О богослужении на славянском и русском языках

Предлагаем Вашему вниманию интервью протоиерея Владимира Воробьева, ректора ПСТГУ, настоятеля храма свт. Николая в Кузнецах, данное им для журнала «Мир Божий», о проблематике языка православного богослужения.

Славянский это не чужой язык

- Как Вы относитесь к вопросу перевода богослужения на русский язык?

- Лично я отношусь к вопросу перевода богослужения на русский язык категорически отрицательно! И могу обосновать свое отношение.

Во-первых, церковнославянский язык - это не неизвестный язык, как, например, латынь для немцев. Славянский язык - это высокий уровень русского языка. Наш русский язык со славянским органично связан.

Это можно сравнить с существованием в любом народе низкого и высокого общества. Бывает низкая культура и высокая культура. Если не будет высокой культуры, то останется низкая, и все рухнет вниз. Если не будет высокого общества, то низкое общество превратится неизвестно во что.

В России было высокое общество: дворяне, духовенство, купцы и так далее. Когда во время революции их всех ликвидировали, посадили, расстреляли или выслали за границу, то что получилось? Возникло уголовное общество. Теперь получилось так, что современный язык в значительной степени заимствовал жаргон уголовников, тех, кто сидел в тюрьмах.

Наш язык в этом смысле не похож на язык XIX века. Он опустился, потому что у него срезали верхушку. Когда был этот верх, он облагораживал всю жизнь и проникал вниз. Были образцы, куда можно было тянуться. Русская литература XIX века прекрасна! На ней можно воспитать добрых людей. А теперь интернет воспитывает всех на непотребстве и пошлятине. Это уже трагически сказывается на жизни всего народа.

Мог ли Пушкин появиться, если бы не было церковнославянского языка? Я абсолютно убежден, что Пушкина никогда бы не было. Почитайте Пушкина, и вы увидите, какое влияние на него оказал церковнославянский язык. Почему он считается создателем нашего литературного языка? Потому что он был воспитан на церковнославянском языке.

Ведь раньше начинали учить грамоте: "аз, буки, веди" на славянском, по псалтыри. Никакой проблемы в понимании богослужения у русских людей поэтому не было. Они с детства слышали этот язык, и он был совершенно родным. Церковнославянский язык облагораживал жизнь и культуру.

Церковнославянский язык по грамматике близок к греческому

Во-вторых, церковнославянский - это уникальный язык. Второго такого языка нет во всем мире. Вы, может быть, удивитесь, но это так. Потому что церковнославянский язык создан великими святыми людьми совершенно замечательным образом. Равноапостольные Кирилл и Мефодий лексику славян соединили с грамматикой, очень близкой к греческой грамматике.

Получился язык по своей структуре очень близкий к древнегреческому языку. Поэтому, при переводе с греческого на славянский достигается, как говорят, замечательная аутентичность перевода.

Перевести текст с одного на другой язык адекватно очень трудно. Аутентично перевести поэзию в принципе невозможно. Любой поэтический перевод - это уже новое произведение. Например, прекрасный переводчик Шекспира на русский язык С.Я. Маршак создал прекрасный перевод, но это уже не Шекспир. Так и Пушкина невозможно адекватно перевести на английский язык. А здесь, благодаря тому, что грамматика очень близка, перевод с греческого на церковнославянский наиболее близок к оригиналу.

"Умру за единый аз"

Следовательно, церковнославянский перевод Священного писания - это Божий дар. Ни у одного другого народа этого нет. Латынь это уже не то. И отказаться от этого сокровища - безумие! Это просто отсутствие понимания и культуры! Отказаться от церковнославянского языка - это преступление, его нужно хранить до последней возможности! Это наше величайшее сокровище, данное Богом! Это подобно отказу от древней иконы, от византийского и знаменного церковного распева, от древней патристики и т.д. В данном случае я готов повторить слова протопопа Аввакума: "Умру за единый аз", хотя я не старообрядец и не считаю, что нужно абсолютизировать форму. Но пожертвовать церковнославянским языком нельзя! Это значит не понимать, что язык - это один из величайших даров, делающих человека богоподобным. Человек - словесная тварь, потому что он создан по образу и подобию Божьему и ему дано слово, язык. Отказаться от языка, освященного столетиями молитвы, чтением на нем Слова Божия, совершением на нем Божественной Литургии – это чудовищно! Мы видим, как сейчас все стремятся изучить овладеть иностранными языками, понимая, что это развивает, обогащает, выводит человека на значительно более высокий уровень культуры, кругозора и коммуникации. А здесь мы встречам людей, одержимых стремлением забыть, отрезать свое прошлое, культуру своих отцов и дедов, отказаться от красоты великих творений множества святых. В XIX веке под влиянием петровских реформ и протестантского воспитания будущих русских цариц было потеряно высочайшее искусство древней русской иконописи, и стены храмов стали украшать изображениями святых, написанных маслом с натурщиков, смазливых кучеров, торговцев и других, подходящих по мнению «богомазов» мужиков. Вместо древних икон, например, Владимирской иконы предлагалось молиться перед портретами красивеньких женщин и бородатых купцов. Перевод богослужения на современный русский язык будет таким же «достижением».

