Духовные знаки избранничества свыше миллионера-схимника Иннокентия (Сибирякова)

Не вы Меня избрали,
а Я вас избрал и поставил вас,
чтобы вы шли и приносили плод,
и чтобы плод ваш пребывал, дабы,
чего ни попросите от Отца во имя Мое,
Он дал вам (Ин. 15:16).

Иннокентий Михайлович Сибиряков

В 2025 году исполняется 165 лет со дня рождения Иннокентия Михайловича Сибирякова (1860–1901) – известного русского благотворителя, богатого золотопромышленника, общественного деятеля России и… схимника Святой горы Афонской. Он послужил ближним всем своим имением и расположением сердца. Этим примером спустя сто лет схимонах Иннокентий побуждает нас, его соотечественников, всматриваться в его подвиг отречения от мира – ради Христа Спасителя для всецелого служения Ему. И мы всматриваемся в редкий духовный опыт с особым вниманием, потому что чувствуем его полезность для наших душ в эпоху циничной и бездушной рыночной идеологии.

Вновь и вновь мы возвращаемся к Евангелию от Матфея и вчитываемся, вдумываемся в слова Спасителя, обращенные к богатому юноше.

«Некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?.. чего еще недостает мне? Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение» (Мф. 19, 16–22).

Один из богатейших людей России второй половины XIX века, он передал свои богатства в руки других людей и последовал за Христом

Тридцатипятилетний миллионер Иннокентий Сибиряков, один из богатейших людей России второй половины XIX века, принял на свой счет призыв Спасителя и не отошел от Учителя с печалью, а, исполненный решимости, передал свои богатства в руки других людей и последовал за Христом. Он, как известно из жизни капиталиста И.М. Сибирякова, испытывал в своем сердце нищету духовную, поставленную Иисусом Христом на первое место в заповедях блаженств. И потому его решимость порвать с миром была полной и бесповоротной.

«Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф. 19, 23–26).

Несомненно, такой выбор труден и для верующего сердца. Не каждый христианин имеет столь сильную веру, чтобы, понимая, что у человека нет возможности спастись своими делами, смог бы полностью довериться Богу и лишиться своего достатка ради Христа, коль только Ему подвластно и невозможное. Поэтому пример Иннокентия Сибирякова во многом уникален. И люди, познакомившись с его биографией, это чувствуют и восхищаются выбором праведника: раздать все и последовать за Спасителем.

Уже двадцать лет^[1] мы являемся свидетелями поразительного по своей искренности сердечного отклика православных верующих, знакомящихся с жизнью, подвигом и благотворительной деятельностью этого человека. Книги, статьи, фильмы, выставки, научные изыскания, просветительские общества и фонды посвящаются Иннокентию Сибирякову. Люди оказывают знаки внимания Иннокентию Михайловичу без повеления, без принуждения, а по мгновенному узнаванию: перед нами святой человек, которому хочется послужить своими трудами или средствами. И этот живой интерес православного народа к личности и деяниям схимонаха Иннокентия – явный духовный знак его избранничества для доброго примера людям в специфических условиях нарастающего материального расслоения нашего общества.

Как многие из современников И.М. Сибирякова, он был в свое время «уловлен сетью» евангельской проповеди и введен в Церковь Христову. Благочестивые люди его достатка обычно в таких случаях останавливаются на служении ближнему своим капиталом. Но щедрый благотворитель в своем желании следовать за Спасителем до конца полностью отрекается от богатства и вводится во «святая святых» Православной Церкви – в монашество, в схиму.

Андреевский скит на Афоне. Открытка, около 1910 г.

Для личного спасения монах Иннокентий – ктитор Русского на Афоне Свято-Андреевского скита, – казалось бы, сделал все возможное. Но в наше время происходит событие неординарное: через сто лет после его кончины и, казалось, полного забвения имя щедрого благотворителя Иннокентия Сибирякова возвращается в историческую память России. Господь избирает Своего подвижника для проповеди в современном мире – мире с жесткой идеологией рынка и устремленностью людей к богатству. Именно на данном отрезке русской истории, когда божок «золотой телец» стал кумиром многих, схимник Иннокентий (Сибиряков) предстает перед нами в качестве «ловца человеков», и его своеобразной «сетью» для такого «уловления» являются сотворенные им добрые дела, идущие пред этим праведником.

