Инок Ферапонт и весенний ливень

Художник: Дмитрий Александрович Кустанович

Мир веры Аня начала постигать лет пятнадцать тому назад, и сразу же попалась ей в руки книга Нины Павловой «Пасха красная», повествующая об Оптиной пустыни, о первых годах ее восстановления, о трех убитых в самый день Пасхи насельниках: иеромонахе Василии, иноках Трофиме и Ферапонте. Аня прочла книгу несколько раз подряд, по-неофитски над ней рыдая (да и кто не обливал слезами ее страниц?), и прониклась настолько, что трое братьев стали восприниматься совсем как родные, словно они на самом деле были ее старшими братьями, и она провела с ними все свое детство. Особенно «запал» в душу молчаливый инок Ферапонт, про которого сказано, что после того, как он надел на свои золотистые кудри черную иноческую скуфью, никто больше не видел его глаз – так низко она всегда была надвинута.

Однажды, в ясный и теплый майский день, Аня отправилась навестить подругу, только что вышедшую замуж и жившую в одном из арбатских переулков. Они долго сидели в комнате с очень высокими потолками и большими, глубоко «утопленными» в толщу стены окнами, с непривычной, еще дореволюционной мебелью и такой же старинной, невероятно красивой люстрой, свисающей над круглым столом, пили чай и болтали обо всем на свете. Наконец, Аня засобиралась домой.

– Ты извини, но я не пойду, наверное, тебя провожать, – сказала подруга. – Что-то я устала – лягу да вздремну, пожалуй, пока муж с работы не вернулся.

– Конечно, отдыхай! – согласилась Аня. – Да и зачем меня провожать, я прекрасно прогуляюсь до метро одна.

Они распрощались, вышла Аня из подъезда, а на улице – дождь! И какой: словно из ведра поливает! Увлекшись беседой, подружки совершенно не обратили внимания на происходящее за окнами, да и дождь был «солнечный», то есть и солнце ярко светило, и дождик густо поливал.

Над подъездной дверью висел небольшой навес, кокетливо поддерживаемый с двух сторон коваными завитушками, и нашей героине пришлось прислониться прямо к двери, чтобы хоть как-то укрыться от нежданного ливня. Стоит она, чувствуя спиной дверную ручку, и соображает озадаченно: что же делать? Дождь падает ровно и уверенно – сразу понятно, что переставать в ближайшее время не собирается. Идти до метро недалеко, но под таким ливнем невозможно – промокнешь до нитки уже шагов через двадцать. Возвращаться к подруге неудобно, она ведь намеревалась лечь отдохнуть, уже и задремала, наверное. В таких размышлениях прошло минут десять, а дождь за это время только усилился. Вот ситуация!

Глядит Аня на эту живительную, льющуюся с неба воду: как она омывает молодую листву на деревьях, радужно переливается в изломах солнечных лучей, упругими шариками-каплями стучит по асфальту, образуя в момент соприкосновения крохотные фонтанчики брызг, а мысли все к «Пасхе красной» возвращаются. Совсем недавно Аня ее прочла, и все-то она из головы у нее не выходит.

«Вот, говорят, что оптинские братья помогают тем, кто к ним обращается, и даже в самых обычных бытовых просьбах не отказывают. Вплоть до того, что ‟присылают” помощников огород вскопать или обои поклеить. Или кошечку пропавшую отыскать. А что, если и мне попросить сейчас инока Ферапонта? Помоги, мол, отец Ферапонт, до метро добраться. Ну, и каким же образом он сможет пособить в такой ситуации? Неужели дождь прекратится?»

Что, если попросить инока Ферапонта? Помоги, мол, отец Ферапонт, до метро добраться. Ну, и каким же образом он сможет пособить в такой ситуации?»

Аня подняла глаза вверх и стала пристально наблюдать, не ослабевают ли несущиеся оттуда водные потоки. Но дождь не утихал – наоборот: на образовавшихся лужах стали густо возникать воздушные пузыри, что служит, как принято считать, веским доказательством его продолжительности.

«Мда… Видимо, не под силу отцу Ферапонту прекратить такой ливень…».

Вдруг дверь за ее спиной кто-то толкнул, пытаясь открыть, и на пороге возникла подруга – с большим синим зонтом-тростью в руке.

– О, ты все это время тут стоишь?! – воскликнула она. – А я прилегла было на диванчик, но уснуть почему-то не смогла, и решила вот сходить в магазин за свежим молоком – мужу очень нравится в чай его добавлять. Ну, давай я тебя до метро доведу!

Она раскрыла огромнейший мужнин зонт, и обе подружки, веселясь чему-то неосознанному, зашагали прямо по лужам – под жизнерадостный аккомпанемент неослабевающего теплого весеннего ливня.