Один общий язык способствует единству народов

Церковь - это единство. Помните, как говорит апостол, что во Христе "нет ни эллина, ни иудея" (Кол. 3:11). Национальные различия затрудняют единство. В Церкви все люди должны быть друг другу родными. Так бывает, когда мы друг друга любим. Тогда мы не думаем: "я - русский, а ты - грек, ты - грузин". Если мы - православные, то мы - братья. Этому в огромной степени способствует общий язык.

У нас есть общий церковнославянский язык. Вы приезжаете в Болгарию и не понимаете болгарский язык. А на службу приходите, и там всё понятно. У нас общая служба. И так с другими славянами. Сейчас все начинают переводить службу на свои языки. Это - огромная потеря. До этого весь славянский мир имел одну и ту же службу.

У России с Украиной сейчас мучительное противостояние. Но приедете на Украину, придёте в храм, и вы почувствуете себя дома. Вы поймете, что пришли к своим братьям, что у нас одна Церковь. Если они к нам приедут, то почувствуют тоже самое.

Теперь, если они переведут богослужение на украинский язык и начнут служить на украинском, в такой храм идти не захочется. Можно ли этим жертвовать?

На русском языке всё равно можно ничего не понимать

Говорят, что церковнославянское богослужение непонятно, что нужно его переводить. Но совершенно очевидно, что, как не переводи, на самый русский или украинский язык, вам всё равно ничего не будет понятно. Люди все равно будут стоять, как чурки на службе и ничего не будут понимать. Об этом священники постоянно слышат на исповеди: "я дома молюсь и ничего не понимаю, что читаю". Это зависит не от того, что язык трудный, а от того, что человек не может сосредоточиться. Не можешь напрячься, погрузиться в содержание того, что произносится в церкви. Плохо читают, плохо поют, может быть. Ты устал, у тебя голова переполнена. Особенно теперь, когда у всех голова заполнена информацией, всякой ерундой, интернетом, сосредоточиться уже никто не может. Дети уже не умеют сосредотачиваться, не могут учиться. Это происходит вовсе не из-за непонятности языка, а от того, что ум и сердце человека блуждают в другом месте, точнее – в другом мире.

Выучить славянский язык русскому человеку ничего не стоит. Всего два раза прочитать Евангелие на славянском и будешь понимать славянский язык. Это же не английский, а наш родной язык.

Дорожишь богослужением? Выучишь славянский язык!

«Интеллигент» говорит, что не понимает славянский язык. Дорогой, так ты и русский, наверное, не понимаешь. Какая это проблема - выучить славянский? Если ты дорожишь этим сокровищем - богослужением, то ты выучишь в совершенстве славянский язык, и при том очень легко и быстро.

Если какому-то исследователю нужно в оригинале прочитать какие-то рукописи, он выучивает язык.

У нас есть священник, преподаватель ПСТГУ, которому в бытность еще студентом нужно было изучать вопросы отношений с дохалкидонскими церквями: это копты, эфиопы, армяне и целый ряд других церквей. Через несколько лет он уже читал на шести языках, а несколько позже написал учебники по нескольким из этих языков. Ему нужно было сделать научную работу, и он выучил нужные языки. Также выучивают европейские языки, когда нужно. А нам говорят, что не могут выучить славянский. Что же вы - совсем тупые люди?

Желание молиться не на славянском, а на русском - от идеологии

Это странно, это абсурдно! Просто нет желания учить славянский язык. На самом деле это просто такая идеология. Больше ничего за этим не стоит. А идеология эта основана на непонимании.

Эти идеологи думают, что нужно бегать за людьми, ловить их, хватать за лацканы и тащить в храм. Подобно тому, как неразумные бабушки заманивают детей: "я тебе мороженое куплю, конфетку дам, сходим потом в зоопарк, только пойди, постой в церкви".

Мне рассказывали, что лютеране, протестанты устраивают футбольные площадки рядом с храмом для того, что, если мяч залетит в окно храма, ребенок побежит за мячом и побудет в храме. Еще я слышал, как в Италии священники приходит на пляж со Святыми Дарами и тех, кто хочет причаститься, причащают прямо на пляже в купальных костюмах.

Можно придумать неизвестно что, но все эти придумки ничего не дадут, никакого результата. Никто к Богу так не приходит. К Богу нельзя затащить человека никакими пирожными, футболами, зоопарками. И бегать за людьми в этом смысле бесполезно. Устраивать для этого комфорт тоже бесполезно.

