Крест и Жертва Христова

Крест Христов! Зрим мы Голгофу и зрим Распятого на ней. Жертва, Любовь и Тайна. И, конечно, победа, но победа через нечто неописуемо страшное. Да, есть в открываемом зрелище и нечто страшное, но и нечто бесконечно отрадное. И оборачивается всё это духовным, небесным Торжеством. Торжеством Креста Животворящего!

Каждый зрит Крест и Распятого на нем в меру своей к Нему любви. В свою духовную меру. А может, зрит так, как ему полезно, как открывается Богом на данный момент. Вот преподобный Пимен Великий. В древнем патерике его ученик авва Исаак рассказывал:

«Однажды я сидел у аввы Пимена и увидел, что он пришел в исступление (восхищен из обычного состояния к духовному созерцанию – о. В.Д.). Я поклонился ему до земли, прося сказать мне, где он был? Принужденный объявить тайну свою, он сказал: ‟Мой ум был при кресте Спасителя в те минуты, когда при кресте стояла Богоматерь Мария и плакала; мне бы хотелось так плакать всегда”».

Самая близкая и Самая родная предстояла Распятому на Кресте, подобно тому как Херувимы и Серафимы предстоят на Небесах Престолу Божию. Та, Которая вынашивала Его от Благовещения до Рождества, примет снимаемое со Креста Его бездыханное Тело. Она зрит страдания Своего Сына и кротко плачет. А преподобный Пимен, созерцая этот плач, хочет и сам взойти к этой тайне. Созерцание Жертвы Любящего и Любимого рождает сердечный плач. Помнить об этом стоило бы и нам. Ибо привычка взирать на Крест и машинально осенять себя крестным знамением превращается в обыденность.

Привычка взирать на Крест и машинально осенять себя крестным знамением превращается в обыденность

Прикладываясь к Распятию, вспомним священную тайну.

Где тайна Любви, там и таинство Жертвы. По-другому никак. И это, по-хорошему, должно быть понятно тем, которые созданы по образу Божию и стараются хоть немного этот образ хранить. Ибо образ Божий есть образ Бога-Любви. Любовь как жертвенность запечатлена в нашей природе.

Преподобный Силуан Афонский в своих сокровенных записях сохранил такой простой случай:

«Один монах рассказал мне, что когда он (в детстве) был тяжело болен, то мать его сказала отцу: ‟Как страдает наш мальчик. Я с радостью дала бы изрезать себя на куски, если бы можно было этим облегчить его страдания”».

И преподобный Силуан, прозревая в этом человеческом нечто вышечеловеческое, добавляет:

«Такова любовь Господа к людям. Он так сильно жалел людей, что захотел пострадать за них, как родная мать, и даже более. Но понять эту великую любовь без благодати Святого Духа никто не может».

И вот чем объясняются самые сокровенные слова на литургии:

«Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое… Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26:, 26–28).

Если хочешь понять нечто Божие, то, прежде всего, постарайся постичь Крест Христов

То есть это вовсе не просто какой-то обряд-воспоминание, а жертвенная Любовь Божия, коей мы таинственно приобщаемся. Именно тайна Креста объясняет всё: зачем создан мир, почему он во Христе воссоздан, и для чего нам дана Евхаристия. И вообще, если хочешь понять нечто Божие, то, прежде всего, постарайся постичь Крест Христов.

Святитель Филарет Московский зрел эту тайну страшную и в священном трепете говорил:

«Взирайте прилежнее на Голгофу: и там, где видится средоточие всех бед, вы откроете убежище».

И еще добавлял он, погружаясь в глубины богословия:

«Вниди во внутреннее Святилище страданий Иисусовых, оставя за собою внешний двор, отданный языкам на попрание. Что там? – Ничего, кроме святой и блаженной любви Отца и Сына и Святого Духа к грешному и окаянному роду человеческому.

Любовь Отца – распинающая.

Любовь Сына – распинаемая.

Любовь Духа – торжествующая силою крестною.

Тако возлюби Бог мир!»

Ибо в чем выражается любовь, как не в искренней жертве?

Крест Христов обымает всё, ибо всё обымает любовь Живоначальной Троицы. Мы осеняем себя крестным знамением во имя Святой Троицы, во имя Бога-Любви, излившего через Крест любовь ко всему миру. И потому Крест, а значит, и крестное знамение – свидетельство о любви Божией к нам. Но в каком-то смысле оно (крестное знамение) должно быть свидетельством и нашей любви к Нему, жажды сопричастности Кресту Христову.

Однако же ныне – день Торжества и Победы!

«Восплещем днесь песненное торжество, и светлым лицем и языком ясно возопиим… Ты и ныне даруй Крест Твой честный нам, блюстителя и хранителя и прогонителя демонов» (стихира на литии на праздник Воздвижения).

Плач Богоматери претворился в радость. Предстала Царица одесную Воскресшего. А Крест Его вознесся превыше Небес.

У людей смерть завершается могильной тьмой. А у Бога смерть увенчивается Воскресением. И потому для нас неразрывны, хотя и неслиянны, Крест Христов и Его Воскресение. «Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим!»

Господь наш через Крест воскрешает нас, ибо Крест – уже не орудие смерти, а торжество Жизни

Господь наш через Крест воскрешает нас, ибо Крест – уже не орудие смерти, а торжество Жизни. Горькие воды Мерры претворились в сладость от брошенного в них древа. А ужаленные змеями взирали на прообраз Распятого и исцелялись. Так и горечь нашей жизни претворяется в сладость, потому что с нами древо Креста. Те же, кого жалят змеи искушений, обретут исцеление у Христова Распятия. В стихирах праздника поется о Кресте: «на том бо убив нас убившаго», то есть умертвив убивавший нас грех, Христос сподобляет нас «на Небесех жити».

Крест Христов – в нем пересечение всех судеб мира. Прошлого, настоящего и будущего. Неба и земли, и преисподней. Вершиной своей крест Христов достигает Небес, а подножием спускается до самого ада, ибо оттуда, из ада, Распятый Господь вывел готовых принять Его и возвел к Небесам. И сейчас силой Креста, окропленного Кровию Господа, из адовой пасти вырываются заблудшие Божии чада. Да, вертикаль Креста – от преисподней и до самых Небес. А срединной частью своей Крест обымает весь видимый мир. Ибо спрячешься ли в пещеру, опустишься ли в лазурные глубины океана, или взойдешь на гору, или даже покинешь на космическом корабле орбиту Земли, – везде Искупитель твой видит тебя, везде с тобой сила Креста Христова.

Крест Господень обымает прошлое, настоящее и будущее, ибо Кровь Распятого искупает грех всех. От Адама и Евы, горько плакавших вне врат Рая сладости, и до Всеобщего Воскресения, до торжествующего собора вводимых в вечное Божие Царство – за всех и за каждого Господь пролил Свою пречистую Кровь. Как сказано в одной из тайных молитв литургии: «Царство Твое даровал еси будущее». Оно еще не явилось, а уже уготовано – но уготовано через Крест Христов.

Так, Крест Господень – в центре всего. В центре всех времен и пространств и всех смыслов. Но – и правда, как это понять, не стяжав Святого Духа Божия?

Мы не всё понимаем, но всё равно все ко Кресту Христову идем. Идем поклониться и приложиться, а сам Крест воздвигаем над нашими главами, как оружие непобедимой победы.

Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое, победы на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство!