«Церковь может дать вам только одно – Иисуса Христа»

Эта беседа состоялась в первый день Светлого Христова Воскресения 2019 года. К сожалению, её герой – протоиерей Вячеслав Перевезенцев, настоятель Свято-Никольского храма в селе Макаровка Московской области, – скончался, лишь только вступив в подвиг Великого поста этого года.

Протоиерей Вячеслав Перевезенцев

– Мы, отец Вячеслав, сегодня встречаемся с особым чувством, когда все кругом ликует и, как говорят наши духовные наставники, и сама природа переживает этот Праздник Воскресения Христова – главный, центральный момент жизни каждого православного человека. Мне бы хотелось, чтобы вы поделились этой Благой Вестью о Христе Воскресшем и с нашими читателями.

– Христос Воскресе! От всей души я поздравляю сейчас всех, кто нас читает. Я думаю, что Пасха – это такой удивительный праздник, который входит в нашу жизнь, в наши чувства, в наши сердца в Пасхальную ночь, – она с нами не только в эти дни. Но, по очень древней литургической традиции, как вы знаете, Пасха – это праздник сорокадневный, 40 дней в наших храмах звучат пасхальные песнопения, 40 дней мы, люди, встречаем друг друга Пасхальным приветствием «Христос Воскресе». И, конечно же, нам нужно постараться сохранить в себе эту радость. Радость, которую никто из нас, конечно же, не только не заслужил, но и недостоин этого Дара – Дара Жизни Вечной, которая приходит к нам через это событие – через Пасху.

Я думаю, очень важно нам сейчас вспомнить то, что я сейчас сказал: вспомнить то, что это именно Дар. Дар, который нельзя заслужить, нельзя купить, нельзя приобрести, но в то же время это Дар, к которому мы всегда должны быть готовы.

Представьте себе, вы выходите из какого-нибудь супермаркета, Вы ходили там часами, накупили всего, что вашей душе угодно, ваши руки заняты сумками, – вы выходите из магазина, а навстречу вам идет человек. И он говорит: «Вот, я вам хочу предложить еще вот это…». И вы прекрасно понимаете, что он предлагает очень нужную для вас вещь, но ваши руки заняты! Руки заняты, и вы не можете получить этого дара!

Я очень надеюсь, что это время мы сумели употребить на то, чтобы освободить в своем сердце место для Христа

Я думаю, что это очень важно. Все это время, которое мы провели перед Пасхой – время Великого поста, которое мы называем временем подготовки к Пасхе, потом – Страстные дни, время сугубого покаяния, – я очень надеюсь, что это время мы сумели употребить на то, чтобы освободить в своем сердце место для Христа. Чтобы у Бога, Который Сам сказал про Себя – «здесь, на земле, мне негде приклонить голову…», «птицы небесные имеют гнезда, и лисы имеют норы, а Сыну Человеческому негде приклонить голову…» (Мф. 8, 20). А где Он может ее приклонить? Он может ее приклонить только в нашем сердце! А для этого оно должно быть готово – оно должно ждать, что туда войдет Господь. Это первое условие этой радости настоящей: чтобы было это ожидание, было место для Бога в нашем сердце.

И второе, что мне представляется также очень важным, – это то, чтобы это сердце было способным этот дар удержать, сохранить. О чем я сейчас говорю? О том, что вы все прекрасно понимаете.

Представьте себе, что вам нужно донести до дома какой-то удивительный напиток, который, может быть, очень ждут ваши дети, ваши родные. А тот сосуд, в котором вам нужно его нести, например, дырявый, худой. И вроде бы напиток есть – он прекрасен, И вроде бы есть желание его донести – но сосуд не подготовлен, потому что все расплескивается, все растекается, все уходит.

И мне кажется, это опять же то, о чем мы никогда не должны забывать. Дар нам дается, но мы должны быть готовыми его принять и сохранить в своем сердце. И сердце должно быть готово для этого! Потому что Дар Духа Святаго, как опять же говорит Господь, есть Огнь Поядающий. «Как бы я хотел, – говорит Господь, – чтобы Огонь сошел на землю!» (Лк. 12, 49) Вот, что это такое! Это Огонь, который попаляет наше сердце.

