В храме люди находят то, чего больше нигде не найти

Фото: Анатолий Горяинов / monastery.ru С помощью Божией мы продолжаем разбирать, насколько позволяют наши силы, текст Божественной литургии. Сегодня мы рассмотрим прошение мирной ектении, которое звучит так: «О святем храме сем и с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в онь, Господу помолимся». Иными словами, «давайте попросим Господа об этом святом доме и о тех, кто входят в него с верой, благоговением и страхом Божиим»^[1].

Итак, мы молимся о святом храме, который именуется здесь святым домом, ведь храм ― это дом Божий, место, где обитает Бог. Конечно, мы должны понимать: Бог не ограничивается каким-либо пространством. Бог не живет в рукотворных храмах, не поселяется в домах и зданиях, какими бы огромными, прекрасными и великолепными они ни были. В творении нет ничего, что заключало бы в себе Бога. Бог сотворил все, и Он вне всего. Почему же тогда мы говорим, что Бог обитает в храме?

Бог обитает в храме Своей нетварной благодатью, ибо в храме совершаются Божественные таинства. В храме совершается и таинство Церкви: народ Божий, собираясь в этом святом месте, составляет собой Церковь. Вместе с тем дом Божий освящается проведением в нем особого чинопоследования, во время которого епископ читает замечательные по своему содержанию молитвы освящения престола и всего храма. Стоит сказать несколько слов об этом чинопоследовании.

Бог обитает в храме Своей нетварной благодатью, ибо в храме совершаются Божественные таинства

Как повествует Ветхий Завет, в древности человек служил Богу, сооружая жертвенники из камней и принося на них в жертву животных (ср., например, Быт. 8, 20; 12, 7–8 и др.). Таким было богослужение до Моисеева Закона. После того как Бог дал Моисею Закон, появилась Скиния свидения, в которой хранились святыни израильского народа: скрижали Завета, сосуд с манной, расцветший жезл Аарона и некоторые другие священные предметы. Когда же народ Божий, Израиль, вошел в Землю обетованную, Царь Соломон по желанию всего народа построил храм. Он выстроил храм так, как ему указал Бог. Именно в этом месте, в храме, евреи, и только они, служили истинному Богу. Когда же Спаситель наш Иисус Христос претерпел распятие, Моисеев Закон был упразднен, и еврейский народ лишился Царствия Божия (ср. Мф. 21, 43). Тогда Бог создал Свой род, Свою нацию — нацию Церкви, нацию христиан, превосходящую все земные нации и народности.

После Воскресения и Вознесения Христова, в первые годы существования Христианской Церкви, христиане продолжали посещать храм Соломонов вместе с иудеями. Там они изучали Закон Моисеев, пели псалмы и восхваляли Бога, а по окончании храмовой службы собирались в доме кого-то из верных и совершали Божественную Евхаристию, причащаясь Тела и Крови Христовых. Однако так продолжалось совсем недолго. Христианство стали принимать и другие народы, вход для которых в храм Соломона был запрещен. Поэтому христиане были вынуждены расстаться с еврейским богослужением. Вначале они собирались по домам, где молились, поучались в Законе Божием и служили Божественную Евхаристию.

Очень скоро Церковь вступила в период гонений и на протяжении почти трех веков находилась на нелегальном положении, была вне закона. Огромное число христиан пострадало в это время. Согласно мартирологиям, в первые три века гонений насчитывается по меньшей мере около 11 миллионов мучеников. Только в один день в Никомидии были заживо сожжены 20 тысяч христиан. Что же делали христиане, будучи гонимы? Они собирались в гробницах, на кладбищах. Кто ездил в Рим, тот видел катакомбы — христианские усыпальницы и одновременно места молитвенных собраний. И у нас на Кипре сохранились катакомбы, например, на Пафосе (катакомба святой Соломонии). В катакомбах погребали мучеников-христиан, и затем на их гробницах верующие совершали Евхаристию. Для совершения Евхаристии необходим престол, и в катакомбах в качестве престола использовались надгробные плиты.

Миновали первые три века, на императорский трон вступил святой Константин Великий, который прекратил гонения. Церковь вышла из катакомб. Что она стала делать? Строить храмы над гробницами мучеников. Если вы поедете в монастырь Святого Ираклидия^[2], то увидите под храмом гробницу этого святого. Именно так строились в древности мартирии — храмы над гробницами мучеников. Христиане повсюду строили церкви. Именно тогда и возник чин или тайнодействие, по которому освящается место, где будет совершаться служение Богу, ― чин освящения святого престола.

