Больничные клоуны

Фото: galerka.net

Если ты смерть – отчего же ты плачешь сама,
Если ты радость – то радость такой не бывает…
Анна Ахматова

О таком человеческом чувстве, как радость, многократно говорят Новозаветные книги; о радости можно прочитать в произведениях художественной литературы, увидеть ее в фильмах и театральных постановках. Но сколько мы ни пытались бы теоретически осваивать это чувство, на практике воплотить его в своей жизни, равно как и счастье, бывает сложно. Много раз в своей пастырской жизни сталкивался с массой людей, одни из которых по определению должны были бы ощущать себя счастливыми и исполненными радости (а чего не радоваться? Здоровье, дом – полная чаша и даже более того, друзья, семья), но при всём при этом им все не в радость; другие же, в жизни которых неустроенность, нездоровье, безденежье, а быт устроен по принципам позапрошлого века, – пребывают в состоянии, которое не всем понятно, поскольку объяснить живущую в них радость не так-то просто…

Конечно, данные наблюдения – отнюдь не закономерность. Однако они всё же наводят на определённые размышления: почему одни находят себе радость без видимых на то причин и при этом могут дарить оную окружающим, другие же – совершенно пусты?..

Случилось мне за Божественной литургией в один из воскресных дней читать евангельское повествование о расслабленном и его четырёх друзьях, которые разобрали крышу дома и спустили к ногам Спасителя своего парализованного друга (Евангелие от Луки 5, 17–26). Ввиду того, что этот рассказ достаточно известен, нет необходимости его здесь повторять. Скажу лишь, что эта история долгое время занимала мои мысли.

Вообразите себе, что четыре молодых парня, у которых есть свои сокровенные мечты и желания, то, о чём хочешь попросить только лишь для себя, поступают в высшей степени альтруистически. У всех четырёх одна лишь просьба: исцелить друга. А что друг? О нём нам ничего неизвестно, просто расслабленный, инвалид, не способный даже говорить. Бог откликается именно на дерзновение ребят, которые принесли его и были ходатаями за своего друга.

Мои мысли крутились вокруг этого рассказа. Да, я понимал, что в истории, наверное, было много подобных примеров, но в своей жизни подобных прецедентов лично я не встречал. Абсолютный альтруизм…

Но вот, наступил тот день, когда и мне удалось оказаться свидетелем подобной ситуации. В один из дней в наш храм обратилась врач из Ростовского медицинского университета. Доктор предложила познакомиться с таким проектом, который называется «Больничные клоуны» – это эффективный проект, направленный на помощь детям, находящимся на длительном лечении и реабилитации. Ряд студентов университета стали частью этого проекта. После нашего знакомства с ребятами они предложили мне навестить под Новый год маленьких пациентов Отделения детской онкологии и гематологии Детской областной больницы. Не раздумывая, согласился. Вскоре наступил назначенный день поездки. Студенты-медики переоделись в костюмы клоунов, и я вместе с этой костюмированной группой вошёл в больницу. После краткой встречи с главным врачом нас повели в детское отделение. Надо сказать, что меня как священника трудно было чем-то шокировать. Но такое количество больных детей на моём пастырском пути ещё не встречалось.

Больница – идеально ухоженная, всё по последнему слову техники. В коридорах встречались те, к кому мы приехали: одни дети шли со своими мамами, другие, совершенно лысые, без ресниц и бровей, осторожно передвигались с системой в венах, закреплённой на штативе, которую несли медсёстры. Менее тяжелые тихо играли в палатах, негромко переговаривались, смотрели телевизор… Привычного шума и гама, ожидаемого от детей, не было.

Самое пронзительное, что запомнилось, были их глаза. Ведь глаза – это зеркало души. И вот, в этом зеркале отражались взрослость не по годам, озабоченность и явное понимание серьёзности своего заболевания. Пока я судорожно думал, каким образом могу быть полезным для них, наши клоуны весело шествовали по больничному коридору, заходили в палаты, приветствуя уже знакомых им ребят; подключались к процессу кормления, и за организованной ими игрой мамам удавалось впихнуть несколько ложек в своих детей, которые были переполнены препаратами и истощены химиотерапией, вследствие чего не могли есть. Другие клоуны подключались к работе медицинского персонала, помогая недавно попавшим туда ребятам справиться со страхом перед уколами и капельницами. На время нашего пребывания там тишина была нарушена, в хорошем смысле этого слова. Тем временем волонтёры в коридоре готовили самый настоящий новогодний праздник с Дедом Морозом, Снегурочкой, концертной программой и подарками.

Волонтёры готовили настоящий новогодний праздник с Дедом Морозом, Снегурочкой, концертной программой и подарками

Мне также нашлась «работа»: многие мамы подходили ко мне побеседовать, и было видно, что они, внутренне обессилевшие, давали волю чувствам и эмоциям. Ведь там, при детях, плакать и раскисать они не имели права! Писали записки о здравии с просьбами молитв, как за детей, так и за самих себя, чтобы хватило сил не выгореть, не сломаться, не тронуться умом от жутких диагнозов.

