«В духовной жизни замечен не был»

Фото: dzen.ru

Однажды мне довелось стать участником разговора, в котором в адрес третьего лица прозвучала фраза: «В духовной жизни он особо замечен не был». На первый взгляд вроде бы простая фраза, но она навела на серьезные размышления.

Во-первых, нужно сразу сказать, что это оценочное суждение духовной жизни ближнего вполне может быть осуждением, и нужно остерегаться подобных вещей, если они не сопровождаются сердечным состраданием к ближнему и молитвой о нем. Но тут интересно другое: а может ли вообще быть заметной духовная жизнь другого человека? С одной стороны, у апостола Павла читаем: «Кротость ваша да будет известна всем человекам» (Фил. 4, 5), «О сем заботься, в сем пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден» (1Тим. 4, 15). Да и известное выражение Спасителя о светильнике, которому не место под спудом, как будто положительно разрешает это недоумение. Однако, с другой стороны, Господь неодобрительно отзывался о фарисеях, любящих молиться напоказ, и советовал войти в клеть свою и молиться тайно, чтобы из свидетелей оставался только Отец Небесный. Тот же смысл в словах о шуйце, которая не знает, что творит десница.

Противоречия тут, конечно же, нет. От добра нельзя отказываться даже в том случае, если оно будет заметно для других. Например, христианин не должен бояться заявить о своем посте в среде неверующих родственников или коллег по работе, даже рискуя прослыть фанатиком. Христианин не стесняется общественного мнения, когда молится перед едой и крестит пищу в общественном месте. Христианин не стыдится и не считает себя ущербным, если вдруг открывается, что в 20 лет он еще девственник. Христианин избегает споров, но не боится высказать христианский взгляд на вопросы эволюции, бытия человеческой души, проблемы абортов, гендерной позиции и других актуальных проблем современности, если того требуют обстоятельства.

Святитель Тихон Задонский по этому поводу говорит следующее:

«Жизнь нашу нужно проводить благочестиво, чтобы видевшие наше доброе житие, не знающие и не исповедующие имени Христова, обратились к Христу и вместе с нами прославляли Отца нашего Небесного (ср. Мф. 5, 16). Так древние христиане многих приобретали Христу, как читаем в истории церковной».

Действительно, жизненный опыт показывает, что в этих и подобных случаях человека начинают уважать за его твердую позицию, а нередко и проявляют интерес к вере, о которой ближний не стыдится таким образом свидетельствовать. В тщеславии мы всегда можем покаяться перед Богом, ведь чтобы спустить нас с небес на землю, у нас постоянно перед глазами наши грехи. Но зато мы будем горько сожалеть о том, что не сделали чего-то, когда могли. Ведь не зря сказано: «Кто разумеет делать добро и не делает, тому грех» (Иак. 4, 17).

Наше дело – разумно работать над собой, избегать всего, что ведет к превозношению, всего, что изгоняет духовную составляющую и оставляет только форму, как огня бояться присваивать себе Божье (духовные плоды).

«Совершающим добрые дела, когда дела эти бывают явны, служит то на пользу, почему и Спаситель сказал: ‟Да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех”. Однако же, поскольку иные имеют в виду при этом не Владычнее слово, но свою славу, Спаситель дал такой совет: ‟Внемлите милостыни вашея не творити пред человеки; аще ли же ни, мзды не имате”. Первыми словами выражается благонравие и любовь к добру, которые не могут укрыться, когда бы и хотели сего делающие, а вторыми обуздывается славолюбие» (преподобный Исидор Пелусиот).

Наше дело следить, чтобы светильник горел, а Божье дело – поставлять его на высоком месте

Одним словом, наше дело следить, чтобы светильник горел, а Божье дело – поставлять его на высоком месте.

Однако это сказано больше про внешнее благочестие, которое не всегда получается скрыть от посторонних глаз. Трудности начинаются, когда речь заходит про внутреннее благочестие. Трудности не для самого живущего благочестиво, а для внешней оценки стороннего наблюдателя. Способен ли посторонний в принципе заметить в ближнем богоугодную жизнь внутреннего человека? Если обратиться к святым отцам, то мы увидим, что правильно проводимая духовная жизнь внешне незаметна. Внешне это может быть обычный человек, наш знакомый, но его духовная жизнь, то, как он угождает Богу, его помыслы и сердечные намерения – глубокая тайна.

