Может ли репродукция быть святыней Церкви?

В современной церковной жизни нерукописные иконы давно заняли прочное место в домах многих (если не всех) православных христиан и в немалом числе православных храмов России. Как к этому следует относиться?

В основу статьи положен доклад автора на конференции «Богословские основы церковного искусства» (Москва, ПСТГУ, 25 мая 2022 г.)

1. ПЕЧАТНЫЕ ИКОНЫ
КАК АЛЬТЕРНАТИВА РУКОПИСНЫМ СВЯТЫМ ОБРАЗАМ

В личном обиходе наибольшее распространение получили относительно недорогие малоразмерные иконы, изготовленные типографским способом на бумаге, ламинированные и наклеенные на твердую основу (доску, картон или оргалит).

Различными методами технического копирования изготавливаются не только «бумажные иконы», но и иконы на металле (созданные с помощью чеканки, прессования, литья, гальванопластики); иконы на любом материале (включая пластмассу, стекло, керамику, ткани), созданные в технике трафаретной печати (более известной как «шелкография») и даже в технике резьбы по дереву (поскольку изготавливаются с помощью автоматизированных устройств, работающих по цифровой модели). Интернет-сайты магазинов и мастерских рекламируют печатные иконы, изготовленные по разным технологиям: «прямая ультрафиолетовая печать на доске», «литографическая печать с тиснением», «печать на металле» и т.д. Не будем забывать и о технике фотографии, хотя в старом своем изводе теперь она уже не актуальна.

На стенах православных храмов и в иконостасах «печатные иконы» (т.е. технические копии) встречаются реже. Обычно считается, что это временная мера на период завершения строительства и сбора средств для изготовления полноценных рукописных икон. В интернете можно найти множество рекламных предложений по изготовлению для храмов печатных икон: широкоформатная печать на холсте и ПВХ, ультрафиолетовая (УФ) печать на МДФ и пластике, «объемные иконы» («выполненные при помощи объемной печати на липовых досках, когда на поверхности доски создается рельефное изображение, имитирующее работу художника-иконописца») и т.д.

Принимаются заказы на изготовление иконостасов, при этом мастерские гарантируют солидную долговечность своих изделий. В одном из объявлений сообщается:

«Яркие и качественные краски с помощью ультрафиолетовых лучей глубоко проникают в поверхность печатной доски, что позволяет иконе десятилетиями сохранять свой абсолютно новый и совершенный образ. Ни одна масляная или иная художественная краска не сохраняет свои качества столь протяженное время».

Поэтому, насколько такие «печатные иконостасы» будут временными, решит настоятель храма и его ктиторы.

В храмах печатные иконы размещаются в литургическом пространстве и участвуют в общественном богослужении: им совершается каждение, перед ними возжигаются свечи и лампады, им воздается лобзание устами. А это уже гораздо серьезнее, чем частная домашняя молитва.

Поскольку в древности вышеназванных технологий не было (за исключением чеканки и литья по металлам), то православная традиция подразумевает использование священных изображений, созданных в единичном экземпляре руками и талантами художника, а не «тиражным способом» – принтером или иным автоматизированным устройством.

2. СВЯТЫ ЛИ ПЕЧАТНЫЕ ИКОНЫ?

Закономерно возникает вопрос о статусе таких технических копий в Церкви. Можно ли считать их полноценными иконами, т.е. святыми образами? Позволительно ли перед ними молиться? Необходимо ли воздать им то «почитательное поклонение», которое требует догмат Седьмого Вселенского Собора в отношении всех священных изображений: лобзание устами, каждение, «возжигание огней» (свечей, лампад)? Иначе говоря, имеют ли технические копии такой же сакральный статус, как и рукописные иконы (а также рукотворные фрески, настенные росписи, мозаики)? Или это профанные (мирские) изображения сродни обычной религиозной живописи на христианские сюжеты (типа полотен А. Иванова, М. Нестерова и др.)?

