Сладкое послушание у Бога

Первый выпуск газеты «Православный Симбирск» В декабре исполнилась очередная годовщина выхода в свет первого выпуска нашей епархиальной газеты «Православный Симбирск». Дата подкралась незаметно, но сказать, что время пролетело быстро, я не могу – прочувствовал данный отрезок очень и очень хорошо.

Сегодня мне радостно видеть в храмах и вообще в околоцерковной жизни епархии множество новых лиц: десятки совершенно незнакомых молодых священников и диаконов, молодежные братства, огромные очереди к чаше родителей с детьми и, что радует особо, обилие на литургии мужчин, отцов семейств! Рослые, могучие, сосредоточенные – они как кряжистые дубки возвышаются над светлыми платочками своих жен, матерей и сестер. Ведь именно процент воцерковленных мужчин, глав своих семей, является решающим критерием в вопросе, вошло ли Православие снова в плоть и кровь русского народа, или оно по-прежнему барахтается на грани выживания.

Да, «женское Православие» – явление серьезное и уважаемое, но оно «работает» лишь в режиме сохранения, сбережения остатков веры, словно лампадка на ледяном ветру. И именно благодаря подвигу наших бабушек и матерей в лихие богоборческие годы, святое Православие в нашей державе сохранилось!

Но, чтобы каждая семья стала действительно Малой Церковью, «монастырем в миру», необходим именно мужчина, глава семьи – трезвый и в хорошем смысле слова упертый в вере. Потому что его вера будет уже не тлеющей женской лампадкой, а ярким, полыхающим пламенем! И во вверенном ему Богом «трудовом коллективе» он рано или поздно наведет полный духовный порядок.

Кто сказал, что русские мужики – алкаши и бездельники?! Кто сказал, что Православие – «религия неудачников» и «неуспешных людей»?! Подойдите как-нибудь к церковной ограде в воскресное утро и посмотрите на трезвые лица этих «неудачников», обвешанных детьми. Посмотрите в их ясные глаза и на шикарные машины, на которых эти «неуспешные» отцы семейств разъезжаются по своим «покосившимся» каменным дворцам…

Иногда думаешь: может, решение впервые перешагнуть порог храма созрело у этого человека после прочтения статьи в «Православном Симбирске»?

Иногда, глядя на незнакомое лицо в храме, думаешь: а ведь, может, решение впервые перешагнуть порог храма созрело у этого человека после случайного прочтения статьи в «Православном Симбирске»? Или после того, как, скучая в глухой автомобильной пробке, он наткнулся на позывные радио «Православная волна»? Или все у него так счастливо сложилось, как у того невинно осужденного бедолаги из ульяновского СИЗО, руки которого в отчаянии уже тянулись к веревке, но что-то его вдруг остановило… Что именно? Да очередной номер нашей с вами газеты «Православный Симбирск», которую сегодня читают все заключенные области!

Так что, глядя на всю эту красоту, невольно спрашиваю себя:

– Сергий! Ну, ты же именно для того и трудился годами – сначала над газетой, потом над радио? Ты рад?!

Конечно рад. Поэтому, пользуясь любезным предложением нынешней редакции, спешу поделиться с вами, дорогие читатели, некоторыми своими воспоминаниями.

«Не тщеславия ради, а пользы для», если вам интересно, конечно…

Политинформатор

Сергей Серюбин. Фото: vk.com «Роман» с газетной журналистикой у меня давнишний. Помню, еще будучи младшим школьником, всерьез вникал в передовицы «Правды» и подробно пересказывал вечером папе, куда и зачем полетели товарищи Брежнев или Косыгин и кто их там встречал. Сухие и лаконичные партийные отчеты я находил чрезвычайно интересными, однако уставший на стройке отец почему-то лишь хмурил брови и сосредоточенно доедал свой долгожданный ужин.

Став постарше, я проводил политинформации в классе, а без работы с газетами это было невозможно. Я их внимательно прочитывал, вырезал наиболее интересные статьи, наклеивал в тетрадку в нужной последовательности и уже по ней делал доклад.

Когда стал еще старше и учился в ульяновском «политехе», то снова оказался в числе лекторов. Сейчас, кстати, стало признаком хорошего тона «забывать» свое комсомольское прошлое. Тем более партийное. Но лично мне все равно, что обо мне подумают «рафинированные» православные. Я – оттуда. Из нашего общего комсомольско-партийного далека. Да, оно было насквозь безбожным, но, несмотря на это, в моем личном «рейтинге» твердо стоит на втором месте! И я этого нисколько не стесняюсь.

Кроме собственной учебы я проводил тогда занятия со студентами по политинформации и даже организовывал их по всем четырем факультетам, поскольку в комитете комсомола института отвечал именно за политработу.

Во время летних стройотрядов, а их было у меня три, кроме работы и концертов самодеятельности проводил политинформации перед местными рабочими – в железнодорожных депо, на стройплощадках Сургута, где-то еще…

А когда мальчик уже совсем вырос и превратился в молодого радиоинженера, то грянула перестройка с гласностью, и страсть к чтению газет достигла у него своего апогея.

На свою зарплату я выписывал тогда около сорока (да-да, это не описка!) газет и журналов и ревностно следил за почтой – не «зажали» ли они какой-нибудь очередной номер?! Для этого я повесил на кухне огромный ватман, где после каждого прихода газеты скрупулезно ставил галочки…

Поэтому, когда через десять лет я пришел к вере и задумал создать православную газету, начинание это органично легло на вполне подготовленную почву.

Неожиданное открытие

Лето 1996 года. Истекал последний год моего занятия спортом. Мотаясь по сборам и соревнованиям, я оказался проездом в Москве. С февраля месяца уже шел отсчет моей новой, церковной, жизни и я старался, где бы ни побывал, всегда совмещать это с посещением православных святынь.

