела ярко жизненная искра.
Все людям отдано до мелкого зерна.
И ангел поднимает душу быстро
Сквозь ставни зимние открытого окна.

Туда, где чуда полный виноградник,
Где старцы Оптиной, гуляющие в нем,
И молчаливый созерцанья праздник,
И Агнца Трапеза исполнена огнем.

Раздай с высот всем нам по кисти –
Своей любви и молодости глаз.
Ты древо был, мы – высохшие листья,
Но ждет Садовник у Себя и нас.

Мы верим – в памяти вернешься,
Как парус белый, как любимый свет,
И, улыбнувшись, обернешься
С пригоршнями таинственных конфет.

Трепещет солнцем вытертая схима,
Другим кивают Елисейские поля.
Тебя ждут вместе с херувимом –
И Небо новое и Новая земля...