***

Игумен Серафим (Кузнецов)

О духовных знаках избранничества Иннокентия Сибирякова, явленных до его рождения, при его жизни и после смерти, и пойдет речь в моей статье. И сразу представлю свидетельство человека из имперского времени – иеромонаха Серафима (Кузнецова). Личное благочестие иеромонаха Серафима в церковных кругах известно. Это он в условиях Гражданской войны сопровождал от Урала до Иерусалима мощи преподобномученицы Елисаветы и прожил в месте упокоения святой инокини, в служении ей, оставшиеся десятилетия своей многотрудной жизни.

Но прежде, в 1908 году, о. Серафим побывал в Свято-Андреевском скиту на Афоне, где жил и умер иркутянин Иннокентий Сибиряков. По возвращении со Святой Афонской горы в Россию, отец Серафим собрал материалы об о. Иннокентии и опубликовал их. Иеромонаха Серафима (Кузнецова) можно назвать первым биографом Иннокентия Михайловича Сибирякова.

Вот что написал в своих заметках отец Серафим после паломничества на Афон:

«Посетил я здесь могилку близ нового собора… современного подвижника ктитора скита молодого схимонаха Иннокентия… прах которого по просьбе его сестры… не взят из земли, а почивает в могиле^[2].

Помолившись на могиле этого великого современного благотворителя и смиренного подвижника, я почувствовал на душе своей какую-то легкость и отраду. Как бы легким и приятным ветерком прохладило мое сердце. Я подумал: поистине здесь пред моими глазами могила скрыла прах великого человека, который по заповеди Христа все свое многомиллионное состояние передал в небесные сокровищницы и получил нетленный венец в горних обителях рая»^[3].

Вся сознательная жизнь Иннокентия Михайловича состояла исключительно в искании истины и желании развить в себе человека

Отец Серафим (Кузнецов) – первый человек, письменно засвидетельствовавший святость схимонаха Иннокентия (Сибирякова). Это он написал в своих изысканиях, что отец Иннокентий «ради любви к Богу с радостью все перенес, за что и Господь прославит его и на небе, и на земле вечной славой!.. Пока будет существовать мир, все христианское население его будет удивляться его высокому примеру самоотверженной любви к Богу, и память о нем будет незабвенной в род и род»^[4].

По словам известного ученого-физиолога и педагога Петра Францевича Лесгафта, учеником которого был миллионер Сибиряков в молодые годы, вся «сознательная жизнь Иннокентия Михайловича состояла… исключительно в искании истины и желании развить в себе человека»^[5].

***

Схимонах Иннокентий (Сибиряков)

Для раскрытия заявленной темы об избранничестве схимонаха Иннокентия на служение Церкви напомню некоторые важные факты из его биографии. Решимость миллионера-благотворителя Иннокентия Сибирякова стать монахом была подтверждена промыслительным событием: его духовный отец архимандрит Давид (Мухранов) получил от афонской иконы Божией Матери «В скорбех и печалех Утешение» некое извещение, что Иннокентий Сибиряков избран для служения Богу в монашеском чине. Об этом сохранились сведения в дневнике иеросхимонаха Владимира из Пантелеимонова монастыря на Афоне^[6], сделавшего свою запись вскоре после кончины схимника Иннокентия в 1901 году. Вот ее содержание:

«В то время явился к Сибирякову отец Давид Андреевский, с чудотворною иконою и открыл ему видение, что он должен быть монахом у них в скиту. Сибиряков ответил, что и у него есть уже стремление к этому. Вот с того момента он и поступил к ним, сначала на подворье в Санкт-Петербурге, а потом и сюда на Афон и вполне предал свою волю отцу Давиду, даже и с многомиллионным капиталом»^[7].

