О епископе Владивостокском Евсевии и Порт-Артурской иконе Божией Матери

Владыка Евсевий (Никольский) Тихое ясное утро 29 июля 1899 года. В 10 часов из порта Владивостока вышел пароход «Чайка» и пересек Уссурийский залив Японского моря. На борту судна в окружении свиты находился владыка Евсевий, первый епископ Камчатский и Владивостокский. К полудню пароход подошел к Шкотовскому заливу, но большие отмели не позволили судну приблизиться к берегу, и владыка со свитой четыре версты добирался на лошадях по берегу моря, увязая в мокром песке.

Узнав о приезде архиерея, жители Шкотово и соседних сел собрались у ворот местной церкви Тихвинской иконы Божией Матери. При виде приближающегося архипастыря все опустились колени. Впереди – старейшины с хлебом и солью в руках, убеленные сединой старцы, согнувшиеся от старости старицы со слезящимися от радости глазами, за ними наряженные дети, подростки и молодежь. На крыльце храма стоял настоятель отец Елевферий Суражкевич с крестом на серебряном блюде. Владыка с любовью благословил прихожан, принял хлеб-соль и при торжественном звоне колоколов вошел в храм, где был встречен духовенством и стройным пением «Достойно есть»…

«Баркас Чайка подходит к даче Линдгольмов»,1901 год. Фото Элеоноры Лорд Прей / lot1959.livejournal.com

Началось краткое чинопоследование архиерейской встречи, а потом Его Преосвященство в сослужении протоиерея И. Гомзякова, начальника миссии священника А. Протодиаконова и отца Елевферия Суражкевича совершил молебен.

Около 6 часов вечера экипаж с владыкой и сопровождением выехал из Шкотово в соседнюю Романовку, чтобы благословить сельский сход на строительство нового большого храма.

Храм Тихвинской Иконы Божьей Матери, 1890-1920 гг.

В ожидании владыки Евсевия Романовка ожила. Встреча проходила уже в полной тьме при фонарях, отчего по-особенному была торжественной и красивой. С окраин села стекались к храму тусклые огоньки лампад в руках прихожан, вскоре они слились у ворот храма в реку света, и стало видно, как много собралось людей. Наконец в темноте показался экипаж и кто-то, не выдержав, закричал: «Архиерей едет! Звоните в колокола!». Святитель Евсевий вышел из экипажа, одарил народ добрым взглядом, благословил, приняв по традиции хлеб-соль, и радостная толпа прихожан последовала за ним в храм. Небольшая Романовская церковь была настолько переполнена людьми, что, несмотря на распахнутые окна, свечи едва мерцали от недостатка воздуха. Служба окончилась почти в полночь.

Назначение на Дальний Восток архиерея-миссионера, свободно владеющего корейским языком, преобразило местную церковную жизнь

Владыка Евсевий лично объезжал епархию, знакомился с жизнью сельских храмов и церковно-приходских школ и освящал их. Назначение на Дальний Восток архиерея-миссионера, свободно владеющего корейским языком, преобразило церковную жизнь Дальнего Востока. Владивостокская епархия, в лице десятков тысяч православных переселенцев, оказавшихся волей судьбы вдали от Центральной России на полудикой чужой земле и остро ощутивших на себе трудности выживания и влияние чуждой русскому человеку восточной культуры, не могла не оценить духовного подвига своего пастыря. Сохранилось множество свидетельств проявления всеобщей народной любви к владыке Евсевию и огромной его популярности среди всех слоев населения.

Из епархиальной хроники:

«Его Высокопреосвященство, архиепископ Владивостокский и Камчатский Евсевий 8-го января с. г. возвращался из г. Владивостока на Седанку, по обычаю, – на лошадях по Амурскому заливу. Испугавшиеся чего-то, лошади поломали экипаж, и владыка при падении получил значительный ушиб ноги. Архипастырю с больной ногой пришлось идти некоторое расстояние пешком одному, в сумерках. Случайно проезжавшие солдаты довезли владыку до Седанки на телеге. Это уже второй несчастный случай. Первый случай произошел в прошлом году во Владивостоке, в приезд Преосвященного Благовещенского Владимира. Первую литургию, и то с трудом, владыка мог служить только 27-го января в своей домовой церкви. Там же архипастырь служил и в праздник Сретения Господня».