С одной стороны, проблема «печатных икон» старая, если не сказать древняя, поскольку на Руси печатные иконы на бумаге и жести появились еще в XVII в. Об этом уже не раз писали разные авторы^[1]. С другой стороны, создавшейся ситуацией весьма озабочены иконописцы, труд которых в известном смысле обесценивается невероятным обилием названных «технических копий», заполонивших рынок «товаров для православных». Некоторые из них высказывают свою позицию публично в виде научных монографий, статей и интервью.

Наконец, для автора этих строк важность сформулированных выше вопросов обусловлена проблемой профанации священных изображений (именно технических копий) в результате использования их в профанном пространстве и на обыденных предметах. Этому были посвящены обращения к священноначалию, многочисленные доклады на богословских конференциях и статьи, написанные как единолично, так и в соавторстве со священником Алексием Кнутовым^[2].

Ведь если технические копии икон не имеют сакрального статуса (это не «святые образы»), то их бесчестие является не богохульным кощунством, а безнравственным поступком, предосудительным с позиций общественной морали (и то не для всех), однако не имеющим духовных (мистических) последствий. То есть бесчестие (вольное или невольное) репродукции иконы (признаваемой профанным образом) не переходит на её святой первообраз (Христа, Богородицу, святых подвижников), так как не имеет к нему того отношения, которое есть у рукописной иконы – святого образа.

А тогда зачем автор все эти годы «ломал копья», настаивая на необходимости церковного регулирования обращения священных изображений в публичном пространстве, в первую очередь, в церковной и православной среде? Тогда беспочвенны были скорбь, печаль и возмущение многочисленных читателей, оставивших свои комментарии к статьям, солидаризуясь с нашей позицией и душевной болью при виде иконных наклеек на пасхальные яйца, вместе со скорлупой выброшенных в мусор^[3] или сжигаемых в печках икон Богородицы, напечатанных на картонных упаковках от свечей?..

В силу последнего обстоятельства в данной публикации главное внимание будет уделено богословской проблематике почитания/непочитания технических копий священных изображений. Автор не имеет намерения в чем-то принизить значение творчества церковных художников, поскольку всецело принимает древнее церковное установление, что иконописание является особым, весьма ответственным церковным служением, которое должно совершаться по благословению и под надзором Священноначалия. Понятно, что в идеале православные христиане должны иметь настоящие писанные иконы для молитвы дома, а тем более в храмах, хотя в рыночных условиях «печатная икона», к сожалению, часто побеждает в конкуренции с «живой» иконописью.

Цель данной статьи иная: не столько оправдать (и уж, конечно, не поощрять) использование «печатных икон» в богослужебной практике, сколько доказать, что копии икон также являются святыми образами, а потому недопустимо их бесчестие при использовании на профанных предметах (мирской посуде и одежде, на ковриках, подушках, обложках книг, журналов, на упаковке «товаров для православных» и т.п.).

Честно говоря, автору было бы даже спокойнее, если бы у противников печатных икон нашлись веские богословские аргументы, доказывающие профанность таких образов. Можно было бы скрепя сердце смириться с существующей вакханалией, когда репродукции икон встречаются в самих не подобающих местах. Но оказалось, что найти серьезные статьи на эту тему непросто. Как правило, иконописцы в своих публикациях просто говорят о лишенности печатных икон «духовной составляющей», а защитники святости таких образов ограничиваются общими положениями – верными, но, на наш взгляд, недостаточными.

Так, Дмитрий Марченко, автор многих публикаций об иконописи на портале «Православная жизнь», апеллирует к догмату Седьмого Вселенского Собора, определившего делать «святые иконы, написанные красками и из дробных камений, и из другого способного к тому вещества устрояемые». Из этого он заключает, что таким «способным веществом» могут быть типографская краска и картон, поскольку «мы почитаем именно сам образ… а не вещество, при помощи которого этот образ изготовлен». В качестве других аргументов он называет следующие:

«Церковь в равной мере принимает иконы писанные и отпечатанные полиграфически. Не существует никаких особых “чинов освящения” для икон писаных, которые бы отличались от икон отпечатанных. К тому же на сегодняшний день зафиксировано немало случаев чудотворения именно “полиграфических” икон».