Санкт-Петербургское подворье Афонского Свято-Андреевского скита. Фото: foma.ru

Еще один важный факт. Схимонах Иннокентий (Сибиряков) после своей кончины был погребен на монастырской территории, внутри скита, а не за его пределами, вопреки афонскому обычаю хоронить во дворе обителей только их основателей и отпрысков византийских императорских фамилий.

Приведу и такой знак избранничества, возможно, наиважнейший. В костнице Свято-Андреевского скита хранится глава схимонаха Иннокентия янтарно-медового цвета, с плотной костью, что тоже указывает на особый статус ее носителя. По древнему обычаю считается, что останки с такими признаками доказывают проникновение слова Божия до «составов и мозгов» (Евр. 4, 12) подвижника и говорят о том, что такой человек не только спас свою душу, но и особо угодил Богу.

Доброделание и подвижничество Иннокентия Михайловича возникло не в одночасье, а было подготовлено представителями всей династии иркутских купцов Сибиряковых. Во всех шести поколениях этого разветвленного рода мы находим примеры благотворения и личного благочестия. На родословном древе династии потому и расцвел благоуханный цвет благочестивой русской души – схимонах Иннокентий (Сибиряков), что его предки старались жить по совести и с Богом в ладу, а если и грешили, то знали, где и как очищать свою душу. Как тут не вспомнить слова святителя Луки (Войно-Ясенецкого): «Во веки вечные благословение Божие на тех, кто воспитывает своих детей в благочестии».

Вспомним, в первую очередь, основателя купеческой династии Сибиряковых Афанасия (1676–1754). Он, скорее всего, происходил из деревни Сибирь (по другим сведениям —Сибиряковской) Ошлапецкой волости Яренского уезда Архангельской губернии^[8]. В Забайкалье Афанасий Сибиряков прибыл с семьей в конце 1710-х или начале 1720-х годов в качестве монастырского крестьянина Посольского Спасо-Преображенского мужского монастыря. Таким образом, именно в монастыре он получил благословение на свои предпринимательские труды: рыбную ловлю и перевозку грузов через Байкал.

Посольский Спасо-Преображенский монастырь. Фото: ru.wikipedia.org

Здесь, в трудах при монастыре, Афанасий и скопил первичный капитал для перехода его самого и сыновей в купеческое сословие. Совершенно очевидно, что развитие рода купцов Сибиряковых осуществлено в шести поколениях именно в монастырских рамках: от Посольского Спасо-Преображенского монастыря на Байкале до Русского Свято-Андреевского скита на Святом Афоне.

Святитель Иннокентий (Кульчицкий), икона начала XIX века, Частный музей русской иконы

Немаловажным фактом является и то обстоятельство, что в это же время, когда Афанасий осваивал жизнь в Сибири, в соседний Свято-Троицкий мужской монастырь на реке Селенге прибыл епископ Иннокентий (Кульчицкий). В этом монастыре владыка проживал в течение трех лет после приезда в Сибирь, будучи в ожидании синодального решения о своей отправке с миссией в Китай. И епископ Иннокентий (Кульчицкий), и Афанасий Сибиряков принадлежали к одному поколению. В 1720-е годы независимо друг от друга они переселяются в Иркутск. Епископ Иннокентий, назначенный управлять учрежденной Иркутской кафедрой, и купец Афанасий Сибиряков^[9], скорее всего, были знакомы, учитывая малочисленность населения Иркутска начала XVIII столетия. На эту мысль наводят сведения об одном из благодеяний Афанасия Сибирякова: на его средства при деревянной Троице-Сергиевской церкви была выстроена отдельно стоящая колокольня, рядом с которой позднее построена каменная Крестовоздвиженская церковь. Без благословения правящего архиерея такое благодеяние не могло осуществиться.

Начиная с этого времени, жизнь нескольких поколений купцов Сибиряковых так или иначе была связана с именем святителя-чудотворца Иннокентия. Приведу несколько примеров. При жизни детей и внуков Афанасия Сибирякова были впервые открыты нетленные мощи святителя Иннокентия, началось народное почитание епископа Иркутского задолго до его прославления. Один из сыновей купца Афанасия, Николай Афанасьевич Сибиряков, заявил о чуде, очевидцем которого он стал, и его свидетельство записано в приложении к житию святителя Иннокентия Иркутского под № 39^[10].