Архиепископ Владивостокский и Камчатский Евсевий в повозке. Фото: vladivostok-eparhia.ru

Владыка Евсевий часто совершал тяжелый и опасный путь по дальним миссионерским станам и селениям, где проживали корейцы, и лично, через Таинство Крещения, обращал их в Православие. Так, однажды он остановился возле корейского хутора, чтобы осмотреть жилье. От неожиданности хозяин хутора проявил такую детскую радость, что архиерей более получаса расспрашивал его о семье, о жизни, крещены ли они и их дети. Кореец умолял владыку принять в дар несколько арбузов с их огорода.

После крещения в селении Ново-Литовском до 70-ти душ корейцев владыка Евсевий совершил тяжелую длительную поездку в с. Петровка, где проживало до полутораста корейцев, подготовленных к крещению отцом Алексеем Трехсвятским и отцом Петром Алейниковым. 20 мая 1913 года в церкви села Петровка Шкотовской волости собралось духовенство 1-го округа и народ со всех прилежащих сел. Перед литургией был совершен чин оглашения вступающим в Церковь корейцам. Молитвы и отрицания от язычества читались священником на славянском и одновременно с ним катехизатором-корейцем на корейском языках. Его Преосвященство совершил Святое Крещение при участии отца благочинного и духовенства в двух больших купелях, отделенных друг от друга большими занавесями. А после миропомазания вместо хождения вокруг купели был трижды совершен крестный ход вокруг церкви. Новокрещеные и восприемники шли с зажженными свечами, а хор певчих исполнял: «Елицы, во Христа крестистеся…». Заканчивая в храме чин крещения, владыка читал Евангелие на корейском языке, а кореец-катехизатор – Апостол на корейском. Молитва перед Причастием читалась на корейском языке медленно, чтобы новокрещеные могли внимательно вслушаться в каждое слово, после чего они приняли Святое Причастие из рук самого владыки. По окончании литургии владыка Евсевий вместе с крещеными корейцами и всеми желающими сделал памятный снимок за церковной оградой.

Молитва перед Причастием читалась на корейском языке медленно, чтобы новокрещеные могли внимательно вслушаться в каждое слово

Владыка построил десятки храмов в своей епархии на пожертвования и освятил более 200 церквей. Вот краткий перечень его обычных будней:

«Архиепископ Владивостокский и Камчатский с 12 по 15-е ноября 1909 года был в поездке по случаю освящения церкви в с. Новохотуничи, Шкотовской волости. 12-го же ноября Его Высокопреосвященство посетил с. Новонежино где заезжал в церковь и осматривал школу; в тот же день владыка приехал в с. Шкотово. 13-го числа посетил церковь в селе Многоудобном, а затем проехал до с. Новохотуничей. Здесь совершено всенощное бдение, а на завтра освящение храма. В тот же день владыка возвратился в с. Шкотово. Вечером в квартире благочинного о. Е. Суражкевича отслужено всенощное бдение, а в воскресенье, 15-го ноября в Шкотовском храме – торжественная литургия. В тот же день архипастырь возвратился на Седанку».

Дивный пастырь, неустанно заботящийся о своем стаде, оставил о себе самые лучшие и теплые воспоминания.

Владыка Евсевий (Евгений Иванович Никольский // 21.01.1860–18.01.1922) родился в селе Серебрянь Алексинского уезда Тульской губернии в семье священника. Окончил Тульскую духовную семинарию в 1881 году, Московскую духовную академию в 1885 году, стал кандидатом богословия. С того же года преподаватель, а с 1888 года – помощник смотрителя в Могилевском духовном училище, член Могилевского отделения епархиального училищного совета, делопроизводитель училищного управления. С 1893 года – иеромонах, затем ректор Иркутской духовной семинарии, архимандрит, председатель епархиального училищного совета, редактор «Иркутских епархиальных ведомостей», член Иркутского комитета Православного миссионерского общества.