В то же время Д. Марченко признает:

«Техническая возможность многократного воспроизведения икон еще не до конца осмыслена Церковью (не говоря уже об образах, воспроизводимых с помощью мониторов компьютеров и т.д.)».

Он с сожалением отмечает упадок благочестия, связанный с этими возможностями:

«…Переизбыток печатных икон снизил уровень благоговейного отношения к ним. Особенно изумляют взгляд иконы, отпечатанные на различных этикетках, упаковках, пакетах и т. д.»

Хорошая репродукция иконы кисти прп. Андрея Рублева часто много лучше, чем грубое письмо некоторых современных богомазов (несмотря на доски, яичные краски и олифу

Заключает автор свою статью укором иконописцам:

«Нужно понять, что образ Божий остается образом Божиим и достоин почитания и благоговейного отношения независимо от того, на чем он изображен и каким способом. Основная функция образа – возводить молящегося мысленно к Первообразу. И в этом смысле хорошая репродукция иконы кисти прп. Андрея Рублева часто много лучше, чем грубое письмо некоторых современных богомазов (несмотря на доски, яичные краски и олифу)»^[4].

Вероятно, многие с этим могут согласиться.

3. АРГУМЕНТЫ СТОРОННИКОВ ПРОФАННОГО СТАТУСА
ТЕХНИЧЕСКИХ КОПИЙ СВЯЩЕННЫХ ИЗОБРАЖЕНИЙ

Очевидно подобные упреки подвигли наиболее ученых церковных художников обосновать свое отрицательное отношение к печатным иконам. Нам удалось найти только одного автора – это иконописец и философ В.С. Кутковой^[5].

Процитируем его основные тезисы:

«По учению святых Отцов, каждая икона – свята, а значит, благодатна, потому что мистически связывает нас с тем, кто на ней изображен. Но святыни обладают одним свойством: быть неповторимыми, то есть включать в себя то, что греки обозначали термином χαρακτήρ. Тираж святыням противопоказан, ибо они перестанут быть сакральными. Икона как предмет неминуемо имеет свой “характир”»^[6].

В.С. Кутковой исходит из того, что χαρακτήρ (характир) – это «единство черт, указующего на неповторимость предмета». При этом автор полагает, что такие противоположные значения избранного им термина (χαρακτήρ) как «отпечаток, клеймо» (т.е. тиражируемое изображение) и «отличительная особенность» (нечто уникальное и единичное)^[7] не содержат «особых противоречий»^[8].

И далее переходит ко второму тезису: «уникальность иконы-предмета как святыни». В.С. Кутковой замечает: «если отрицать святыню как предмет», то зачем привозить в российские храмы святыни с Афона, ведь их можно было бы заменить фотографиями^[9]. По его мнению («с философской стороны»), «бумажная икона теряет свой “характир”, ибо типографский станок позволяет тиражировать ее до бесконечности». Опыт же Церкви свидетельствует, что у нас нет «почитательного поклонения бумажным иконам», нет и праздников, отмечаемых «всей полнотой Церкви в честь типографских икон»^[10].

По словам В.С. Куткового,

«икона пишется духовным опытом изографа в синергии со Святым Духом. Признавая икону типографского производства за полноценный сакральный образ, тем самым мы утверждаем абсурд: станок или принтер наделяются “духовным опытом” и вступают в синергию с Богом… Духовный опыт не может быть ретранслирован принтером».