Так, позади уже были Дивеево, Оптина пустынь с беседой у старца Илия (Ноздрина), встреча с отцом Кириллом (Павловым) на даче Патриарха в Переделкино, Троице-Сергиева лавра, Пафнутьево-Боровский монастырь с его великим подвижником – отцом Власием (Перегонцевым). Мне – нетерпеливому и горячему неофиту – Православие все более и более открывало свою могучую красоту, и я старался впитывать в себя все, что хоть отчасти утоляло духовную жажду.

Именно поэтому я и оказался однажды на улице Пятницкой в магазине «Православное слово» – в одном из крупнейших православных магазинов столицы. Располагается он на территории Троицкого храма, и, конечно же, я не мог в него не зайти. К тому же, стояла нестерпимая жара, а в церкви было так прохладно…

***

В те годы большинство уцелевших русских храмов были только-только возвращены верующим и представляли из себя довольно унылое зрелище: пустые, небеленые, с грязными подтеками стены, иконы стояли где угодно – на полу, на стульях или на подоконниках, а иконостас состоял из больших, грубых листов обычной фанеры. Иногда правый или левый приделы были до потолка занавешены огромным полотном полиэтилена, и сквозь него было немного видно, что там велись какие-то очистительные работы.

Это был невероятно романтичный и прекрасный период жизни нашей многострадальной Церкви – православная жизнь в Ней возрождалась буквально на глазах!

В притворе храма были установлены простенькие столы с духовной литературой. И, перебирая эти книги, я вдруг наткнулся на газету…

Храм на Пятницкой был тогда именно такой. В его притворе, слева, были установлены простенькие столы с духовной литературой. И, перебирая эти книги, я вдруг наткнулся на газету…

– Что это? – подумал я, – откуда здесь, в храме, газета?

Но, приглядевшись, обнаружил, что газета была церковная – «Православный Санкт-Петербург». Мне, как «профессиональному читателю» газет, стало ужасно интересно, ведь мне было с чем сравнивать.

Да, по верстке, по оформлению, по стилю подачи информации это было, конечно, очень и очень слабо, но по содержанию – выше всяких похвал!

– Как же так, – думал я, – почему такой газеты нет у нас, в Ульяновске?! Странно!

Мысль эта настолько глубоко засела в голове, что, приехав домой, я стал размышлять – как же ее можно воплотить в жизнь?

Идея православных рубрик

Масштаб нового дела – создания полноценной газеты, меня откровенно пугал. Поэтому начать я решил с малого, а именно – с создания в ведущих областных и городских газетах постоянных рубрик о Православии. В ближайшем киоске «Роспечати» скупил все газеты и стал методично обходить редакции.

Так я перезнакомился почти со всем журналистским цехом Ульяновска. Но тотальная «зачистка» газет ничего не дала – мне или тактично отказывали, или в лучшем случае соглашались создать рубрику «Религии», где наряду с исламом, иудаизмом я помещал бы собственные заметки о Православии. Правда, они тут же сокрушались, что кроме меня никто им ничего не несет – ни об исламе, ни об иудаизме.

Короче, все было очень мутно.

«Резолюция» владыки Прокла

Митрополит Прокл (Хазов) Впрочем, один раз подготовить статью мне все же разрешили – рассказ о Герое Советского Союза «сержанте Павлове», защитнике Сталинграда. Статью я написал, но решил вначале показать ее владыке, епископу Проклу (Хазову). Отдал и стал дожидаться благословения.

Через некоторое время его секретарь, отец Владимир Дмитриев, вручил мне владыкину «рецензию». Не помню ее дословно, там было что-то нейтральное, но помню лишь, что написал он ее… на обрывке туалетной бумаги!

Я все понял и в редакцию той газеты статью не понес.

Смирял меня владыка!

Коля Марянин

Но наступил момент, когда я все же решился – да, православную газету надо создавать. Но кто станет ее редактором, кто взвалит на себя этот труд, ведь на тот момент я печатал на компьютере лишь одним пальцем?! И я принялся искать возможного редактора.

Собственно, круг этот, учитывая необходимую лояльность кандидата к Церкви, был очень узким. И наиболее вероятной фигурой мне тогда представлялся заместитель главного редактора крупной городской газеты «Град Симбирск» Николай Марянин. Коля – профессиональный журналист, с очень большим газетным опытом и просто глубоко порядочный человек. Кстати, годы спустя именно он стал автором стихов к гимну Ульяновской области.

Однако его, светского репортера, мое предложение особо не вдохновило:

– Сергей, ну я же не удержусь, я буду всю правду писать – кто что своровал, кто на каких «мерседесах» ездит…

– Понятно, – думаю, – такой «правды» мне не надо.

Что же делать?

Благословение епископа

Именно тогда мной и было принято решение взяться за это дело самому. Компьютер дома был. Время и желание – тоже. Вот только с деньгами – как всегда…

Решение это было тяжелое, больше похожее на авантюру, но желание создать в городе настоящую православную газету перевешивало

Решение это было тяжелое, больше похожее на авантюру, но желание создать в городе настоящую православную газету перевешивало. Словом, я решился…

Понятно, что без благословения архиерея в таких вещах не обойтись, и буквально на следующий день я направился в красивый старинный купеческий особняк на улице Льва Толстого.

***

В коридоре епархиального управления мирно пахло слегка подкисшими просфорами. В приемной несколько посетителей, ожидая своей очереди, бесшумно переминались с ноги на ногу. Секретарь владыки – иерей Владимир Дмитриев – энергично, двумя указательными пальцами с азартом набирал что-то на механической печатной машинке.

Владыка Прокл был очень прост и доступен для окружающих (митрополит Симбирский и Новоспасский Прокл почил о Господе в 2014 г. – С.С.). Дверь его кабинета никогда не закрывалась. Секретарь поток посетителей совершенно не регулировал, а занимался только своим делом.