Прямым прадедом Иннокентия Сибирякова был внук Афанасия, сын Василия Афанасьевича (1715–1790), Михаил Васильевич Сибиряков (1744–1814) – ярчайший представитель этого купеческого рода. Он занимал особое место в экономическом развитии Сибири с размахом деятельности от Приморского края до Алтая, был активным участником общественной жизни Иркутска, внес большой вклад в культуру родного города. При всей противоречивости натуры Михаила Васильевича, надо отметить, что он был первым головой города Иркутска, избираясь таковым неоднократно. Михаил Васильевич Сибиряков, будучи купцом первой гильдии, активно участвовал в церковном строительстве в Иркутске. Он с компаньонами инициировал постройку каменной церкви во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, участвовал в строительстве каменного храма Входа Господня в Иерусалим на городском кладбище.

Прадед Иннокентия участвовал в организации торжеств по прославлению святителя Иннокентия Иркутского

Самое главное для нашей темы заключается в том, что Михаил Васильевич участвовал в организации торжеств по прославлению святителя Иннокентия Иркутского. 8 и 9 февраля 1805 года в Иркутске прошло перенесение мощей прославленного в лике святых епископа-чудотворца. Из Тихвинской церкви Вознесенского монастыря мощи переносили в соборную церковь обители. Балдахин, устроенный из красивой материи над носилками с мощами святителя Иннокентия, удерживали священники и шесть мирян, первым среди которых назван в описании этого события купец Сибиряков^[11]. Так проявилось при мощах святителя Иннокентия особое благоволение Божие над родом Сибиряковых.

Его дочь Агриппина Михайловна, которой Иннокентий доводился внучатым племянником, овдовев, стала настоятельницей Знаменского монастыря в Иркутске с именем Августа. До сих пор можно видеть в монастыре икону Феодоровской Божией Матери, собственноручно вышитую инокиней. Перед этим образом мог молиться юный Иннокентий Сибиряков.

Пропуская сведения о делах Александра Михайловича – деда схимника Иннокентия, о котором сохранилось немного сведений, перехожу к его сыну Михаилу Александровичу Сибирякову (1815–1874) – отцу детей шестого поколения Сибиряковых. Их мать Варвара Константиновна происходила из рода купцов-золотопромышленников Трапезниковых. Первоначально М.А. Сибиряков состоял купцом 2-й гильдии. В этой семье 30 октября 1860 года родился, а 6 ноября был крещен младенец Иннокентий. Схимонах Иннокентий уйдет из жизни ровно в годовщину своего крещения в 1901 году. Таким образом, духовный круг его жизни совпал день в день.

Надо отметить, что Иннокентий Сибиряков получил имя не по святцам, как принято, а по большой любви его отца к святителю Иннокентию Иркутскому, что и ввело Иннокентия Михайловича под покровительство этого святого чудотворца. Незадолго до рождения Иннокентия отцом был заложен пароход под названием «Святой Иннокентий». Вскоре после рождения Иннокентия дела его отца резко пошли вверх. Снаряженная Михаилом Сибиряковым разведывательная партия находит золото в районе реки Бодайбо и ставит заимку. Теперь на этом месте располагается город Бодайбо – столица Ленского золотоносного района. Основателю Бодайбо Михаилу Сибирякову в городе установлен памятный знак.

Не останавливаясь на экономической деятельности Михаила Александровича, подчеркну, что отец будущего схимника-святогорца получил доступ к золотоносным недрам Сибири явно по Промыслу Божию. Этот щедрый дар свыше позволил Сибирякову-отцу заложить материальную основу не только для собственной благотворительной деятельности, но и всех его детей, среди которых, безусловно, выделяется своим особым служением Иннокентий. Конечно, примером для Иннокентия в его деловой жизни и благотворительной деятельности был, в первую очередь, отец. Михаил Александрович построил в Иркутске богадельню для инвалидов-воинов, помогал сиротам, вдовам, заключенным, участвовал в поддержке церковной жизни и культурных учреждений Иркутска.