24 января 1897 года наречен, а 26 января посвящен в епископа Киренского архиепископом Иркутским Тихоном, епископами Мелетием Рязанским, Георгием Забайкальским и Никодимом Якутским. 4 февраля 1898 года владыка прибыл в Благовещенск и вступил в управление Камчатской епархией, которой управлял до назначения 1 января 1899 года епископом Владивостокским. Имел орден св. Анны 1-й степени.

1 января 1899 года владыка Евсевий был назначен первым епископом Владивостокской и Камчатской епархии. Исполняя распоряжение Св. Синода, 21 февраля 1899 года Преосвященный простился с Благовещенском и вступил в пределы своей новой епархии.

Владыка Евсевий прибыл во Владивосток 7 марта 1899 года. В городе была лишь одна приходская церковь, обращенная с приездом епископа в кафедральный собор. Не было ни епархиальных учреждений, ни отдельного помещения для его проживания. На первое время временный приют был предоставлен в губернаторском доме, а открывшуюся в том же году консисторию разместил у себя кафедральный протоиерей. Несмотря на отсутствие помещений и полную неготовность к устроению новой кафедры, в первый год своего назначения владыкой были учреждены духовная консистория, попечительство о бедных духовного звания, епархиальный училищный совет, епархиальный комитет православного миссионерского общества. Кроме всего этого за 20 лет службы на кафедре владыка Евсевий учредил издание «Владивостокских епархиальных ведомостей».

В 1906 года был возведен в сан архиепископа. Участвовал в I Всероссийском миссионерском съезде в Иркутске в 1910 году и в зимней сессии Священного Синода в 1912 году, был председателем Синодальной комиссии по выработке правил перевозки икон по водным путям – оказывается, была и такая комиссия до Октябрьского переворота.

Трудясь для своей новообразованной епархии, архиепископ Евсевий не оставлял без внимания и г. Владивосток. При непосредственном участии владыки построены и освящены им церкви: Покровская (Кладбищенская), на Маньчжурской ул. (миссионерская) и Петропавловская (на Первой Речке), не говоря уже о церквях в военных гарнизонах и находящихся при учебных заведениях, а также о Седанской, при архиерейском доме церкви, которую летом владивостокцы, проживающие на дачах, посещали во время богослужений.

На смену тесному и маловместительному кафедральному собору владыка Евсевий принял решение построить новый, вместительный и величественный, ради чего обратился к государю императору за разрешением на всероссийский сбор пожертвований. Заботами владыки во Владивостоке было открыты церковно-приходские школы, три из которых предназначались для корейских детей, а в четвертой, устроенной при архиерейском доме на Седанке, обучались сироты и дети бедных родителей.

Женская министерская гимназия на улице Пушкинской (открытка). Издательство Торгового Дома братьев Синкевич, г. Владивосток. До 1917 г.

При участии архиепископа проходило открытие Восточного института, закладка и освящение Народного дома, «Коричневой» и «Зеленой» женских гимназий, Городского и Китайского банков, Владивостокской Биржи, освящение памятника Завойко и т.д.

Его ведению были подчинены (в 1907 г.) церкви, не только в Маньчжурии, находящиеся по линии Китайской железной дороги, но и Корейская миссия (в 1909 г.) в Сеуле.

Одним из примеров заботы владыки о семьях почивших священников служит история умершего приходского псаломщика Н.А. Витальского, оставившего после себя слепую жену с тремя неустроенными детьми без средств к существованию. Совершенно чужой для этой семьи священник приехал к владыке вместе с вдовой просить помощи для несчастной женщины. Видя горе и испытывая сострадание, владыка определил сына вдовы К. Витальского на место почившего отца, тем самым обеспечив доход семье.

С именем владыки Евсевия связана громкая история прославившейся на всю страну иконы Божией Матери «Порт-Артурская»