Наш разговор помню очень хорошо.

Был конец ноября, и на столе у владыки лежали документы для поездки на Святую Землю. Вместе с ним туда отправлялась большая группа духовенства епархии.

– Владыка, – говорю, – я хотел бы как индивидуальный предприниматель основать православную газету. За свой счет. Назвать ее предлагаю «Православный Симбирск». Мне нужно лишь ваше благословение.

Владыка с интересом посмотрел на меня и громко воскликнул:

– Отец Владимир! Отец Владимир! Идите сюда! К нам Сергий пришел, он будет нам православную газету делать!

И размашисто, по-архиерейски, двумя руками меня благословил…

Поговорили о деталях.

– А редактором у тебя будет вот он, – владыка кивнул головой в сторону батюшки-секретаря.

Я слегка напрягся. Но, забегая вперед, скажу, что повседневная «текучка» так задергала отца Владимира, что очень скоро владыка махнул рукой и доверил редакторство полностью мне.

Но это все потом, а тогда я попросил владыку разрешить мне в период их поездки в Израиль съездить в Самару и получить там Свидетельство на нашу газету в региональном центре Минпечати России.

Епископ не возражал.

Знакомство с А. Жоголевым и С. Гусельниковым

К тому времени мне уже не раз попадала в руки православная газета из Самары под названием «Благовест». Читая ее, я понимал, что превзойти ее в смысле верстки и оформления я, скорее всего, смогу, но в смысле внутреннего содержания – никогда. Чувствовалось, что команда там подобралась очень сильная и профессиональная. Естественно, мне хотелось с ними познакомиться, и вот подходящий случай вскоре представился.

***

Приехав ранним морозным утром в Самару, я сдал документы на регистрацию газеты и получил три-четыре часа свободного времени. Редакцию нашел быстро и робко постучал в дверь. Мне открыли.

В большой просторной комнате работало четыре-пять человек. В центре, на стене, висела икона с горящей под ней лампадкой. Над лампадой на потолке – черный от копоти круг.

Протоиерей Сергий Гусельников Антон Жоголев – редактор «Благовеста» – оказался очень живым и доброжелательным собеседником. Потомственный журналист, выпускник журфака Ленинградского госуниверситета. К тому времени его газета существовала уже года четыре. Разговор у нас был очень добрый и для меня полезный. Время от времени в него включались и другие.

Помню, например, одного сотрудника – мирянина. Сидел он в синей в клетку фланелевой рубашке под самой лампадой. Зачесанные в косичку черные волосы и внимательный, пристальный взгляд сразу выдавали в нем человека здесь неслучайного. Звали его Сережа Гусельников.

Он мне сказал тогда:

– Сергий. Когда ты родился, сатана приставил приглядывать за тобой своего обычного, рядового бесенка. Но сейчас, когда ты стал редактором православной газеты, сатана этого бесенка отзовет и поставит вместо него жирного, пузатого беса. И он уже займется тобой вплотную! Так что готовься…

Боже мой, как же он оказался прав! Понял я это сразу, как только началась реальная работа «Православного Симбирска»…

А что касается Сергея, то я был очень рад, когда узнал, что тот вскоре стал священником и в настоящее время является протоиереем, настоятелем Кирилло-Мефодиевского собора г. Самары. (Увы! 8 сентября 2020 г. его не стало – ковид. – С.С.).

***

В оставшееся до отъезда время я успел забежать в редакцию журнала «Духовный собеседник». Там меня ждало благословение приснопамятного митрополита Иоанна (Снычева) – в углу помещения стоял деревянный крест с могилки владыки. Его недавно привезли из Александро-Невской лавры.

Я открыл календарь и поразился: это был день памяти святителя Иннокентия Иркутского, просветителя народов Байкала…

Приложившись ко кресту, я поспешил за уже готовым Свидетельством на газету и затем – на автовокзал. Было это 9 декабря 1996 года.

Спустя года четыре я задался вопросом – чей же праздник отмечала наша Церковь в тот день? Открыл календарь и поразился – это был день памяти великого миссионера, просветителя народов Байкала, святителя Иннокентия Иркутского…

Святителю Иннокентие, моли Бога о нас!

Первый номер

Благословение владыки Прокла полностью развязало мне руки, и я приступил к работе. Изучив коммерческую сторону дела, пришел к выводу, что выгоднее всего не заморачиваться с поиском газетной бумаги, ее хранением, транспортировкой в типографию, а полностью довериться типографии «Печатный двор», что на ул. Пушкарева.

Выпросил у своей мамы-пенсионерки небольшую сумму и оплатил первый будущий тираж. Очень скоро ввел газету в подписной каталог Роспечати – в итоге появился свой почтовый индекс подписки! Это были первые маленькие радости – как первые шаги своего ребенка!

Выбор типографии оказался правильным. Помогали мне там во всем. Но все равно пугало многое: незнание компьютерных программ Photoshop и Adobe PageMaker 1.5, незнание самого компьютера как такового, технологии производства газеты, где распространять, на чем развозить и конечно же – где брать деньги на новый и новый тираж?

Весь период подготовки первого номера я провел в типографии, работая по две смены в день

С финансовой точки зрения создание газеты было 100%-й авантюрой – епархия помочь деньгами не могла, а своих сбережений у меня не было. Но Господь незримо помогал. Непонятно откуда появлялись фотографы, готовые снимать материал во славу Божию, присылали статьи авторы, которые не просили гонорары, дирекция типографии позволила мне установить свой домашний компьютер непосредственно в монтажный зал типографии, где я, как обезьянка, подглядывал за каждым движением опытных монтажниц – спрашивал, приставал с просьбами.