Освящая престол в новопостроенном храме, мы сегодня используем, помимо святого мира, еще и мощи мучеников — тем самым мы следуем древней церковной традиции строить храмы на мощах и крови мучеников. Епископ, совершающий освящение (надо сказать, что только архиерей имеет право освящать храм и престол), привозит с собой маленький ковчежец с частицами мощей святых мучеников. Войдя в храм, епископ входит в алтарь и поставляет ковчежец на отведенное для него место. Перед мощами возжигают свечу. Служится вечерня, а на следующий день — утреня. Когда приходит время самого освящения храма^[3], тогда, после прочтения трех предварительных молитв, епископ берет в руки дискос, на котором помещен ковчежец с мощами, и вместе со всем духовенством и верующими крестным ходом трижды обходит вокруг храма. В крестном ходе, кроме святых мощей, несут также Евангелие, крест, рипиды, хоругви и свечи. Совершая это шествие с пением тропарей и чтением молитв, мы тем самым освящаем пространство храма Божия. Освящается, благоукрашается, получает благодатный покров это место и отныне посвящается Богу.

После троекратного обхождения храма духовенство и молящиеся входят внутрь. В центральной части престола заранее устраивается специальная выемка или углубление — сюда будут положены святые мощи. Кто из вас был на чине освящения, должно быть, замечал: прежде чем вложить мощи в углубление престола, епископ кладет туда записки с именами ктиторов храма, то есть тех, кто выстроил этот храм, пожертвовав средства на его возведение.

Кто-нибудь скажет: «Хорошо, а как же мы? У нас нет больших денег, мы смогли пожертвовать на стройку совсем немного. Неужели наши имена не будут никогда поминаться?» На это я отвечу следующее: Бог судит по мере расположения каждого. Вы помните, как в Евангелии повествуется о вдовице, которая положила в сокровищницу храма только две монеты и о которой Христос сказал, что она положила больше всех, хотя другие клали целые тысячи. Было у бедной женщины лишь две монеты — их она и отдала на храм без остатка. Другие могли иметь десять тысяч монет, а на храм дали только одну тысячу. Кто же пожертвовал всё свое имение? Та, у которой было лишь две монеты. Так что Господь судит иными мерками.

Итак, записки с именами ктиторов храма епископ кладет в центральную выемку на престоле, затем он помещает туда святые мощи. Непосредственно перед тем, как опустить ковчежец с мощами в это углубление, епископ трижды возливает святое миро на мощи и трижды возглашает: «Вечная память ктиторам святого храма сего». Таким образом мы молимся о создателях храма. На всех службах, будет ли то вечерня, утреня или литургия, Церковь поминает ктиторов: «Еще молимся... о блаженных и приснопамятных создателех святаго храма сего». Великая честь для человека стать ктитором святого храма! Вот почему наши предки с таким усердием строили храмы, большие и малые, какой кто мог. Это было большим благословением и для них самих, и для их семьи, и для всех христиан.

Ковчежец со святыми мощами, помещенный в углубление престола, сверху заливается воскомастиком — особым веществом, изготовленным из воска, мастики и других ароматических масел. Залитое воскомастиком углубление покрывается крышкой. Затем престол помазуется святым миром, после чего на края престола прикрепляются изображения четырех евангелистов. Далее мы облачаем престол одеждами: нижней белой, символизирующей погребальный саван Христа, и верхней красной, служащей символом Крови Христовой, преподаваемой в Святой Евхаристии. Так освящается престол и храм Божий.

Проходя мимо храма, мы осеняем себя крестным знамением. Почему мы так поступаем? Потому что сознаём: храм свят, он дом Бога, в нем пребывают мощи святых мучеников. В престоле каждого храма лежат святые мощи. К сожалению, турки знают об этой нашей традиции. Поэтому при захвате Северного Кипра, разрушая храмы на оккупированной территории, они ломали престолы и выбрасывали из них святые мощи. Некоторые мощи удалось сохранить: спасаясь от оккупантов и покидая родные места, наши соотечественники-киприоты забирали мощи из своих храмов и увозили с собой.

