«Вот что бывает с человеком, когда он не слушает Бога»

Фото: Анжела Усманова / fotokonkurs.ru

– Однажды местные правоохранительные органы решили, что наш храм для осужденного криминалитета посерьёзнее, чем тюрьма. И стали мы «исправительным» храмом, – смеялся в трубку отец Евгений, знакомый священник.

Он позвонил мне, чтобы рассказать историю о том, как их приход взял на поруки одного местного вора. И что в итоге из этого вышло.

Хорошо от этого стало всем

На самом деле, первый такой уголовный элемент был отдан на поруки храму ещё при бывшем настоятеле.

Произошло это лет двадцать назад. И, хотя прошло время, доподлинно известно (почему – «доподлинно», скоро объясню), что был тогда тот человек хоть и непутёвым, но не совсем пропащим. Однако в какой-то момент этот внутренний баланс был нарушен, и непутевость перевесила. В итоге – пьянка, драка, причинение вреда здоровью, порча какого-то дорогого имущества, что-то еще, а потом – ещё... И в совокупности – статья, тянущая на несколько лет тюрьмы.

Но как раз тогда строился в тех краях православный храм. И в местную милицию (а тогда на Украине, где все и случилось, еще была милиция, а не полиция) вызвали вдруг батюшку и предложили взять этого уголовничка на поруки. И если это произойдёт, провинившемуся можно будет дать уже не реальный, а условный срок – с ежедневным отрабатыванием определенных часов на территории прихода.

Обсудив все это с маленькой еще общиной, священник согласился. И надо сказать, что хорошо от этого стало всем. Во-первых, самому осуждённому: все же условный срок, пусть и с исправительными работами в храме, – это лучше, чем тюрьма. Во-вторых – храму, который, как я сказала, только строился, и мужские рабочие руки были очень нужны. Тем более – бесплатные. В третьих – милиции. Которая среди местного населения, наконец, прослыла организацией гуманной и высокодуховной, а не цепными псами режима.

Удивительное преображение

Уголовный элемент, и правда, оказался не пропащим. Он быстро вписался в жизнь общины. Вместе со всеми трудился на стройке, заливал фундамент, шпаклевал стены. И никто не удивился, когда условный срок закончился, а Костик (так его звали) никуда из храма не делся. И давно он уже не Костик, а Константин Петрович. Муж Ларисы Дмитриевны – регента с клироса, многодетный отец и вообще добропорядочный православный христианин. Солидный такой, борода седая...

Условный срок закончился, а Костик (так его звали) никуда из храма не делся

Когда же на место того настоятеля пришёл отец Евгений, Константин с семьей так и остались на приходе. И я их всех хорошо знаю. Отсюда и «доподлинно известно...».

А местная же милиция, увидев такие плоды православного перевоспитания, стала время от времени отдавать на поруки храму разнообразных нарушителей закона. Один, как и Константин, отработав положенное, остался на приходе. Другой, так же отработав, отправился с чистой совестью в новую жизнь. И больше его там никто не видел. А третий как был прохиндеем, так и остался. Никаких плодов покаяния не принёс, и тюрьма в его случае была бы гораздо полезнее... Но о нем позже.

И однажды, когда настоятелем был уже отец Евгений, позвонили ему из полиции (а это была теперь уже полиция), пригласили в участок и так же предложили взять на поруки Вовку. О нем, собственно, и история...

«Я – безблагодатный и все здесь сглазил»

Это был первый год, когда батюшка настоятельствовал на том приходе.

– Местный люд ко мне присматривался – что за тип такой, – с улыбкой в голосе рассказывал отец Евгений. – Ну, а я, соответственно, очень старался, чтобы все у нас сложилось хорошо. Но, как назло, именно в тот мой дебютный год из храмового гаража украли сварочный аппарат, болгарку, шуруповёрт, что-то ещё – уже не помню, что конкретно. Хорошие, в общем, и недешёвые инструменты.

Кто-то из приходских бабушек решил, что с уходом предыдущего настоятеля отошла от храма и благодать. Поп безблагодатный и все здесь сглазил

Кто-то из приходских бабушек решил, что с уходом предыдущего настоятеля отошла от их храма и благодать. А следом, соответственно, уплыли и инструменты. Ну, и стали шептать по углам всякое-разное. Что поп безблагодатный и все здесь сглазил. Кто-то батюшке, наоборот, сочувствовал. А бухгалтер со старостой рвали и метали, представляя, во что им обойдётся покупка новых механизмов и всяких других шуруповертов.

Как положено, написали заявление в полицию, и скоро вор был пойман и обезврежен. А инструменты заняли своё привычное место в гараже.

– А это оказался такой интересный парень, – вспоминал отец Евгений. – Здоровый, под 2 метра ростом. Но умом росту своему совсем не соответствовал. Простой, как маленький ребёнок. Как в мультике «Волк и телёнок»: «Папаня...». У нас тут армянин один жил – наркоман. Он его надоумил, тот нас и ограбил. А голову включить забыл.

В общем, полиция быстро раскрыла то дело. Армянин «отмазался», двухметровый «теленок» по имени Вовчик попался. И отца Евгения вызвали в полицию.

Стоящее исправительное учреждение

– Когда мне звонили, со мной рядом Константин был. Тот самый, которого при прошлом настоятеле на поруки брали, – рассказывал мне батюшка. – Он вызвался со мной поехать, как опытный в этих делах человек. Следователь позвал Вовчика. «Вот чудак, который вас ограбил». Костя смотрит – а это его сосед молодой. «Ты что ж, дурак, натворил-то?!» – спрашивает. Не с возмущением, с сожалением больше. Себя-то помнит. А тот только ручищами своими огромными разводит: «Нууу... Не знаю...». И носом шмыгает. Вот-вот заплачет.