Мне там было интересно все: как вытравливаются фотопластины с макетом, как запускается и регулируется огромный индийский печатный станок под названием «FAST».

Словом, весь период подготовки первого номера я провел там, в типографии, работая по две смены в день. Запах типографской краски стал для меня таким же привычным, как запах ладана в церкви.

«Слушай, ну ты нахал!!!»

И все же, когда подошло время печати первого номера, навыками монтажера я еще владел недостаточно. Но нашлась одна добрая душа, которая из жалости к нашей газете понемногу, незаметно для себя самой, сверстала мне весь номер – восемь полос А3. Когда же она это заметила, то единственное, что мне сказала:

– Слушай, ну ты наха-а-ал!

Критика владыки

Первый номер газеты епископ Прокл отметил, но и не удержался от замечаний:

– Знаешь, мне тут звонил Вихалевский (директор типографии «Дом печати». – С.С.) и говорил: «Владыка, что же вы такую непрофессиональную газету взялись выпускать, переходите к нам, поможем…». Так что ты давай, ее немного улучшай.

Но все же чувствовалось, что он очень рад выходу в свет своей газеты! Его размашистый автограф на первом выпуске храню до сих пор…

Выбор стиля

Та критика владыки меня практически не задела, поскольку я абсолютно точно знал, что самое лучшее – впереди! За период, когда мой компьютер находился в типографии, я более-менее овладел монтажной программой, «носом пропахал» полный цикл создания газеты – от идеи в голове до упаковок отпечатанного тиража, и получил первый опыт его развоза по храмам и киоскам на трамвае.

***

Что было далее… Я пошел в киоск «Роспечати» и купил там те газеты, верстка которых мне очень нравилась. На содержание внимания не обращал, брал даже «вражеские». В этот список попали «Симбирские губернские ведомости», «Аргументы и факты», «Московский комсомолец», «Народная газета», «Коммерсант» и что-то еще.

Придя домой, разложил их на полу и стал внимательно, не спеша изучать:

– Так, отсюда я возьму себе вот эту рамочку, отсюда – красивый шрифт, а тут мне нравится организация вообще всей первой полосы…

Это было восхитительное, пьянящее чувство свободы творчества – я делал то, что хотел! Была полная свобода распределять материал по полосам, выбирать и изобретать рубрики, подбирать нужные фотографии и вообще формировать общую тональность газеты. Как же это было здорово!

Идей было так много, что каждый новый выпуск внешне заметно отличался от предыдущего. Так продолжалось выпусков семь-восемь, пока я не нащупал что-то приемлемое для себя. В этом поиске я незаметно перескочил на полноценный газетный формат А2.

Но две вещи оставались неизменными – название газеты и фотография разрушенного Троицкого кафедрального собора Симбирска.

«Театр одного актера». Поиск денег – «Тагайские яйца».

Вся «редакция» в лице одного меня располагалась в моей однокомнатной «хрущевке». Полное отсутствие средств жестко очертило ряд моментов: первое – мне нечем платить сотрудникам, поэтому я обязан все делать сам, и второе – мне постоянно нужно думать, где добыть деньги.

Вся «редакция» в лице одного меня располагалась в моей однокомнатной «хрущевке»

Так и поступил. Написал предложения о рекламе в «Православном Симбирске» и разослал его по «приличным» организациям. В некоторые пошел сам. В итоге с трудом удалось уговорить лишь хозяйку одного частного магазинчика под названием «Тагайские яйца», дала триста рублей. На этом все и заглохло.

Помню, что дал в газете небольшое объявление с просьбой о поддержке. И внезапно пришло письмо. Автор, пенсионер Александр Васильевич Селиверстов и его жена Татьяна, попросили приехать к ним домой на ул. Хрустальную.

Приезжаю. Ну, сколько могут дать два бедных пенсионера? Однако эта семейная пара дала мне сумму, на которую я и не рассчитывал – тысячу рублей! Так я стал счастливым обладателем приличных на тот момент пленочной «мыльницы» и пленочного диктофона… Спаси их Господи! Живы ли сейчас, не знаю…

Разрыв. «Свободное плавание»

Первое серьезное испытание на прочность я, конечно же, не выдержал. Случилось это так.

Приближалось 22 апреля 1997 года – день рождения «дедушки Ленина». Живя в Ульяновске, обойти эту дату невозможно. Отметил ее и я. Но своеобразно: на полстраницы газеты формата А2 положил три фото Ильича: ребенка (кучерявого ангелочка), юноши (нормального еще вроде пацана) и уже неизлечимо больного вождя. И дал общий заголовок: «В.И. Ленин: жизнь вне Бога». Все!

Шум, однако, поднялся невероятный! Обиженная областная Администрация звонит епископу и жалуется на газету. Разъяренный владыка звонит мне:

– Это Прокл! Кто тебе набирает газету?!

Виновато бормочу:

– Я…сам… владыка.

– А кто верстает?!

– Тоже сам…

Чуть помолчав, епископ продолжает:

– Ну, что, вот, ты там пишешь-то?! Я тут склеиваю, склеиваю взаимоотношения с властями, а ты мне тут что делаешь?!

И швыряет трубку.

Но на этом история не закончилось. На следующее утро узнаю из газет, что владыка Прокл официально снимает свое благословение с моей газеты.

Коммунисты немного успокаиваются, а я, сняв на всякий случай с первой полосы строчку «Печатается по благословению епископа Симбирского и Мелекесского Прокла (Хазова)», стал думать – что же мне делать дальше?..

***

Самое разумное было бы выждать неделю-две, аккуратно зайти к владыке «с поджатым хвостом», извиниться, и он тихо вернул бы свое благословение. Но мое боевое комсомольское нутро подсказало иной, более привычный для меня путь – я решил защищаться. То есть ответить владыке через открытое письмо в газете.