И вот, наши волонтеры кинули клич – собираться у ёлки. Я впервые был на таком детском празднике. Первыми прибежали дети, что не являлись тяжёлыми пациентами, и заняли лучшие места. Дальше пошла вереница тяжёлых больных: многие не расставались с системами, по которым в их вены вливалась масса препаратов. Кого-то привезли в кресле-каталке, а кто-то так и не смог покинуть свою палату, чтобы увидеть праздник.

Все в сборе. Все бледные, половина без волос, и только глаза, от которых становится не по себе. С восхищением смотрю на отлаженную работу волонтёров. За кажущейся лёгкостью их действий стоит большая внутренняя работа, соблюдение разработанных методик и профессионализм. Было очевидно, что эти сегодняшние студенты университета, взявшие на себя этот труд вместо личной жизни, свободного времени и отдыха, завтра станут врачами с большой буквы, которым не страшно будет вверить своё здоровье.

Итак, вихрем закружилась новогодняя программа. Обычно на детских утренниках от ребят в обязательном порядке ждут стихов и новогодних песен. Здесь же дети – просто зрители.

Прибыли Дед Мороз со Снегурочкой, клоуны с трюками и фокусами. Через какое-то время дети начинают улыбаться. Потом негромко зовут Снегурочку. Почему негромко? – Просто нет сил. Безудержного детского веселья не было, но праздник удался. Самое долгожданное – раздача подарков, шаров и игрушек. Они крепко прижимали к груди подаренные им атрибуты детства. Детства, которое отнимала у них болезнь.

Они крепко прижимали к груди подаренные им атрибуты детства. Детства, которое отнимала у них болезнь

Праздник окончен, многие устали и разошлись по палатам. Мне очень захотелось подойти к одной из девочек, которая сидела и ждала, когда за ней придут. Я присел на корточки, спросил её имя, она ответила. Потом она спросила – правда ли, что я батюшка? Мы взяли друг друга за руки, её маленькие, бескровные и холодные ладони в моих руках. И снова – эти глаза, умные, как у человека, прожившего большую жизнь. Глаза, в которые трудно долго смотреть, потому что можно потерять самообладание и разрыдаться. Скоро за ней пришли, и мы попрощались. Клоуны собирали свой реквизит, все расходились.

Пока я их ждал, увидел картину, которая не оставила бы никого равнодушным: пустой коридор, лысая девочка с трудом идёт в свою палату, в её руке – шарики. И когда она повернулась посмотреть на нас, наш фотограф сделал тот кадр, который многое может рассказать даже без слов…

Проходя к выходу, из одной палаты мы услышали раздражённый голос одной из родительниц: «Ты жрать будешь или нет? Ты не понимаешь, что если не будешь жрать, то умрёшь?!..» Шок. Как это возможно? Она что, сошла с ума? В ответ мне волонтёры и врачи пояснили, что детей, находящихся там, нельзя жалеть, а так как в той семье общались именно таким образом, то маме порекомендовали не переходить с привычной домашней манеры на умилительно-жалостливый тон. Ведь если ребёнок почувствует, что его жалеют, как тяжёлого или неизлечимого больного, весь его запас внутренних сил, направленных на борьбу с недугом, исчезнет. Но прошло немало времени, чтобы я смог принять услышанное в качестве нормы, хотя до сих пор, когда вспоминаю ту минуту, невольно сжимается сердце…

По дороге к машине мы договорились с волонтёрами навестить мальчика Сашу, который был выписан на домашнее лечение. Определились поехать к нему на Рождественские праздники.

В ближайший воскресный день по окончании литургии я рассказал о том, как мы посещали больных ребят, и сообщил о том, что едем поздравить с Рождеством одного из таких детей дома. Прихожанам было предложено внести свою посильную лепту для приобретения подарков, на что они откликнулись со всей душой и собрали более чем достаточно. На эти средства решили купить компьютер, игровую приставку, сласти: всё то, что могло порадовать 11-летнего мальчика.

На следующий день после Рождества мы с волонтёрами отправились к Саше. Дом, в котором проживала эта семья, относился к разряду ветхого жилья. Нас встретила Сашина мама – женщина, измученная болезнью сына, отсутствием нормального быта и массой сложностей, которые испытывает человек, живя на грани бедности.