И если сосуд нашего сердца соломенный, деревянный, из чего-то такого сделан, то он будет попален.

– Я думаю, огромная ответственность, может быть, главная ответственность, лежит все-таки на тех, кто передает этот дар по наследству – передает благодать. Отчасти на нас, но в основном на пастырях Церкви. На людях, которые осуществляют миссионерское служение, связь поколений, если можно так выразиться.

Вот еще недавно Церковь была на каком-то «понятном» для советского государства и советских людей месте, и, несмотря на то, она была настоящей Церковью. А сейчас многие жалуются, что Церковь в их понимании стала чем-то вроде клуба или собрания по интересам, и отношение к ней стало соответствующим, не таким серьезным, каким оно было несколько десятилетий назад, даже у атеистов,

А что касается Дара: в Евангелии сказано о «драгоценном бисере», который, если человек найдет, он готов продать все. И, отвечая на ваш пример с занятыми руками после покупок в супермаркете, – ведь если человек увидит, что этот Дар подлинный, превосходящий все, – он бросит любые сумки, он все выбросит из своей корзины, он изменит всю свою жизнь и откажется от всего лишнего, чтобы только вместить этот единственный подлинный Дар, разве не правда?

– Это да. Но смотрите, вы сейчас затронули тему просто фундаментальнейшую, над которой мы в эти Пасхальные дни просто не можем не размышлять. Сейчас мы с вами празднуем светлые, сияющие Пасхальные дни, но ведь совсем недавно – совсем недавно – мы вместе с вами переживали дни Страстной седмицы, И вот, одним из страшных уроков этих скорбных дней является для нас то, как люди буквально висли на Спасителе во время его торжественного Входа во Иерусалим (они его окружали, каждый хотел к нему прикоснуться, каждый хотел от него что-то получить). Все думали, что наконец-то исполнилось то, чего они так ждали, о чем они мечтали, о чем писали пророки: вот оно, Царство Израиля будет сейчас установлено, ибо пришел Мессия, долгожданный Спаситель! И затем, буквально в краткие дни, как все переменилось!

Как переменились эти люди! Как переменились их сердца, которые были исполнены такой надежды, вдруг они стали кричать: «Распни!» А что же произошло? А произошло то, что на самом деле они вдруг осознали: что может дать им человек, что принес им Господь.

Его Царство – оно не от мира не сего, Это не то, на самом деле, что им нужно, чего они хотели. И когда вы говорите сейчас: «Вот, от Церкви люди ждут…», то, конечно, от Церкви люди могут ждать очень многого: кто-то правды и утешения, кто-то здоровья, кто-то решения каких-то своих житейских проблем, кто-то – замены идеологии, которая канула в Лету – и вот, «тяжело как-то без каких-то идеологических принципов» и т.д.

Все можно найти в Церкви. Но Церковь – не от мира сего, она не про это!

Господь может нам дать только одно – победу над смертью

На самом деле, Господь может нам дать только одно – победу над смертью! И если нам это не нужно, то мы будем очень сильно разочарованы, потому что все остальное мы можем получить и вне Церкви (а, может быть, и не можем). Но вот то, что нам может дать Господь, нам никто больше не даст!

Господь дарует нам вечную жизнь. Господь приносит нам спасение, но спасение не просто от каких-то временных проблем, неудач, от каких-то сложностей и трудностей. Будет ли в этом облегчение или нет – мы не знаем. Мы прекрасно понимаем, как часто бывает совсем наоборот. Ведь Господь нас не обманывает, как часто это делают какие-нибудь проповедники, которые могут с легкостью сказать: «Приходите ко мне, приходите ко Христу, приходите в церковь, и у вас не будет проблем…». Но Церковь – это не патентованная таблетка, которую можно купить, заплатить за нее какую-то цену, и у вас пройдет головная боль или что-то еще… Церковь говорит нам совсем о другом, в Евангелии мы читаем, что Господь пришел на землю для того, чтобы спасти нас от греха, спасти нас от самого страшного последствия греха – смерти.

