Закон о непринуждении к аборту

Государственное собрание Мордовии приняло закон, запрещающий склонять беременных женщин к абортам и пропагандировать искусственное прерывание беременности. Такие действия будут влечь штраф от 5 тыс. до 10 тыс. руб. для физлиц и от 100 тыс. до 200 тыс. руб. для юрлиц.

Государственные мотивы этого решения понятны — если мы не сможем развернуть нынешние тенденции в демографии, Россия неизбежно (и довольно скоро) столкнется с катастрофическим старением населения, неспособностью исполнять свои социальные обязательства (повышение пенсионного возраста несколько лет назад — первый звонок) и необходимостью все более масштабного импорта рабочей силы из других стран. Что, в свою очередь, приведет к вытеснению русских другими народами — которые больше чтут семью и детей.

Законодательные меры не меняют культуру в одночасье — но они на нее, несомненно, влияют. Они делают некоторые вещи — например, склонение женщины к аборту — сначала невыгодными, потом непринятыми.

Как меры по ограничению на рекламу и продажу спиртного, при помощи которых далось заметно снизить уровень алкоголизма. В результате стереотип о русских как о горьких пьяницах начал уходить. До преодоления этого социального зла еще далеко, но, как оказалось, административные меры вполне помогают.
Помогут они и в этом случае, надо только не бояться их применять.

Реакция про-абортных кругов оказалась предсказуемой — «женщин лишают прав на аборт!».

Характерно, что любая попытка как-то стеснить абортную культуру вызывает автоматическое срабатывание стандартного набора лозунгов — «нечего лезть к женщинам», «женщина сама имеет право решать». Но закон, запрещающий склонять женщину к аборту, как раз и запрещает лезть — если вы принципиальный поклонник выбора, вы бы должны этому радоваться.

Речь не идет о запрете абортов как таковых — или, хотя бы, об исключении их из системы обязательного медицинского страхования — а о запрете пропаганды и склонения женщины к аборту.

На молодую мать запрещено давить, вынуждая ее убить свое дитя. Но тут быстро обнаруживается, что сторонники «выбора» на самом деле именно сторонники абортов. В их глазах аборт — это не вынужденная мера, не запасной вариант, не тяжелая необходимость, а именно позитивная ценность, что-то, о чем даже отзываться плохо недопустимо.

Что заставляет людей занимать про-абортную позицию? Этому есть ряд причин — идеологического, практического, и эмоционального характера.

Идеологически это связано с крайним индивидуализмом — мир есть россыпь индивидуумов, жестко конкурирующих между собой. Индивидуумы могут вступать в различные транзакции — коммерческие или сексуальные, они могут участвовать в совместных проектах, но их цель всегда состоит в удовлетворении личных потребностей и личном продвижении.

Любые разговоры о «любви», «преданности», «свящённых узах» и «нравственном долге» придуманы эксплуататорами (и, понятно, абьюзерами) чтобы денег не платить.

Индивидуумы, относящиеся к женскому полу, от природы обладают уязвимостью, которая мешает им конкурировать на равных — они рождают и выкармливают детей.
В обычном обществе на то и существует брачный союз, чтобы заботу о женщине и ее детях брал на себя мужчина — и избавлял ее от необходимости конкурировать с другими за мирские блага. Эти блага своей жене и детям должен обеспечивать он.
Но тот же индивидуализм (и сексуальная революция) освободил мужчину от бремени брачных уз. Уже давно нет ничего общественно неприемлемого в мужчине, который бросает женщину с детьми (он же эмансипирован от патриархальной морали), развод уже давно не скандал, и не угроза карьере, а «свободный выбор свободных людей».

В этом мире победившего индивидуализма дети становятся обузой, огромной гирей на ногах. Отсюда яростное требование «права на аборт».

Есть и простые прагматические соображения. Отправить женщину на аборт может быть проще, связано с меньшими трудами и ответственностью.

Но с абортами связано и огромное эмоциональное напряжение. Это не просто зло, но зло привычное, укорененное, побывавшее в жизни многих людей. Муж, вытолкавший жену на аборт, мать, пославшая к абортмахеру дочь, сама бедная женщина, которая волей-неволей подчинилась давлению окружающих — все они не могут слышать о запрете пропаганды абортов без сердечной боли.

Ведь этот запрет предполагает, что их совесть нечиста, что они приняли участие в тяжком зле. «Язвы совести больной», уже, кажется, зарубцевашиеся, начинают кровоточить с новой силой, и люди ищут смягчить эту боль, настаивая на том, что были правы, что им так и следовало поступить — а те, кто работают над ограничением абортов, плохие люди, которым бы только лезть в чужую жизнь.

Поэтому разговор о прекращении зла абортов всегда требует преодоления того, что заставляет людей упорствовать в поддержке это зла — глубокой вины, которую они пытаются облегчить гневным отрицанием.

Но вина не лечится отрицанием — вина лечится прощением.

Однако для современного человека сам разговор о прощении и новой жизни непонятен; для него религия — это набор, прежде всего, ритуальных практик, который нужен некоторым людям в психологических целях.

Евангелие — именно как возвещение о прощении и новой жизни — людьми не услышано, и очень часто просто потому, что оно не было им проповедано.

Для преодоления страшной «абортной инерции» — когда люди, которые были вовлечены в этот грех, продолжают оправдывать его, чтобы избежать безвыходного сознания вины — нужно именно то, с чем Христос послал Апостолов. Возвещение о прощении и новой жизни.

Весть, которую возвещает Церковь — это не весть о вине, о том, что сторонники абортов суть человекоубийцы и на них тяготеет осуждение. Это несомненно и без Церкви — дитя в утробе есть человеческое существо, лишение его жизни есть человекоубийство.

Церковь возвещает, что Христос умер за грешников — за воров, за пьяниц, за блудников, за человекоубийц — и всякий может обратиться к Нему, принять Его прощение и начать жизнь с чистого листа, совершенно освобожденным от груза прошлых грехов.

Как говорит Пророк, «Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко Мне, ибо Я искупил тебя» (Ис.44:22)

Люди, как никогда, нуждаются в этом возвещении — и нам важно повторять его вновь и вновь, пока его не услышат.