С именем владыки Евсевия связана громкая история прославившейся на всю страну иконы Божией Матери «Порт-Артурская». Историю это дивного образа знала вся царская Россия. 1 декабря 1903 года, за полтора месяца до начала русско-японской войны, в Дальние пещеры Киевской лавры из Бессарабии пришел поговеть старый матрос Феодор Катанский, участник Севастопольских сражений. Он усердно молился о русском флоте, главные силы которого стояли в Порт-Артуре. В лавре ему явилась Божия Матерь в том виде, в каком Она изображена на образе. Старец испугался, но Богородица успокоила его и сказала, что скоро начнется война, во время которой Россию ожидают большие скорби. Богородица наказала старцу изготовить икону такой, как в видении, и отправить святыню в Порт-Артурский собор, обещая при этом помощь и покровительство, а с ними – победу русскому воинству. О своем видении старец поведал духовенству и паломникам Киево-Печерской лавры, а когда поступили первые вести о войне, был объявлен сбор денег на материалы. Будучи человеком небогатым, Катанский просил написать эту икону киевского художника-крестьянина малоросса Павла Федоровича Штронде, и поэтому образ был готов и освящен духовным собором Киево-Печерской лавры лишь в середине Великого поста 1904 года, когда уже вовсю шла война с Японией. На изготовление иконы и резной рамы из ореха и красного дерева были собраны средства киевскими обителями и народом. Установили не брать пожертвований более 5 копеек, поэтому жертвователей набралось более 10 тысяч человек. Сам образ написан на золотом чеканном фоне, эмалированной вязью на нем написано: «Торжество Пресвятой Богородицы. В благословение и знамение торжества христолюбивому воинству Дальней России от святых обителей Киевских и 10000 богомольцев и друзей». («Русский Паломник», л. 21).

Порт-Артурская икона Божией Матери На Страстной седмице 1904 года образ Пресвятой Богородицы был освящен и вечером отправлен в Санкт-Петербург с сопроводительным письмом адмиралу В. Верховскому. В письме жители Киева просили Его Превосходительство сделать все возможное для скорой доставки иконы в Порт-Артур, но адмирал не спешил, и образ Богоматери простоял неделю у него дома, после чего он заказал с него копию. Петербургский митрополит Антоний (Вадковский) лично просил адмирала немедленно исполнить волю Пресвятой Богородицы, и только по требованию императрицы Марии Федоровны 12 апреля 1904 года на адмиральском поезде командующего Тихоокеанским флотом адмирала Скрыдлова икона покинула Санкт-Петербург. Только направился поезд не на Дальний Восток, а в Севастополь, где адмирал несколько дней разбирался со своими делами и лишь 20-го апреля отбыл по назначению. Но было слишком поздно. В Харбине адмирал Скрыдлов узнал, что железнодорожное сообщение с Порт-Артуром прекращено. Он испросил высочайшее разрешение императрицы направить свой поезд во Владивосток, чтобы временно поставить образ Порт-Артурской иконы Божией Матери в Успенском соборе.

Адмиральский поезд прибыл во Владивосток в начале мая, и только через 90 дней икона была выставлена для поклонения в кафедральном соборе города. Причиной тому послужил приезд в город наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке.

2 августа 1904 года состоялась торжественная встреча Преосвященного архиепископа Евсевия, всего градского духовенства и наместника в кафедральном соборе. В этот же день, в праздник Преображения Господня, в собор была принесена икона Божией Матери «Порт-Артурская», или «Торжество Пресвятой Богородицы», и при большом скоплении молящихся владыка Евсевий отслужил перед иконой свой первый молебен. Архипастырь обратился к прихожанам со словами святого царя и пророка Давида:

«“Сии на колесницах и сии на конях: мы же во имя Господа Бога нашего призовем. Тии спяти быша и падоша, мы же востахом и исправихомся” (Ис. XIX, 8–9).

Эти слова святого царя и пророка Давида уместно нам, братие, возможно чаще приводить себе на память в настоящее тревожное время. Давид был царь по сердцу Господню. Но ему Господь во дни его царствования судил многократно вести борьбу и с внутренними, и с внешними врагами. И в то время, как враги Давидовы надеялись исключительно на свои естественные силы, на свои колесницы и коней, Давид прежде всего и больше всего уповал на помощь Божию. Сии на колесницах, и сии на конях; говорит он сам, мы же во имя Господа Бога нашего призовем или по русскому переводу: иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся…»