Вот наша радость сегодняшняя – мы ликуем, что Христос воскрес, потому что мы знаем, что эта победа совершилась. А если Он не воскрес, то, по слову апостола Павла, «вера наша тщетна» (ср. 1Кор. 15, 14). Но Христос воскрес.

Одного мудрого человека спросили (это было где-то в начале или в середине 1990-х, когда многие были обращены к Церкви). И вот, его спросили так: «А что нам может дать ваша Церковь сегодня, современному обществу?» И многие отвечали: «Ну, как, многое может дать… У нас такая традиция, у нас такая философия, у нас такая культура…». А он сказал так: «Церковь может дать вам только одно – Иисуса Христа». Если этот Иисус Христос, Бог, Распятый и Воскресший, Бог, Пришедший спасти нас, нужен человеку, то тогда вы можете получить то, что никто во всем мире не может вам дать. И вы получите самое главное – жизнь вечную. А если Он вам не нужен, то, в общем-то, и Церковь вам не нужна.

– И это страшный парадокс современного общества? У нас сегодня – негласно, невольно, подспудно – исповедуется такая идеология, что Церковь (и церковность) служит как бы неким статусом для людей состоятельных, достаточных, авторитетных. Считается сегодня «хорошим тоном» быть православным, посещать богослужения, выполнять таинства, обряды, следовать традиции Церкви. А вот эта эпоха – бабушек, нищих и юродивых, болящих (вы наверняка знаете о таких не понаслышке, у вас же сельский храм) – это нечто другое, оно терпимо, конечно, но неудобное какое-то, как-то оно дискредитирует «хорошую телевизионную картинку», которая сегодня присутствует на экране телевизора или в Интернете…

– Вы знаете, многое неудивительно. Я-то пришел в Церковь еще в советские времена, когда от человека более или менее устроенного, с какой-то карьерой невозможно было услышать публично о том, что он верует во Христа или что он православный верующий. Тут же все бы и сразу закончилось! И студентов выгоняли из вузов, людей увольняли с работы, если они не то что демонстративно что-то такое делали, а хотя бы просто не скрывали, что они христиане.

– Некоторых отправляли в психиатрические больницы…

– И в психиатрические больницы, и просто в тюрьмы.

Александр Огородников Например, я знаком с таким замечательным человеком, Александром Огородниковым, который в середине 1970-х годов пришел в Церковь. Были тогда такие подпольные кружки: они там просто изучали русскую религиозную литературу, читали Достоевского. Ну да, старались и жить в согласии с Евангельским учением.

И люди, которые отвечали в государстве за «общественную нравственность» (я имею в виду спецслужбы, а не каких-нибудь комсомольцев), – понятно, что они все это как-то курировали и за всем этим следили. И в середине 1980-х годов была такая массовая зачистка всего этого поля – неформального, диссидентского, скажем так (в духовном смысле в первую очередь). И туда попали эти молодые люди вместе с Александром Огородниковым.

Помню рассказ Саши о том, как к нему пришли работники органов: «Ну, хорошо, мы знаем, что ты такой упертый, фанатичный, ты ничего не бросишь… Ну, ладно, мы тоже не звери – уезжай из страны, мы не будем тебе препятствовать, даже поможем!» И многие ведь тогда стремились эмигрировать, покинуть Советский Союз. А тут ты уже, так сказать, «узник совести»: тебя выгоняют, на Западе нашли бы тебе место, не было бы у тебя там проблем, это понятно. И все бы у тебя было…

– Занял бы свою нишу…

– Занял бы свою нишу. А может быть, делал бы что-то доброе и для России, как многие тогда делали: вещали в религиозных программах на радио, собирали пожертвования и т.д. Но Саша сказал: «Знаете, это моя страна, я ее очень люблю. И я никуда отсюда не уеду, если вам что-то не нравится, можете уезжать сами!» – «Тогда будет тюрьма!» И его бросили в тюрьму. И он скитался по разным тюрьмам и зонам. И реально применяли пытки, чтобы сломить человека, заставить его изменить свои убеждения, предать их.

