О христианском благородстве

Фото: Евгений Свистков

Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.
(Мф. 5, 48)

Чадо, кротостию прослави душу твою и даждь ей честь по достоинству ея.
(Сир. 10, 31)

Однажды мои друзья принялись обсуждать своё происхождение. У одной оказался предок-граф, правда, по материнской линии, у другого отец-дворянин… Остальные слушали и молчали. Но, когда эти двое начали спорить, кто из них благороднее, один из молчавших негромко сказал:

– А Иоанн Златоуст говорил, что есть только одно благородство – исполнение воли Божией. Каждый христианин должен быть благородным.

Иоанн Златоуст говорил, что есть только одно благородство – исполнение воли Божией

Наверное, другим показалось, что он говорит не по теме, и никто не ответил ему. Они продолжили говорить о своём, но я больше не слышала их. Тихие слова моего скромного друга поразили меня своей правдой, силой и глубиной.

Каждый христианин должен быть благородным.

Какая это была неожиданная и высокая для нас, думавших о мирском, мысль!

Потом я нашла и упомянутые им слова свт. Иоанна Златоуста. Он сказал:

«Есть одно только благородство – исполнение воли Божией, и это благородство лучше и превосходнее того (плотского) родства»^[1].

Да, для мирских людей благородство – это наличие предков из высоких сословий или же великодушное поведение, подобное идеальному поведению представителей тех самых сословий, – и оно никак не связано с верой.

А между тем, наше истинное благородство заключается в образе Божием, которым наделил человека Господь, создавая его. Свт. Игнатий (Брянчанинов) объясняет смысл этой чести:

«Бог сотворил человека по “образу и подобию” Своему. Под словом “образ” должно разуметь, что самое существо человека есть снимок (портрет) с Существа Божия… Бог…сотворил его совершенным образом Своим. Человек был отпечатком Божества не только по существу своему, но и по нравственным качествам – по премудрости, по благости, по святой чистоте, по постоянству в добре. Зло или недостаток не могли иметь никакого места в человеке: несмотря на свою ограниченность, он был совершен… он имел полноту сходства с Богом»^[2].

Святые отцы и мыслили об истинном благородстве, дарованном человеку Богом, как о полноте духовного совершенства, воспевали его божественный свет, скорбели об утрате его теми, кто согрешал, и призывали всех стремиться к нему, беречь его как высочайший дар и дивную красоту. В большинстве своём мы мало об этом знаем, а об этом стоит поговорить и почитать…

Святые отцы мыслили об истинном благородстве, дарованном человеку Богом, как о полноте духовного совершенства

Кому из нас не приходилось в минуту обличений в проступке чувствовать в глубине души, что он, хотя и согрешил, но на самом деле, в сути своей, не грешный, а… такой хороший! И ведь это не совсем самообман. Там, в глубине наших душ, мы чувствуем великую драгоценность, бесценный Божий дар, драгоценнейшую жемчужину мира – образ Божий. Мы можем видеть (или не видеть), как мы исказили и запятнали его грехом, мы сильно переоцениваем его неповреждённость, мы можем даже не знать, что это, хорошее в нас, – именно Божий образ, – но сама бесценная красота этой жемчужины Образа для нас несомненна: мы видим его в себе как некое неизменяемое добро, природное благородство…

В «Повести о Таксиоте воине»^[3] есть несколько слов, поразительно подтверждающих это. Таксиот проводил жизнь во грехе, но однажды испугался бушевавшей в городе эпидемии, обратился к Богу и покаялся во всех своих грехах. Однако, по свидетельству повести, вскоре снова «впал в грех прелюбодеяния с женой земледельца» и «по прошествии нескольких дней, по совершении греха того, он был ужален змеею и умер».

Тело его похоронили, а душу повлекли по мытарствам. На мытарстве блуда бесы задержали его из-за последнего, совершенного им при жизни, греха, а сопровождавшие его «ангелы не нашли доброго дела, которое можно было бы противопоставить греху тому» и удалились, оставив его в обществе бесов. Тогда духи зла схватили его и свели «до самой глубины темниц адовых, где во тьме вечной заключены души грешников, где нет жизни людям, а одна вечная мука, неутешный плач и несказанный скрежет зубов»…

Однако Господь смилостивился над Таксиотом, так недавно принесшим Ему искреннее и полное покаяние, и послал к нему ангелов, которых он упросил дать ему ещё одну возможность покаяться. И вот, он воскрес через шесть часов после того, как его похоронили, и рассказал обо всём, случившемся с ним, так заключив свою повесть:

«Тогда (ангелы) вывели меня оттуда на землю и привели к гробу, где лежало тело мое и сказали мне:

– Войди в то, с чем ты разлучился.

