«Вчерась ангелы приходили, в белом, с крыльями»

Обычно про служение сестер милосердия пишут и говорят очень серьезно. И это правильно: там, где скорбь и болезнь, не до шуток. Но иногда сестры некоторые истории из своей практики рассказывают с тонким чувством юмора и самоиронией. Слушая их, можно одновременно и слезу проронить, и улыбнуться, и чему-то важному поучиться.

Сестра милосердия. Художник: Иван Силыч Горюшкин-Сорокопудов

«Подмогните!»

Сестра Светлана, сестричество в честь преподобномученика Афанасия Брестского, г. Брест:

– Много всякого случалось в нашем служении – и хорошего, и скорбного. Всего не перескажешь. Но слава Богу за эту школу жизни, которую мы с сестрами проходим!

Однажды пришли мы в отделение травматологии. Заходим в мужскую палату. Поздоровались и спрашиваем: «Кто нуждается в помощи? Помоем, побреем, пострижем, поменяем постель и одежду, покормим…» Смотрим – все больные ухожены, ко всем приходят родные. «Но, – говорят они, – есть у нас один дедок дряхлый, может быть, ему помочь? Совсем плох, вряд ли до понедельника дотянет». Оглянулись мы: лежит на кровати человек, но его почти не видно, так – тень под одеялом. Мы к нему: «Дедуля, вы нас слышите? Вам помочь? Чем?» Тишина. И вдруг еле слышно: «Подмогните…»

Мы начали думать, чем «подмогнуть». На нем такой явный слой одинокой жизни, неухоженности, аж душа замерла от жалости! Нужно помыть человека. Лежачего не помоешь, да и не покойник пока. «Дедуль, сесть на кровати сможете?» Скрипит: «Подмогните…» Подмогнули – втроем посадили в кровати – сидит, не падает. Начали протирать его полотенцами, видим – надо мыть серьезно: «Дедуль, а если мы вас на табуретку попробуем посадить? Сможете?» Он чуть громче: «Подмогните…» Подмогнули – принесли табурет, посадили – сидит, хоть и сгорбился. Начали суетиться смелее. Видим – пока жив!

Начали мыть, боимся нажать на мочалку – а вдруг навредим! На вид – ну, совсем доходяга. Запасной одежды у него нет, принесли свою из часовни, там всегда что-нибудь в запасе. И пока мы его в порядок приводили, вся палата с замиранием сердец смотрела – только бы не помер под руками сестер милосердия!

Короче, отмыли, переодели, постель поменяли, уложили, слегка покормили… Чистый, даже приятный вид у дедка проявился… Постояли у кровати, попрощались и пошли.

Через неделю идем и меж собой вздыхаем: «Как там наш дед? Жив ли?» Приходим в отделение и сразу же идем в его палату. Заходим – его кровать пустая, заправленная для нового пациента. Молчим, и все в палате молчат… Спрашиваем: «Что? Всё?..»

А в ответ хохот:

– Да, всё! Выписали вашего деда!

– Как?

Наши белые сестрические платки деду крыльями показались – вот он и решил, что это ангелы

– Да уснул он после вас. Потом вечером поужинал, а назавтра, в понедельник, обход. Врачи спрашивают: «Ну как, дедушка?» А он им: «Ничего, поздоровел малость. Вчерась ангелы приходили, в белом, с крыльями, прибрали меня, помяли, потерли – уже ничего не болит. Выписывайте меня, домой надо, животные там…» Доктора послушали его, поулыбались, да и выписали.

Это наши белые платки сестрические ему крыльями показались – вот и ангелы. А в больницу, видно, дед попал из-за одиночества – тяжко ему стало…

«Сестра милосердия, прояви милосердие к своим детям!»

Первый год так рвались! Тянули всё, что только можно было! Много было всяких предложений. Даже просили у отца духовника благословения поехать в монастыри, огороды копать. Он не разрешил: «Вам сил ни на что не хватит. Смотрите, сколько вы уже на себя взяли!» А ведь тогда кроме Рождества, Великого поста и Пасхи подготовили еще осеннюю программу православных праздников – репетиции, концерты, и всё после работы. Почти все сестры – пенсионерки, но всё равно работают… И в детский дом ходили когда-то. И лежачих больных окормляли на дому. Три часовни, каждую неделю там исповедь, Причастие, акафисты читаются, молебны. Собрания сестер. То есть четыре дня в неделю сестры заняты, а у каждой – семья…

В первый год моего служения был такой случай. Форму шью, бегаю на все крестные ходы, на все службы. Однажды в субботу оделась, собираюсь выходить, а мои два сына (одному 27 было, а второму – 16) стали в дверях, взявшись за руки. Удивляюсь: «Не поняла, что это вы так?» Они сделали шаг вперед и говорят: «Сестра милосердия, прояви милосердие к своим детям! Свари нам что-нибудь горячее, мы неделю не ели первого».

Моя реакция была как у шарика, который сдувается… Помню, потом на собрании рассказала это, и отец Евгений подытожил: «Прежде всего милосердие к своим родственникам и только потом – к чужим! Если у вас дома не будет мира, люди будут видеть вашу напряженность. А вам надо к ним со спокойной совестью приходить».

«Прошу освободить меня от послушания»

Сестра Елена, сестричество в честь святой праведной Софии Слуцкой, г. Минск:

– Взяла я свою приятельницу, и мы первый раз пошли в больницу. Я никогда до этого в больнице не бывала. Пришли в отделение, где лежат парализованные люди. А там такой запах, так страшно всё! Моя подруга сразу упала в обморок. Потом говорит: «Уходи, не соглашайся, станешь старухой за один год!» И я решила уходить.