Понимаете, вера всегда требует от человека жертвы, требует дара. Человек, например, может сказать: «Я люблю…». Но что он под этим имеет в виду? «Я люблю помидоры, потому что они вкусные и сладкие…». Но когда мы говорим о родителях и детях, о муже и жене – это совсем другое, чем любить помидоры. Когда ты кого-то любишь, ты ради этого человека готов чем-то пожертвовать, потесниться, что-то дорогое, может быть, отдать. И это будет настоящая любовь. Так вот, вера – на самом деле то же самое.

Если мы берем славянские корни этого слова, то смотрим его этимологию, это важно. Вера – это доверие, это верность. А по-латински «fides» – это дар. Вера всегда связана с тем, что я готов дать.

Когда ты кого-то любишь, ты ради этого человека готов чем-то пожертвовать, что-то дорогое отдать

У нас в сознании, увы, содержится несколько языческое представление: если я верю, значит, Бог мне помогает. Он и вправду помогает, но подлинная вера – это когда я понимаю, что Он нуждается во мне. Вроде бы Бог – это Абсолютная полнота, Он не может ни в ком и ни в чем нуждаться. Но наш Бог нуждается в нас. Он говорит: «Что вы сделаете одному из моих братьев меньших, то Мне сделаете» ( ср. Мф. 25, 40). Он все время призывает именно к этому. Он нуждается в том, чтобы мы были здесь, на земле, Его руками, Его ногами, Его устами. Он нуждается в нас! И это требует от нас жертвы.

Неслучайно Господь говорит: «Всякий, кто хочет идти за Мной, да отвергнется себя, возьмет свой крест и следует за Мной!» (Мф. 16, 24) Не так важно, богатый ты человек, состоятельный, образованный, очень простой и необразованный, – это все может быть очень и очень по-разному. Было очень много в истории знатных и богатых людей, которые были настоящими христианами. Да наши Святцы посмотрите: и князья были, и епископы, какие-то состоятельные люди… И они были настоящими христианами, потому что готовы были жертвовать, отдавать. И многие из них становились в конце своей жизни мучениками и исповедниками.

Ты можешь в этом мире быть на стороне Бога. Вот что значит христианин

И были и простые люди. Но они тоже под верой понимали не что-то, что можно получить, а некий призыв к тому, что ты можешь в этом мире быть на стороне Бога. Ты можешь быть Его рабом – в том смысле, какой зачастую сегодня многие не понимают. Часто, когда слышат «раб Божий», считают это за нечто унизительное, что-то нехорошее. Но ведь раб – это работник, раб Божий – это тот, кто здесь, на земле (которая еще Богу не принадлежит, она отнята нашим грехом у Бога) хочет и может, стремится делать Божие дело. Он как бы записывается в этот отряд, в эту армию, в это воинство Божие. Вот что значит христианин: это значит, что он готов это делать. И это мне кажется важным.

Нас может иногда раздражать, когда какой-то политик или актер говорит о том, что он верующий, иногда его в храме где-то показывают. И нам трудно судить, потому что мы не знаем доподлинно, чем этот человек живет. Если этот человек реально ради Бога готов делать что-то для людей, отказываться от чего-то для людей, – это христианин.

Потому что вера всегда ставит нас перед выбором: мы можем выбрать одно или другое, Мы можем выбрать то, что может нас приблизить к Богу, или наоборот. А если это все – всего лишь какие-то одежды, какие-то игры (сейчас много ролевых игр), то кого человек обманывает? Если телезрителей с какой-то целью, это понятно. Но если сам себя – зачем это нужно?

– Вера познается по плодам. И вы правильно сказали, что сразу плоды увидеть трудно, тем более – трудно их как-то конкретно оценить или идентифицировать, опознать... Но вот, когда мы – каждый из нас – приходим в храм, – по сути ведь мы в чем-то меняемся. Вы подметили еще одну важную вещь: часто мы приходим туда лишь как потребители. Но тем не менее мы ждем от Церкви, наверное, в первую очередь любви и участия. Кого мы там встречаем? Ждем встречи со Христом, приходим к Нему, ждем от него любви, привета, участия – а кто нас там реально встречает? Но как нам отвлечься от себя и своих переживаний, чтобы увидеть в храме ближнего?