При том, что Владивосток горячо принял святыню, на имя преосвященного Евсевия поступало большое количество писем из разных концов Европейской России с расспросами о том, почему написанная для Порт-Артура икона до сих пор находится во Владивостоке. Время шло, в Порт-Артуре проходили кровопролитные бои, а судьба иконы так и не была определена, пока не нашелся человек, осмелившийся доставить ее по назначению. Участник русско-турецкой войны 1877–1978 гг., отставной ротмистр лейб-гвардии Уланского Ея Величества полка, делопроизводитель Императорской охоты Николай Николаевич Федоров, узнав из газет о том, что икона «Торжество Пресвятой Богородицы» так и не была доставлена по назначению, и зная, что блокада Порт Артура не совершенна и что туда доставляются продовольствие и снаряжение, решился взять на себя трудный и опасный подвиг доставить икону в собор Порт-Артура. Он получил согласие своей супруги и духовного отца, а также благословение святого праведного Иоанна Кронштадтского. Получив разрешение Его Императорского Величества и рекомендательное письмо к адмиралу Скрыдлову, Федоров выехал из Петербурга во Владивосток.

Порт-Артур

Самым сложным было найти оптимальный путь. Добираться от Владивостока до Чифу сухим путем не менее двух месяцев, а из Чифу в Порт-Артур можно попасть только на китайской джонке. Поэтому Федоров решил отправиться морским путем и несколько дней искал попутный пароход, который бы согласился взять его на борт. Таким пароходом стало норвежское судно, отплывшее ранним утром 22 ноября. Перед выходом в море Федоров три дня постился, исповедовался и причастился. Он просил у владыки Евсевия отпустить с ним священника, но так как во Владивостоке, как и во всей епархии, духовенства катастрофически не хватало, а присутствие священника на иностранном судне в случае встречи с японскими кораблями вызвало бы у японцев подозрения и они могли изъять икону, ему было отказано. То, что Николай Николаевич Федоров, страдавший ревматизмом, имевший жену и получавший приличное жалованье, в свои пятьдесят лет решился на такой опасный для жизни путь, говорило о его глубокой вере в помощь Пресвятой Богородицы. Он намеревался не просто доставить икону, но сам остаться там до тех пор, пока не будет снята осада. Многие говорили, что у него ничего не получится и что он сильно рискует, но он был уверен в положительном исходе дела и обещал при каждой возможности сообщать новости.

Прошел месяц. 20 декабря 1904 года Порт-Артур пал, а о Федорове и иконе не было никаких известий. Наконец, 21 декабря Николай Николаевич написал письмо во Владивосток из Чифы:

«Вы, наверное, все с трепетом сердечным ожидаете от меня известий. С неделю я пробыл в Шанхае и 8 числа декабря проехал в Чифу. Нашлись китайцы, взявшиеся доставить меня в Порт-Артур, и 14 декабря в 9 часов вечера я сел на джонку, но проехал всего около 10 верст; слабый попутный ветер переменился, подул сильнейший противный северный ветер, и китайцы заявили, что дальше ехать нельзя. Бросили якорь у одного острова и простояли там более 40 часов. Ветер все крепчал, и 16-го, около часа дня, мы вернулись при большом волнении в Чифу; 19-го числа я намерен был опять выехать в 6 часов вечера, но к этому времени слабый попутный ветер совсем улегся, и пришедшие за мной китайцы заявили, что опять ехать нельзя. 20-го утром пришли четыре миноносца, я обрадовался, рассчитывая, что на одном из них доеду до Порт-Артура. Какова же была моя скорбь, когда я узнал на миноносце “Сердитом”, что они в Порт-Артур не возвращаются, потому что крепость сдается. <…> Если я не попал в Порт-Артур, то ясно, что на это не было воли Божией. Я просил из Петербурга разрешения отвезти икону к генералу Куропаткину и жду теперь ответа».

Последнее желание Н.Н. Федорова было исполнено. Икона была передана главнокомандующему.

Сохранилось письмо отца Иоанна Кронштадтского:

«Вождь нашего воинства Алексей Николаевич Куропаткин оставил все поднесенные ему иконы у японцев-язычников, между тем как мирские вещи захватил. Каково отношение к вере и святыни церковной! За то Господь не благословляет оружия нашего, и враги побеждают нас! За то мы стали в посмеяние и попрание всем врагам нашим».