Отец будущего схимника-святогорца получил доступ к золотоносным недрам Сибири явно по Промыслу Божию

Усердием Михаила Сибирякова, наряду с другими жертвователями, была возведена в Иркутске часовня в честь святителя Иннокентия Иркутского на том месте, где епископ Иннокентий (Кульчицкий) останавливался во время своих приездов в Иркутск из Свято-Троицкого монастыря на реке Селенге еще до учреждения Иркутской епархии. Отец отрока Иннокентия был ктитором Вознесенского монастыря в Иркутске, где покоились мощи иркутского чудотворца, то есть, по сути, находился в услужении у Иннокентия (Кульчицкого), перечисляя большие средства на нужды обители.

Неудивительно, что в свой час Михаил Сибиряков преставится ко Господу именно в день перенесения мощей святителя Иннокентия Иркутского – 9 февраля (по церковному календарю) в 1874 году. Иннокентий, оставшийся без отца в четырнадцать лет, такое совпадение в датах не мог не заметить. И этот факт, видимо, и выпестовал в душе Иннокентия Михайловича трепетное отношение к своему небесному покровителю – святителю Иннокентию Иркутскому. Очевидно, уже тогда зародилась в сердце отрока любовь к святителю Иннокентию, Иркутскому чудотворцу, которая потом побуждала миллионера в течение жизни устраивать храмы и приделы в церквях в честь своего соименного ангела.

На сегодня известно около десяти таких церковных устроений Иннокентия Михайловича в европейской части России, в Сибири и на Афоне. Часть из них сохранилась до наших дней. В лице Иннокентия Сибирякова мы имеем редкий, а, возможно, и единственный пример столь благочестивого почитания своего небесного покровителя. Подобное невозможно осуществлять без содействия божественной благодати, вселяющей в сердце человека христианскую любовь к святым и святыням Церкви Христовой. В этом заключен несомненный духовный знак избранничества свыше Иннокентия Сибирякова на святые дела.

Парфений (Попов), архиепископ Иркутский и Нерчинский

Не исключено, что уже с юных лет Иннокентия, потерявшего мать еще в шестилетнем возрасте, окружающие люди замечали в нем искру Божию, потому что с детства в отроке проявились такие христианские качества, как скромность, уступчивость, щедрость, желание сидеть на последних местах. Особое душевное устроение мальчика мог наблюдать и архиепископ Парфений (Попов; 1811–1873) в его бытность на Иркутской кафедре, когда он был знаком с семьей Сибиряковых, встречал на службах отца с детьми, общался с Михаилом Сибиряковым по многочисленным попечениям, касавшимся епархиальных дел.

На схимонахе Иннокентии исполнилось одно из громких афонских пророчеств, имеющих к нему непосредственное отношение. В 1868 году, когда еще восьмилетний Иннокентий жил в Иркутске, Афон посетил преосвященный Александр, епископ Полтавский, известный защитник Соловецкого монастыря во время Крымской войны. Паломничая по Святой горе Афон, он побывал и в Свято-Андреевском скиту. Как свидетельствует монах Климент, написавший большую статью к 10-летию со дня кончины схимника Иннокентия (Сибирякова), старцы скита попросили владыку Александра заложить за оградой монастыря храм в честь Казанской иконы Божией Матери. Но владыка посоветовал братии выстроить такую церковь в другом месте, а на этом заложить храм во имя святого Иннокентия, первого епископа Иркутского. На возражения старцев он ответил:

«Бог пришлет сюда из Сибири благодетеля, соименного сему святителю, и этот благодетель выстроит на сей закладке церковь и больницу»^[12].

В книге «Происхождение и основание общежительного скита во имя св. Апостола Андрея Первозванного…», изданной в 1885 году, имеется существенное уточнение к этому событию:

«Заложен храм за оградою скита, на северной его стороне в 1868 г. преосвященнейшим Александром, бывшим Полтавским, во имя свт. Иннокентия Иркутского, по благословению и при содействии преосвященного Парфения, архиепископа Иркутского, при котором предположено было построить больничный корпус и маг[азин] для хлеба, леса и кладовые для прочих хоз[яйственных] построек»^[13].

Так что получается, что не один, а два церковных иерарха предрекли возведение в Свято-Андреевском скиту храма в честь Иннокентия Иркутского «благодетелем, соименным сему святителю», и указали на то, что именно из Сибири Бог пришлет его на Афон. В этом событии заключен важнейший духовный знак с указанием на избранничество Иннокентия Сибирякова для его высокого служения. Видно, сам святитель вложил в сердце архиепископа Парфения благословить через епископа Александра, с которым был знаком, закладку церкви во имя Иннокентия Иркутского, да явится в будущем слава Божия на ученике Христовом схимонахе Иннокентии.

От закладки церкви святителя Иннокентия на Афоне и до ее возведения пройдет тридцать лет, которые вместят почти всю жизнь Иннокентия Сибирякова. В келье при маленькой больничной церкви Благовещения Пресвятой Богородицы, располагавшейся неподалеку от церкви Иннокентиевской, истекут последние дни земного поприща монаха Иннокентия. В храме святителя Иннокентия будет поставлен гроб с его честными останками и совершена панихида по боголюбивому схимнику. В этом храме он будет и отпет архиереем Неофитом в сослужении 60 священников в день святого Архистратига Михаила и всех Небесных Сил бесплотных.

***

Возвращаясь к деловой жизни Иннокентия Сибирякова, подчеркну, что он будет владельцем паев в золотодобывающих компаниях, а также пароходствах по рекам для обеспечения многосложной жизни приисков. И удивительно вот такое совпадение: наименования принадлежавших Иннокентию Михайловичу приисков^[14] являются своеобразной проекцией на его духовную жизнь. Судите сами. Прииск Иннокентиевский – имя Иннокентия Иркутского носил схимник и от рождения, и в схиме. Прииск Благовещенский – в Благовещенском соборе, построенном на средства Иннокентия Сибирякова при Санкт-Петербургском подворье Русского на Афоне Свято-Андреевского скита, Иннокентий Сибиряков принял постриг в первый ангельский чин; в келье при Благовещенской церкви в афонском скиту истекут последние дни его жизни. Прииск Андреевский – название скита, место монашеского подвига схимника Иннокентия. Прииск Иоанно-Предтеченский – имя Иоанна Предтечи Иннокентий получил при постриге в мантию.

Иннокентий понял, что, какими бы щедрыми ни были его благодеяния, внутренний его человек нуждается во всецелом преображении

К возрасту зрелости Иннокентий Сибиряков не просто ходил в храм по традиции, а пристально стал всматриваться в монашескую жизнь. Монах, истинный подвижник, в преображенном состоянии своей души не может не поражать и не притягивать сердца ищущих «Царства Божия и правды его» (Мф. 6, 33). Именно к этому Царству и стремился Иннокентий Сибиряков, который понял, что, какими бы щедрыми ни были его благодеяния, внутренний его человек нуждается во всецелом преображении.

Нельзя не сказать еще об одной важной странице жизни благотворителя. Прошло через века и подтвердилось в судьбе Иннокентия Сибирякова опытное знание от древнего христианского мыслителя Исаака Сирина: «Когда хочешь положить начало доброму деланию, приготовься сперва к искушениям и не сомневайся в истине»^[15]. На пути к Горнему Иерусалиму Господь испытал решимость Иннокентия Сибирякова стать монахом, попустив близким и дальним людям назвать его душевнобольным из-за желания уйти в монастырь. Все случилось так, как и предупредил Спаситель Своих учеников:

«Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира; потому ненавидит вас мир… Если Меня гнали; будут гнать и вас: если Мое слово соблюдали; будут соблюдать и ваше» (Ин. 15, 18–20).

Виктор фон Валь в 1892-1895 гг.

«Иннокентий» в переводе значит «невинный». Уже само имя Иннокентия Михайловича предвозвестило его судьбу. В процесс по обвинению Иннокентия Сибирякова было вовлечено много людей, в том числе и градоначальник Санкт-Петербурга Виктор фон Валь.

Но и ратовавших за оправдание благотворителя тоже было немало. И среди них – помазанник Божий император Александр III, ставший на сторону праведника. Об этом факте тоже можно прочесть в дневнике афонского иеросхимонаха Владимира, о котором уже упоминалось^[16] и который сообщает, что слух о деле миллионера Сибирякова дошел до царя, и Александр III пожелал встретиться с Иннокентием Михайловичем. Во время этой встречи И.М. Сибиряков «умно поговорил» с царем, и тот повелел его отпустить и больше не трогать^[17].

К сожалению, покровительство Александра III над Иннокентием Михайловичем не было продолжительным: осенью 1894 года император скончался. Похоже, что этим обстоятельством и воспользовались гонители Иннокентия Сибирякова, так как уже в начале 1895 году его подвергли новому освидетельствованию.

После оправдания Иннокентия Михайловича решениями особого присутствия Губернского правления, ему были возвращены капиталы и сняты с него все обвинения в безумии. Именно в этот период своей жизни Иннокентий Сибиряков, по свидетельству монаха Климента, в миру часто вспоминал евангельского богача, которому сказал Господь Иисус Христос: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф. 19, 21).

«Этот призыв он относил всецело к себе и не мог успокоиться до тех пор, пока не будет нести свой крест за Христом, как один от неимущих», – пишет монах Климент^[18].

Был над Иннокентием Сибиряковым и еще один судебный процесс, связанный с попыткой его бывшей содержанки, в свое время отказавшейся от предложения стать женой И.М. Сибирякова, удержать миллионера-инока в миру с меркантильной целью: пользоваться пожизненным содержанием от богатого человека в соответствии с его состоянием. Из-за этого судебного разбирательства Иннокентию Михайловичу пришлось приезжать в Санкт-Петербург с Афона. После этого испытания Иннокентий Сибиряков полностью и окончательно порвал с миром.

***

О монашеском подвиге Иннокентия (Сибирякова) есть красноречивое свидетельство:

«Дни своей иноческой жизни он проводил, пользуясь малым отдыхом, в строгом посте и горячей слезной молитве. Он в полной мере выполнил в иночестве заповедь нестяжания и послушания беспрекословного и вполне с дерзновением мог сказать с апостолом: “Се, мы оставихом вся и в след Тебе идохом”… С принятием святой схимы отец Иннокентий усугубил свои подвиги; он непрестанно был в богомыслии, творя… Иисусову молитву, а память смертная не оставляла его, но всегда с ним пребывала, и он нередко проливал потоки благодатных слез умиления в своей пламенной молитве»^[19].

Дни своей иноческой жизни он проводил, пользуясь малым отдыхом, в строгом посте и горячей слезной молитве

Недоверчивое отношение к подвигам и благочестию подвижника Иннокентия (Сибирякова) некоторых его современников, да и потомков – не единственный случай под солнцем, а потому оставлено гонимым в утешение такое слово из Книги Премудрости Соломона:

«Тогда праведник с великим дерзновением станет пред лицем тех, которые оскорбляли его: они же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его и, раскаиваясь… будут говорить сами в себе: “это тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его бесчестною! Как же он причислен к сынам Божиим, и жребий его – со святыми? Итак, мы заблудились от пути истины, и свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас. Мы… пути Господня не познали» (Прем. 5, 1–7).

***

Надо вспомнить и то, что в Иркутске в XIX веке во множестве ходили по рукам проповеди и поучения святителя Иннокентия Иркутского. Не исключено, что их мог читать Иннокентий Сибиряков еще в отроческом возрасте, как и обширное житие своего небесного покровителя и описания его чудотворений.

Икона святителя Иннокентия Иркутского

Приведу в качестве примера отрывок из проповеди святителя Иннокентия, сказанной им на слова евангельские: «Слышав же юноша слово, отъиде скорбя, бе бо имый стяжания многа (Мф. 19, 22)». Вот что говорил Иннокентий Иркутский русским православным иркутянам:

«…Что же имеете чинити богатии с богатствами вашими? Богатства бо ваши до неба вас не допущают… Того ради, о богатии, давайте от имений своих людем убогим, помогайте им милостынею святою. Послушайте Иоанна Крестителя, который и вам глаголет: имеяй две ризе, да подаст не имущему и имеяй брашна, такожде да творит (Лк. 3, 11). А чтобы вы охотнее милостыни убогим давали, покажу в нынешнем слове, каковыя нам пожитки (польза) милостыня приносит. Пожиток нам чинит милостыня, которую егда даем убогим, грехи наша заглажает и все прощает…».

Под влиянием таких поучений в духе православной традиции Иннокентий Сибиряков, всю свою жизнь искавший истину, устремлялся к личному совершенству. Такие назидания влияли на жизнь всего купеческого сословия Иркутска, включая Сибиряковых и Трапезниковых. И здесь важно вспомнить еще три имени из старших родственников Иннокентия Сибирякова, оказавших на него большое влияние.

Двоюродная тетка Иннокентия Александра Ксенофонтовна Сибирякова (1814–1899), в замужестве Медведникова, была яркой личностью. Она изучала иностранные языки, дружила с семьями ссыльных декабристов: Трубецкими, Волконскими, Муравьевыми; вместе с мужем, а потом и во вдовстве осуществляла широкую благотворительность в Иркутске и в Москве. Размахом и распространением своей благотворительной деятельности, выведенной за пределы Иркутска, эта московская сибирячка тоже воодушевляла на добрые дела всех Сибиряковых последнего поколения знатной купеческой династии.

Упуская иркутские адреса благотворительности Александры Медведниковой, назову несколько московских. В своем имении «Поречье» близ Звенигорода она устроила богадельню с больницей для лиц духовного звания, щедро жертвовала на церкви. Ее пожертвование московскому общественному управлению в размере пяти миллионов рублей было одним из самых крупных за всю историю Москвы. На эти средства построена мужская гимназия в Староконюшенном переулке (теперь школа № 59 им. Н.В. Гоголя), богадельня и больница на Большой Калужской улице с часовней и храмом при них – теперь Центральная больница при Московской Патриархии во имя святого митрополита Алексия. Был построен и приют для душевнобольных – теперь детская психиатрическая больница № 6 по адресу 5-й Донской проезд. И этот список благодеяний Александры Ксенофонтовны можно продолжать.

Надо сказать несколько слов и о братьях по матери Иннокентия Михайловича, а именно – Сергее Константиновиче Трапезникове, который был крестным отцом Иннокентия и много благотворил в родном Иркутске, а также об Александре Константиновиче Трапезникове – известном московском предпринимателе с коммерческим образованием и сибирским размахом. Александр Трапезников являлся ктитором храма преподобного Симеона Столпника в Москве, на его средства церковь была перестроена и благоукрашена. Этот дядька купцов Сибиряковых последнего поколения этой династии издавал книги исторического содержания, что позднее осуществлял в своей благотворительной деятельности и Иннокентий Сибиряков, бывавший в Москве у брата матери не раз.

Такая семья малого и широкого круга – настоящее дарование для человека, желающего послужить Богу и людям не только своим имуществом и богатством, но и всей своей жизнью.

Приведенными примерами избранничества Иннокентия Сибирякова для церковного служения не исчерпывается вся их полнота, но и описанного достаточно, чтобы увидеть особое благословение Божие на этом праведнике.

На основании духовных знаков явного Промысла Божия в судьбе схимонаха Иннокентия (Сибирякова) невольно приходишь к выводу, что такого светильника веры православной нельзя держать под спудом. Сегодня у многих почитателей щедрого благотворителя нет сомнений, что пришло время для постановки схимонаха Иннокентия (Сибирякова) на свещницу церковную – да светит всем!