– Ваш вопрос поднимает одну из самых важных тем в Церкви. Есть такое монашеское присловье: «Если ты видел брата своего, ты видел Бога своего», Апостол Иоанн Богослов, любимый ученик Спасителя, которого мы тоже очень все любим, он является одним из любимейших апостолов на Руси, – он говорит: «Как ты можешь говорить, что ты любишь Бога, Которого ты никогда не видел, и ненавидишь брата своего, которого видишь...» (1 Ин. 4, 20). Всякий, кто не любит ближнего, не любит Бога. И еще слова апостола Иоанна, «Не любящий ближнего есть человекоубийца» (ср. 1Ин. 3, 15).

Я как священник часто слышу на Исповеди: «Ну, слава Богу, ничего тяжкого мы не совершили...». Если особенно человек пожилой, его жизнь уже вошла в какое-то степенное русло, если что-то и было по юности, то уже исповедано... Действительно, никого не убил, но – нелюбовь! И это не я говорю: это говорит Священное Писание, это говорит апостол Иоанн Богослов. Нелюбовь – есть убийство. Да, убить человека можно, лишив его жизни, кого-то можно убить предательством, кого-то можно убить словом. Но даже просто этой своей нелюбовью можно убить человека. Понятно, что тут есть какая-то градация, но вместе с тем мы должны совершенно ясно понимать, что наше спасение состоит как раз в том, чтобы мы за то время, которое Господь нам отпускает нам здесь, на земле, смогли свою жизнь таким образом изменить, чтобы она смогла быть достойной жизни вечной.

Даже просто своей нелюбовью можно убить человека

Как ее изменить? Не просто стать в чем-то лучше, вообще, порядочнее, культурнее... Но причем здесь Церковь? Люди и должны быть воспитанными, порядочными, культурными... У нас должны быть те же свойства, которые были во Христе Иисусе! Вот. У апостола Павла есть замечательные слова, мы их часто слышим, потому что они в Послании к Филиппийцам, читаемом на всяком Богородичном празднике. А таких праздников, слава Богу, в течение года в нашей Церкви очень много. «В вас должны быть те же чувства, что во Христе Иисусе» ( Флп. 2, 5). Мы понимаем, о чем речь? Какие чувства были у Спасителя к другим людям? Может быть, такие, какие даже нам непонятны. Но мы не можем ошибаться, говоря про эти чувства. Когда Спаситель был на кресте, умирая в этой нечеловеческой муке – потому что нет ничего страшнее, чем оказаться на кресте живому человеку, быть прибитому к этому дереву, умирая от удушья! И тут же, на его глазах, те, кто над Ним издевался, смеялся, бил. заушал, сорвал с Него одежды... И сейчас они у подножия креста кидают жребий, кто-то тащит к себе Его нешвенный хион, кто-то ходит и тычет в Него пальцем, кричит: «Спасал других, теперь спаси Себя, сойди со креста!» Нам даже невозможно все это себе представить – всю эту атмосферу ужаса, безумия, человеческой подлости, мерзости, греха в самом последнем измерении всего этого! И Он здесь, на кресте... Он, будучи Богом! Одного, простите, движения мизинца Его было бы достаточно не только для того, чтобы сойти с креста, но чтобы все эти люди сразу поняли – Кто здесь пред ними и что они делают!..

Согласитесь, какой соблазн: когда нас просто кто-то невольно просто задел, несправедливо в чем-то обвинил – нам сразу хочется доказать, возразить ему, чтобы он тут же узнал, как он был неправ. А Господь молится: «Отче, прости им, ибо они не знают, что творят!» (Лк. 23, 34) Он молится – вот его чувства! Нам трудно даже дерзать приблизиться к этому, но ведь мы должны дерзать приближаться к этому. Пусть не сразу – к своим врагам и обидчикам, но хотя бы к людям, которые нас не понимают, которые задели нас чем-то, вольно или невольно. А может быть, просто к людям, которые нас ничем не обидели... Но желать всем блага и добра – это и будет делать нас христианами!

