«Основателем школы был не я, а Бог»

В октябре этого года исполнилось 30 лет со дня основания Православной школы искусств, создателем и директором которой стал учитель истории Сергей Михайлович Мамай. Сергей Михайлович рассказал, какую роль играет искусство в православном воспитании детей, что происходит с хулиганами после школы и от чего зависит будущее России.

Старшеклассники проводят праздник для начальной школы

– Расскажите, пожалуйста, как вы стали основателем православной школы?

– Основателем школы был не я, а Бог. Ничего в жизни не бывает просто так, особенно у православных. К возникновению школы привела цепь случайностей. Я работал в школе № 627 учителем истории. Когда я туда пришел в 1987 году, я уже понемногу воцерковлялся. Мне дали классное руководство в 5 классе. Дети были очень сложными – я не знал, что с ними делать, как их привести в чувство.

Сергей Михайлович Мамай Однажды в газете «Вечерняя Москва» мне попалось на глаза объявление с просьбой помочь в восстановлении Николо-Перервинского храма. И поскольку я историк, говорю ребятам: «Читал недавно книгу, там утверждалось, что где-то на территории этого храма спрятан клад Ивана Грозного. Если есть желающие, встречаемся в субботу утром у школы – поедем клад искать». Пришел весь класс. Я был в шоке! Приезжаем. Там священник с матушкой. Говорю: «Вот, батюшка, привел помощников». Что надо делать? Он отвечает: «Да разве они справятся? Нам нужно копать канаву вдоль забора для укладки силового кабеля». Дали детям лопаты – они за них чуть не подрались. Выкопали канаву за час. Священник недоумевал, где я нашел таких удивительных детей.

А в понедельник состоялся педсовет, на котором старые учительницы из начальной школы сказали, что нового учителя нужно срочно уволить, потому что я за один день уничтожил все их труды по коммунистическому воспитанию детей. Тогда меня не уволили, но спустя некоторое время директор устал от меня – я иногда на уроках истории рассказывал о Сергии Радонежском, о Серафиме Саровском… Религиозную пропаганду он считал в школе недопустимой, поэтому мне предложили уволиться по собственному желанию. Вот тогда возникли мысли о православной школе. Я познакомился с владыкой Питиримом (Нечаевым), взял у него благословение и начал искать единомышленников.

Когда меня уволили за «религиозную пропаганду», я задумался о создании православной школы

Я понятия не имел, что такое православная школа, потому что с 1917-го по 1991 год ни о каком Православии в школе не могло быть и речи. Работа велась ощупью, интуитивно, ничего предсказуемого. Оказалось, что многие учителя, особенно гуманитарии, носят веру в своих генах. Мы вместе воцерковлялсь; поначалу среди наших учеников было много даже некрещеных. Постепенно крестились и учителя, и родители. Я сам обвенчался с женой, уже став директором православной школы.

– Как вы обосновались в здании бывшей богадельни?

– В нашей школе учатся в основном дети из многодетных семей – это, наверное, 70 % учеников. В семьях по шесть, семь, восемь, десять детей. Один многодетный папа, архидиакон Константин Степанов, служил у митрополита Марка. Как-то за чаепитием владыка рассказал ему, что есть помещение на Белорусской, за которое идет война. Это историческая постройка на территории храма Живоначальной Троицы при бывшей Черкасской богадельне, а известная гостиничная сеть хочет прибрать эту территорию к рукам, все снести и построить корпуса отеля. «Хорошо бы, – говорит владыка, – открыть там православную школу. Детей, может, не будут трогать». Отец Константин отвечает: «Школа есть! Мои дети в нее ходят, и там все время проблемы с помещением». А мы тогда арендовали здание бывшего Дома пионеров на проспекте Мира, и нас постоянно пытались оттуда выселить. Владыка Марк взял у отца Константина мой телефон, позвонил мне и пригласил на беседу.

После службы на Благовещение директор школы выпускает голубя Вот так в 2013 году началась наша жизнь на Ленинградском проспекте. Хотя на проспекте Мира мы тоже оказались не случайно: здание, в котором мы занимались, до революции принадлежало производителю фарфора Кузнецову, и там у него был домовый храм апостола Марка. А потом владыка Марк нас приютил.

