«Если бы прыгнула с балкона, не узнала бы, что впереди счастье»

Рисунок: Ольга Трушина / tatmitropolia.ru

– Бог дает нам все! Мы еще даже об этом не думаем, а Он уже позаботился о нашем будущем, – говорил мне вчера отец Евгений, священник с новых территорий. – И не просто позаботился, а подключил все ресурсы в этом мире, чтобы мы могли здесь жить, спасаться, находить любовь, быть в любви, отличать хорошее от плохого и бороться со вторым, прося у Господа помощи. Ты еще не знаешь, а для тебя уже все готово, чтобы ты был счастлив. Но ты так себя иногда ведешь, что всех этих благ получить не можешь. Или просто не успеваешь. Потому что сам себя погубил. И вроде все есть, как у Господа на пиру: «Придите – ешьте. Возвеселимся». А у нас идти не получается. «Ноги духовные» нас уже унесли в какую-то пучину... Но иногда человеку в последний момент все же удается услышать Бога. И тогда он понимает всю Любовь и Милость Его. Ты помнишь Валентину?

Валентину я помню. Она тоже живет в тех краях. Хорошая верующая женщина. Правда, ходят они с мужем в другой храм, не к отцу Евгению. Поэтому мы с ней не часто пересекались. Но все же пересекались. И то, что с ней случилось, правда, удивительно. Хоть и не без ноток трагизма.

Кактус Александр Сергеевич

На самом деле, история Вали не то чтобы какая-то прямо большая. Ее и рассказать-то можно за одну минуту. Простая такая история. Намного проще тех слов отца Евгения. Но, знаете, иногда у очень сложных конструкций должна быть какая-то очень простая иллюстрация. Чтобы все сразу стало наглядно и понятно. Так и здесь.

В общем, живут в тех краях муж и жена – Валя и Володя. И до СВО жили, и сейчас никуда не уехали, несмотря на все сложности и пережитые тяжелые моменты. Надеюсь, когда-нибудь увидимся, обнимемся.

Они мне, кстати, всегда очень нравились. Вместе, наверное, лет 20 уже, трое детей у них, а все как молодожены. Светятся, в глаза друг другу заглядывают, за ручки держатся. Даже на службе. Я однажды к ним в храм пришла – видела. И оба обожают живые цветы. Бизнес у них свой – цветочный. О них уже и анекдоты в тех краях сочиняют. И прозвище даже дали. Одно на всю семью – Гринпис.

Оба обожают живые цветы. Бизнес у них свой – цветочный. О них уже и анекдоты в тех краях сочиняют. И прозвище даже дали. Одно на всю семью – Гринпис

Я как-то в их магазинчик заходила. Тогда еще, в прошлой жизни. То, что Валя со своими рододендронами в горшках, как с разумными существами, разговаривала, – это ладно. Хотя забавно, конечно. Тем более что я сама – не очень большая поклонница всяких растений и сельскохозяйственных работ. Мне проще еще кота или собаку завести, чем фиалку какую-нибудь. Их хотя бы поливать не надо, окучивать. И они не вянут. Но то ладно. Разговаривает и разговаривает. Женщины…

Но когда подоспевший Володя поздоровался с кактусом, назвал его Александром Сергеевичем и начал расспрашивать, как у того ночь прошла, – тут я, конечно, удивилась. И даже заподозрила неладное с медицинской точки зрения. Но вида не показала. Зато спросила: почему именно Александр Сергеевич, а не Федор Михайлович, например?..

– Он просто колючий, как наш поэт. И когда цвести начинает, у него цветок такой – кудрявый. А если бы кактус этот писал стихи, то они точно были бы гениальными, – ответил Владимир. – А Федор Михайлович у нас тоже есть.

И он показал на какой-то унылого вида, чуть привядший отросток с набожно опущенной верхушкой и нервно трясущимися на сквозняке листьями. И жена его уверенно закивала.

Я в цветах совсем не разбираюсь. Но, наверное, так и есть, раз знающие люди говорят. Хотя за Достоевского мне стало обидно. И, кстати, в Пушкине я все же немного разбираюсь, даже диссертацию по нему пыталась писать. Поэтому еще какое-то время рассматривала тот кактус, пытаясь разобраться, на чем основаны выводы о его поэтическом таланте. Но так и не разобралась.

Но тогда я даже позавидовала самозабвенной увлеченности этих людей одним делом. Причем «женским». Редкость, согласитесь. И увлечены до такой степени, что человеческим языком разговаривают со всей этой своей флорой.

Кстати, я еще одного такого же цветочного «маньяка» знала. Это наша храмовая садовница Галина Михайловна. К сожалению, уже покойная. Она тоже разговаривала со своими кустами и сорняками, и казалось, что растения она любила больше, чем людей. Лет 10–15 назад меня это удивляло и даже вызывало праведное негодование. Но чем дольше я живу, тем больше ее понимаю.

Решила свести счеты с жизнью

А с отцом Евгением Валя и Володя познакомились на каком-то городском культурно-духовном мероприятии. Опять же – в прошлой жизни. Слово за слово, разговорились, обменялись телефонами. И пару раз они даже к нему на службы приезжали. Но это для них далековато. Свой храм – совсем рядом с домом. Но подружились в итоге. И вот, когда я поделилась с батюшкой тем, как наблюдала беседу Владимира с Александром Сергеевичем, он и рассказал мне их историю.

Через 5 лет муж ее нашел себе другую, а Валю просто выгнал из дома

Для Валентины это второй брак. Первый когда-то давно обернулся настоящим кошмаром. Выходила замуж вроде бы по любви, но через 5 лет муж ее нашел себе другую, а Валю просто выгнал из дома. Слава Богу, детей у них не было. Это, как одну из причин, супруг и озвучил. Мало того что выгнал, так ещё и все её цветы в горшках поломал и из дома вышвырнул:

– Развела тут сорняки, всю квартиру захламила! Не на деревенской грядке, поди, у себя.