И вот я увидел, что душа моя светится как бисер, а мертвое тело как грязь черно и издает зловоние, и потому я не хотел войти в него.

Ангелы сказали мне:

– Невозможно тебе покаяться без тела, которым совершал грехи. <…>

Тогда я вошел, ожил и начал кричать: “Помилуйте меня!”…»

Здесь мы видим свидетельство воскрешённого Богом для покаяния человека, подтверждённое авторитетом Церкви, что его душа – а она потемнела в смертном грехе и заслужила ад, – всё же «светилась как бисер». Как же прекрасна должна быть душа святого, в которой незамутнённо сияет образ Божий!

Первые люди обладали этим благородством в полной мере. Свт. Тихон Задонский воспевает его:

«Душа наша по образу Божию создана… О, сколь велико благородство, достоинство и красота души! <…> Честнее неба и земли и всей твари одна душа человеческая»^[4].

«Человек… образ Божий в себе носит. Воистину прекраснейшая красота, любезное благолепие, высочайшее достоинство, драгоценнейшее благородство!»^[5]

Свт. Иоанн Златоуст говорит, что подвиг св. Иоанна Предтечи призывал «возвращаться к прежнему благородству, в каком был некогда Адам»^[6], и скорбит, что первые люди «злою волей погубили благородство своей природы, и из человеков ниспали до неразумия животных»^[7]. Грехопадением разрушилась красота создания Божия, утратилось благородство душ. Однако Господь не оставил нас погибать, искупил людей и возвращает нам чистоту образа Божия в Таинстве Крещения.

Грехопадением утратилось благородство душ человеческих. Но Господь возвращает нам чистоту образа Божия в Таинстве Крещения

Прп. Макарий Великий видит в Искуплении свидетельство достоинства и благородства души человеческой:

«Бессмертная душа есть драгоценный некий сосуд. Смотри, как велики небо и земля, и не о них благоволил Бог, а только о тебе. Воззри на свое достоинство и благородство, потому что не Ангелов послал, но сам Господь пришел ходатаем за тебя, чтобы воззвать погибшего, изъязвленного, возвратить тебе первоначальный образ чистого Адама»^[8].

Через крещение «крещаемый изменяется в уме, в слове и деле и, по данной ему силе, делается тем же, что Родивший его», – пишет свт. Василий Великий^[9].

Свт. Феофан Затворник говорит о возрождающем действии благодати:

«Сила благодати проникает внутрь и восстановляет здесь Божественный порядок во всей его красоте… Почему крещение и есть возрождение или новое рождение, поставляющее человека в обновленное состояние»^[10].

Обновление человека в крещении таково, что святые отцы называют возвращённое христианам благородство царским достоинством, даром первородства. Так, преподобный Макарий Великий пишет:

«Христианство не есть что-нибудь маловажное; оно – великая тайна. Познай же свое благородство, а именно, что призван ты в царское достоинство, что ты – род избран, священие и язык свят (1 Пет. 2, 9). …Ибо в небесной Церкви соцарствуют с небесным Царем; и как сам Он перворожден из мертвых (Кол. 1, 18), так и соцарствующие с Ним первородны»^[11].

Прп. Феодор Студит пишет о благородстве усыновления христиан Богу:

«Мы же… не попустим себе погубить благородство, коим облагородил нас Господь, усыновив нас Богу и Отцу. “Елицы же прияша Его, – говорит Евангелие, – даде им область чадом Божиим быти” (Ин. 1, 12)».

Свт. Тихон Задонский в Слове «О чести и благородстве истинных христиан» даёт многосторонний очерк основ этого понятия, подчёркивая при этом, что «честь и благородство… истинных христиан… так велики и высоки, что это не только описать, словом изъяснить, но и умом понять невозможно»:

«1) Они называются и есть чада Божии. Что преславнее этого имени для человека? Этому достойно удивляется апостол Христов и с восхищением говорит христианам: “Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими” (1 Ин. 3, 1). <…> О великое благородство и честь наша, и утешение, возлюбленные христиане! <…>

2) Истинные христиане имеют тесный союз и общение с Отцом и Сыном Его Иисусом Христом. В этом уверяет нас апостол Христов, говоря: “Наше общение – с Отцом и Сыном Его, Иисусом Христом” (1 Ин. 1, 3). <…> За нечто великое люди считают дружбу и общение с земным царем, насколько несравнимо большая честь – иметь общение и дружбу с Богом…

3) В истинных христианах, как в храмах одушевленных, любезно обитает Небесный Бог, Отец и Сын и Святой Дух. Об этом говорит Господь: “Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и мы придем к нему и обитель у него сотворим” (Ин. 14, 23). Что может быть честнее и благороднее той души, в которой Бог Триипостасный любезно и благодатно обитает? <…> О достоинство! О благородство души христианской!