– Почему не просто православная школа, но православная школа искусств?

– В 1991 году рядом с моим домом находилась маленькая частная школа. Она называлась «Школа искусств». Женщина, которая ее открыла, уговорила меня стать директором, а потом оказалось, что учредитель школы имел всего один документ – справку о регистрации. Школа вроде была, но ее и не было. В конечном итоге я стал заниматься оформлением остальных документов, а женщина отошла от дел. Так я из директора превратился в учредителя. Среди наших учеников была девочка, родственник которой служил у митрополита Питирима. Через него я и познакомился с владыкой, который благословил меня на создание православной школы.

– Насколько важны изящные искусства для воспитания ребенка?

Без культуры и вера невозможна, потому что в храме мы видим симбиоз всех видов искусства

– Слова «культура» и «культ» – однокоренные. Без культуры и вера невозможна, потому что в храме мы видим симбиоз всех видов искусства. А кроме того, русская культура… Что такое «русский»? Ведь это же не этнос. Француз – кто, немец – кто, а русский – какой. Русским может быть кто угодно. У нас русский Пушкин – эфиоп, русский Даль – скандинав, русский Лермонтов – шотландец… А наши цари православные, которые по происхождению были этническими немцами? Они русские или не русские?

Что делает человека русским? Конечно, вера и культура. Особенно сегодня, когда антикультура заполонила все пространство жизни человека. Православная школа искусств дает детям возможность напитаться чем-то настоящим. Сейчас везде – и в театре, и в кино, и в музыке – откровенная пропаганда сатанизма, поэтому мы стараемся максимально заполнить время пребывания детей в школе соприкосновением с культурой, прежде всего с отечественной.

Детский церковный хор

Недавно мы праздновали 30-летний юбилей школы, торжество проходило в зале Церковных соборов Храма Христа Спасителя. Я сам был потрясен тем, что мы из себя представляем. У нас нет актового зала, мы ходим туда, куда нас пустят. В школе сейчас учатся 200 детей, и когда на сцену зала Церковных соборов вышел весь наш хор – а это 80 % учащихся – я был впечатлен этим зрелищем. Хор у нас и светский, и церковный. Дети сами поют на службах. Но основное направление у нас – «живопись, рисунок, композиция», хотя мы потихоньку развиваем и другие направления. Живопись и хор – это основные. Наши выпускники реализуют себя в самых разных сферах: среди них есть и музыканты, и художники, и артисты, и физики, и батюшки, и иеромонахи…

Работа ученика школы

– В православных школах тоже бывают сложные дети. Как вы с ними справляетесь?

– Терпим до последнего. Пытаемся им помочь стать другими, лучше, чем они есть. Показать, что у них внутри много хорошего, хотя они сами об этом не подозревают. Задача учителя – раскрыть все лучшее, что есть в каждом ребенке. Оно есть! Пусть повреждено, пусть под слоем каких-то напластований, но в каждом человеке Богом заложена святость. Просто ее не сразу бывает видно. Жизнь показывает, что из многих хулиганов и разбойников в конечном итоге получаются неплохие православные.

Из многих хулиганов и разбойников в конечном итоге получаются хорошие православные люди

Был у нас один орел, которого я еле дотерпел до девятого класса. Когда расстались, я выдохнул. Однажды приходит ко мне родитель, народный артист России, и рассказывает, как они во МХАТ им. Горького приняли нового артиста. Валентин Валентинович на комиссии походатайствовал за него перед Дорониной, когда узнал, что он выпускник нашей школы. Я спросил имя-фамилию и за голову схватился – это был тот самый хулиган! «Вы что, – говорю, – с ума сошли!» – А он отвечает: «Это лучший артист нашего театра! Самый дисциплинированный, исполнительный, ни разу не опоздал!» Я спросил его номер телефона, позвонил и пригласил в гости. Спросил, как он дошел до жизни такой? И молодой человек рассказал мне, что после школы пустился во все тяжкие. В какой-то момент ему стало так тошно, что ноги сами пошли в храм. То есть воспитание, полученное в детстве, подсказало правильный выход. И таких историй у нас много.