Обида кипела, моему возмущению не было предела! Статья поэтому получилась очень сердитой. В ней я, впрочем, пообещал читателям, что, несмотря ни на что, газета останется строго православной. И слово свое сдержал.

Пару раз звонили корреспонденты разных газет – предлагали прокомментировать отказ владыки. Но с «Шоком» я даже разговаривать не стал, а Самвелу Налбандяну из «Симбирских Губернских новостей» по-дружески объяснил, что защищать меня не нужно, сами разберемся.

И началась у меня новая полоса жизни – работа на полном самоконтроле. Один знакомый парашютист рассказывал мне, как это страшно – прыгать на куполе, укладку которого кроме тебя самого никто не проверял…

Архиерей, со своей стороны, поступил очень мудро и миролюбиво – благословение снял, но распространять газету по церковным точкам не запретил. И ничего не комментировал. Владыка выжидал, в какую сторону меня «понесет», и, наверное, молился…

Газету принимали даже в читальных залах Московской и Санкт-Петербургской духовных школ

В итоге все обошлось – никуда меня «не понесло», с газетой сотрудничали все, принимали во всех храмах области, и крупных замечаний ко мне больше не было. Ее принимали даже в читальных залах Московской и Санкт-Петербургской духовных школ.

Не скрою, было очень приятно получать добрые отзывы от епископа Варсонофия (Судакова), архиерея Саранского и Мордовского, ныне – митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, и ректора Санкт-Петербургской духовной академии епископа Тихвинского Константина (Горяного), ныне – митрополита Петрозаводского и Карельского.

И в таком «подвешенном» режиме прошло полтора года.

Симбирские звездочки

Встреча Жадовской иконы в Симбирске, 2005 г.

В тот период Господь дал мне возможность наблюдать интересный процесс «кристаллизации» православного актива епархии. Реальная жизнь выявляла своих лидеров, они громко заявляли о себе и во многом, наряду с архиереем и священством, определяли уникальный духовный облик Симбирской епархии.

Перед облётом Ульяновской области на Як-40

Некоторые из них в эту жизнь решительно и бесцеремонно «вламывались», а некоторые входили тихо, словно «на цыпочках». Но в обоих случаях своими богоугодными делами оставили в ней очень глубокий след. Упомяну лишь немногих.

Владимир Коннов Михаил Саунин – его первым направлением, еще с середины 1990-х годов, было движение за трезвость. Остается оно в его работе и поныне, только немного ушло на второй план. Главное у него сейчас – православно-патриотическая работа с молодежью.

Владимир Коннов – вклад этого невысокого энергичного офицера-отставника (иногда колючего и вредного) наиболее заметен. Состоит он в двух его делах: именно Володя стоит у истоков возрождения из небытия ежегодных грандиозных крестных ходов по всей епархии с чудотворной иконой Божией Матери «Жадовская».

Первые два года благодаря его усилиям компания «Волга-Днепр» даже безвозмездно выделяла нам самолет «ЯК-40» для воздушного крестного хода – облета с Жадовской иконой всей Ульяновской области.

Он неутомимо (периодически ложась под капельницу) мотался на своем «Жигуле» по области: договариваясь, стыкуя, согласовывая все и вся – только бы крестный ход прошел «как по маслу».

Троицкий кафедральный собор

Второе его дело – это проблематика восстановления исторического Троицкого кафедрального собора. Владимир горячо взялся за дело, съездил с Б.В. Аржанцевым в Синодальный архив Санкт-Петербурга, привез оттуда копии исторических чертежей и своей гиперактивностью буквально принудил сильных мира сего заняться этим вопросом. Хочется надеяться, что рано или поздно его усилия будут вознаграждены и огромный золотой купол возрожденного главного собора Симбирска снова засверкает над Волгой.

Коротина Нина Владимировна Нина Коротина – ее ураганная энергия сметала на своем пути все! Это человек с обостренным чувством справедливости – никогда не забуду ее мощной поддержки во время моих судебно-уголовных коллизий 2003 года. Горячая почитательница святых Царственных страстотерпцев, она очень много сил вкладывала в организацию городских Царских крестных ходов. В отдельные годы они собирали до пяти тысяч человек.

Кстати, именно ей принадлежит идея сплошного крестного хода вокруг Ульяновска. Мы тогда делили периметр на участки, и все 5–6 групп одновременно начинали движение вокруг города, каждая по своему участку, замыкая в итоге кольцо. Сейчас Нина Владимировна проводит регулярные чтения акафиста святой Царской семье у поклонного креста в сквере у площади Ленина (ныне – Соборной площади).

Участники крестного хода по периметру города Ульяновска, 12.09.04

Сергей и Лидия Шадрины – они сыграли огромную роль в сохранении памяти о выдающемся подвижнике нашего времени – старце Антонии Шувалове, жившем в селе Ундоры. В том, что к его могилке «не зарастает народная тропа», – их огромная заслуга.

Ершова Таисия Николаевна Кстати, мама Сергея – монахиня Таисия – возглавляла первый состав сестричества в Комаровке, выросшего ныне в крупный женский монастырь. Его супруга Лидия – профессиональный журналист – все годы моей работы в газете активно сотрудничала с ней и присылала замечательные материалы.

Монахиня Иоанна (Леонтьева) и Таисия Николаевна Ершова – если бы не самоотверженное служение этих двух энергичных бабушек, то строительство Жадовского мужского монастыря могло бы не закончиться до сих пор. Стены московских подземных переходов еще долго будут помнить их фигурки, смиренно стоящие с тяжелыми, висящими на шее кружками. По-моему, у обеих из них сейчас от долгого сбора пожертвований для монастыря смещены шейные позвонки.