4) Истинные христиане – это духовные члены пренебесной Главы – Христа, Царя царствующих и Господа господствующих. Об этом говорит апостол: “Мы члены Тела Его, от плоти Его и от костей Его” (Еф. 5, 30). <…>

5) Души истинных христиан обручены, как невесты, с Бессмертным Женихом Иисусом Христом. Об этом свидетельствует апостол: “обручил вас, христиане, единому Мужу, чтобы представить Христу чистою девою” (2 Кор. 11, 2). Тайна эта велика. <…> Что благороднее и дороже и души христианской, Ему в невесту обрученной?

6) Истинные христиане – наследники Божии, “сонаследники же Христу” (Рим. 8, 17), им принадлежат вечное и небесное царство и все блага: “не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его” (1 Кор. 2, 9). <…>

Познайте же, что нет никого благороднее и славнее истинного христианина»^[12].

Свт. Тихон Задонский заключает своё поэтическое слово предостережением:

«Это благородство и слава здесь, в мире сем, приобретается или погубляется. Приобретается истинным покаянием и верой, а погублется нераскаянием и неверием».

О том, как легко и быстро теряется нами эта великая честь, сетует свт. Иоанн Златоуст:

«Эта неизреченная и страшная слава остается в нас не более, как на один или на два дня; а потом мы опять погашаем ее, обуреваясь житейскими делами, и затеняя густыми облаками ее сияние»^[13].

И свт. Тихон Задонский скорбит «о бедствии христианина, беззаконно живущего после святого крещения»:

«…стал чадом Божиим, но это преславное благородство потерял; сделался наследником вечной жизни и царствия, но наследие это погубил»^[14].

Почему же так? Почему мы не можем сберечь свет омытой Богом души? Свт. Игнатий (Брянчанинов) объясняет, что «в падшем естестве нашем не уничтожено святым крещением свойство рождать из себя смешанные зло с добром… чтоб избрание нами Божественного добра и предпочтение его злу и своему поврежденному добру было свободным, положительно доказанным подчинением всем скорбям пути Крестного…»^[15].

«Не поддерживающий приобретений, дарованных святым крещением, жизнью по заповедям, утрачивает приобретенное. <…> мы снова умерщвляем себя жизнью по плоти, жизнью для греха, для земных наслаждений и приобретений»^[16].

Мы редко думаем о духовной борьбе как об отстаивании подлинного благородства, чести, достоинства

За сохранение даров благодати надо бороться всю жизнь. Наверное, мы все это знаем. Но не думаем о духовной борьбе как об отстаивании подлинного благородства, чести, достоинства.

А святые отцы, сожалея о согрешающих, скорбели именно об утрате ими благородства души и указывали на него как на путеводную звезду и желанную цель для подвизающихся.

Так, св. Марк Ефесский в Послании к Георгию Схоларию с горечью восклицал:

«Доколе, о, несчастный, благородство и честь твоей души будешь ты погружать в лишенные всякой ценности вещи?! …и когда серьезно отнесешься к Истине?! …возобладало ли тобою тщеславие и ложное богатство… и прочее, на чем зиждется благополучие этого мира?»

Свт. Григорий Нисский писал:

«Всякое рабство греху бесславно, ибо бесчестит благородство души…»^[17]

Свт. Иоанн Златоуст противопоставлял свободу благородства – бедственному рабству греху:

«…немалый для тебя вред будет заключаться в том, что ты будешь прилеплен к земному, <…> отпадешь от небесного, не в состоянии будешь помыслить о горнем, а только о деньгах… Что может быть бедственнее этого? Такой человек впадает в рабство, более тяжкое, чем рабство всякого раба, и, что всего гибельнее, произвольно отвергает благородство и свободу, свойственные человеку»^[18].

«В том и благородство, в том и свобода, чтобы никому не говорить ничего унизительного, хотя бы иной и был достоин того», – восклицает свт. Иоанн Златоуст, противопоставляя великодушие благородства – узам грехов осуждения и злословия^[19].