Из сказанного В.С. Кутковой делает свои выводы о правилах обращения с иконными копиями:

«…икона в случае тиража делается обычной иллюстрацией из альбома о средневековой иконописи. Хотя не стоит бросать, стирать, рвать, предавать в руки нечестивых и репродукции. От того пользы для спасения души не будет. Но по причине помещения на репродукциях первообразов они требуют τῖμή – почитания; но не τiμητiκή πρoσκὺνησiς (почитательного поклонения, – В.Н.), которое провозгласил VII Вселенский Собор и которое в философском аспекте остается для открыток весьма проблематично»^[11].

«Повторим: если у иконы нет “характира”, – добавляет В.С. Кутковой, – то это не моленная икона, а репродукция. Быть же репродукции на обложке книги вполне уместно. С точки зрения морали, естественно следует относиться с должным уважением к подобным изображениям, но запрещать их на обложках книг… бессмысленно. И даже вредно. Существует реальная угроза наделения изображения магическими значениями. И не меньше существует реальная угроза насмерть “задушить в своих объятиях” догмат иконопочитания»^[12].

За прошедшие годы добавились новые факты профанации священных изображений – на автоцистернах, одеялах, свитерах, кухонных фартуках

В качестве примера такого «душителя» В.С. Кутковой называет автора этих строк, ссылаясь на одну из наших статей^[13]. Заметим, что за 18 лет практически ничего «задушить» не удалось: как подтверждают читатели в комментариях к нашим статьям, за прошедшие годы фактов профанации священных изображений меньше не стало. Даже добавились новые – на автоцистернах, одеялах, свитерах, кухонных фартуках и т.п.^[14] Репродукции икон «шагают по планете» всеми мыслимыми и немыслимыми путями…

Сказанное отнюдь не означает, что мы с В.С. Кутковым во всем непримиримые антагонисты. Напротив, в некоторых вопросах наши взгляды совпадают. Например, В.С. Кутковой также против создания ледяных и восковых скульптур Христа, Богородицы и святых, против проекции священных образов во время модных лазерных шоу «на облака, на дома, куда попало». Задается справедливым вопросом: «в каком качестве нам следует принимать изображение иконы на экране телевизора или компьютера?»^[15]

Наш ответ на подобные вопросы был опубликован на сайте Православие.Ru в виде конкретных рекомендаций^[16], а мнение В.С. Куткового о наших озабоченностях осталось прежним и в его новой монографии^[17]. Так что наше принципиальное расхождение с В.С. Кутковым лежит в богословском определении сакрального статуса иконы, из чего происходит и разное отношение к техническим копиям (в частности к репродукциям икон в печатной продукции).

Кратко суть позиции В.С. Куткового можно изложить следующим образом:

1. Икона есть святыня Церкви. Всякая же святыня единична и уникальна, т.е. имеет свой χαρακτήρ – «единство черт, указующее на неповторимость предмета».
2. Уникальной, т.е. неповторимой, икона может быть только при ручной работе иконописца, творящего сакральный образ в синергии со Святым Духом.
3. Любое тиражирование, т.е. технически воспроизводимое повторение образа, его десакрализует – превращает в репродукцию (копию) с профанным статусом (как у обыденного предмета, например, репродукции любой светской или религиозной картины).
4. Из профанного статуса образа на репродукции святой иконы следует, что такой образ не имеет мистической связи со святым первообразом и потому не может быть моленным.
5. В силу сказанного, только уникальному (неповторимому) рукотворному образу (в виде иконы, мозаики, фрески и т.п.) полагается почитательное поклонение (τiμητiκή πρoσκὺνησiς) согласно догмату Седьмого Вселенского собора, а любым копиям как имеющим профанный статус, – почитание (τῖμή) по соображениям морали.
6. Профанный статус репродукций икон и непризнание за ними Церковью статуса святыни подтверждается отсутствием церковных праздников в честь таких репродуцированных образов.
7. В истории Византии примерами десакрализации технических копий сакральных образов являются монеты с образами Христа, Богородицы и святых, о чем писал Иоанн Кантакузин^[18].

Анализ двух последних утверждений В.С. Куткового отложим до другого раза, а сейчас обратимся к остальным.

(Окончание следует.)