Клоун как... лекарство

Яна Агеенко (слева) и Диана Иванова (справа)

В первый день июня весь мир отмечает День защиты детей. Эта дата призвана привлечь внимание людей к проблемам, с которыми сталкиваются наши дети, в каком бы месте Земного шара они ни жили. Но один день в году для подобной задачи – это, конечно, очень и очень мало! Тем паче – когда речь идет о больном, страдающем ребенке. Увы, невинные дети болеют, умирают, и во все времена это вызывает огромное чувство сострадания и желание помочь хоть как-то, хоть чем-то…

Чтобы облегчить телесные и душевные страдания тяжелобольных детей, больницы посещают волонтеры, священники, сестры милосердия. А бывает так, что и… клоуны. Их называют «Приносящими мечту». Эти посетители – особые, их появление в палатах всегда вызывает улыбки, ведь их ужимки и шутки, даже их белые халаты дарят маленьким пациентам и их близким моменты радости и надежды. Хотя в последние годы появились книги и фильмы, где образ клоуна ( особенно гротескный накладной нос) коммерсанты индустрии кошмаров связали со страхом и жестокостью, однако Арлекин, паяц, скоморох, шут остаются символом шуток и веселья.

По мнению доктора Джорджо Нозеда, бывшего президента «Швейцарской лиги борьбы с раковыми заболеваниями»:

«У больного ребенка, в дополнение к физическим страданиям, возникает психологическая травма, иногда только потому, что он находится вдали от дома. Поэтому работа клоунов имеет большую терапевтическую значимость, ведь лечение заболеваний – это не только классическая медицина, но и забота о человеке в целом. Есть несколько исследований, показывающих, что психологическая поддержка очень важна для укрепления сопротивляемости организма, а часто и для исцеления».

Труд врачей и медсестер, молитва, богослужение, простое человеческое участие могут значить очень много для больного малыша. А что может дать улыбка, хорошее настроение? Что происходит в больнице в тот момент, когда там встречаются дети и клоуны? Это надо видеть! Реакция малышей настолько бурная и непосредственная, что все вокруг – и врачи, и родители – не в силах удержаться от улыбки. Малыши моментально включаются в игру, весело хохочут, и только самые слабые, самые тяжелые из них делают это не сразу – силенок не хватает.

А вот что переживают артисты, которые в образе добрых клоунов (теперь, правда, без накладных носов, чтобы не вызывать негативных ассоциаций) приходят к деткам-инвалидам, к тяжелобольным пациентам? Чтобы узнать ответы на эти вопросы, беседуем с актрисами Белорусского Государственного Театра кукол, принимающими участие в проекте «Доктор Мечта». Проект начал работу в Беларуси более 20 лет назад, благодаря швейцарскому фонду «Теодора».

Когда видишь глаза ребенка, которые искрятся, ждут тебя и надеются

Клоун Янка (Яна Агеенко)

Беседу с Яной Агеенко (клоун «Янка») начинаю с общих вопросов, хочется представить себе, как организована и из чего состоит ее работа (или все же служение?). Она уже несколько лет на пенсии и в театре не играет, но по-прежнему в роли клоуна дарит радость и улыбки детям, находящимся на лечении в больницах Минска.

– Яна, сколько времени прошло с тех пор, как на свет появился клоун «Янка»?

– В 2012-м году, когда фонд «Теодора» решил расширить свою деятельность, многие клиники Беларуси захотели участвовать в проекте «Доктор Клоун» (теперь «Доктор Мечта»), использовать арт-терапию. В Минске тогда около 10 профессиональных актеров столичных театров занялись этим делом.

– Расскажите, как проходят ваши посещения больных?

В определенные часы два раза в неделю мы приходим в одну из клиник, преображаемся в клоунов. И в таком виде входим в палаты к детям, играем с ними, показываем фокусы, развлекаем. Работаем около четырех часов, в каждой палате приблизительно 15 минут. Если в игровой комнате – то минут 30–40. Обычно психологи подсказывают нам, куда идти.

Нужно работать не только с детьми, но и с их родителями. Потому что зачастую на родителей, дедушек и бабушек тоже приходится большая психологическая нагрузка. Особенно в хосписе... Им нужно как-то отдохнуть, переключить сознание. Поэтому, когда мы приходим, то часто начинаем с родителей, потом уже работаем с ребенком. Если же видим, что родители адекватные, а ребенок тяжелый, то начинаем с него…

– Яна, положа руку на сердце, тяжело приходить туда, где боль, страдание?

– Да, специфика травматическая, стрессовая. Очень тяжело видеть ребенка, находящего в реанимации или под капельницей… Поэтому при подготовке к работе в проекте с нами очень много работали психологи.