Святые отцы указывают и пути восстановления чести души, возвращения к красоте духовного благородства. И отмечают, что пока мы не сдаёмся в борьбе, ни грехи, ни немощи не лишают нас милости Божией, свободы и благородства, лишь бы мы не оставляли сопротивления, благого произволения, покаяния, причащения Св. Таин.

Так, свт. Тихон Задонский пишет:

«И хотя христиане не без греха, однако не лишаются своей свободы и благородства, поскольку, чувствуя и видя немощи свои в себе, непрестанно воздыхают к Небесному Отцу и, признавая грехи свои, согласно возносят глас свой к Нему: “Отче! Остави нам долги наша”. И получают, чего просят, и так свободы своей не лишаются»^[20].

Христианское благородство возвращается лишь покаянием

Свт. Феолипт, митрополит Филадельфийский, также учит, что христианское благородство возвращается лишь покаянием:

«…то благородство, которое получил ты в крещении по благодати, и потом отринул злым произволением, работая страстям в мире, – снова восстановить в себе благим произволением: что и в дело привел ты… облекшись в честные одежды покаяния… ибо кроме пути покаяния, нет другого пути, ведущего ко спасению»^[21].

Свт. Иоанн Златоуст говорит о важности ревностного подвига, твёрдого желания следовать воле Божией:

«Бог, удостоивший всех одинаково называть Себя Отцом, через это всем даровал одно благородство. <…> кто Бога назвал Отцом… тот необходимо должен так жить, чтобы не оказаться недостойным этого благородства и показывать ревность, равную дару». «…в этом отличие нашего благородства… одно только потребно – воля и душевное расположение. …Итак… будем искать того богатства, которое состоит в добрых делах…»^[22].

Свт. Тихон Задонский тоже подчёркивает значение устремления воли ко благу:

«Стремись, дух мой, к горнему Иерусалиму, к дому Отца Небесного… Там наша слава, честь богатство, благородство, утешение, радость, веселье и торжество истинное и вечное. <…> Положи это на ум и рассуждай, и возгорится сердце твое, и забудешь всю печаль»^[23].

И свт. Феофан Затворник говорит о том, что важнее всего – добрые устремления сердца:

«Главное… доброе настроение сердца и благая цель. Светлые о всем понятия придут после сами собою, придет и благородство сердца и даже благородство приемов, как это показал не один пример»^[24].

Прп. Никодим Святогорец подчёркивает значение Таинства Причащения:

«Эта Кровь [Христова] делает сияющим царский образ нашей души, рождает невыразимую красоту, не дает увянуть благородству в душе, орошая ее непрестанно и питая»^[25].

Свт. Николай Сербский пишет о значении молитвы и веры:

«Вы вознеслись душой до Царя царей и Господина над господами. Мысленно Вы с Ним общаетесь, молитвами с Ним говорите. Он воздух и свет Вашей души… Вы раба Божия, а потому и дщерь Божия. Отсюда… и благородство Ваше, а это… единственное вечное благородство. Оно приобретается верой и сохраняется слезами и молитвами»^[26].

Примечательно, что в системе координат, в которой мыслят святые отцы, превозносящие дарованное христианам благородство, борьба христианина с грехом мотивируется высшими духовными основаниями – не страхом наказания, не желанием наград, а стремлением сыновней любви не предать Господа и не отлучиться от Него из-за греха, не утратить благодати усыновления, достойно соблюсти высокую честь, которой почтил нас Господь.

Именно в этом святые отцы видят истинное благородство. Наше достоинство, наша честь, наше подлинное благородство – в противостоянии греху из любви ко Господу и Его правде.

Именно так свт. Тихон Задонский описывает смысл христианского благородства:

«Великим люди считают быть свободным человеком, быть благородным, никому не служить, но самому другим приказывать и повелевать. Но для христиан велико быть свободным от греха, иметь благородную душу, никакому греху не служить, но служить одному Богу верою и правдою. <…>

Благородные души стоят против всякого греха, и против него сражаются, и не допускают его обладать собою. <…> Вот преславная свобода, истинное благородство наше, достоинство наше, честь наша… и вечное наше блаженство!»^[27]

Благородство – это свойство души, свободным произволением ищущей исполнения воли Божией из любви к Богу и истине

Итак, благородство – это свойство души, свободным произволением ищущей исполнения воли Божией из любви к Богу и истине, и ради этого трезвенно, деятельно противостоящей любому греху.