Все вместе мы вошли в кухню. Куча немытой посуды. Присутствие отца, которого не было в тот момент дома, ощущалось физически: прокуренное помещение, ряд пустых бутылок – всё это свидетельствовало о наличии в доме «сильного плеча». Поразило то, что тараканы были повсюду. Казалось, что они были ручные, так как звуки, шаги, движения по помещениям их нисколько не пугали. Оказалось, что в этой семье был ещё маленький ребёнок, который спал в своей кроватке. Мама суетилась, не зная, как себя вести с нами, пыталась на ходу прятать грязные подгузники, сбивчиво рассказывая о своём быте. Невольно вспомнился эпизод из фильма «Миллион в брачной корзине», в котором состоятельные господа пришли к нуждающейся семье, дабы оказать благотворительную помощь. Ситуация была схожей, отчего появилось неуютное чувство скованности. Но фильм не имел никакого отношения к нашей ситуации, поскольку был комедийным…

Итак, после краткого знакомства с мамой мы наконец-таки вошли в комнату к Саше. Он лежал на кровати и смотрел телевизор, рядом стояла кресло-каталка. Метастазы обездвижили его наполовину, тазовая часть тела и ноги не были уже ему подчинены. Как выяснилось, именно посещения священника ждал мальчик, поэтому волонтёры недолго побыли с ним, а затем оставили нас вдвоём. Снова смотрю в эти глаза, в которые не получается долго смотреть. Мы с ним познакомились, я вручил коробки с подарками, за которые он сдержанно поблагодарил, без детских восторгов и радостей, хотя и признался, что давно мечтал о компьютере. Пауза. Молчим. Собираюсь с мыслями, размышляя, о чём говорить. Такой ступор возникает, когда ты приходишь к человеку, у которого мало перспектив на будущее, ведь он знает о своём диагнозе.

Казалось, что этот мальчик знает много больше меня о жизни

Казалось, что этот мальчик знает много больше меня о жизни… Мне не пришлось начинать разговор, так как он начал его сам, рассказав о себе и своей жизни. Когда он выразил надежду, что ему удастся пожить хотя бы несколько лет, мне показалось, что мои силы иссякают. Он спросил, могу ли я его сейчас исповедовать, и я, конечно же, ответил: да. Исповедь была продолжительной, как повествование человека, прожившего долгую жизнь. Оказалось, что он горячо верит в Бога, и это помогает ему преодолевать многие трудности и саму болезнь. По окончании я прочитал разрешительную молитву, после чего причастил его Святых Таин. Предложил Саше приехать в храм, чтобы причаститься снова и быть моим гостем. Он с радостью согласился, но сразу же выразил опасение о том, получится ли у его мамы организовать его выезд, но я успокоил его, сказал, что эту проблему мы решим.

Пришло время прощаться, и я спросил у него, что бы он хотел получить ещё в подарок. При этом поймал себя на мысли, что «подарок» – это самое простое, к чему прибегают взрослые, как бы откупаясь от того, кто ждёт от нас чего-то большего. А ждут такие люди, как Саша, участия, разговора, тепла.

Меня буквально потряс его ответ: «Батюшка, мне ничего не нужно, у меня всё есть. Но есть одна просьба к вам. В больнице я познакомился с Колей, и он тоже болен – рак крови. Ему необходимы частые переливания, а банк крови не всегда бывает заполнен. Вы же можете обратиться в храме к людям, чтобы они на имя Коли сдали свою кровь? Я очень боюсь – что, если он умрёт!»

Помните, в начале этого повествования я размышлял о евангельских четырёх друзьях и их расслабленном друге, задаваясь вопросом, где же сегодня такие люди, готовые пожертвовать своими интересами ради других? И вот, я увидел живой ответ на свой вопрос. Не скрою, что моё посещение Саши стало ярким опытом в моей пастырской практике. На ближайшем богослужении я рассказал нашим прихожанам о своём посещении и о его просьбе. Подавляющая часть людей сдали кровь для Коли, которого мы даже не видели, но который стал таким родным и близким.

Спустя время мы организовывали приезды Саши к нам в храм, он причащался, а после этого мы пили с ним чай со сластями. Саша часто звонил мне, говорили о чём угодно. Ему было интересно всё, и он не стесняясь спрашивал, как зовут мою жену, сколько у нас детей, что я люблю читать, как провожу свободное время, и много всего такого… Так завязалась дружба мальчика и взрослого человека. Как правило, звонил он мне сам.

Прошло время, и от него прекратились звонки. Я решил сам позвонить ему. На телефонный звонок ответила мама.

Так закончилась короткая земная жизнь Подлинного Человека

– А где Саша? С ним всё в порядке?

– Саша умер, – ответила мама.

Так закончилась короткая земная жизнь Подлинного Человека.

Позднее я узнал, что вскорости умер и Коля, для которого мы сдавали кровь. Мне подумалось, что эти два мальчика в вечности будут продолжать свою дружбу, которую невозможно ничем поколебать.

Удивительная книга – Евангелие. Она на все времена. В ней очень много людей: одних мы знаем поимённо, но есть множество народа, о которых евангелистами почти ничего не написано. В этом множестве есть добрые и злые, милосердные и нет…

Жизнь тоже похожа на евангельский рассказ, если в ней встречаются такие люди, как те студенты-волонтёры или как Саша.