– Короче, так, – прервал эти сантименты следователь. – Дело мы раскрыли, можем его посадить. Но если вы возьмёте его на поруки, то получит этот великовозрастный... гражданин условный срок. При прежнем настоятеле ваш храм зарекомендовал себя как стоящее исправительное учреждение. Только вы, Евгений Михайлович (батюшка, значит), раз в месяц должны расписываться, что он у вас в организации положенные работы выполнял. Ты на поруки-то хочешь?

Последнее – Вовчику.

– Нуу... Не знаю...

Справедливости ради, когда отец Евгений услышал про «стоящее исправительное учреждение» и «организацию», выражение лица у него стало примерно как у Вовчика: «Нуу... Не знаю...».

– Дурак, соглашайся: человеком станешь и в тюрьму не сядешь, – зашипел в это время на парня Константин. – Посмотри на меня...

В конечном итоге все пришли к долгожданному согласию, и после суда и других положенных процедур община взял безразмерного Вовчика на поруки.

«Все, абзац!»

Поначалу он честно приходил. И польза от него была немалая. Кирпичи перетаскать, стол перенести, воды нанести. Все это делал Вовчик легко, играючи и с удовольствием. Правда, два стула под ним сломались, но он тут же их и починил.

На службы ходил, даже исповедовался и причастился однажды. Так что отец Евгений его бумаги, которые тот в полицию должен был предоставлять, с удовольствием подписывал.

– А потом один ушлый товарищ зачем-то надоумил его, что, мол: «Пошли ты этих церковников лесом, и ничего тебе за это не будет», – рассказывал батюшка.

Ушлым товарищем был тот прохиндей, который прохиндеем и остался. Я чуть раньше писала. При прошлом настоятеле его отдали храму на поруки, он на все это наплевал, в милиции откупился (провинция же – все друг другу кумовья) и жил себе в селе припеваючи. Да ладно бы – просто жил. Он ещё и Вовчика с панталыку сбил.

– По своей наивности он тоже решил повыпендриваться, – вспоминал отец Евгений. – И забил на нас. Но в полиции от него бумагу требовали, а откупиться Вовчику было нечем. Да и сотрудники там уже были другие. С ними такие номера не покатывали.

В итоге, в голове парня наступило наконец просветление, и он понял: все, абзац! Светят ему большие проблемы.

– А от того, что произошло дальше, я сам был в шоке, – признавался отец Евгений...

Чтобы получить эту бумагу с его подписью и вообще как-то с ним помириться (хотя священник с ним и не ссорился), Вовчик в конце концов пришёл в храм.

«Даже тело твоё тебе не подчиняется»

– Я служил всенощную, – рассказывал батюшка. – Как раз шло Помазание. Люди подходили к иконе праздника, потом – ко мне. И тут – Вовчик. Идёт – и не может приложиться к той иконе. Пытается – а тело у него не сгибается. Народ глазам своим не верит, у него у самого на лице смятение. Да и мне как-то не по себе... В итоге, подергался, подергался, и какими-то «выкорячками» у него получилось приложиться – как у бесноватого. Но это ещё не все... Пытается подойти ко мне, чтобы помазаться, а нога у него, вместо того, чтобы делать обычный шаг, поднимается, как у караульного на Красной площади. И не просто вперёд, а колесом – вперёд, вбок и назад. Балет какой-то. Он хочет ко мне, а ноги его уносят в другую сторону. Глаза у него квадратные, дрожит весь... С горем пополам его ко мне подвели, и я его помазал.

Идёт – и не может приложиться к иконе. Пытается – а тело у него не сгибается. Он хочет ко мне, а ноги его уносят в другую сторону

Эта ситуация (что он контроль над своим телом потерял) так Вовчика напугала, что он сидел потом, уткнувшись отцу Евгению в плечо, и рыдал, как ребёнок:

– Батюшка, миленький, что же это такое...

А тот гладил его по голове и объяснял:

– Смотри, Вова, Господь тебя помиловал. Ты в тюрьму не сел. Я и в полиции, и в суде был, поручился за тебя. Мы всем приходом за тебя отвечаем. А ты так поступаешь... И, видишь, враг тебе незаметно в голову вложил, чтобы ты на погибель пошёл. А Бог тебе открыл, что эти мысли – повыпендриваться – они не твои, они бесовские. А чтобы ты поверил, Он тебе показал, что бывает с человеком, когда он слушает не Бога, а врага рода человеческого. Лукавый так берет над тобой контроль, что даже тело твоё тебе не подчиняется.

Вовчик ещё поплакал, покаялся. Батюшка его пожалел. Рассказывают, очень забавная это была картина – огромный Вовчик, плачущий в обнимку со священником. Точно – волк и телёнок...

– И уже до конца, пока шёл условный срок, он честно трудился у нас в храме, – рассказывал отец Евгений. – И, знаешь, он ведь исправился. Уехал работать в Россию. Тогда это было легко. И я смотрю по соцсетям – нормально себя ведёт, не бедокурит. Встал на ноги. Нашел себя в этой жизни... Милостив наш Господь, вправил ему мозги... А армянин, который надоумил его нас обокрасть, 3 года назад умер. Наркотики. Прохиндей, который откупился, – в тюрьму сел. Тот, кто у него взятку брал, тоже за что-то загремел... А Вовчик – живой и здоровый.