Преподобный Паисий Святогорец и его животные,
или Как научиться говорить со змеями

Из житийной литературы мы знаем множество примеров общения святых с животным миром. Преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский дружили с медведями, Герман Иорданский – со львом. Был святой, который приручил даже крокодила – преподобный Еллий Египетский.

Церковная мысль видела в этом явлении возвращение человека в изначальное состояние Адама, когда человек был главой Божественного творения, как об этом говорится в книге Бытия:

«...И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1, 26).

О взаимосвязи духовного состояния человека и мира природы неоднократно говорил и известный афонский подвижник преподобный Паисий Святогорец:

«В раю животные ощущали благоухание благодати и служили Адаму. После грехопадения природа совоздыхает вместе с человеком. Вон, посмотри на бедного зайчишку: у него постоянно испуганный взгляд. Его сердечко тревожно стучит: тук-тук-тук. Горемыка совсем не спит! Как же страдает это крохотное, ни в чём не повинное создание из-за наших грехов! Однако когда человек возвращается в состояние, в котором он был до грехопадения, животные снова без страха приближаются к нему»^[1].

Сам преподобный Паисий на Афоне был окружен множеством животных.

«В моей каливе есть шакалы, зайцы, ласки, черепахи, ящерицы, змеи и вдобавок – птицы, – писал старец в одном из писем. – Все они преисполнены любовью, и я черпаю любовь от них, и мы вместе хвалим, благословим и поклоняемся Богу»^[2].

Шакалы умиляли сердце преподобного тем, что плакали, как дети, когда хотели есть, и он часто их подкармливал, бросая что-нибудь съестное из окна. Однажды отец Паисий с помощью шакала вразумил одного молодого человека, который имел привычку богохульствовать. Этот парень помогал на Афоне местному лесорубу и при трудностях в работе хулил небеса. Лесоруб, опасаясь за своего подшефного, что его могут выдворить со Святой Горы (а он был сирота), привел его к старцу. Отец Паисий ласково обратился к юноше: «Мой дорогой, зачем ты богохульствуешь? Разве ты не веришь в Бога?» Ответ был резко отрицательным. Тогда святой сказал: «Ну, что ж, придется позвать моего шакала, и мы посмотрим, как ты ‟не веришь”». Откуда не возьмись, появился большой серый зверь, похожий на волка, и направился в сторону молодого человека. Парень от испуга закричал: «Моя Панагия, моя Панагия!» «Ах, вот, как ты не веришь!» – воскликнул старец и жестом отогнал животное. С тех пор горе-атеист перестал богохульствовать.

Преподобный жалел зверей, на которых велась охота:

«Эти несчастные создания жертвуют собой ради нас! И это несмотря на то, что мучаются они по нашей вине. Ведь после преступления праотцев природа стонет вместе с человеком, сострадает ему. Как это страшно! Посмотрите, как мучаются дикие животные, которых ранят охотники! Искалеченные, с поломанными ногами, они не могут убежать от крупных хищных зверей, которые их терзают и пожирают. И при этом несчастные не имеют ни малейшего воздаяния!»^[3]

Иногда он ловил зайцев и помечал их головы красным крестом, после чего отпускал с благословением. Охотники не отстреливали их

Иногда он ловил зайцев и помечал их пушистые головы красным крестом, после чего отпускал с благословением. Охотники не отстреливали их. Также он молился о диких кабанах. Как-то раз, когда старец шёл в монастырь Ставроникита, он увидел кабана, в которого целился из ружья охотник. Отец Паисий перекрестил животное и помолился, чтобы ни одна пуля в него не попала. С тех пор кабан встречал монаха благодарным хрюканьем, когда тот шёл в свою обитель.

Иеромонах Христодул (Капетас) оставил воспоминание об общении преподобного Паисия с животным миром:

«Мы слышали об отце Паисии, что он разговаривает с животными и птицами, берет в свои руки змей, но я лично в это не верил, считал это мирскими слухами. В начале июля 1971 года мы с моим духовным братом Константином Литрасом посетили старца Паисия в келлии Честного Креста. Мы пришли утром, около половины десятого, и старец принял нас в своем ‟архондарике под открытым небом” – под масличным деревом. Он принес нам угощение: по сушеной смокве и по два-три орешка фундука, поставил по стакану воды – и стал беседовать на различные духовные темы.

В том месте, где расположена келлия старца, собиралось много соловьев и других птиц, которые щебетали и пели, не умолкая. Они мешали нам, и старец сказал: ‟Прервитесь (он не сказал ‟замолчите”), благословенные птицы, ведь вы видите, что я беседую с людьми! Когда закончу, тогда начинайте вы”. В то же мгновение птицы ‟прервались”, оставшись при этом на своих местах.

Происшедшее произвело на нас такое впечатление, что поддерживать беседу стало невозможным. Этот случай был и тайным ответом мне лично, ответом на те сомнения, которые у меня были относительно старца Паисия»^[4].

Преподобный Паисий общался не только с птицами, но и со змеями. Старец жалел их больше других животных:

«Бедные создания! – восклицал он. – Всю зиму они спят в норах, а весной, как только они высовывают свои маленькие головки наружу, приходят люди и убивают их. Никто, кажется, их не любит, однако, если им показать хотя бы немного любви, они поймут и не причинят вреда»^[5].

Сохранились слова старца о его встрече с гадюкой:

«Дикие животные, – говорил он, – чувствуют, когда их любишь, и подходят без страха. Я думал, однако, что этого не случается со змеями. Позже я убедился, что и с ними дело обстоит так же. Как-то раз гадюка приползла ко мне, высунула язычок и зашипела. Она перегрелась на сильной жаре и просила пить. Я налил ей воды в баночку, и она выпила. Гадюка по отношению к другим змеям – как козочка по сравнению с овцой»^[6].

Местность вокруг келлии Честного Креста, где жил преподобный, кишела змеями, именно поэтому они так часто появлялись, когда старец общался с посетителями. Он отгонял их непринуждённым жестом: «Разве вы не видите, что у меня гости? Идите куда-нибудь в другое место». Удивленные паломники видели, как змеи подчинялись ему.

«Разве вы не видите, что у меня гости? Идите куда-нибудь в другое место». Удивленные паломники видели, как змеи подчинялись ему

Однажды, когда святой разговаривал с кем-то во дворе, он внезапно прервал беседу и сказал: «Ну, заходи, заходи!» И человек увидел большую змею, ползущую прямо на него. От страха он кинулся в келлию преподобного и через маленькое окно в двери увидел, как змея поклонилась монаху. Пораженный этим действом, он осторожно вернулся во двор. Отец Паисий сказал: «Поклонись и ему тоже!» Змея поклонилась гостю, и старец отослал её обратно.

У Павле Рака, сербского богослова и писателя, есть ещё более поразительное воспоминание об отце Паисии. Один недалёкий журналист пришёл и спросил старца: есть ли Бог? Старец Паисий тут же кого-то позвал: «Иеремия, иди сюда». Из какой-то щели появилась змея, и старец обратился к ней: «Иеремия, он хочет знать: есть ли Бог?» Иеремия, к изумлению журналиста, ответил: «Есть» – и уполз восвояси^[7].

Помните, в известной франшизе про Гарри Поттера главный герой мог говорить со змеями? Но, при всей нашей возможной симпатии к этому произведению, это всего лишь художественный вымысел. Если мы действительно хотим научиться жить в гармонии с животным миром, научиться общению с ним, нам следует вернуться в то состояние, в котором был первозданный человек, стать на путь святости и любви, как это сделал преподобный Паисий Святогорец.