Когда нет освященного храма, тогда для совершения литургии мы используем так называемый антиминс. Что он из себя представляет? Это прямоугольный плат с изображением положения во гроб Господа Иисуса Христа (наподобие Плащаницы). По краям антиминса идет следующее надписание: «Жертвенник Божественный и священный, освященный во еже совершатися на нем Божественному и священному тайнодействию на всяком месте владычествия Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». Антиминс освящается епископом во время чинопоследования освящения храма и помазуется святым миром. В антиминс так же, как и в престол, влагают частицы святых мощей. В отличие от престола, антиминс можно переносить куда угодно. Невозможно совершать Божественную литургию без антиминса. Конечно, если храм освящен, там наличие антиминса необязательно^[4]. Но если я захочу совершить литургию, например, в этом зале, то я не смогу этого сделать без антиминса. Там, где нет освященного престола, необходим антиминс. С антиминсом я могу совершать литургию под открытым небом, на корабле, в какой-либо аудитории, «на всяком месте владычествия Его». Где бы ни находился священник, если у него есть антиминс, он может совершать литургию.

Итак, храм Божий свят. Поэтому мы относимся к нему с благоговением, осеняем себя крестным знамением, когда проходим мимо. Раньше у нас в Лимасоле не было традиции осенять себя крестным знамением, проходя мимо храма, но в последнее время, как я вижу, эта добрая традиция все больше и больше входит в привычку, и в особенности у молодых людей. Иной раз я стою здесь у дверей, наблюдаю за проходящими мимо и вижу, что дети, подростки и молодые люди крестятся, тогда как люди старшего возраста стесняются осенить себя крестным знамением. Один раз я был свидетелем следующего: молодой человек проезжал мимо, разговаривая по телефону. Видя храм, он захотел перекреститься. Но у него не было свободной руки, ведь одной рукой он держал руль, а вторая была занята телефоном. Что же он сделал? Он перекрестился, не выпуская телефона из рук. «Молодец!» — похвалил я его мысленно.

Храм напоминает нам о присутствии Божием, поэтому будем любить Божий храм, заботиться и молиться о нем

Храм напоминает нам о присутствии Божием, поэтому будем любить Божий храм, заботиться и молиться о нем. Храм должен быть для нас самым священным, что есть в нашей жизни. Обратите внимание на то, как наши предки строили храмы (в особенности это заметно в сельской местности). Для строительства они выбирали самое лучшее и красивое место. И хотя сами они могли жить в жалкой лачуге с земляным полом, подобной сараю или хлеву, тем не менее два здания в их селении были прекрасны, и это — храм и школа.

Поезжайте в Лофу^[5] — там вы увидите потрясающий пример, подтверждающий мои слова. В этой деревне сохранились до наших дней те лачуги, какие были в прошлом и каких сейчас уже давно никто не строит. Местные жители пасли скот, были людьми очень бедными. Они жили в хижинах с земляным полом, но выстроили такую прекрасную каменную церковь, какую и сейчас мало кто сможет построить. А их школа великолепна не менее, чем церковь. Смотришь на эту школу, и у тебя создается впечатление, что ты стоишь перед зданием Афинского университета. Для чего нашим предкам были нужны такие прекрасные церковь и школа? Будучи людьми мудрыми, они знали: благодаря церкви и школе их дети станут людьми. Иначе они строили бы что-то другое: дискотеку, ресторан, фастфуд и тому подобное.

Святой Косма Этолийский^[6], проходя по селам с проповедью, спрашивал селян:

— У вас есть дети?

— Есть, святый отче.

— Приведите их сюда. Они знают грамоту?

— Да откуда же им ее знать?

— Э-э, кого же вы тогда ко мне приведете? Поросят? Что я буду с ними делать? Отдайте детей учиться грамоте. Пусть они учатся, пусть научатся молиться, пусть узнают о Боге.

Святой Косма хотел, чтобы христиане осознали: ребенок должен получить воспитание, образование, быть духовно вскормленным и полноценно развиться как человек.

Ребенок должен получить воспитание, образование, быть духовно вскормленным и полноценно развиться как человек

Состояние храмов, их внешний вид и внутреннее убранство свидетельствуют о культуре каждого народа, поскольку храм есть в определенном смысле место общественного пользования, подобно больнице, школе, институту, спортзалу, театру.

Думаю, наша эпоха как никогда нуждается в храмах. Почему? Потому что нынешнее время можно охарактеризовать как время всеобщей усталости. Сегодня все уставшие. Речь идет об усталости не телесной, а душевной. Наши души устают от множества вещей, которые мы ежедневно видим, слышим, с которыми соприкасаемся. Но главное, мы устаем из-за отсутствия в наших душах Бога.

В храме Божием пребывает благодать. Это место освящено множеством Божественных литургий и других таинств, присутствием святых икон, молитвой всех тех людей, которые приходили сюда. Входишь в храм и тотчас ощущаешь в нем нечто иное, некую иную атмосферу, некую иную энергию. Мы, священники, должны быть внимательными к тому, чтобы наши храмы сохраняли эту атмосферу присутствия Бога, Его благодать.

Сколько людей ежедневно приходит в храм только лишь для того, чтобы посидеть здесь несколько минут, помолиться, успокоиться, умиротвориться. В наше время крайне необходимы места, где человек мог бы успокоиться и отдохнуть душой. Храмы Божии можно уподобить тихим гаваням. Как лодки и корабли в открытом море обуреваются волнами, и им нужны тихие гавани, чтобы бросить там якорь, запастись всем необходимым, починить какое-либо повреждение, так и современным людям необходимы храмы Божии. Храм Божий и есть гавань, в которой люди получают отдохновение, это и есть врачебница, где они обретают душевное и телесное здравие. Здесь, в храме, они находят то, чего не найти ни в каком другом месте.

Самый великолепный дворец, если в нем нет присутствия Божия, превращается в дикое место

Подумайте, каким большим несчастьем оказалось бы для нас жить без Божиих храмов. Или жить в доме, где нет ни одной иконы Спасителя и Божией Матери. Такой дом — самый настоящий пустырь, дикий и заброшенный. Возьмите иконы Христа и Божией Матери и повесьте их в какой-нибудь мрачной пещере — тотчас она преобразится, облагородится. А самый великолепный дворец мира, если в нем нет присутствия Божия, превращается в дикое место. В дикарей превращаются и люди, живущие там. Видишь иногда кого-то, кто живет в таком особняке-дворце, имея при себе 15 слуг, которые приносят всё, что хочет хозяин, даже прежде, чем он прикажет… Видишь, как он ругается, бранится, не имеет душевного спокойствия и мира. Что с тобой, почему ты ругаешься со своими домашними? Чего тебе не хватает? У тебя есть всё, что только можно представить... И все-таки человеку чего-то не хватает. И это — присутствие Бога в душе и сердце. Без Бога всё прочее — ничто. А с Богом, пусть человек живет в убогой лачуге или под открытым небом, он мирен, спокоен, полон любви ко всем окружающим и славит Бога: «Слава Тебе, Боже!»

Итак, мы молимся о храме, который нас гостеприимно принимает, подает нам обильное благословение — присутствие Божие в его стенах, святые таинства, Тело и Кровь Христову. В храме мы были крещены, из храма нас вынесут, когда окончится наша земная жизнь. Часто, совершая отпевание, я размышляю: какая удивительная вещь ― храм Божий: через него мы входим в эту жизнь и через него же выходим из нее. Самые значительные события нашей жизни напрямую связаны с храмом. Здесь люди венчаются, сюда приносят своих младенцев на 8-й и 40-й день, здесь их крестят, сюда они приходят со своими мольбами, здесь отмечают праздники, отсюда их износят после отпевания. Как же мы должны любить наши храмы и с каким благоговением относиться к ним! Будем благодарить Бога за то, что Он дал нам эту благословенную возможность — находиться в доме Божием. Как говорил пророк Давид: «Изволих приметатися в дому Бога моего паче, неже жити ми в селениих грешничих» (Пс. 83, 11). Лучше, говорит Давид, мне лежать на полу в углу дома Божия, чем жить во дворцах грешников. Лучше уголок храма Божия, чем дворцы тех, кто далек от Бога.

Как мы должны входить в храм? Об этом как раз говорится в четвертом прошении мирной ектении, которое мы сегодня разбираем: «...с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в онь, Господу помолимся». Мы молимся о тех, кто входит в храм «с верою» — кто верит в Бога и ищет Его, кто верит в то, что Бог присутствует в храме, в собрании верующих. Мы молимся о входящих «с благоговением», которое заключается не только во внешнем поведении, но и во внутреннем устроении, расположении сердца. Когда у нас есть подлинное осознание того, что мы находимся в святейшем месте — там, где присутствует Бог, где совершаются божественные таинства, где молились и молятся множество христиан, ― тогда мы чувствуем, что не можем вести себя как-то неподобающе, неблагоговейно.