Да, враг свое дело делает, и сейчас ему, к сожалению, удалось раскидать-расшвырять некоторых из нас далеко друг от друга – играя где на гордыне, где на безграмотности, а где на откровенной лжи. Но Господь сильнее. И, я надеюсь, Он подаст всем нам мудрость и смирение успокоиться и вновь собраться в стройную и очень прочную «кристаллическую решетку».

Лично я это очень хочу.

Монахиня Иоанна у храма в Ханинеевке

Паломнические поездки

Газета менялась вместе со мной. Стоило мне открыть для себя какую-то новую духовную тему, как тут же в ближайшем выпуске она появлялась в газете. «Наевшись» политики в своем депутатском прошлом, я всячески избегал любых светских тем – меня интересовала исключительно духовная сторона жизни.

Я всячески избегал любых светских тем – меня интересовала исключительно духовная сторона жизни

Так, постепенно, появилась идея организации паломнических поездок по святым местам. Владение при этом газетой давало большие преимущества: бесплатная реклама плюс публикация интересных отчетов о поездках от наших паломников. Да и денежная сторона дела тоже была не последней, поскольку собственно газетных денег еле-еле хватало только на дальнейшее воспроизводство.

В итоге за четыре года удалось перевести более 2–3 тысяч паломников. Прежде всего по маршруту: Ульяновск – Дивеево – Санаксар. Но были поездки и в Оптину, и в Сергиеву лавру, и по монастырям епархии.

Общероссийская подписка

Когда же я почувствовал, что газета полностью оформилась – определился ее внешний облик, устоялось внутреннее содержание, – то ввел ее в общероссийский каталог «Роспечати». Первые результаты подписки крайне обрадовали: у меня появились подписчики по всей территории России – от Петропавловска-Камчатского до Калининграда! Не ульяновские читатели начали присылать свои материалы, фотографии, и читать газету стало намного интересней.

Примирение. Благословение Патриарха Алексия

Однако ненормальность ситуации вокруг газеты меня угнетала. Было понятно, что конфликт с архиереем продолжаться до бесконечности не может, да и не должен. Понятно было и то, что первый шаг должен был сделать именно я. К тому же выход газеты на общероссийскую подписку подразумевал и Патриаршее благословение. А как идти к Патриарху, если со своим «родным» архиереем не можешь наладить нормальные отношения?

Короче говоря, однажды днем порог его кабинета я все же перешагнул. На месте секретаря сидел уже незнакомый мне молодой юноша в белой рубашке (ныне – епископ Мелекесский и Чердаклинский Диодор (Исаев). – С.С.), а в остальном все осталось прежним – дверь в кабинет владыки, как всегда, была настежь открыта…

***

Мне показалось, что владыка не ожидал тогда моего визита – передо мной предстал не грозный повелитель епархии, а мягкий, добрый и уже далеко не молодой человек. Мне даже почудилось, что, увидев меня в проеме двери, владыка облегченно выдохнул и опустил голову. Видимо, и его тяготила эта двусмысленность с «Православным Симбирском». А, может, действительно – мне это только померещилось?

Каюсь, мне не хватило тогда мужества и смирения внятно сказать ему простые нормальные слова: «Владыка, простите!» Нет, я горделиво процедил что-то насчет того, что мне, мол, «вся эта история поднадоела», однако, к счастью, владыка был в тот момент недосягаемо великодушен – даже такое мое высокомерное «объяснение» его удовлетворило.

– Строчку о вашем благословении газеты можно писать? – прощаясь, с порога спросил я.

– Пиши, – ответил он и добродушно махнул рукой.

В дальнейшем наши с ним отношения снова наладились и стали вполне дружескими. В трудные моменты для моей семьи я даже имел нахальство не раз просить его о финансовой помощи, в долг, и владыка никогда в ней не отказывал. Не подводил его и я…

***

Архимандрит Иероним (Шурыгин) Затем мне предстояло взять еще один барьер – получить благословение самого Патриарха Алексия II. Связей, знакомств не было никаких, вокруг Святейшего ФСО, что делать?

Звоню одному известному старцу – священноархимандриту Иерониму (Шурыгину), наместнику Алатырского мужского монастыря в Чувашии (почил в 2013 г. – С.С.). Моим духовником он не был, но советовался я с ним тогда очень часто. Иногда приезжал.

– Батюшка! Скоро еду в Москву. Хотелось бы попробовать получить на газету благословение у самого Патриарха.

– Ой! Это было бы очень-очень хорошо.

– Да только на прием к нему, наверное, не пробьешься.

Отец Иероним отвечает:

– Так ты же там будешь в праздник Богоявления, забыл? А он как раз служить будет в Богоявленском соборе. Там и подойди к нему и попроси благословения.

– Так там вокруг него такие «шкафы» стоят. Как пробиться-то?!..

– А, ничего-ничего (смеется). Он после службы выходить будет, ты к нему и подойди. Эти «шкафы» замешкаются, расступятся, а ты к нему в ноженьки – бух…

***

В общем, в Москву я приехал накануне праздника. И надо же было так случиться, что к началу Божественной литургии не успел – проспал! Да так сильно, что когда выходил из метро «Бауманская» и шел к Елоховскому собору, то навстречу мне летели чистые и радостные перезвоны колоколов. Все! Литургия завершилась!

– Да! – подумал я, – оказывается, даже такие прозорливые люди, как отец Иероним, тоже ошибаются – ведь встреча моя с Патриархом теперь уже точно не состоится…

Ну, что же! Все бывает. Хотя и обидно… Пойду-ка, приложусь к мощам святителя Алексия, поклонюсь гробнице патриарха Сергия, наберу крещенской водицы да побегу дальше по делам.

Однако что-то меня настораживало и смущало – почему-то люди, вышедшие из собора, не спешили расходиться. Они собирались у его крыльца и создавали некий полукруг. Более того, из собора в полном облачении начало выходить духовенство. Все стояли на морозе и чего-то ждали.