Говорят: "Нужно, чтобы в храме были стулья, у вас некультурно в России, все стоят, а нужно, чтобы можно было посидеть". Однажды, будучи в Америке я пришёл в сербский храм. Там были не стулья, а диваны. Садишься и почти что лежишь. Служба идёт, а ты лежишь и, конечно, засыпаешь. Что это помогает молиться? Нет, мешает.

Чтобы к Богу придти, не комфорт нужен, а нужно, чтобы человек проснулся. Чтобы в его сердце что-то открылось, чтобы он вдруг понял, что без Бога жизни быть не может. Чтобы он почувствовал любовь Божию и бессмысленность жизни без Бога. Путь к Богу открывается не через стулья, не через комфорт в храме, а чаще всего через скорби. Когда рушится гедоническое восприятие жизни, тогда человек приходит к Богу. А бегать за людьми, за молодежью - пустое дело.

Если человек захочет прийти к Богу, он выучит славянский язык

Есть два способа пасти стадо. Можно взять кнут, идти и все время лупить животных. Они будут разбегаться от тебя в разные стороны. А ты будешь бегать, загонять их со всех сторон обратно. А другой способ - взять свирель, пойти вперед и на свирели играть. И все овцы за тобой бегут сами. Какой способ лучше?

Нужно указать путь к Богу. Не загонять людей, не ловить их и затаскивать, а указать путь к Богу. Тогда человек сам выучит славянский язык за две недели и все сделает, чтобы обрести найденное сокровище, и никакими трудностями его не остановишь.

Все переводы снижают уровень текста

В церкви есть эксперименты с переводами, которые уже стали историческими. Заграницей службы уже переведены на разные языки. Во Франции, в Америке, богослужение приходится переводить на местные языки, потому что англичанам, французам и немцам славянский язык абсолютно непонятен. Но все эти переводы - и французский, и английский, и другие, подобные им, переводят богослужение на совсем другой, до боли сниженный уровень.  Даже новый перевод Библии на английский язык New Bible, и другие новые переводы убоги в сравнении с латинским переводом. Они невероятно, катастрофически, упрощают и снижают уровень текста! А перевод на украинский язык? Когда мы слышим эти переводы, это воспринимается, как анекдот. На русский тоже самое. Это нельзя не почувствовать.

Уже есть переводы богослужения на русский, но их почти нигде не используют.

Теперь есть общины, где почти все богослужение перевели на русский язык. Эти переводы открыто продаются. Только что-то не слышно, чтобы по ним служили. Где-то в какой-нибудь такой общине служат. Но не слышно, чтобы это вызывало энтузиазм, чтобы это открыло народу, молодежи путь к Богу. Чтобы народ хлынул в храм, где по-русски служат. Нет этого.

Когда католики служили латинскую мессу, в их храмы ходило больше людей.

Второй Ватиканский собор, который проходил с 1962 по 1965 год, совершил в католической церкви колоссальную литургическую реформу. В частности, разрешили служить мессу на национальных языках. До тех пор она служилась на латыни.

В этом была реальная потребность, потому что во многих католических странах говорят на языках, очень далеких от латинского, и латинского языка там вообще не понимают. Стали служить на национальных языках. И масса людей ушла из католических храмов.

Сейчас во Франции у католиков в среднем один священник на двадцать храмов. Огромное количество храмов сдаются под концертные залы, другие стоят запертыми.

Например, в Бюсси. Там стоит древний католический храм. Дверь его наглухо заперта, висит объявление, что ближайшая служба будет в конце месяца такого-то числа, приедет кюре (священник) и послужит. Рядом православный русский женский монастырь. Там служба проходит утром и вечером каждый день.

На западе вера теряется. Реформы, которые имели целью привлечь народ, сделать более лёгкой церковную жизнь, дали во многих случаях противоположные последствия. Они не только не достигли успеха, но привели к противоположному результату. Этого опыта нам недостаточно?

Когда пришёл римский папа Бенедикт XVI, выдающийся богослов, он пытался возвратить латинскую мессу, для того, чтобы вернуть народ, но это уже сделать невозможно. Католические богословы сегодня говорят, что после этого собора потеряно что-то самое главное, что после реформы произошла катастрофа в масштабе всего человечества. Потому что потеряна традиция. Считается, что численность католиков составляет миллиард. Их всех объединяла месса.

Раньше в костелах играл орган, все вместе пели мессу, которая звучала тысячелетия. Это было красиво, значительно. Теперь служат под гитару, или джазовый ансамбль.

Нам их лавры не дают покоя? Мы тоже хотим этого?

Предположим, часть храмов перейдет на богослужение на русском языке. Большая часть нашего православного народа в такие храмы не пойдёт. Мы сделаем раскол. Одни будут ходить сюда, другие туда. В одной семье родители пойдут в славянский храм, а дети в русский храм. Нам рассказывают, что так уже происходит в Европе. Все будут разделяться. Зачем это всё?