Мы не можем по-другому приблизиться к Богу. Кто такой христианин? Это тот, кто исполняет волю Христа! И творит заповеди Божии!

Кто такой христианин? Это тот, кто исполняет волю Христа!

Ведь неслучайно, – задумайтесь, пожалуйста, – мы совсем недавно это слышали, и я очень надеюсь, что это в нашем сердце живет: перед началом Великого поста Господь говорит нам притчу о Страшном Суде. В каком-то смысле весь пост – это подготовка к этому суду. Как и вся наша жизнь; что такое наша жизнь? Это ведь просто экзамен. Как всякий учащийся или студент вам с легкостью скажет, что ему больше всего хотелось бы знать на предстоящем экзамене: «Я хочу знать то, о чем меня спросят! Скажите мне вопросы, я буду готовиться!» И Господь не скрывает от всех нас то, о чем Он нас спросит! И многие, может быть, даже удивятся: совсем не то, что нам кажется! Потому что с нас спросятся очень простые вещи. «Если ты накормил голодного, напоил жаждущего, одел нагого, посетил больного или заключенного – то ты Мне это сделал...» (ср. Мф. 25, 35; 37; 40).

– Все-таки, мне кажется, отец Вячеслав, что это одна из Евангельских антиномий. В другом месте Господь говорит, «Если ты и стакан воды подал ради Учителя (ради Христа), то даже он не будет втуне» (ср. Мф. 10, 42). А ведь вполне неверующие во Христа люди могут выполнить те условия, которые мы находим в притче о Страшном Суде...

– Конечно! И не только могут, но они, собственно, к этому и призваны. И тут некий парадокс, который, может быть, для многих православных окажется очень неожиданным. Один святой человек говорил: «Когда я окажусь на этом Суде, на пороге Царства Небесного, я удивлюсь трем вещам. Первое – что я здесь. Второе: почему-то я не вижу здесь тех, которые, я был уверен, должны были бы здесь быть. Третье: здесь почему-то много тех, которые, я был уверен, здесь оказаться не могут».

Знаете, не надо подменять Суд Божий судом человеческим. По большому счету, все очень просто. Это испытание пройдут только те, кто сможет научиться любви, потому что Бог есть Любовь! Научиться любви по-настоящему – значит, научиться жить Божественной Жизнью. А там, в Его Царстве, в вечности, нам нельзя будет жить другой жизнью! Нельзя! Мы уже здесь, на земле, должны научиться жить «жизнью будущего века», а это жизнь Любви!

Это испытание пройдут только те, кто сможет научиться любви

Но вы скажете: ведь это могут делать люди, не верующие во Христа или далекие от Церкви, какие-то другие люди, других конфессий... Почему же тогда мы – христиане? Здесь все очень просто: мы с вами самые счастливые люди, потому что у нас есть вера. Мы знаем, что Господь пришел ради нас. Мы знаем, что у нас есть вера во Христа, а «без Меня не можете творить ничего!» (Ин. 15, 5) Мы знаем, как трудно научиться любви, и у нас есть возможность этому научиться, потому что «то, что невозможно человеку, возможно Богу» (Лк.18, 27).). Ведь любви научиться очень трудно, даже невозможно. Но вот здесь-то и начинается вера, когда я говорю: «Господи! У меня ничего не получается, я не могу любить, даже самых близких. Я все равно срываюсь, я все равно ленив, я все равно груб, я все равно думаю о себе. Я эгоистичен, инфантилен... Господи, помоги!» Вот это «Господи, помоги!» – это и есть начало веры, начало спасения. Господь приходит и помогает, если мы и правда этого хотим.

А у людей неверующих этого нету. Нету! В лучшем случае они пойдут в консерваторию, послушают музыку Баха, им станет как-то легче жить. Или откроют роман Льва Толстого, прочтут какие-то замечательные слова о нравственности...

– Хотя и это может их подтолкнуть на путь ко Христу...

– Все может подтолкнуть на путь ко Христу! Потому что «Дух дышит, где хочет» ( Ин. 3, 6). Но я говорю это для того, чтобы мы понимали эту разницу: у нас это есть. И как на самом деле страшно бывает, когда мы, обладая таким богатством, так плохо им пользуемся!