Красота христианской благородной души несравнима ни с чем, в ней – сияние Божества. Она украшена цветником таких благоухающих добродетелей, как великодушие, кротость, смирение, самоотречение, честность, бескорыстие… В основе их всех – подлинная, духовная Божественная любовь.

Прп. Паисий Святогорец так говорит о свойствах благородной души:

«Благородная душа требует только с себя, но не с других. Жертвует собой ради других, не ища воздаяния. <…> Обладает любочестием, смирением, простотой, бескорыстием, честностью… Духовное благородство несёт Благодать Божию, оно есть… свойство Божественное. Где есть благородство, там тишина, незаметность, поэтому там упокоевается Христос и живёт благословение Христово. …главное, чтобы человек позаботился стяжать то, что важнее всего – духовное благородство, которое есть душевная непорочность. Чтобы в нём не было корысти, своеволия, эгоизма, человекоугодия и т. д, чтобы в нём мог обитать Бог»^[28].

Как это напоминает другие слова – слова апостола!

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13, 4–8).

Так! Подлинное благородство зиждется на духовной любви, которая расцветает в ищущих душах по дару Того, Кто Сам есть любовь. «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем» (1 Ин. 4, 16). Христианская любовь – это не чувство, которое можно самому в себе воспитать, и она не руководствуется чувствами. Чувства бывают обманчивы, переменчивы. А духовная любовь совершенна, она даётся Богом. Это сила Божия, которой Он действует в ищущем исполнения Его воли.

«Любовь есть прежде всего Божественная, нравственная сила, которая нас рождает от Бога, нас делает сынами Божьими, нас “обоживает”, – учит прп. Иустин (Попович). – Бог есть любовь и, даруя ее, Он как бы дарует Себя Самого, – говорит он. – Живя любовью Христовой, человек вводит Бога в душу свою, живет Им, мыслит Им, чувствует Им, действует Им. Одним словом, Бог в нем пребывает… И когда Бог пребывает в человеке, тогда и любовь его совершенствуется»^[29].

Свт. Игнатий (Брянчанинов) пишет о той любви, которую дарует Господь:

«Истинная, святая любовь к Богу и ближнему, отчетливо изображена в евангельских заповедях… “Кто любит Мя, – сказал Господь, – заповеди Моя соблюдет”. В такой любви не может быть ни мечтательности, ни плотского разгорячения… Любовь духовная постоянна, беспристрастна и бесстрастна, вся – в Боге… Где Христос, там нет зависти и рвения. Любы не мыслит зла! – там спокойствие, там мысли благие, там постоянство, там святой мир. …любовь неприступна для греха… она живет на Небе, – туда переносит на жительство ум и сердце, соделавшиеся причастниками Божественной любви»^[30].

Таково прекрасное основание истинного благородства – сила Божественной любви. Источник её – Господь, и потому только с помощью благодати эти духовные сокровища достижимы, потому и пишут святые отцы, что пути возрождения благородства – исполнение заповедей, покаяние, причащение, молитва, ревностное стремление воли ко благу.

В любом искушении, сомнении, неуверенности так просто задать себе вопрос: а благородно ли это?

Восстановить в себе эту первозданную красоту благородства призваны все. И на этом трудном пути те категории, в которых, как видим, мыслили святые отцы, имеют и прикладное значение для любого христианина. Имеет смысл включить это понятие в арсенал духовной борьбы. В любом искушении, сомнении, неуверенности так просто задать себе вопрос: а благородно ли это? Благородно ли оправдать себя согрешением ближнего? Благородно ли не помочь просящему милости, даже если он не похож на бомжа? Благородно ли не позаботиться о тех, кто зависит от нас, а оставить их по-христиански терпеть? Благородно ли сорваться на подчинённом, даже если он виноват? И много таких вопросов можно задать себе. У каждого они будут свои. И каждому они могут помочь. Гораздо проще получить верный ответ на сомнения, если мыслить не категориями греха, с которым мы умеем договориться, а категориями духовного благородства.

И тогда, может быть, мы станем ближе к тому, к чему с любовью зовёт нас свт. Тихон Задонский:

«Обратите внутренние ваши очи на славу и благородство христианское, и его поищите. <…> Слава истинных христиан ныне не видна, а только верою познается. Откроется она в откровении чад Божиих. <…> “Тогда праведники воссияют, как солнце, в царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да слышит” (Мф. 13, 43)! Аминь»^[31].