А еще меня очень смутило, что придется мыть больных перед операцией. Хорошо если это женщина. А если мужчина?! Я пошла с этим вопросом к митрополиту Филарету (Вахромееву). Высказала свои сомнения и говорю: «Я прошу вас освободить меня от послушания». Владыка сначала: «Да, наверное, надо кого-то постарше…». Но, помолчав, добавил: «Знаете, попробуйте еще раз».

Тогда я пошла к главврачу и стала просить, чтобы нам дали женское отделение. А он: «Елена Александровна, идите быстрей, там, на каталке, парень лежит, его срочно нужно оперировать, помойте его». И времени думать не было уже – мы с сестрами побежали мыть больного. Хоть и стыдно было, но помыли. Правда, парень без чувств был… Так мы стали работать…

«Инвалиды-колясочники никогда друг друга не видели…»

Сестра Тамара, сестричество во имя преподобной Евфросинии Полоцкой, г. Минск:

(Кроме детей, страдающих ДЦП, сестричество оказывало материальную и духовную помощь взрослым инвалидам-колясочникам. Эти люди в силу своих недугов, лишивших их свободы передвижения, жили затворниками и общались друг с другом только по телефону. По предложению старшей сестры, было решено организовать для них встречу. В то время минские предприятия часто по просьбе сестричества бесплатно выделяли транспортные средства. А предприятие индустриального домостроения (МАПИД) безвозмездно предоставило сестрам помещение в своем доме культуры. И вот инвалидов привезли сюда в один из дней Рождественских святок…)

– Они никогда друг друга не видели, а когда узнали, кто есть кто, плакали и обнимались. Мы тогда не могли предложить им хорошее угощение. Чай был, сестры сами что-то испекли к столу – всё скромно, но людей было очень много, и все были так рады! Священник Сергий Кузьменков, который служил тогда на нашем приходе, пригласил артистов. Потом сами инвалиды выходили и читали свои стихи.

Мы стали ежегодно проводить такие праздники – на Рождество и на Пасху. Потом стало труднее с транспортом, и мы собирали их в приходе.

Мы с сестрами даже возили наших инвалидов – тех, которые могли, – в паломнические поездки. И в Почаеве были, и в Троице-Сергиевой лавре, и в Оптиной пустыни, в Полоцк не раз ездили, в Жировичи.

Хочешь – плачь, а хочешь – смейся

Сестра Елена, сестричество в честь святой преподобномученицы Великой княгини Елисаветы, г. Минск:

– Какая забавная бабушка лежит сейчас в 4-й палате! На вид вроде бы обыкновенная, но какой острый ум и изумительная память для столь преклонных лет! Очень многое знает о христианстве – начитанная. «Но, милочка, поверить никак не могу! Хотела бы, да вот что-то мешает», – извиняется она при каждой встрече. И так искренне звучат ее слова, по-доброму…

А однажды расхрабрилась моя бабушка и рассказала одну историю.

«Уговорила меня моя верующая подруга, – с улыбкой начала она, – поехать к какому-то особенному батюшке. Приехали. Служба началась. И тут с людьми такие странности начали твориться: кто-то рычит, кто-то кукарекает, кто-то по полу катается. Ну, просто страсть! Я бочком, бочком, и вперед протиснулась, прям туда, где батюшка стоит да молитвы читает. Там народу поменьше было. А он читает, читает, да на меня глядь из-под бровей. А я стою ровненько-ровненько, да жду не дождусь, когда всё это безобразие кончится.

Что вы думаете? Оказалось, что подруга меня специально на отчитку привезла, да батюшку предупредила, чтоб он особливо обо мне помолился. Вот он на меня и поглядывал: не начнут ли из меня бесы выпрыгивать».

Хотя отчитка удивила и несколько напугала бабушку, она с юмором отнеслась к тому, что ее посчитали одержимой нечистой силой. А ведь сколько приходилось слышать рассказов, как люди, страдающие какой-нибудь хворью и не получившие помощи от врачей, всеми правдами и неправдами стремились попасть на отчитку. И пусть понятия не имели, на какую службу едут, пусть ни разу до этого не были в храме, однако, ехали «лечиться»: раз врачи да бабки не помогают, «авось поп поможет», ведь говорят же, что он «лечит». И хочешь – плачь, хочешь – смейся, глядя на эту несуразицу…

Чуть заметная улыбка

Очень редко в неврологии бывают молодые пациенты. Таких больных жаль вдвойне… Хрупкая Настенька щебетала как птичка – всё говорила и говорила, особенно про чудесные истории из своей жизни. Как-то по-детски в чудеса верила. Рассказала, что за два дня до моего прихода в отделение ей приснилось стихотворение о Боге, первое стихотворение в ее жизни. Жаль, что я тогда не записала его…

Вот как сложилось у этой девчушки: больница, икона в палате, приход сестры милосердия, первые стихи – и юная душа проснулась и запела. А ведь тело в это время страдало…

Она показала мне рисунок. Спас Нерукотворный. Очень точная копия. Была лишь одна неточность: на устах Спасителя играла чуть заметная улыбка…

Над ее постелью висела икона Спаса Нерукотворного, где лик Спасителя очень суров. Настя удивлялась: «Почему Он так строго смотрит? Ведь Он же – добрый!»

Спустя несколько дней показала мне рисунок. Это был Спас Нерукотворный. Очень точная копия, которую Настя набросала карандашом. Она допустила только одну неточность: на устах Спасителя играла чуть заметная улыбка…