Более девяноста лет ничего не было известно о судьбе иконы

Более девяноста лет ничего не было известно о судьбе иконы. По счастливой случайности, в феврале 1998 года группа паломников из монахов, служителей и настоятелей нескольких храмов и монастырей Владивостока и Уссурийска во время прохождения Крестного Пути Иисуса Христа (Виа Долороза) в Иерусалиме, возле Лифостротона, случайно увидели в витрине антикварного магазина Порт-Артурскую икону Божией Матери. От хозяев магазина они узнали, что в Иерусалим икона попала из Гонконга от русских эмигрантов и предположительно принадлежала русской общине. В Иерусалиме икона пробыла четыре года. На помощь паломникам пришла настоятельница Горненского монастыря игумения Георгия, и в первое воскресенье Великого поста в день Торжества Православия икону перенесли в игуменские покои. 6 мая 1998 года, после оформления необходимых документов, икона вернулась в кафедральный собор Владивостока, где и находится по сей день.

Существует мнение, что падение Российской империи началось с русско-японской войны, а вернее, с падения Порт-Артура. Так ли это, сейчас трудно сказать, но если нам в трудные минуты обещана помощь Небесная и заступничество Богородицы при выполнении нами определенных условий, нельзя останавливаться на полпути, а нужно исполнить то малое, что от нас требуется взамен.

Какой была бы судьба Порт-Артура, если бы исполнили волю Пресвятой Богородицы и доставили Ее образ вовремя, неизвестно. Как говорится, история не имеет сослагательного наклонения. Но то, что у великой армии не нашлось ни одного военнослужащего и ни одного военного корабля, готовых доставить в собор крепости уже написанный образ (при том, что продукты и боеприпасы регулярно доставлялись), говорит о многом…

5 сентября 1917 года во время Первого общего собрания Владивостокского Церковно-епархиального (епископского) Совета было зачитано предложение Высокопреосвященного архиепископа Евсевия на имя Консистории от 25 августа 1917 года:

«31 августа я выезжаю в Москву на Поместный Собор Российской Православной Церкви. Управление епархией, согласно ст. 331 Устава Дух. Консистории, поручаю преосвященному викарию, епископу Никольск-Уссурийскому Павлу».

Больше во Владивосток владыка не вернулся. В связи с кровавыми событиями 1917 года, захлестнувшими всю страну, Дальний Восток был отрезан от Центральной России.

Последние годы жизни владыка служил при Святейшем Патриархе Тихоне, о чем свидетельствуют «Епархиальные ведомости»:

«В среду Светлой седмицы 1918 года патриарх Тихон отбыл утренним поездом в Троице-Сергиеву лавру <…> и в Троицком соборе служил литургию и молебен с архиепископом Владивостокским Евсевием, епископом Верейским Сильвестром, наместником лавры и старшей братией. Вечером в среду патриарх совершил по пасхальному чину в Сергиевской церкви лавры всенощную с архиепископами: Владивостокским Евсевием, бывшим Вологодским Никоном и братией лавры. В четверг, 26 апреля, утром из лавры был совершен крестный ход в храм Черниговской Божbей Матери, при пещерах Гефсиманского скита, где патриарх Тихон с архиепископом Евсевием, епископом Сильвестром и братией лавры и скита совершил <ожественную литургию, во время которой возвел в сан игумена строителя Гефсиманского скита Израиля»^[1].

В 1919 году архиепископ Евсевий временно управлял Смоленской епархией, с 1920 года он митрополит Крутицкий, ближайший помощник патриарха Тихона и наместник Патриаршего престола. Председательствовал в Священном Синоде и управлял Московской патриаршей областью.

Скончался митрополит Евсевий 18 января 1922 года в Москве и был похоронен в московском Новодевичьем монастыре, с северной стороны Смоленского собора.

Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся…

Кто знает, может, судьба столь славного архиерея повторит путь Порт-Артурской иконы Божией Матери, и он вернется в свою любимую обитель, чтобы защитить ее святыми молитвами от «внутренних и внешних врагов» и исполнить слова святого пророка Давида: «Сии на колесницах и сии на конях: мы же во имя Господа Бога нашего призовем. Тии спяти быша и падоша, мы же востахом и исправихомся» (Ис. 19: 8–9).

Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся…