«Нам нужно единство в Истине, а не в умалчивании об Истине»

Савва Тунг – молодой вьетнамец, который после напряженных поисков истинной веры, узнав изнутри католицизм, протестантские деноминации и даже ислам, нашёл Истину в Святом Православии. Тем важнее для нас его рассуждения о ценности этого великого сокровища.

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные (Мф. 7:15).

В современном глобализированном мире, где царят смятение и духовный кризис, экуменизм больше не является честным диалогом между религиозными конфессиями. Он превратился в политическую стратегию во имя религии. Протестантизм, зародившийся в результате сильного бунта в западном мире, свел христианство к простейшим и эмоциональным элементам. Мы ясно видим, что из-за этого протестанты утратили способность быть «кафолическими» (что означает вселенскость и полноту, законченность) в мистической составляющей Церкви. Сегодня многие протестантские группы стали идеальными инструментами Римско-католической церкви в ее экуменических планах и достижении политических целей в православном мире.

Экуменизм больше не является честным диалогом между религиозными конфессиями. Он превратился в политическую стратегию во имя религии

«Не подобает, чадо, хвалить чужую веру. Кто хвалит чужую веру, тот все равно, что свою хулит. Если кто будет хвалить свою и чужую, то он двоеверец, близок к ереси… Если кто тебе скажет: “Ваша и наша вера от Бога”, то ты, чадо, ответь ему так: “Кривовер, или ты и Бога считаешь двоеверным?”»^[1]

В истории западного христианства проведенная Мартином Лютером Реформация стала значимым поворотным моментом. Изначально она была вызвана вроде бы благим желанием очистить Римскую церковь от серьезных моральных и богословских проблем. Но история не развивается по прямой линии. Идеалы Лютера не смогли спасти Латинскую церковь. Вместо этого он случайно проделал глубокую брешь, которая изменила саму суть западного христианства. Оно стало антиинституциональным, антимистическим и оторванным от Священного Предания. Важно отметить, что многие католики все еще верят в миф о Мартине Лютере как о «герое-реформаторе» без какого-либо изучения этого вопроса. На самом деле Лютер никогда не хотел разрушить Церковь, но, отвергая апостольскую традицию, отрицая священство и заменив литургию «личной проповедью», он помог превратить христианство в простые «речи» вместо священного таинства.

Эмиль Дельпере. Мартин Лютер на сейме в Вормсе. 1878 г.

С того момента появился новый тип христианства, который больше не был сосредоточен на живом Боге, а формировался в соответствии с культурными предпочтениями. Вот почему сегодня многие протестантские церкви, от лютеранской до пятидесятнической и евангелической, стали легким инструментом для создания фальшивого «экуменического единства». В этом «единстве» нет общей веры, а есть только общие чувства и переживания! Это «единение» не в истине, а в личном опыте. Другими словами, это организованный распад истинной Церкви, прикрытый сладкими словами о «любви и терпимости». Хуже того, слабое и практически пустое богословие современного протестантизма стало образцом для некоторых реформаторских групп внутри самой Римско-католической церкви. Хотя Лютер начинал с борьбы против лжи, но то, что произошло позже, низвело его наследие до нового вида лжи: Церкви без Тела, богословия без основания, веры без креста и «единства» без Того, Кто сказал: «Я есмь Путь и Истина и Жизнь» (Ин. 14:6).

«Прогрессивный» римо-католицизм, утратив живую связь со Священным Преданием и апостольской преемственностью, легко воспринял дух современного экуменизма – от «теологии освобождения» до экуменических встреч, от богослужебных реформ после II Ватиканского собора (1962–1965) до межрелигиозного диалога, полного политических мотивов. Они говорят о том, чтобы «быть вместе», но избегают слова «истина». Они молятся «с нашими братьями», но никогда не упоминают об опасности ереси. Они говорят о любви, но почему-то не осмеливаются говорить о смерти на Кресте или о жизни, дарованной истинным мистическим Телом. Одно это уже раскрывает лживую сущность сегодняшнего экуменического движения!

«Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак. 4:4).

В современном религиозном мире почти всё облекается в мягкие, удобные, но расплывчатые формулировки, такие как «универсальная любовь», «межконфессиональное единство» или «молитва о мире во всем мире». Римско-католическая церковь не только является частью этой экуменической волны, но и возглавляет ее. И это не случайно; уже существует мощная институциональная система, имеющая структуру государства, с Папой Римским во главе этого государства, Римской курией в качестве правительства и международной сетью дипломатических представительств. Конечно, такая система нуждается в глобальной религиозной стратегии, и в этой стратегии слово «единство» становится инструментом укрепления своего влияния, а не путем к Истине.