Представьте себе такую картину: у подножия горы, на которую нужно взобраться, есть несколько групп людей. Одни из них не знают ни пути, не видят даже вершины (она покрыта туманом), у них нет никакого оборудования. Но они хотят туда забраться, они ползут, порой них не получается... Они срываются, ходят совсем не там, где нужно... И другая группа людей: у них есть навигатор, карта, есть оборудование, есть проводники. Все есть! Нужно только желание и усилие пойти. И вот, все это есть, но они этим не пользуются. Этим навигатором они открывают пивные банки или обменивают его на какие-то другие вещи, нарядные шмотки, например... Все это богатство у них есть, но они не пользуются им... А среди первых, может быть, есть какой-то самородок, который уже выше поднялся! А мы все равно на прежнем месте: любить не умеем, ищем врагов, унываем, безрадостны и т.д. Кто здесь виноват? Вера наша виновата? Церковь виновата? Да нет же, конечно! Церковь наша и вера наша имеют все для того, чтобы помочь нам взойти на эту вершину. Но они не понесут нас на руках...

Это тоже такой удивительный образ: Бог может все, кроме одного. Он не может спасти человека, если сам человек этого не захочет! Не может спасти!

Бог не может спасти человека, если сам человек этого не захочет! Не может спасти!

Точнее, Он может поднять нас на эту вершину, например, с помощью вертолета, Те, кто не ходил в горы, может быть, меня не поймут, но поверьте, это так. Если вы оказались в горах на вершине, например, выше 5 тысяч метров – просто вас взяли и сразу туда посадили... Вам там будет очень плохо! У вас будет страшно разламываться голова, вам будет нечем дышать, у вас пойдет носом кровь, вам будет невыносимо страшно. А рядом с вами, в этом же самом месте, на соседнем камушке, будет сидеть другой человек. И его лицо будет сиять от радости, из глаз тоже будут течь слезы – но слезы восхищения и радости. Он будет наслаждаться этой красотой, дышать этим горным воздухом, и будет на седьмом небе от счастья. А вы ведь находитесь вроде бы в одном месте... Одному плохо, а другому хорошо. В чем разница?

В том, что тот, второй, – он дошел сюда своими ножками. Да, он долго шел, он тренировался, он прошел вот этот период акклиматизации, его тело и его организм привыкли к этому горному воздуху, и вот теперь он там, на вершине. А вы не потрудились: вам было недосуг, у вас не было времени. И Господь пришел – он и вас спас и посадил туда. Но вам там плохо...

Нам вправду часто кажется, есть такое народное представление о жизни будущего века, есть две комнаты – «Ад» и «Рай». Вот, плохих людей после некоего испытания пошлют налево, а хороших – направо. Я хочу вас разуверить, да вы это и так прекрасно знаете, потому что в эти Пасхальные дни мы об этом как раз и ликуем: ведь ада больше нет! Его нету! Ведь Господь сошел во ад. Ад есть тьма, а тьму нельзя уничтожить, кроме одного способа: зажечь во тьме свет. Диавол, поглотив Христа, подумал, что наконец-то он совершил самое главное деяние. Весь мир в его руках, потому что самый прекрасный Человек, Который когда-либо ходил по земле, теперь в его власти! И Он теперь будет среди его узников! Но диавол не знал того, что совершилось! Опытные охотники (и об этом говорит святитель Григорий Нисский, святитель Иоанн Златоуст приводит его метафору в своем Слове в Пасхальную ночь), чтобы поймать большую дичь, делают большую наживку. И рыба схватывает эту наживку, но не видит там крючка. Вот так и диавол схватил Иисуса, потому что думал, что это человек. И вот, схватил человека – а поглотил Бога! И подавился... Этот Свет зажегся в темноте ада, и ада больше нету!

