Обыкновенное чудо святителя Николая

Обычно чудо для нас – это изменение естественного хода событий вмешательством сверхъестественных сил. И чаще всего чудо требуется тогда, когда естественный ход событий нас не устраивает, то есть в несчастьях. Тогда даже маловеры (а то и неверы) начинают робко просить у горнего мира помощи. И получают ее!

Но для чего? Святитель Николай Сербский писал:

«Когда во время засухи люди ожидают от Господа дождя или в болезни просят исцеления, и Господь даст им, одни благодарят Его за просимое, а другие благодарят за чудо укрепления веры. Ибо чудо важнее дождя и здоровья. Дождь и здоровье пройдут, а чудо останется как свидетельство Бога Живого, Который держит в Своей власти и дождь, и здоровье. ...пять тысяч человек, насытившиеся пятью хлебами, к утру вновь проголодались, а чудо Господне поныне питает любящих Господа...»

Итак, самая большая ценность чуда – в укреплении веры. Неудивительно, что враг рода человеческого тут же набрасывается на человека с помыслами сомнения: а не случайность ли это, не совпадение ли? Но есть и другая крайность: злоупотребляя словом «чудо», люди теряют трезвость суждения. Потому опытные наставники советуют чаще пользоваться словосочетанием «милость Божия»: это предохраняет от излишней восторженности.

И всё же, при всех «перегибах на местах», на определенных этапах духовной жизни встречи с чудом хорошо поддерживают нас.

Святой чудотворец Николай

Наибольшая ценность чуда – в укреплении веры

Вообще-то все святые – чудотворцы. Но особым званием Чудотворца православные христиане издревле почтили святителя Николая, архиепископа скромного городка Миры в области Ликии. Церковь его времени дала миру множество великих святых, славных чистой жизнью и состраданием к людям. Но, видно, сердце святителя Николая было таким необыкновенно милостивым, что его запомнили больше всех.

Его почитают и христианские народы, и мусульманские, и даже язычники. Известна история, рассказанная служащими Русско-китайской железной дороги. Однажды к зданию вокзала прибежал пожилой китаец и упал на колени перед иконой святителя Николая, которая висела над входом. Был он весь мокрый с головы до пят и лопотал что-то по-своему, заливаясь слезами. Естественно, это привлекло общее внимание. Когда китаец немного успокоился, его стали спрашивать: что случилось? Он объяснил: ловил рыбу, как вдруг налетел шквал и опрокинул его лодчонку. Он был далеко от берега и стал тонуть в волнах. Спасения ждать было неоткуда, и старик вдруг вспомнил, что русские часто просят о помощи какого-то своего святого Николая. Из последних сил закричал: «Русский Николай, помоги!» – и потерял сознание. Очнулся на берегу, и никого рядом не было.

А вот Борис Ширяев в рассказе «Утешительный поп» описал реакцию на чудо совсем иную. Некий комиссар похвалялся перед священником, что он неверующий, потому что «сознательный». А священник спросил: неужели он, «сознательный», ни разу имени Божьего не призвал? Комиссар немного смутился:

– Было дело, – говорит, – наскочили казаки ночью на наш обоз. Я, как был в подштанниках, – под тачанку. А казак приметил. Кружится на коне вокруг тачанки и старается меня пикой достать. А я как заяц: то к передку, то к задку перескакиваю. Тут-то я и Бога, и Божью Матерь, и Николая Угодника, – всех вспомнил. Махнул рукой казак и ускакал. Тут я перекрестился. Верно. Но ведь это от страха, а страх есть основа религии…

На что батюшка резонно заметил:

– Что же вы от страха иное имя не призвали?

Чудо

Как-то довелось стать свидетелем простого чуда в Московском институте переливания крови.

Дело было давно, в середине 1990-х: лечение тогда было куда менее эффективное, чем сейчас, а реалии жизни – куда жестче. Никто и слыхом не слыхал о благотворительных фондах, каждый выплывал из своих трагических ситуаций, как мог.

Одна девушка поступила туда с относительно легким диагнозом, и врачам удалось спасти ее жизнь. Но от препаратов, которыми лечили в таких случаях, у нее сильно разрушилась одна берцовая кость. Дело можно было поправить, заменив разрушенный участок искусственной костью.

За протез требовалось заплатить 25 миллионов...

Сейчас это довольно обычная операция, поставленная на поток по полису общего медицинского страхования. А тогда формулировка «замена кости» была дивом невиданным, и за сам протез требовалось заплатить 25 тогдашних миллионов.

К счастью, саму операцию брались сделать бесплатно, потому что девушка была студенткой московского вуза и имела московскую прописку. К несчастью, 25 миллионов у нее всё равно не было. И вообще – нисколько не было. Ее маме, пенсионерке из российской глубинки, такие деньги и не снились (в совершенно буквальном смысле).

Соседка по палате, монахиня, сказала: «Молись святителю Николаю!»

И девушка приняла этот совет и стала молиться с простотой и усердием. Она даже засыпала с акафистом святителю.

Однажды, когда она с помощью мамы ковыляла на костылях по коридору, их встретил другой больной, мужчина-осетин, и посочувствовал: «Инвалид, да еще в такой больнице оказалась». Мама расплакалась и поделились своей бедой. Мужчина по-кавказски загорячился и выдал: «Дэсять миллионов я дам!» От неожиданной радости мама опять расплакалась:

– Слава Тебе, Господи, начало положено!

– А сколько надо?

– 25...

Неожиданный благодетель подумал и сказал:

– Ничего не обещаю, поговорю с друзьями.

Через день он принес целый пакет денег, и девушке сделали операцию. Уезжая домой, она уже могла осторожно ступать на ногу.

Где теперь она, жива или нет, – не знаю. Но верю, что с Богом и жить, и умирать легче. Не знаю, и где теперь ее благотворитель. В его возрасте тогда редко переживали подобные диагнозы. Но верю: у Бога нет мертвых, у Него все живы. И еще верю, что милостивые там будут блаженны…