Правильно проводимая духовная жизнь внешне незаметна

Более того, духовная жизнь – тайна не только для внешних, но и для самого себя. Описывая таинственный процесс возрастания Царства Божия в человеческой душе, Спаситель сравнивает его с зерном, которое «человек бросает в землю, и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе» (Мк. 4, 27).

«Мы часто совсем не замечаем, как действует на нас Божия благодать. Мы вспоминаем события нашей жизни, вспоминаем свои мысли, чувства, свои давно прошедшие ощущения, и всё это представляется нам в совершенно новом свете, и озаряется ум наш познанием путей Божественной благодати. Понимаем, что те мысли, те стремления, те дела, те события нашей жизни, которым мы не придавали никакого значения, когда они происходили, – направлялись Божественной благодатью. Так происходит этот таинственный, Божественный процесс попечения Божиего о том, чтобы открылось в сердце нашем Царство Небесное» (святитель. Лука Крымский).

Хотя при достаточной душевной чистоте человек способен, по пословице «рыбак рыбака видит издалека», познать о чистоте души другого. Так, авва Моисей просил у юноши Захарии совета, как спастись.

«Захария бросился ему в ноги, говоря:

– Тебе ли спрашивать меня, отче?

И старец сказал ему:

– Поверь мне, чадо Захария, я видел Духа Святого, сошедшего на тебя, потому я и спросил тебя» (Житие преподобных Кариона монаха и сына его Захарии).

То есть один, по своей душевной чистоте, сподобился узнать о душевной чистоте другого.

Действительно, мы помним, что «духовный судит обо всем, а о нем судить никто не может» (1Кор. 2, 15). Но духовный судит правильно, судит, потому что способен к этому. Как говорит преподобный Варсонофий Оптинский:

«Духовный человек сразу понимает человека духовного, равно как и душевного и человека плотского... понимает и дает надлежащую оценку человеку, теоретически изучившему христианство, но без духовного постижения его истин».

Неслучайно премудрый Сирах говорит:

«Суди о ближнем по себе и о всяком действии размышляй» (Сир. 31, 16).

Собственно, именно поэтому святые считали себя грешными и перед смертью просили еще времени на покаяние. Ни сам человек не может дать объективную оценку своей собственной духовной жизни, ни тем более посторонний не может этого сделать. Это под силу только Богу.

«Успевает ли кто в жизни, и насколько успевает, этого заметить не дается. Неведение это держит в страхе и постоянно обновляет ревность, уверяя, что ничего еще не сделано и что, следовательно, надо снова начинать. Такой закон духовной жизни» (святитель Феофан Затворник).

Также и апостол Павел строго предупреждает коринфских христиан от ошибки судить по внешности: «На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы» (2 Кор. 10, 7). Скромность поведения и незначительная речь Павла при личном общении совсем не мешали ему быть восхищенным до третьего неба (2 Кор. 12, 2) и дистанционно предавать грешников дьяволу во измождение плоти, да дух будет спасен (1Кор. 5, 5).

Но глубина данного вопроса и его сложность даже не в том, видно в человеке благочестие или нет. А в том, что спасение не всегда ассоциируется с постоянным и глубоким благочестием. Хрестоматийный пример – благоразумный разбойник. Человека, которого называют «разбойник» и который за свой разбой был осужден на смертную казнь, вряд ли можно заподозрить в духовной жизни. Но именно он – первый новозаветный святой, вошедший со Христом в рай. Тут нам показана и сила немногословного покаяния, и непостижимая глубина Промысла Божия, но главное – неизреченное милосердие Божие к кающимся. Ведь наше спасение строится не на нашей духовной жизни, а всецело зависит от милости Божией: «помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» (Рим. 9, 16).