– Используете ли вы опыт дореволюционных школ в вашей работе?

– Вот работа с хулиганами – это тоже дореволюционный опыт. Макаренко ничего не придумал. До реформы образования при Александре II мы просто копировали западные технологии, школа выстраивалась по немецкому стандарту. Но опыт Царскосельского лицея показал, что это путь в никуда, несмотря на то, что его окончил Пушкин. У Пушкина результаты были тоже не блестящие; по математике стояла оценка 0 с пояснением: «Не проявил интереса к предмету».

Работа ученика школы

В западной школе очень сильна социальная дифференциация: разные социальные слои учатся в разных школах. На Руси победила идея, что детей нужно не разделять, а смешивать. В классе, где учатся разные ученики, и успеваемость будет выше, и атмосфера здоровее. В советское время эксперименты в области образования закончились в 1934 году, вернулись фактически к дореволюционной системе.

Мы как-то дискутировали о возрождении классического образования в современной России. Но классическая школа предполагает изучение пяти языков, два из которых – мертвые (латынь и древнегреческий). Какой современный ребенок сможет стать успешным в такой гимназии? До революции дети из дворянских семей с младенчества знали три языка – немецкий, французский, английский, и в гимназии спокойно справлялись с программой. Сегодня таких семей я не знаю. Кроме того, такое образование является элитарным – а остальным детям куда? Взять многодетную семью – там все дети разные, с разными способностями. Если у нас трое из семьи уже учатся, родители приводят четвертого, неужели я скажу: нет, он слабенький, ведите его куда-нибудь еще? Не по-христиански это. Мы берем всех.

Работа ученика школы

– Есть ли в вашей школе неверующие дети? И как они у вас уживаются?

– Есть у нас процент семей, которых случайно к нам занесло. Родители сами не торопятся бежать в храм, но хотят отдать детей в православную школу. Почему? Знают, что школа небольшая, частная, атмосфера спокойная, моего сыночка хулиганы там бить не будут. Я объясняю этим родителям, что у нас с храмом общая территория, мы ходим на службы, исповедуемся, причащаемся, учимся молиться. А дома ничего этого нет – в результате у ребенка возникает когнитивный диссонанс. И что хорошего из этого получится? Одно весло у школы, другое – у семьи. Мы должны синхронно веслами работать, тогда лодочка прямо плывет, и ребенка мы куда-то довезем. К счастью, подавляющее большинство наших семей – люди, осознающие, зачем они привели своего ребенка в православную школу.

Сергей Михайлович Мамай с первыми выпускниками школы

– Образование в России в настоящий момент находится в упадке. Есть ли выход из кризиса?

Будет Россия или ее не будет, зависит от того, сколько людей поймут, что у нас нет другого пути, кроме Православия

– Я каждый день сам себе задаю этот вопрос. И сказать, что знаю на него ответ, не могу. Это вообще вопрос выживания России. Будет Россия или ее не будет, зависит от того, какая у нас будет школа, сколько граждан России поймут, что у нас нет другого пути, кроме Православия. Россия Богом избрана только для одного – хранить веру православную. Иоанн Кронштадский был обязан несколько раз в год проводить беседы со священниками из разных епархий. Они задавали ему разные вопросы: что делать, как быть и тому подобные. Спрашивали, как он каждый день чудеса творит? Отец Иоанн отвечал, что чудеса творит Господь, а он просто молится. А священники хотели, чтобы он научил их чудеса творить, чтобы к ним на приходы тоже конверты понесли. И вот отец Иоанн Кронштадский писал о том, что Россия забыла, что такое Россия. Россия – это подножие Престола Божия, последний удел Богородицы. И если русский народ не вспомнит, что такое Россия, реки крови потекут по нашей земле. Так и случилось.

Вручение аттестатов девятиклассникам

Слова отца Иоанна Кронштадского абсолютно актуальны и сегодня. Если мы разрушим все до основания, мы сделать ничего не сможем, потому что уже нет ресурса. Возрождение будет возможно только чудом Божиим. Мы знаем, в том числе и из пророчеств Оптинских старцев, что из щепок соберется корабль. Господь Россию не оставит. Вот на это только надежда, а на реформаторов из Министерства образования надежды никакой.