Валентина, и правда, была из деревни и с детства любила растения. А квартира принадлежала мужу. От его родителей еще досталась. Так что юридически прогнать он ее вполне мог. Хотя по-человечески – не должны люди так поступать с людьми.

Какие-то выжившие цветы она по клумбам городским рассадила. Какие-то – соседке старенькой отдала, которая, хоть и очень Вале сочувствовала, но пустить к себе не могла. У самой беда: внук – наркоман, через день дебош дома устраивал.

– Сняла Валентина комнату в общаге, – рассказывал отец Евгений. – Поселилась. Но обстановка там была, сама понимаешь, какая. Не располагающая к оптимизму и здоровому образу жизни. Выпивать начала. Какие-то связи у нее появились. Вроде как мужу «мстила». Но после связей этих ей еще хуже на душе становилось. Гадко, хоть волком вой. И однажды решила она свести счеты с жизнью.

«Доченька, не делай этого!»

Выпила Валентина для храбрости водки, пошла на балкон, посмотрела вниз и подумала даже с какой-то радостью:

– Вот, сейчас спрыгну, и все беды мои закончатся. А зачем я здесь нужна? И кому? Детей родить не могу, муж бросил, жить негде. Не здесь же, в общаге. Домой ехать стыдно – скажут: мужика удержать не могла. Деревня же.

Ничего хорошего Валентина уже не ждала. Впереди – темнота и одна сплошная невыносимая боль. И зачем тогда мучиться?..

В общем, ничего хорошего Валентина уже не ждала. Впереди – темнота и одна сплошная невыносимая боль. И зачем тогда мучиться?..

Перевесилась уже через перила, прыгнуть захотела, как вдруг услышала голос своей покойной матери:

– Доченька, не делай этого! Я тебя не для этого рожала! Отойди назад.

– Валя мне потом рассказывала, что это был не какой-то голос внутри или фантазия, – вспоминал отец Евгений. – А все по-настоящему. Даже интонации мамины. Как будто она рядом стояла, только невидимо, и все это говорила. И даже запах как будто ее. Из детства. Когда обнимала Валя мать, а фартук ее чем-то вкусным пах... Валентина сначала испугалась, потом обмякла, осела на пол и разрыдалась: «Мамочка, прости меня!» А мама, у нее, кстати, была очень верующей женщиной. Настоящей христианкой. Может быть, поэтому Господь такую милость и сотворил. Да и Валя после этого случая сама в храм пришла. Молиться стала, исповедоваться, причащаться. А до этого как-то не очень церковную жизнь воспринимала. Считала, что это всё для дураков. И с ужасом поняла, что сделать хотела.

«И зацвели цветы среди зимы»

В храме она с Владимиром, своим вторым мужем, и познакомилась. Он сразу в нее влюбился, с первого взгляда. Краснел-бледнел, руки тряслись. Хотя не мальчик уже был – тридцатник где-то. Полгода не прошло, как он ей предложение сделал. Правда, там не все гладко прошло: для храбрости выпил – и с непривычки «повело» его. Валя буквально на себе его домой и дотащила. Но согласилась. Да и ждала этого предложения, если честно.

– Такие они трогательные были, надышаться друг на друга не могли, – вспоминал отец Евгений. – Валя мне еще говорила: «С таким – и на край света, и в шалаш, лишь бы вместе». Только в шалаш не надо было. У Володи и квартира, и машина были, и все дела. Кто-то говорил, что она из-за этого. Но то – злые языки. Бог с ними. Главное, что цветы Володя тоже очень любил. Настоящий талант у него в этом деле был. Разводил, скрещивал, буквально палку от швабры в землю воткнет – она у него цвести начинает. Стеснялся, правда, этого своего увлечения – не мужское вроде как дело. И даже признаваться сначала Вале не хотел. Сказал еле-еле, сквозь зубы, краснея. А когда она хохотать начала, вообще сник. Думал, над ним. А она – от радости. Что вот так они совпали. Первый же её муж цветы терпеть не мог. А тут – общие интересы. Это редкость, правда. И везение большое. Так они и ходят уже 20 лет, не разлей вода. И с горшками своими разговаривают. И дети у них – ботаники. Точно: Гринпис, а не семья. И счастливы, любо-дорого посмотреть. Бизнес свой, любимый. А прыгнул бы человек с балкона – не было бы этого счастья...

Я тогда спросила отца Евгения: а зачем ей нужно было того, первого, встретить? Если вот – ее настоящая жизнь.

– Так человек же сам тоже выбирает. И ошибиться может. А Господь это ему зачем-то попускает. Но и не отталкивает за ошибки, – говорил отец Евгений. – Главное, что Он уже приготовил счастливое будущее. Да, через боль. Но уже все было готово. Счастье на земле и, дай Бог, Царство Небесное – Там. А перелетела бы через перила, пришла бы ко Господу: «Все меня оставили. Все бросили. И Ты тоже!» – «Нет, Я все для тебя приготовил. Нужно было только чуть потерпеть. Но ты не захотела». Вот так и с нами со всеми. Вроде все Господь нам хорошее готовит, но мы не можем это принять. Если не с балкона сигаем, то пить начинаем, грешить, свое гнуть. И пропадает Его дар. Чистый Дар – в чистые руки. А мы еще Бога виним. Хорошо, что Валя голос Его тогда услышала. И в храм пришла. Вот тут и начались чудеса. И «зацвели цветы среди зимы».