Правило 45 Святых Апостолов:

«Епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви: да будет извержен».

Правило 65 Святых Апостолов:

«Если какой-нибудь клирик или мирянин зайдет помолиться в иудейскую синагогу или еретическое собрание, да будет извержен и отлучен».

С каких это пор тайна Христа стала предметом дипломатического компромисса?

Как может организация, считающая себя «единой истинной Церковью», называть религиозные группы, не разделяющие ее основные вероучительные истины, «братьями по вере»? С каких это пор Истина может вести диалог с заблуждением на равных? С каких это пор тайна Христа стала предметом дипломатического компромисса?

Это не милосердие, а предательство на богословском уровне, узаконенное языком псевдо-добродетели; предательство даже более опасное, чем откровенная ересь, потому что оно носит маску святости: убаюкивающие слова, совместные молитвы, межконфессиональные встречи на высшем уровне… Но за всем этим стоит отказ от различия между Истиной и ложью.

В современном римско-католическом богословии истина сводится к «постепенному пути»; считается, что в каждой ереси «есть доля истины», а спасение больше не связано с Церковью. Это не просто разрушает онтологическую природу Церкви, а обнуляет истинность самого Божественного Откровения.

«Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным?» (2 Кор. 6:14–15).

В одном своем интервью протоиерей Александр Ильяшенко смело и бескомпромиссно заявил, что экуменизм – это не просто исправимая богословская ошибка. Скорее это продукт постхристианского миропорядка. Вера разрушается руками атеистов, спасение переосмысливается в светских гуманистических терминах, а христианское учение разбавляется такими эвфемизмами, как «уважение к различиям» (толерантность), «мультикультурализм» и «межрелигиозная солидарность».

Этот упадок начался не с богословских ошибок, а с онтологического кризиса; современный человек больше не знает, кем он является по отношению к Богу. После II Ватиканского собора Римско-католическая церковь перешла на новый дипломатический язык, изменив, конечно, свой богословский тон. И Рим не действует в одиночку! Протестантские деноминации, которые сами родились в результате современного раскола, неосознанно стали проводниками тайных планов, которые они больше не могут контролировать. С искренним реформаторским рвением многие протестантские церкви стали вовлеченными в движение «духовной глобализации».

Тем временем Римская церковь, заявляя о «верности традиции», взяла на себя тонкую роль «инженера нарратива», реконструируя «общую христианскую память» и переписывая историю. Здесь православные христиане больше не рассматриваются как живые свидетели неразделенной Церкви, а просто как «братья, с которыми пока еще не достигнуто полное общение» и которых нужно «вернуть в Рим».

Таким образом, история переписывается заново: Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, неделимая в принципе согласно православному учению, теперь представлена как фрагмент истории разделения и воссоединения, написанной по сценарию и срежиссированной церковной дипломатией Ватикана. Итак, что же такое экуменизм, если не религиозно-политический проект? Глобальная стратегия, которая заменяет священные реалии социологической терминологией и отказывается от истины в пользу консенсуса большинства? В этой системе протестанты становятся «техниками» механизированной веры, а католики – ее «специалистами по религиозному пиару».

«Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина… Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин. 17:17, 21).

Нам нужно единство! Но это должно быть единство в Истине, а не в умалчивании об истине. Потому что, когда все религии берутся за руки перед алтарем так называемого «всеобщего бога», то Тот, Кто отсутствует, – это Истинный Бог, Бог отца нашего Авраама, пророка Исайи, святых апостолов и отцов Церкви.

Экуменизм – это не путь к истине. Это постхристианская идея, которая служит современной безбожной идеологии

Экуменизм – это не путь к истине. Это постхристианская идея, которая служит современной безбожной идеологии. За такими красивыми словами, как «единство» или «межконфессиональный диалог», скрывается план по ослаблению веры, по превращению христианства в культурный продукт, а Церкви – в безжизненную общественную организацию. Те, кто этого не видит, либо спят под влиянием «духа века сего», либо готовы обменять истину на похвалу от этого мира и в итоге принять антихриста.

Православная Церковь не нуждается ни в чьем одобрении, потому что Тот, Кто основал Церковь, был распят этим миром. Настоящей Церкви не нужно «единство людей», если это означает потерю Истины. Более того, ей не нужен «межконфессиональный диалог», если это подразумевает умалчивание о ереси; и ей не нужна «религиозная цивилизация», если ценой этого является отречение от Христа!

«Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел» (Ин. 15:18).