Наше спасение строится не на нашей духовной жизни, а всецело зависит от милости Божией

Для большей иллюстрации хочется поведать потрясающий случай, записанный святителем Николаем Сербским в его книге «Чудеса Божии». В Белграде жила одна блудница. Однажды вечером она, возвращаясь после своего мерзкого занятия домой, увидела человека, пытающегося повеситься. Он привязал веревку к ветви дерева и уже накинул себе петлю на шею. Женщина быстро перепрыгнула через ограду и своим перочинным ножом перерезала веревку. Человек, уже потерявший сознание, упал на землю. Она растирала самоубийцу, пока тот не пришел в себя. Очнувшись, он начал ей выговаривать за ее поступок. Он жаловался на нищету и свою горькую жизнь. Женщина достала все деньги, которые заработала в тот день, и отдала ему. Она также пообещала помогать ему, пока он не найдет работу. После этого блудница продолжила зарабатывать своим занятием, отдавая часть заработанных денег тому человеку. Но через 6 недель она смертельно заболела. К ней пригласили священника. В его присутствии женщина начала разговаривать с ангелами, которые пришли за ее душой: «Почему вы пришли ко мне? Разве не знаете, какая я нечистая и грешная?» Спустя какое-то время она сказала: «О, Господи Христе, неужели и Ты пришел ко мне, грешной? Чем я это заслужила? Неужели только тем, что спасла того беднягу от смерти? Ах, я недостойная! А как велика милость Божия!» С этими словами она предала свою душу Богу, и лицо ее просветилось.

Этот случай в очередной раз подтверждает слова Спасителя: «Кто много любит, тому много прощается» (Лк. 7, 47), а также слова апостола Иакова: «Пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак. 5, 20). Но главное – подобные случаи, которых множество, сводят на нет всякую целесообразность каких-либо оценочных суждений о предполагаемом недостоинстве человека, наличии или отсутствии его духовной жизни и т.п. Его одно сердечное «прости» на весах милосердия Божия может перевесить тысячи твоих многословных акафистов и миллионы сухих поклонов.

Можно подумать, что автор оправдывает бездуховную жизнь и призывает до смерти оттягивать покаяние. Вовсе нет. Это было бы смертельной ошибкой. Автор лишь хочет показать несостоятельность утверждения, что человек не был замечен в духовной жизни. Ведь главный вопрос не в том, живет ли он духовно, а в том – кто из вас двоих в конечном итоге спасется. И кто знает, может быть, наш ближний как раз тот, кто будет призван в одиннадцатый час и заскочит в Царствие Небесное уже после слов: «Осторожно, двери закрываются». А вот осуждение может легко первого сделать последним.

Может быть, наш ближний как раз тот, кто будет призван в одиннадцатый час и заскочит в Царствие Небесное уже после слов: «Осторожно, двери закрываются»

Как правило, все наши суждения о ближнем строятся на фундаменте нашей испорченности, по принципу: грешник всех видит грешными. Соответственно, бездуховный – всех видит бездуховными.

«Ты составила для себя неправильно понятие о духовной жизни, – писал преподобный Амвросий Оптинский своей духовной дочери, – и по этому понятию и своему взгляду на вещи судишь и о других. Если люди находили недостатки в самом Господе нашем Богочеловеке, говоря, что Он любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам, то после этого каких мы недостатков не найдем в простом человеке, хотя бы хорошем, нравственном, благонамеренном и искренно заботящемся о своем спасении!»

Насколько колоссальным может быть отличие внешнего поведения человека от его внутреннего, духовного состояния, нам показывает жизнь Христа ради юродивых. Кроме того, бывают и обратные примеры, когда подчеркнутое внешнее благочестие проистекает из состояния прелести и духовного повреждения человека.

Бывают примеры, когда подчеркнутое внешнее благочестие проистекает из состояния прелести и духовного повреждения человека

Таким образом, подводя итог, можно подчеркнуть ошибочность и безосновательность утверждения об отсутствии духовной жизни у другого человека. Определение со стороны наличия/отсутствия духовной жизни у человека практически невозможно. Подобное утверждение лишь обличает духовную некомпетентность самого наблюдателя. Исключения касаются лишь людей духовных и богопросвещенных, которые, однако, не торопятся вслух высказывать свое мнение о ближних. Они знают истинное положение вещей, но говорят, как правило, гораздо меньше, чем знают. Что же касается нас, рядовых верующих, то нам, не знающим ни покаянного подвига ближнего, ни воли Божией о нем, нужно быть осторожными в своих оценочных высказываниях о третьих лицах, так как Бог есть мститель за Своих истинных рабов.