Кто-то скажет: «Ну, и прекрасно, замечательно, ада больше нету! Значит, можно жить и ни о чем не волноваться?» Но вспомним, о чем я говорил выше Ада больше нет, есть только Господь, и все мы воскреснем. Но после этого воскресения мы окажется на пороге Его Царства, на пороге вечной жизни. И мы окажемся там ровно такими, какими сами себя сделали. Весь этот ужас состоит в том, как говорит преподобный Исаак Сирин, что нас будет мучить Огонь Божественной Любви, потому что мы не приготовили сосуды души для его принятия. Мы не готовы к этой жизни, потому что мы профукали, пропустили, променяли время, которое было нам для этого дано.

Ада больше нет, и все мы воскреснем. Но мы окажемся там ровно такими, какими сами себя сделали

А ведь время было нам дано для очень простых вещей – не для того даже, чтобы мы посадили дерево, вырастили сына и построили дом. Это все тоже прекрасные вещи, и хорошо, если все это у нас получается. Но, как говорит святитель Василий Великий (это слова из его Божественной литургии, которые мы слышали как раз Великим постом за каждым воскресным богослужением): «Дай им, Господи, вместо временных – вечное, вместо земных – Небесное, вместо тленных – нетленное». Нам время дано потому, что мы можем его обменять на вечное. Нам дано тленное, потому что мы можем обменять его на нетленное. Нам дано земное, чтобы обменять его на Небесное. Вот, оказывается, что! Мы удивительно богаты, потому что у нас есть время, у нас есть тленное, у нас есть земное. Но само по себе это ничто: в одно мгновение мы всего этого лишимся, если не успеем все это поменять! Помните, как в той сказке, когда золотые монеты вдруг превратились в глиняные черепки...

Надо успеть поменять! Надо успеть поменять! Надо все время про это думать. Вот, прошел этот день: как я «конвертировал» его в вечность? Вот, у меня есть то-то и то-то... И что – это все само по себе? Ведь все, на самом деле, можно поменять, правда? Если мы будем делиться.

Ведь человек богат не потому, что у него что-то есть, а только тогда, когда он свое – то, что у него есть, – дает другим. Отдавая, мы не теряем, мы приобретаем. Отсюда и слова Спасителя: «Блаженнее давать, нежели принимать!» (Деян. 20, 35) В эти Пасхальные дни мы тоже их слышим, потому что они – из книги Деяний святых апостолов.

Когда мы слышим такие слова: «Бог нас любит!», «Бог простил»... Такое, знаете, «розовое христианство», когда говорят: «Где же здесь грех, где муки ада, где же здесь страх?» Но, извините, ведь Бог правда нас простил. И Бог правда нас любит! И Пасха – это на самом деле про это! Но разве это на самом деле для человека означает, что ему незачем беспокоиться? Незачем тревожиться? Да нет! Потому что если мы не изменимся, если мы не станем другими, если мы не впустим в свою жизнь эту Любовь, если не сможем преодолеть свою самость и эгоизм, то это прощение в нас не войдет. Эта Любовь нас не согреет, а обожжет.

Я знал человека, у которого что-то не сложилось, и он отошел от Церкви в какой-то момент. А человек он был очень хороший, во Христа искренне верующий, а от Церкви отошел. И через какое-то время (годы прошли) я его встречаю, а он говорит: «Я в Церкви, все хорошо!» – «А как же так? Что случилось? Кто убедил тебя, или какую-то книгу прочитал?» – «Да нет, я вроде и так все знал... Когда-то я отошел от Церкви, не нашел там своего места. И вот, стал ходить в детский хоспис, стал помогать детям...». То есть человек стал делать самые обыденные дела, вошел в этот мир, познакомился близко со страдающими людьми, а потом вдруг почувствовал – что это и есть Господь! Это и есть Христос! И уже пережив личную встречу со Христом, там, у постели умирающего ребенка или еще где-то, он по-настоящему пришел в Церковь, и все критиканы или хулители ее стали ему совершенно неинтересны и не близки. Вера подлинная возгорелась!

То есть когда мы в жизни идем на какой-то компромисс, делаем какой-то грех, то вера наша гаснет! И наоборот – если делаем что-то доброе, что-то подлинное, какое-то дело любви (даже если мы не думаем сознательно о вере), то ты получаешь как Дар – подлинную веру!

Христос Воскресе!