Особенно тяжело было в первое время – ты же не только актер, но и живой человек. Иногда после визита едешь домой, хочется не разговаривать, а уткнуться в стекло автобуса или машины и просто молчать. А иногда, наоборот, хочется с коллегами поговорить, обсудить, выплеснуть то, что накопилось в тебе за 4 часа в больнице…

Очень важно, что в настоящее время много волонтеров, сестер милосердия приходит к больным детям. Все стараются как-то помочь, принять участие. Пандусы везде строятся для инвалидов… Общество изменило свое отношение, по-другому реагирует на проблему детской онкологии, детских психоневрологических заболеваний. Эти дети должны быть адаптированы к социальной среде.

Клоун Янка (Яна Агеенко)

– Вы — актриса, человек искусства, работали в театре кукол, который в первую очередь ориентирован на детей. На ваш взгляд, насколько действенна арт-терапия для больных деток?

– Может быть достаточно и одного визита, одного контакта с ребенком, если он дает свои плоды. Если ребенок ждет меня, если у него есть надежда, что я приду, и мы поиграем – то это уже великое дело. Потому что задача искусства, как и врачей, и всех нас, – созидание, направление нашей энергии на лучшее.

Много исследований проведено в этой области, в частности, израильские врачи наблюдали, как арт-терапия сказывалась на выздоровлении. Доказано, что и у детей, и у взрослых после получения эмоциональной зарядки, после общения с животными начинает по-другому происходить обмен веществ. А мы часто приходим с куклами.

У ребенка, который годами видит только стены палаты, маму, бабушку и врачей, все заторможено, зациклено. А когда ты приходишь и устраиваешь ему маленький концерт, пытаешься подружить его со своим героем, пусть кукольным, ненастоящим – это потрясающе, феноменально! Не нами это придумано – ведь дети всегда общались и будут общаться с куклами. Они очень помогают, очень, потому что ребенок доверяет сразу и пытается найти контакт с куклой. А тут уже наше мастерство, наше умение преподнести куклу, оживить, дать понять, что она живая, настоящая, что умеет смеяться, хохотать, играть.

У меня лисенок цирковой. После него дети начинают с удовольствием прыгать, скакать, играть в мяч.

– Поделитесь эпизодами, которые запали в душу, тронули.

– У меня образ клоунессы с экологическим направлением — деревенская бабушка с козой. Я всегда хожу с корзиной, в которой много шишек, и дарю их детям, потому что шишки пахнут лесом, природой. А дети, когда месяцами лежат в клинике, забывают, что такое трава, воздух, солнце, вода. Еще у меня в корзине ракушки, игрушки-зверюшки маленькие.

Дети, когда месяцами лежат в клинике, забывают, что такое трава, воздух, солнце, вода

И вот однажды захожу в палату, навстречу мне бежит малыш и кричит: «Янка, ура, меня выписывают, вот, твоя шишка мне помогла!» – и бросает мне шишку в руки. Это было такое счастье – неимоверное! Шишка, которая стояла рядышком с ним на тумбочке, как бы давала ему энергию, надежду.

А однажды двухлетняя малышка после очень сложной манипуляции пошла ко мне на ручки и уснула. Я ощущала ее тепло, ее доверие. Она спала минут пять, наверное, пока я не положила ее аккуратно на постельку – и это дорогого стоит. Обычно дети боятся клоунов и людей в белых халатах. А мы приходим в белых халатах, но не простых. Есть больничные халаты, а мы отличаемся тем, что ходим в белых халатах, но у каждого клоуна он свой – в зависимости от образа. Клоун Муха – халат как у мухи, Забава – как игрушка, у ПУКа (Прекрасный Универсальный Клоун) – костюм морской…

– Лично для вас это служение какое значение имеет? Как бы вы его оценили?

– Очень емкое слово – «служение». Даже работу в театре работой не назовешь. Все годы там я знала, что это – мое. Бог дал такую возможность реализовывать себя именно в этой области, именно в кукольном театре, именно с детьми. И волею судеб послал мне работу в проекте «Доктор Мечта».

Насколько иногда бывает трудно, больно и тяжело возвращаться из больницы, настолько иногда бывает легко и свободно, как на крыльях летишь, потому что был какой-то трогательный момент. Если хоть один ребенок улыбнулся во время моего визита, сказал: «Спасибо, до свидания! Приходи еще!» – это уже победа. Это значит, что жизнь прожита не просто так.

– Яна, вместо больницы можно было бы потратить свое свободное время на то, чтобы пойти туда, где весело, и порадоваться жизни. А в больнице удается радоваться?

– Удается. Если через неделю приходишь и видишь глаза ребенка, которые искрятся, ждут тебя и надеются… Или психолог говорит: «Янка, сегодня именно тебя хотят увидеть, именно с тобой пообщаться». Это стоит того, чтобы жить, дарить людям улыбку, счастье, надежду. Все-таки человек создан для созидания, а не для разрушения. В молодости мы живем не так, как в зрелом возрасте, сейчас осознаешь, для чего все-таки ты пришел в этот мир. И поэтому, если Бог даст сил, будем созидать!