Вы спросите: разве внешнее поведение имеет какое-то значение? Несомненно, имеет. Иначе ты молишься, лежа на кровати, иначе — сидя на стуле, иначе — когда стоишь прямо, иначе — преклонив колена. Человек — не одна душа, не один ум, это еще и тело. Тело соучаствует в молитве и служении Богу. Например, когда ты молишься, стоя на коленях, тогда и твоя душа сообразуется смиренному положению тела. Тебе тяжело стоять на коленях? Стой на ногах прямо. Несомненно одно: мы получаем пользу тогда, когда все наше существо пребывает в состоянии внимания и благоговения. Поэтому мы должны быть очень внимательны в храме, причем не только во время Божественной литургии. И когда нет службы, мы должны вести себя в храме благоговейно и серьезно.

Мы молимся о тех, кто входит в храм со «страхом Божиим». Под страхом Божиим имеется в виду не обычный страх, какой люди испытывают, например, проходя мимо кладбища или заходя в темную комнату. Речь идет о священном страхе, который появляется у человека, когда он ощущает присутствие Божие. Когда ты чувствуешь Бога рядом с собой, тогда ощущаешь любовь к Нему, священный страх, глубокое почтение. Вот что значит на литургическом языке «страх Божий».

Освященное место, каким является храм Божий, даже если будет разрушено до основания, не теряет своей благодати. Приведу всем вам известный пример. Вы читали житие новомучеников Рафаила, Николая и Ирины^[7]. Никто из местных жителей не знал, что в древности на острове был монастырь. По традиции каждый вторник на Светлой седмице верующие поднимались на холм, зажигали свечи, пели пасхальные песнопения, хотя на том месте не было ни церкви, ни часовни ― ничего. Время от времени люди видели на холме свет, слышали песнопения невидимых певцов, обоняли запах ладана. И только спустя более чем 400 лет после своей мученической кончины, по благоволению и домостроительству Божию, святые начали являться и рассказывать, что на этом холме стоял монастырь, что здесь под землей лежат их святые мощи.

Можно привести много случаев подобного рода. Наш старец Иосиф Ватопедский рассказывал нам, что его знакомые, родом из Малой Азии, как-то раз поехали в свою родную деревню, где раньше стояла церковь Святого Предтечи. Им хотелось отыскать эту церковь (подобным образом многие киприоты иногда ездят на оккупированную часть острова, чтобы найти церковь в своем родном селении). Итак, они приехали, искали, но так и не смогли ничего найти, потому что старая церквушка уже давно разрушилась. Один из этих людей со вздохом сказал:

— Эх, святой Предтеча... Уехали мы, уехал и ты.

Один местный турок, услышав эти слова, сказал ему:

— Это ты уехал, а он остался.

— Что ты имеешь в виду?

— Он остался здесь. Часто мы слышим колокольный звон и песнопения, обоняем фимиам. Так что ваш святой остался здесь, не уехал.

Даже если здание храма разрушится до основания, благодать останется

Действительно, благодать места остается, не исчезает. Даже если здание храма разрушится до основания, благодать останется. Поэтому правила Церкви запрещают использовать святой храм на что бы то ни было другое. Если храм был освящен — всё, он навеки остается храмом, а место остается святым.

Сейчас на Западе можно видеть, как продаются католические и протестантские храмы. Приходят священники, читают специальную молитву, и храм как бы перестает быть храмом. То есть сегодня они читают молитву на освящение — и здание становится храмом, а завтра, когда они захотят его продать, они читают другую молитву, после прочтения которой храм якобы перестает быть храмом. Представьте, что над вами прочли молитву, и вы перестали быть крещеными...

В Православной Церкви подобные вещи невозможны. Один раз место освящено — всё, оно свято навеки. Это касается не только места, но и вещей. Например, какой-нибудь коврик из храма не может быть использован для других целей. Веником, которым мы подметаем пол в храме, нельзя подметать пол у себя на кухне или в туалете. Тряпкой, которой ты моешь пол в храме, ты не можешь мыть свой дом. Храм имеет свои вещи, и всё, что находится в храме или имеет к нему отношение, освящено, посвящено неким образом служению Богу. Даже если храм полностью разрушен, на его месте не может быть выстроено что-то иное, поскольку это место освящено.