И тут на большой скорости, с мигалками к площади у храма стали подъезжать и парковаться дорогие джипы охраны. Следом подъехал лимузин, и из него неспешно вышел сам Патриарх! Запели праздничный тропарь, Святейший благословил духовенство и собравшихся и торжественно прошел в собор!

Оказывается, я проспал раннюю литургию, а Патриарх должен был служить на поздней. Так что, выходит, шансы исполниться благословению отца Иеронима теоретически еще сохранялись.

– Ну, ладно, – подумал я, – посмотрим, как все у меня сложится. Я, конечно, попытаюсь, но…

Толпа народа слегка обжала меня с боков и аккуратно, бережно внесла в собор. Поставили меня на пол аккурат напротив царских врат.

Второй раз в жизни присутствовал на службе Патриарха и второй раз не мог отделаться от ощущения, что все это происходит не со мной, что вижу все по телевизору, настолько нереальным кажется мое присутствие в храме.

***

Однажды у меня уже было такое чувство, в далеком 1984 году. Когда морозной февральской ночью огромный Ил-62, разбежавшись по взлетке шереметьевского аэродрома, круто поднял меня в небо, взяв курс на Бомбей и Калькутту. Нас, группу ульяновских студентов, обком ВЛКСМ наградил тогда поездкой за ударное стройотрядовское лето.

– Как?! Я – и лечу в Индию? – в восторге кричал я про себя, наблюдая под крылом лайнера бескрайнюю россыпь московских огней, постепенно пропадающих из вида, – но этого же не может быть? Не верю! Неужели через 8–9 часов я увижу эту волшебную страну?!

***

Однако сейчас пышность и великолепие патриаршей службы в прекрасном Богоявленском соборе были для меня немного скомканы моими же мыслями. Я все время напряженно думал – где мне нужно встать, чтобы максимально приблизиться к Патриарху? Я пытался просчитать варианты и предугадать – куда он пойдет после службы? Через какие двери?

Однако довольно скоро понял, что все это бессмысленно.

– Да будет воля Твоя, – махнул я рукой на все, успокоился и смирился, – будь что будет!

В итоге Святейший вышел через левые двери. Однако он пошел не к машине, а направился к приходскому дому. Видимо, на праздничную трапезу.

Часть толпы схлынула: кто-то стал набирать крещенскую воду, кто-то просто ушел. Но часть верующих встала у дверей трапезной и создала коридор, внутри которого Патриарх Алексий должен был выходить обратно. Все были радостные, пели православные песни и ждали благословения Святейшего.

– Эй, сынок, – цыкнули на одного из охранников самые смелые из бабуль, – выключи свою машину-то, дышать нечем!

***

Примерно через полтора часа охрана зашевелилась: к торцу живого коридора подъехал лимузин, внутрь коридора ввели охрану. В итоге коридоров получилось целых три: внутри – сотрудники ФСО, за их спинами – милиция и затем мы, простые миряне. Милиционеры крепко взялись за руки и образовали сплошную цепь. Рослые, большие – их «приветливый вид» не оставлял мне никаких шансов даже на краткую беседу с Патриархом!

С большим трудом удалось протиснуться к самому борту мерседеса, к его правой задней двери. Между тем народ напирал, и удерживать свой великолепный «плацдарм» мне становилось все труднее и труднее.

Передо мной возвышалась огромная спина сотрудника ФСО. Однако милиционеры почему-то, в нарушение протокола, отошли от меня вправо. Почему?..

И вот на крыльце дома показался Патриарх. Он степенно двигался сквозь коридор людей, неторопливо благословляя собравшихся. Люди ему что-то кричат, о чем-то просят!

Святейший подошел к машине, его келейница, пюхтицкая монахиня, распахнула перед ним дверь мерседеса, но далее произошло нечто неожиданное!!

Вопреки всякой логике, вместо того, чтобы плотнее прижиматься к «объекту охраны», охрана именно возле меня неожиданно допустила оплошность. Офицер ФСО, тот самый «огромный шкаф», о котором я не так давно боязливо говорил отцу Иерониму по телефону, вдруг, как на строевой подготовке на плацу, сделал резкий шаг вправо и затем – шаг назад. И встал справа-сзади от меня, рядом с теми двумя милиционерами!

С его стороны это было грубейшее нарушение Устава и всех мыслимых инструкции по охране. И тем не менее – всё, Патриарх прямо передо мной. На расстоянии вытянутой руки. Согласитесь – это было чудо!

Ваше Святейшество, благословите нашу православную газету, – торопливо, сильно волнуясь, протараторил я. – Благословляю!

– Ваше Святейшество, благословите нашу православную газету, – торопливо, сильно волнуясь, протараторил я.

Алексий II остановился, спокойно и внимательно посмотрел на меня и, наверное, помолился. Повисла недолгая пауза.

А затем решительно, почти нараспев, произнес:

– Благословляю!

Сел в машину и стремительно уехал…

Радостный и вдохновленный, с осознанием свершившейся огромной удачи, я пошел набирать святую крещенскую водичку!

Дефолт-98. Жуткий газетный долг

Беда налетела внезапно.

Однажды вызывает меня директор типографии С.В. Иконников и сообщает, что вынужден примерно в полтора раза увеличить стоимость услуг. Причина – резкое удорожание стоимости огромных импортных металлических фотопластин из-за обрушения курса рубля.

То был печально знаменитый дефолт Правительства России 1998 года. Произошел он на середине подписного периода, и денег взять было уже неоткуда. Но компромисс был найден – тиражи печатаются в долг, а в следующую подписку я подниму цены. Так родилась моя задолженность перед типографией.