Улыбка, которая стоит всех денег мира

Клоун Клепа (Диана Иванова)

Актриса Диана Иванова (клоун «Клепа»). Когда смотришь на нее, создается ощущение какой-то хрустальной хрупкости. Большие выразительные глаза и открытая улыбка… Ее искренний, эмоциональный монолог не хотелось прерывать ни на секунду лишними вопросами, потому что все, пережитое в больничных палатах, лилось цельным потоком искренних и трогающих до слез воспоминаний.

– Почему я захотела заниматься этим делом? Много лет после окончания театрального института я работаю в театре, куда приходят здоровые дети. Я вижу, как они радуются, аплодируют, хохочут. А больные детки не могут прийти. Но мне очень хочется, чтобы они тоже хохотали и радовались! Я хулиганю, веселю всех. Хожу с маленьким пистолетиком и пытаюсь всех строить, что тоже вызывает добрую улыбку.

Я могу внести свою посильную лепту добра

Я не могу сказать, что мир несправедлив, хотя не понимаю, почему происходят многие вещи. Но я могу внести свою посильную лепту добра. Порой очень больно. В онкологической клинике в Боровлянах есть часовенка – там сестра милосердия Вера Плющева. К ней можно прийти и ничего не говорить – она по глазам все видит. Возьму ее за руку, молча постою, помолюсь – и вроде как легче становится.

Однажды был у меня случай, когда четырехлетняя девочка спросила:

– Клепа, а почему я заболела? Почему меня Боженька не любит? Я что-то плохое сделала, да? Но я же не знала, что это плохо! Я же маленькая…

– Ты знаешь, на этот вопрос я тебе ответить не могу, – сказала я. – Но знаю одну вещь, знаю очень точно, на 100 процентов: я тебя очень люблю, ты мне очень нужна, и я очень горжусь, что у меня есть такой маленький друг! Ты – такая умница, и так хорошо рисуешь!

Моя клоунская работа – быть пультом для переключения каналов, с грустного на веселый

Я для себя решила, что моя задача, моя клоунская работа – быть пультом для переключения каналов, с грустного на веселый. Пусть ненадолго, но они поулыбаются, похохочут, отвлекутся. И родители тоже. Потому что они в онкологии сидят с детками годами, месяцами, никуда не выходя. Мамы у меня – «большие девочки». А дети – «кукусики», чтобы не попасть впросак, потому что порой непонятно, кто перед тобой – мальчик или девочка, – они ведь лысенькие все. «Здравствуй большая девочка, ты сегодня хорошо себя вела?» А у ребенка спрашиваю: «Вот эта большая девочка себя хорошо вела? Кушала? Ты за ней приглядывай. А то придет Клепа – в угол поставит».

Еще я делаю такую вещь с мыльными пузырями. С ребенком играю так: «Ну-ка, сколько у тебя дочек, сыночков будет». Он дует, и я говорю: «Все понятно, теперь я за нашу страну спокойна». А потом – маме: «Большая девочка, дунь-ка в трубочку, сколько внуков ты готова воспитать? Вдруг ты жмотяра… Вся надежда на твоего мужа, который будет работать на фабрике памперсов, а то знаешь, какие они дорогие!»

Клоун Клепа (Диана Иванова)

Говорю всякую ерунду, которая заставляет переключаться и думать о будущем. Ведь в нашей онкологической больнице в Боровлянах, если вовремя диагностируют рак, то 70 % деток выздоравливают.

А хоспис – это беда… Есть вещи, которые можно исправить. И, к сожалению, есть вещи, которые исправить нельзя. Один мой визит туда был тяжеленький. Там как раз были представители из Германии, люди, которые оказывают посильную помощь. Я оделась, загримировалась, и мне говорят: «Клепа, ты вон туда не заходи, там совсем…» – «Нет, я обязательно зайду!»

Улыбка маленького мальчика, который уходит, стоит всех денег мира

Захожу и вижу ребеночка. Уже весь в трубочках, глазки не фокусируются, головку повернуть не может. В общем, уходящий… Я начинаю с ним разговаривать, и он узнает меня по голосу. У него вдруг фокусируются глазки, он поворачивает головку, смотрит на меня – и не весь ротик, а только часть губки улыбается. Он мне улыбался! Когда я оттуда вышла, все немцы плакали…

Это был как раз период, когда подскочил курс доллара, и люди бегали, покупали электротовары… Боже мой, это такая чушь! Такая е-рун-да! Это ничего не стоит. Не стоит на эти мелочи тратить свои нервы, свою жизнь. А вот улыбка этого маленького мальчика, который уходит, стоит всех денег мира…