Конечно, данная ситуация являлась форс-мажорной и давала мне полное юридическое право газету немедленно закрыть. Но как можно закрыть свое детище? Ведь газета была, по сути, моим первым ребенком!

При новой подписке я поднял цену, но народ стал меньше подписываться. В итоге сумма сбора денег осталась прежней, недостаточной для оплаты услуг типографии.

Прошло еще полгода. Долг «переполз» дальше, на новый подписной период, но всему есть предел. Статус индивидуального предпринимателя обязывал меня отвечать по долгам всем моим имуществом. А имуществом этим, кроме компьютера, являлась моя старенькая однокомнатная квартира, в которой кроме меня уже жила моя жена с нашим новорожденным сыном.

Архимандрит Алексий (Фролов)

Поэтому, чтобы не оказаться всем троим на подоконнике у тещи, пришлось принимать решительные меры: написал примерно 300 (!) писем по адресам московских предпринимателей – 150 отправил по почте, а остальные две недели разносил по Москве сам. И если бы не милостивое отношение ко мне наместника Новоспасского монастыря архимандрита Алексия (Фролова), то жить мне там пришлось бы на вокзале (архиепископ Костромской и Галичский Алексий (Фролов) почил в 2013 г. – С.С.).

Тем временем результат всей беготни по Москве оказался равен нулю. В лучшем случае после долгих моих уговоров из приемной Самого спускалась Его элегантная секретарша, игривым движением руки забирала мое письмо и, обворожительно улыбаясь, взлетала в прозрачном лифте куда-то в поднебесье.

Двадцать тысяч рублей не нашлось ни в Газпроме, ни в Лукойле, нигде…

***

Вернувшись домой, отправился в епархию к правящему архиерею.

– Владыка, по церковным правилам нельзя идти к царю через голову епископа. Благословите сходить к губернатору!

Архиерей улыбнулся.

– Ну, сходи, – спокойно ответил он мне.

Я был уверен, что Ю.Ф. Горячев мне откажет, и только тогда с чистой совестью газету закрою. И я быстро записался на прием к «Фролычу».

Неожиданная помощь главного коммуниста

Примерно через три месяца раздается телефонный звонок – мне назначена дата приема у губернатора.

Губернатор с порога стал меня ругать: «Сергей, ну где ты был раньше, почему сразу ко мне не пришел?! Сколько тебе надо?»

Когда я вошел в кабинет, Юрий Фролович с порога стал меня ругать:

– Сергей, ну где ты был раньше, почему сразу ко мне не пришел?!

– Да вот… по Москве ходил… – понуро опустив голову, ответил я.

Он с досадой, энергично махнул рукой.

– Сколько тебе надо?

– Двадцать тысяч, Юрий Фролович.

Юрий Фролович Горячев – Двадцать пять хватит?

– Хватит, – скромно ответил я и вновь потупил свой, теперь уже счастливый, взор.

Рука губернатора потянулась к радиотелефону. Его длинная антенна возвышалась у стены, слева от стола. Развернул где-то на дороге своего заместителя по экономике В.Т. Чая и попросил срочно приехать. Мы же, дожидаясь его приезда, принялись пить чай.

Выяснилось, что Юрий Фролович не крещен. Но складень с образом Георгия Победоносца, мой подарок, он уважительно взял и отнес в свою комнату отдыха.

Устав от безденежья, я попросил его также взять нашу газету на финансирование из областного бюджета. Совсем! Полностью!

«Фролыч» неожиданно поддержал и это…

***

Когда подъехал Владимир Тигранович, Горячев дал ему два поручения: подготовить проект Постановления губернатора об оказании материальной помощи газете и другой проект – о взятии на областной бюджет самой газеты «Православный Симбирск».

Это была весна 2000 года. Впереди были очередные губернаторские выборы, и Юрий Фролович был абсолютно уверен в своем очередном успехе. Фигура генерала В. Шаманова – будущего победителя выборов 2000 г. в Ульяновске – появится на местном политическом горизонте лишь летом. Поэтому никто мне не ставил никаких условий – я мог просто встать и уйти.

Когда мы с Владимиром Тиграновичем вышли из кабинета губернатора, я подумал: православная газета, а в составе учредителей нет местной епархии, нехорошо. Сказал об этом Чае, и тот быстро связался с владыкой Проклом – в итоге вопрос об участии епархии решился сразу.

Это стало еще одним маленьким чудом: некрещеный губернатор-коммунист берет православную газету на бюджетное финансирование!

И это стало еще одним маленьким чудом: в Ульяновске (эпицентре ленинизма) некрещеный губернатор (коммунист, бывший первый секретарь обкома КПСС, к тому же – приемный сын мусульманской семьи, сам женатый на мусульманке) берет православную газету на бюджетное финансирование!

В итоге Ю.Ф. Горячев (скончался в 2010 г. – С.С.) свое слово сдержал: долг перед типографией был закрыт, газета сменила форму собственности, а я из хозяина СМИ добровольно превратился в наемного госчиновника-редактора. Правда, пришлось отказаться от общероссийской подписки.

Остальное решалось проще: в гостинице «Советской» нашлось подходящее помещение, быстро закупили нужное оборудование, и я набрал штат людей, некоторые из которых работают в газете и сегодня.

Многая лета!..

О том времени я вспоминаю с огромной радостью – я занимался любимым делом, причем абсолютно богоугодным, а государство за это еще и платило мне деньги! Ну, не счастье ли это?!

Очень приятно, что для нашего православного сообщества газета «Православный Симбирск» оказалась востребована. Она в него «вросла», прижилась и заняла свою особую нишу, в которой себя чувствуют уютно и священник, и уже опытный мирянин, и молодой горячий неофит.

Тем же людям, которые приложили свои таланты, силы и время к сохранению и развитию газеты, я хочу выразить свою огромную признательность и благодарность!

Спаси вас Господи!